Сергиенко самый счастливый день краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 282 219
- КНИГИ 669 845
- СЕРИИ 25 798
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 077
Оценка: 5.5 ( 2 )
Мне нравится ( 1 )
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Самый счастливый день"
Описание и краткое содержание "Самый счастливый день" читать бесплатно онлайн.
Константин Константинович Сергиенко
Самый счастливый день
Ночью лил дождь. За мерным шумом осторожного поезда он был еле слышен, но окна вагона струились словно живые, и в них возникали зыбкие миражи пустынных перронов, мокрых блестящих крыш и сиротских огней, спрятанных в чёрную тьму невидимого горизонта.
Поезда в эту сторону ходят неспешно. Иногда, раздражённо толкаясь, они застывают на станциях с древними и как бы спящими именами — Мокриха, Тягуново, Упатов, потом, толкаясь не менее грубо, с лязгом, скрипом и подвыванием ветхих суставов отправляются дальше, таща дремотное население списанных, но почему-то возвращённых к работе вагонов.
Это тупиковая ветка. Длина её сотни три километров, и поговаривали, что вот-вот за дряхлостью и не особой нужностью эту ветку закроют, а в стороне пустят новую, в две колеи. Ещё говорили, что ездить по этой дороге опасно, в прошлом году с размытого ливнем пути свалился в трясину поезд, и будто бы до сих пор торчит из болота локомотив, доставать который ни у кого нет желанья.
Я ехал в купе один. Старые деревянные панели, обшарпанные, изрезанные, залитые неведомыми красками, создавали уют. Это дерево, старое честное дерево, а не безликий равнодушный пластик новых времён. Оно попахивало горьковатым лаком, шаталось, постанывало, и я был рад, что еду в этом скрипучем деревянном ящике, доживающем последние годы. Тем более что вёз он меня туда, куда ни один сияющий белым светом спальный вагон не мог бы меня довезти.
С грохотом отъехала тяжёлая дверь. На пороге купе возник проводник, и опознать его службу можно было лишь по фуражке с зелёным околышем. В остальном он являл собой тип старого неряшливого человека в штатском засаленном пиджаке и плохо заправленной нечистой рубашке.
— До Бобров? — спросил он простуженным голосом. В тусклом освещенье вагона трудно было его разглядеть, но, без сомненья, на одутловатом заспанном лице проступало некоторое любопытство.
— К Бобрам нужен доступ, — не дожидаясь ответа, добавил он.
— Имеется, — ответил я.
— Предъявим, — проговорил он тоном большого начальства, — а то не ссажу.
Я протянул ему сложенный вчетверо бумажный лист. Он долго его рассматривал, приборматывая, а потом неохотно вернул.
— Примерно, — ответил я.
— А то вот третьего дня один попытался прорваться. — Проводнику хотелось поговорить, он грузно присел на край деревянной скамейки. — Прорваться хотел, сукин сын.
— Зачем? — спросил я.
— А кто его знает! У каждого всякая надобность. Так он и попался, капитан Васин не шутит. Будет теперь на орехи. Раз не пускают, не лезь. А вы-то каким макаром, что ль, по науке?
— Ездят, — проводник зевнул, — только что толку. Раньше надо было смотреть. Учёная голова задним умом крепка. Вот сын у меня тоже учёный. И что? Только его и видал. Как стал учёным, отца позабыл. Вы-то небось отца не забыли, жив, что ль, отец?
— Умер, — коротко ответил я.
— Да… — раздумчиво протянул проводник, — вот и мне немного осталось. Да что говорить… — Он снова зевнул и внезапно понизил голос: — Водку везёшь?
— Нe пью, — сказал я.
— Напрасно, напрасно, — строго сказал проводник, — без водки там невозможно, это я авторитетно вам подтверждаю.
— Нельзя, нельзя. Единственное лекарство, это тебе даже Васин скажет. Они как туда соберутся, по четвертинке с собой. Сейчас-то, конечно, ночь, а завтра с утра в магазин спешите. Магазин у них небогатый, но водка исправно есть. Это тебе даже Васин скажет. Так что, и вправду без водки?
— Не пью, — повторил я.
Проводник огорчённо крякнул.
— Не пьёшь, мог бы других угостить. Да хоть самого капитана, он водки столичные любит. У нас, право, дрянь водка, упатовского разлива, и не поймёшь, что за напиток. Но горло дерёт, ох, как дерёт!
— Сами в Бобрах бывали? — спросил я.
— Упаси бог! — воскликнул проводник. — То есть раньше, конечно, бывал, шурин там проживал. А сейчас ни-ни. Я даже на станции не выхожу, я даже в магазин их за водкой не бегал. На кой? Жить мне и так немного осталось.
— Но ведь сейчас безопасно?
— Кто вам сказал? — в голосе появились зловещие нотки. — Мне миллион сули, туда не затащишь. Разные там бывают картины. — Он замолчал.
Он заворожённо смотрел на дробно танцевавший по столику, отягощённый прозрачным богатством стакан, и на лбу его выступили капельки пота.
— Я не пью. Водки по крайней мере.
— Ну, дай тебе бог. — Он взял стакан и медленно, аккуратно выпил до дна.
Тотчас застывшее его лицо сделалось довольным и добрым. Он вытер рукою рот и произнёс:
— Такие могу рассказать картины.
— Не надо, — сказал я, — сам посмотрю.
Я вышел в чёрный сентябрьский дождь, и тотчас меня охватили запахи мокрой осени. Тоскливая острота увяданья сквозила в каждом порыве ветра, в каждом веере мелких капель, летевших в лицо, в каждом звуке, издаваемом то тронувшимся составом, то болтавшейся под дождём жестянкой станционного фонаря, то тяжёлыми сапогами близившихся ко мне военных.
Под капюшонами не было видно лиц, только лаковый козырёк фуражки блеснул у первого, а второй коротким движеньем плеча поправил висевший за спиной автомат.
Сопровождаемый молчаливой охраной, я оказался в узкой, масляно сверкающей комнате. Под тусклой лампой за обшарпанным столом сонно сидел молодой лейтенант. Он явно был недоволен моим появленьем, хмуро оглядел провожатых и устало сказал:
— Головченко, сколько раз повторять? Ещё раз, двое суток.
— Есть двое суток, — ответил невидимый под капюшоном солдат.
— Документы, — мрачно произнёс лейтенант.
Я выложил документы на стол.
Он долго разглядывал, всматривался в печати, бросал на меня короткие взгляды, и вид его становился всё более недовольным.
— На сколько прибыли?
— Там же указано, до трёх недель.
— А вы знаете, что такое здесь три недели? — резко спросил лейтенант. — Что там у вас думали? Мы ходим на три часа и то полдня отмываемся.
— Но я не собираюсь всё время там, — мирно ответил я, — могу, как и вы, на три часа и обратно.
— Н-не знаю, — процедил лейтенант. — Надо до Васина подождать, как он решит.
Лейтенант снова углубился в бумаги.
— Напишут с три короба, — пробурчал он. — Значит, по науке?
— По науке, — ответил я.
— Так… а форма тринадцать? — лейтенант начал перебирать документы. По мере того как он ворошил, лицо его начало оживляться. — А форма тринадцать?
— Я всё отдал, — сказал я.
— А форма тринадцать? Тут не хватает формы тринадцать.
— Это все документы, которые мне вручили в Москве.
— Не все! — произнёс взбодрившийся лейтенант. — Не хватает формы тринадцать.
— Что там ещё за форма? — по спине моей пробежал холодок. Неужели я что-то забыл или они забыли? Нет, нет, проверяли, а потом я всё запаковал в пакет, все до единой справки, даже медицинскую, даже справку из домоуправления. Бог знает, зачем добытую. Что за форма тринадцать? Роковое число. Нет, это недоразуменье.
На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Самый счастливый день"
Книги похожие на "Самый счастливый день" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
В книгу вошли две повести: "Дни поздней осени" и "Самый счастливый день". Повесть "Дни поздней осени" о любви. Маша Молчанова перешла в 10-й класс. Как и все в ее возрасте, она полна ожиданий и светлых надежд, жизнь предстает перед школьницей во всей сложности. Действие повести "Самый счастливый день" происходит в маленьком городке. В одном из сочинений на вольную тему молодой учитель получает признание в любви. События в повести развиваются остро и драматично. Показать
О вдохновении чувств
Странно. Я думала, что книгу до меня и не открывал никто - этого не было видно по корешку. Но вот я дочитала страницу, где Леста просила: "Не исчезай", - перевернула ее и увидела бледные голубые пятнышки. Типографский брак? Отвела глаза и попробовала читать. Нет, не брак, совсем не брак. Незабудки, засушенные между страницами. Какое странное волшебство. Оно так поразило меня, что еще минут пять я не могла читать и держала книгу осторожно - только бы не рассыпать. Именно незабудки, надо же.
У Константина Сергиенко очень особенные повести - поэтический и грустный магический реализм. О "Днях поздней осени" я писала давно, тогда ночами пели дрозды. А "Самый счастливый день" попал ко мне в руки только в этом октябре - я зашла на выставку рисунков Нади Рушевой, а книга стояла среди других никому ненужных. Никому? Она, осенняя, была нужна мне.
"Вы еще молоды и не знаете, что вступать в борьбу с бездушной машиной бессмысленно. Лучше ее обойти, обмануть, просочиться между шестеренок. Хотите, дам вам почитать письма мужа из лагеря? Они многому меня научили. Надо оставаться честным для самого себя, но атаковать ветряные мельницы - это заведомое пораженье".
Дело даже не в том, что автор горячо и даже горячечно любит Пушкина - об этом нетрудно догадаться по "Дням. ", изящному парафразу "Метели". Сергиенко как-то остро переплавляет поэзию в прозу. Он восхищение перед жизнью соединяет с болью и красотой любви. Современность наделяет чертами минувшего, позволяет загадочному, нездешнему проникать сквозь реальность и время - и прямо в сердце. Вернее, он вовсе стирает время: его Сейчас определяют герои и их чувства, а может быть, вовсе судьба. Остальные в лучшем случае прикоснутся и ничего не узнают, не поймут. И прекрасно - чудесное не предназначено для всех, не всем оно по сердцу и по силам.
"Лучшие стихи - это те, что внутри нас. Ненаписанные стихи. Советую вам стихов никогда не писать".
Как рассказать вам о книге? В ней есть школа, люди (хорошие и так себе), приметы эпохи. Честь, верность, дружба, подлость, несправедливость, искренность и влюбленность. Есть сны и явь. Немного веры, немного наивности. Нет, много веры и чистоты. Пожалуй, большего о книге заранее знать не стоит - прочтете сами, а о том, что люди на земле встречаются не однажды и что все повторяется вновь, вы уже слышали.
"- . Николай Николаевич, а что такое любовь?
- Хм, вопрос сложный. Иногда я думаю, что любовь - это вдохновенье чувств.
- Но вдохновенье проходит.
- И возвращается".
Право, это очень хорошая повесть, и ее написал удивительный неравнодушный человек.
Я смотрю, никто не хочет активизироваться:) Но вопросов накопилось. Например, не считаете ли вы повесть вариацией "Дней поздней осени"? Очень ведь похоже: загадочный исчезнувший впоследствии персонаж, мистика, Пушкин опять же:)
Перекличка меж этими произведениями, безусловно, имеется (приплюсуем сюда и голландский флер: история девушки в красном берете). Но с точки зрения формы - это два блистательных, абсолютно разных эксперимента. Для меня "Самый счастливый день" - идеальный образец магического реализма по-русски. И хотя событийный ряд повести уложен в канву пост-сталинской советской эпохи, смысловые аспекты ее - вне идеологии. Говорить о книге можно долго, однако куда лучше будет еще разок открыть ее и в . цатый раз насладиться великолепными, лирико-драматическими сюжетными ходами уникального творения Константина Сергиенко.
"Самый счастливый день"-моё любимое произведение.Никогда раньше ничего подобного я не читала(хоть и когда книга попала в руки ,первым делом прочитала "Дни поздней осени" )Повести похожи чем-то,но "Самый счастливый день" не сравнится ни с чем.Это повесть-загадка,и хорошо всё-таки,что эта загадка так и остаётся до конца неразгаданной.Леста.Лесенька.Лесенка. Прочитайте все,кто не читал.Время в пустую не потратите.В интернете повесть есть.
Читайте также: