Семь дней творения максимов краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Произведение состоит из 7 частей, каждая из которых называется в соответствии с одним из дней недели и рассказывает об одном из членов рабочей семьи Лашковых.
За минуту
Произведение состоит из 7 частей, каждая из которых называется в соответствии с одним из дней недели и рассказывает об одном из членов рабочей семьи Лашковых. Все представители семейства несчастливы. Старший Лашков, Петр Васильевич в молодости приехал в небольшой город Узловое, где устроился работать на железную дорогу.
Герой женился по любви. Вместе с супругой они воспитали 6 детей. Мужчина сумел дослужиться до обер-кондуктора, и вскоре ушел на пенсию. Несмотря на безоблачную жизнь, внутри Петра осталась лишь пустота. Случилось это от того, что герой был человеком партийным и непримиримым. Он ждал, что уехавшие пятеро детей, вернутся домой с повинной. Несмотря ни на что дети так и не вернулись.
Вскоре стали приходить известия об их гибели. 2 дочери Петра умерли, 1 сын был арестован, а 2 других пали на войне. Жить с отцом осталась младшая дочь, Антонина, она не слышала от родителя ни одного ласкового слова. Петр годами не заглядывал за дощатую перегородку, за которой она жила.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Семь дней творения: краткое содержание, описание и аннотация
Владимир Максимов: другие книги автора
Кто написал Семь дней творения? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Семь дней творения — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Кого ему взять в напарники, для Петра Васильевича вопроса не стояло. Он заранее знал, что возьмет Фому Лескова. Лучшего попутчика в дорогу, забитую эшелонами, и придумать было невозможно: Фома в любое время и в любую погоду мог достать все, что угодно, включая паровоз, в разобранном, разумеется, виде.
Сплотка, с приданными ей двумя спальными вагонами, сутками простаивая чуть ли не на каждом разъезде, в общем горевом потоке двинулась на восток. Зима догнала их уже в Моршанске и, обложив первыми хрусткими снегами, заспешила дальше - вслед ушедшим вперед эшелонам.
Лесков рвал налево и направо: выколачивал пайки, топливо, не брезговал плохо лежащим, что-то продавал, что-то выменивал, а в результате стол у них, и не по-военному сытный, не оскудевал. Петра Васильевича, правда, коробила эта, не по их скромным нуждам предприимчивость напарника, он временами ворчал и нудился, хотя до времени молчал. Но когда тот заикнулся было о пассажирах - беженцах, с них, мол, лопатой грести можно, отказал наотрез:
- Всех или никого. А поскольку всех не возьмешь, значит, никого.
Фома, зная характер своего главного, перечить не стал.
- Как знаешь, Васильич, тебе видней.
Но при этом всем своим видом дал понять, что не одобряет его, и что, коль будет хоть малая к тому возможность, сделает по-своему.
В Ртищеве они застряли всерьез и надолго. Попусту выделывал Фома кренделя вокруг диспетчеров и сцепщиков, попусту утаптывал и сам Петр Васильевич около начальственных столов, обосновывая едва ли не стратегическое значение своего груза: их перегоняли с одного пути на другой, но не дальше ближайшего семафора.
Как-то, возвращаясь из очередного похода по кабинетам, Петр Васильевич у самого своего вагона встретил невысокую ладную деваху с вещмешком за плечами, во всем военном, но без погон и звездочки на шапке. Она по-утиному, вразвалочку вплотную подошла к нему и грубовато озадачила:
- Ты, что ли,- она кивнула в сторону вагона,- начальник этому хозяйству?
И голос девахи - хриплый и пропитой, и манера разговора, и эта, не без порочной развязнос-ти, утиная ее походочка совсем не вязались с ломким - в детском еще пуху - лицом и угловато-стью подростка во всяком движении. И сколько ни силилась деваха выглядеть бывалой и взрослой, сколько ни напрягала голосовые связки, намеренно огрубляя речь, всем своим обликом она вызывала щемящую жалость и только: "Проклятая, трижды распроклятая война!"
Предупреждая уговоры, Петр Васильевич ответил как можно недружелюбнее:
- Не зря, видно, помощник твой тебя боится,- она хрипло хохотнула,стращает: вот, мол, придет мой начальник, попробуй, сунься. Только я не из пугливых. Всяких видала. Не бойся,- в ее усмешке засквозила злость,я легкая, не обременю.
- Когда тронемся, неизвестно, может, через час, а может, через месяц.
- Тронемся в восемнадцать ноль-ноль. Не пяль глаза, у меня сведения из первых рук. - Она снова усмехнулась, но уже брезгливо. - Натурообмен, папаша, война все спишет.
- У меня секретная документация,- изо всех сил сопротивлялся он ее напору,- посторон-них не имею права.
Деваха медленно двинулась на него и только тут Петр Васильевич услышал, как при каждом шаге поскрипывают ее ноги. И ему стали понятными и ранняя, так не идущая к ней хрипотца, и деланная грубоватость, и эта ее изменчивая усмешечка, и тогда, сглатывая жгучий комок в горле, он дважды жарко выдохнул:
В купе она щедро разложила перед хозяевами пайковые свои дары, разлила из фляги по кружкам:
- Для ясности: зовут меня Валентина. Фамилия вам ни к чему. А теперь, по обычаю, со свиданьицем. - Залпом выпила и пояснила: - Фронт приучил, до войны крепче лимонада ничего не пила. Вот отпустили вчистую, а идти некуда. Я сама из Воронежа - там немцы. Поеду, думаю, в Сибирь. Много о ней слышала, в книжках читала, в кино видела. Геологом мечтала. А теперь,- круглые и в хмельной поволоке не утратившие детскости глаза ее на мгновение помертвели,- завей горе веревочкой. Еще по одной?
Фома, подмигнув начальнику, убежал в соседнее купе и тут же появился снова с бутылкой припасенного "на случай" самогону. Разливая, он как бы невзначай жался к ней и свободная рука его, чуть подрагивая от желания, то и дело скользила по ее спине.
После третьей Валентина бесцеремонно оттолкнула от себя Лескова и, с вызовом глядя в сторону Петра Васильевича, огорошила:
ГОСТ
Художественный вымысел — это плод творческого воображения писателя или сценариста, воплощающий его мировоззрение.
О личности В. Максимова
В послевоенный период на фоне русской литературы выделяются два имени: Солженицын и Пастернак. В 1973 году к ним прибавилось третье имя – В. Максимов.
Публикации первых рассказов и стихов Максимова содействовал К. Паустовский.
Имя Максимова было внесено в Советскую Энциклопедию. Однако неординарная личность писателя не могла уложиться в рамки партийных предписаний. Все попытки его перевоспитать были тщетны.
- Почему пьянство стало общенародной трагедией в стране, где победил социализм?
- В чем причина появления патологического национализма?
- Почему коррупция, равнодушие, воровство постепенно становятся нормой жизни?
Писатель не знает, смог ли он найти ответы на эти вопросы, но он со всей искренностью рассуждает на эти темы. Максимов пытается безбоязненным бичеванием недостатков и пороков современности помочь русскому обществу освободиться от отрицательных явлений. И писатель недоумевает, почему те, от кого зависело взять на вооружение эти мысли, встретили их в штыки. Максимов задается вопросом, почему болезнь так отчаянно хотят загнать внутрь.
Готовые работы на аналогичную тему
Для классической русской литературы типично большое количество действующих лиц. Но послевоенная литература в этом направлении идет еще дальше. В Советском Союзе человек не имеет возможности индивидуально вести свою жизнь. Человек внедряется в массу, втягивается в неизбежные демонстрации и заседания, живет в тесном жилье. Лишь то, кто живет в ссылке в Сибири, может жить одиноко в хижине, построенной собственными руками.
Читайте также: