Салтыков щедрин сельская учительница краткое содержание

Обновлено: 07.07.2024

Том 16. Книга 2. Мелочи жизни

Именно так было поступлено и со мной, больным, почти умирающим. Вместо того чтобы везти меня за границу, куда, впрочем, я и сам не чаял доехать, повезли меня в Финляндию. * Дача — на берегу озера, которое во время ветра невыносимо гудит, а в прочее время разливает окрест приятную сырость. Домик маленький, но веселенький, мебель сносная, но о зеркале и в помине нет. Поэтому утром я наливаю в рукомойник воды и причесываюсь над ним. Простору довольно, и большой сад для прогулок.

Болен я, могу без хвастовства сказать, невыносимо. Недуг впился в меня всеми когтями и не выпускает из них. Руки и ноги дрожат, в голове — целодневное гудение, по всему организму пробегает судорога. Несмотря на врачебную помощь, изможденное тело не может ничего противопоставить недугу. Ночи провожу в тревожном сне, пишу редко и с большим мученьем, читать не могу вовсе и даже — слышать чтение. По временам самый голос человеческий мне нестерпим.

Что это такое, как не мучительное и ежеминутное умирание, которому, по горькой насмешке судьбы, нет конца?

Надеюсь, что этого достаточно для самой богатой надгробной эпитафии…

Итак, я провел лето в Финляндии. Финляндия — это та самая страна, где, по свидетельству Пушкина, жила злая волшебница Наина и добрый волшебник Финн. * Финн долго боролся с Наиной, но потом махнул рукой и уехал в Швейцарию доить симментальских коров. Наина осталась одна, и сколько она делает всяких пакостей своему отечеству — этого ни в сказке сказать, ни пером описать. Наводит тучи, из которых, в продолжение целых месяцев, льют дожди; наполняет страну ветрами, наворачивает камни на камни, зарывает деревни на восемь месяцев в снега и, наконец, в последнее время выслала сюда тьму-тьмущую русских пионеров.

Здешние русские пионеры — люди интеллигенции по преимуществу. Провозят из Петербурга чай, сахар, апельсины, табак и, миновавши териокскую таможню * , крестятся и поверяют друг другу:

— Вы что провезли?

— Папиросы для мужа.

— А я — целую голову сахару… Угадайте — где она у меня была?

Я не имею сведений, как идет дело в глубине Финляндии, проникли ли и туда обрусители, но, начиная от Териок и Выборга, верст на двадцать по побережью Финского залива, нет того ничтожного озера, кругом которого не засели бы русские землевладельцы. И все из всех сил стараются. Деньги бросают пригоршнями, несут явные и значительные убытки, и в конце концов все-таки только и слышишь, что то один, то другой мечтают о продаже своих дач. Правда, что на место убывающих являются новые заселенцы; но выйдет ли когда-нибудь из этого толк — трудно сказать. Уходит масса денег — вот всё, что до сих пор ясно. И всё — благодаря пущенным слухам о необыкновенной живительности здешнего воздуха, — репутация, далеко не на всех оправдывающаяся.

Но, вместо того чтобы воспользоваться их колонизаторскими способностями, их били кнутом, рвали ноздри, урезывали языки и вызвали (так сказать, создали) ужасный обряд самосожжения.

Финны живут разрозненно и селятся починками в два-три дома. Есть, однако, большое село — Новая-Кирка, которое, впрочем, составляет тоже груду починков. Народ трудолюбив и любит страстно свою землю. Работает неутомимо, хотя частые непогоды мешают земледельческому труду. Землю удобряют исправно и держат достаточно скота, в особенности овец и свиней. Но коровы здешние малорослы, потому что в Финляндию, по какому-то недоразумению, безусловно запрещено ввозить скот из других стран, а следовательно, и совершенствовать местную породу трудно. Нынешний год все уродилось прекрасно, но с полей убрать было нелегко: целый месяц лили дожди. Мастеровых кругом совсем нет, кроме одного пекаря, который продает вразнос выборгские крендели. Отхожих промыслов тоже нет, а стало быть, нет и бывалых людей. Финн замуровался в своей деревне, зарылся в снегах на две трети года и не двигается ни направо, ни налево. Есть, впрочем, в нашем соседстве два-три хозяина, которые скупают бруснику и ездят в сентябре в Петербург продавать ее.

99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Описание книги "Сельская учительница"

Описание и краткое содержание "Сельская учительница" читать бесплатно онлайн.

Михаил Салтыков-Щедрин. Сельская учительница

Анна Петровна Губина была сельской учительницей. Составляла ли эта профессия ее призвание, или просто так случилось, что деваться было больше некуда, – она и сама не могла бы дать ясно формулированного ответа на этот вопрос. Получила диплом учительницы, потом открылось место на пятнадцать рублей в месяц жалованья, и она приняла его. Осенью, к началу учебного семестра, она приехала в село; ей указали, где помещается школа, и она осталась. К счастию, при школе было помещение для учительницы: комната и при ней крохотная кухня; а то бывает и так, что учительница каждую неделю переходит из одной избы в другую, так что квартира насадительницы знаний представляет для обывателей своеобразную натуральную повинность.

Школа помещалась в просторном флигеле, который при крепостном праве занимал управляющий имением и который бывший помещик пожертвовал миру под училище. Места для учащихся было достаточно, но здание было старое, и крестьяне в продолжение многих лет не ремонтировали его. Печи дымили, потолки протекали, из всех щелей дуло.

Учение было самое первоначальное. Читать, писать, поверхностные сведения из грамматики, первые четыре правила арифметики, краткая священная история – вот и все. Старались, чтобы в год, много в два, ребенок познал всю премудрость. За строгим соблюдением программы, в особенности в смысле ее нерасширения, наблюдал местный священник; попечителем школы состоял сельский староста, а высший надзор был предоставлен помещику, который постоянно жил за границей, но изредка наведывался и в усадьбу. В школу ходили исключительно мальчики.

Дело у Анны Петровны налаживалось не споро. Учительницу не ждали так скоро, и помещение школы было в беспорядке. Прежде нежели собрались ученики, в школу приходили родители и с любопытством рассматривали новую учительницу.

– Вы робят наускоре обучайте; нам ведь только бы читать да писать умели. Да цифири малость. Без чего нельзя, так нельзя, а лишнего для нас не требуется. Нам дети дома нужны. А ежели который стараться не станет, можно такого и попугать. Вон он в углу – веник – стоит. Сделайте милость, постарайтесь.

Исподволь устроилась она, однако ж, и в школе, и у себя в каморке. Вместо мебели ей поставили простой, некрашеный стол и три табуретки; в углу стояла кровать, перешедшая, вместе с домом, от управляющего; в стену вбито было несколько гвоздей, на которые она могла вешать свой гардероб. При школе находился сторож, который топил печи и выметал с вечера классную комнату. Насчет продовольствия она справилась, как жила ее предшественница, и получила ответ, что последняя ходила обедать к священнику за небольшую плату, а дома только чай держала. Священник и ее охотно согласился взять на хлеба.

– Я не из корысти, – сказал он, – а жалеючи вас: кто же вам будет готовить? Здесь вы не только горячей пищи, и хлеба с трудом найдете. Мы за обед с вас пять рублей в месяц положим. Лишнего не подадим, а сыты будете. Станете ходить каждый день к нам и обзнакомитесь; и вам и нам веселее будет. Ежели какие сомнения встретите, то за обедом общим советом и разрешим. Вкупе да влюбе – вот как по-моему. Ежели вы с любовью придете, то я, как пастырь, и тем паче. Но не скрою от вас: труд вам предстоит не легкий и не всегда беспрепятственный. Народ здесь строптивый, неприветливый, притязательный. Каждый будет к вам требования предъявлять, а иной раз и такие, от которых жутко придется. Людмила Михайловна, предшественница ваша, повздорила с Васильем Дроздом, так насилу отсюда выбралась.

– А здешний воротила, портерную держит, лавочку, весь мир у него под пятой, и начальство привержено. Сын у него в школе, так он подарок Людмиле Михайловне вздумал поднести, а она уперлась. Он, конечно, обиделся, доносы стал писать – ну, и пришлось бежать. Земство так и не оставило ее у себя; живет она теперь в городе в помощницах у одной помещицы, которая вроде пансиона содержит.

– Однако строго-таки у вас.

– И даже очень. Главное, в церковь прилежно ходите. Я и как пастырь вас увещеваю, и как человек предостерегаю. Как пастырь говорю: только церковь может утешить нас в жизненных треволнениях; как человек предваряю, что нет легче и опаснее обвинения, как обвинение в недостатке религиозности. А впрочем, загадывать вперед бесполезно. Приехали – стало быть, дело кончено. Бог да благословит вас.

Священник был старозаветный, добрый; попадья у него была тоже добрая. Дети находились в разброде, так что старики жили совсем одни. Оба были люди деятельные, с утра до вечера хлопотали и довольствовались одной работницей. Батюшка и до сих пор полеводство держал, но больше уже по привычке, без выгоды. К Анне Петровне они отнеслись сочувственно; она напоминала им о детях. Для нее это было хорошее предзнаменование; несмотря на предостережение батюшки, относительно трудности предстоящего ей пути, она все-таки надеялась найти в его доме приют и защиту.

Она рассчитала, что если будет тратить пять рублей на обед да пять рублей на чай и баранки, то у нее все-таки останется из жалованья пять рублей. Этого было, по ее скромным требованиям, достаточно. Квартира была готовая, и она устроилась в ней, как могла, хотя каждый день выгонял ее часа на два из дома угар. Одежды она привезла с собой довольно, так что и по этой статье расходов не предстояло. Скуки она не боялась. Днем будет заниматься с учениками, вечером – готовиться к будущему дню или проводить время в семье священника, который получал от соседнего управляющего газеты и охотно делился с нею. Ничего, как-нибудь проживет.

Ученье началось. Набралось до сорока мальчиков, которые наполнили школу шумом и гамом. Некоторые были уж на возрасте и довольно нахально смотрели в глаза учительнице. Вообще ее испытывали, прерывали во время объяснений, кричали, подражали зверям. Она старалась делать вид, что не обращает внимания, но это ей стоило немалых усилий. Под конец у нее до того разболелась голова, что она едва дождалась конца двух часов, в продолжение которых шло ученье.

– А я, признаться, посетовала на вас, – сказала она священнику за обедом, – что бы вам стоило на первый раз придти поддержать меня!

– Я именно для того и не пришел, – ответил батюшка, – чтоб вы с первого же раза узнали настоящую суть дела. Если б сегодня вы не узнали ее, все равно пришлось бы узнавать завтра.

На другой день пришел попечитель-староста и осведомился, тихо ли сидят ученики. Она ответила, что сносно и что в будущем дело, конечно, наладится.

– То-то, вы их не жалейте; для того и веник в углу припасен. Выньте розгу и отстегайте! – посоветовал попечитель.

– У вас наш мальчонко учится, так вот вам. Тут чаю полфунта, сахару, ветчины и гостинцу, кушайте на здоровье. А сверх того, и деньгами два рубля.

Он достал из-за пазухи кошель, вынул две рублевки и положил рядом с кульком.

– Зачем же это? ведь это не дозволено! – вспыхнула она.

– А вы займитесь с мальцом-то, не задерживайте его.

– Я и без того займусь. Не надо, не надо! Уйдите, прошу вас!

Дрозд обиделся; даже губы у него побелели.

– Стало быть, вы и доброхотством нашим гнушаетесь? – спросил он, осматривая ее с ног до головы негодующим взором.

– Не надо! – крикнула она и вдруг спохватилась. Вспомнилась ей Людмила Михайловна; вспомнилось и то, что еще в Петербурге ей говорили, что всего пуще надо бояться ссор с влиятельными лицами; что вот такая-то поссорилась с старостой, и была вытеснена; такая-то не угодила члену земской управы, и тоже теперь без места.

– Послушайте, – сказала она, присмирев, – я и без того с вашим сыном займусь… даю вам слово! Ежели хотите, пускай он ко мне по вечерам ходит; я буду с ним повторять.

– А приношения нашего не желаете?

– Знаете, вы лучше вот что: печи у нас в школе дымят, потолки протекают, так вы бы помогли.

– Это мир должен. Расход тоже не маленький. Печку-то перебрать что стоит? Нет, уж что тут. Счастливо оставаться.

Он надел тут же, в комнате, шапку, собрал со стола приношение и вышел. Она несколько секунд колебалась, но потом не выдержала и догнала его на улице;

– Пожалуйста, не сердитесь. Нам ведь не велено. Присылайте вашего мальчика по вечерам – я займусь им особенно!

Дрозд взглянул на нее с усмешкой.

– Стало быть, про Людмилу Михайловну вспомнили? – сказал он нагло. – Ну, ладно, буду своего мальца присылать по вечерам, ежели свободно. Спесивы вы не к лицу. Впрочем, денег теперича я и сам не дам, а это – вот вам!

Он скорыми шагами удалился, а Анна Петровна осталась на улице с кульком в руках.

На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Понравился ли пересказ?

Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:

Что скажете о пересказе?

Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.

Если же идёт речь о сельчанке, то обязательно в глумливо-бестолковом тоне. Она обязательно малограмотная кулёма с окающей или акающей речью, глупая до невозможности. Но всё не беда, потому что уже через час на неё случайно налетит владелец нефтяной компании. И с первого же взгляда влюбится без памяти. Приятная неожиданность, да.

Причём девушки вовсе не ледяные истуканы. Они смеются, бегают, танцуют. Абсолютно живые люди.

В связи с этим приходит в голову и другая мысль: какого колоссального размера был талант у актёров той поры! Они могли сыграть и выпускницу Смольного института, и шахтёрку, и мать революционера. И в каждом случае это будет именно требуемый художественный образ — а не актёр, играющий самого себя из фильма в фильм. В современных фильмах это именно так и происходит: Бортич в каждом фильме играет Бортич, Петров в каждом фильме играет Петрова.

Во время прогулки с Варварой Сергей высказывает чаяния любого нормального мужчины, занятого в жизни большим делом, целеустремлённого и разумного:

Чтобы мужчине творить большие дела: хоть бороться за права трудящихся, хоть вести бизнес, хоть изобретать лекарство от рака, хоть колонизировать другие планеты — ему необходим надёжный тыл. Мужчине необходимо чувствовать твёрдую почву под ногами. Дом, семья, где самые родные и верные люди всегда рады ему и помогают ему делать эти дела. Помогать несложно: хотя бы дать отдых и уважать то, чем занят мужчина. Тогда он горы свернёт, в том числе и ради тех, кто его любит. Но без этого ничего не будет. Война на два фронта, особенно когда второй открывают те, кому ты больше всего доверял, всё превращает в пепел.

Сейчас, к моему великому сожалению, эта формула, высказанная Сергеем и работавшая ещё каких-нибудь пятьдесят лет назад, стала разве что светлой мечтой, зачастую недостижимой, как горизонт. Ограничивать себя одним мужчиной? Вот ещё! Я тебе не рабыня! Я свободная женщина! Кто-то пытается быть доброй женой — но не получается. Нет навыка, нет примера, нет нравственных ограничителей, которые бы останавливали от разрушения семьи. Не привита ответственность за свои слова, обещания.

Может, поэтому и нет веры всем этим клятвам верности и словам любви, если их так легко забирают обратно?

Может, именно поэтому у нас нынче так мало пассионарных сергеев, которые стремятся принести всем людям счастье?

Варвара любит Петербург. Это её город, столица, город больших возможностей. Сейчас точно так же говорят о Москве. Но, как бы ни была хороша столица — долг зовёт Варвару в провинцию. Это очень хорошая черта — способность пожертвовать чем-то ради других. Нынче девушки наоборот всеми силами стремятся завоёвывать столицу. Это объяснимо: ведь из каждого утюга вещают, как её, такую особенную, прямо на Казанском вокзале подберёт олигарх. Ну или на худой конец её из поломойки за красивые глазки и диплом уездной шараги произведут в топ-менеджеры или депутаты. Дамы ломают семьи, бросают мужей-детей, соглашаются на любые сомнительные предложения, лишь бы только хоть одной ноздрёй вдохнуть столичного воздуха. Что вызовут у мужчины подобные стремления женщины? Вопрос риторический.

Оба героя вызывают у зрителя большое уважение. Хотя революционные демократы и были атеистами, поступали они точно по Писанию:

Но есть и другой резон: селяне не понимают, что грамотность — это путёвка по социальному лифту, который позволит их детям не жить той тяжёлой долей, доставшейся родителям.

Но именно образование, знания, умения как раз и помогли бы сделать тяжёлый труд проще и результативнее.

В результате мой папа стал инженером-строителем. И может, применяя знания физики, спроектировать и построить что угодно, хоть небоскрёб.

Несколько лет назад я, уже давно будучи врачом и кандидатом наук, поступил учиться в магистратуру по психологии. Сдавал экзамены вместе с выпускниками-бакалаврами, ходил два с половиной года каждый вечер на занятия, сидел за партой, учил материал, отвечал на семинарах, писал курсовые, дипломную. Казалось бы: зачем мне это образование, когда я и так уже много лет специалист по головному мозгу? Но у знаний и умений нет края. К тому же очень важна систематизация этих знаний. Системность — это одно из самых главных результатов любого образования. О новых навыках я не говорю — это очевидно.

Поэтому, хотя и нужно признать разумность доводов селян, резоны учительницы всё-таки перевешивают. К тому же образование для детей это не только знания как таковые. Это повышение общей культуры, это более полное мировоззрение. Учение — это всегда тренировка ума, разумности и человечности.

Каждый день Варвара была в школе, и каждый день она пустовала: учение не в чести среди селян. Но вот однажды в дверях появились дети. Это абсолютно понятно и объяснимо: дети очень любознательные, все, без исключения. И если от их любознательности не отмахиваться, не бить по рукам и по губам, а отвечать на все вопросы и терпеливо формировать у них знания о мире, то посев очень быстро даст плоды. Чем больше узнаёт человек, особенно ребёнок, тем больше хочется узнать ещё. И так по нарастающей. Дети не читают книг и не хотят учиться чаще всего не потому, что глупые, а потому что их никто к этому не приучал. С самого раннего детства, с самых простых книжек и самых простых вопросов, которые взрослому кажутся примитивными. Родители начхали на любознательность детей, отгоняли их, дабы те не мешали смотреть сериалы, трепаться по телефону, играть в компьютерные игры или гудеть с друзьями. В результате выкорчевали с корнем тягу к знаниям, к книге.

Учительница завоёвывает среди селян уважение: те видят, что их дети тянутся к ней, и с пользой. Взрослые постепенно меняют мнение об учении. Если раньше они его категорически отвергали как ненужную забаву, то теперь видят пользу.

Между тем в селе есть герои, которых хотят показать отрицательными — это богачи, они в хмельном угаре напоказ жгут деньги. Так они хвастаются друг перед другом, кто богаче. Что ж, поведение дурное. Хотя советский фильм и показывает этих людей как мироедов, мы-то знаем, что горные работы очень тяжелы. Да, эти герои показаны как владельцы драгоценных жил — но ведь на них эти жилы не с неба свалились и камни не сами из земли выползли и в карман залезли. Чтобы нанять людей-помощников, нужно сначала днём и ночью вкалывать самому, причём больше других: иначе крупную сумму не наберёшь. Но и когда взял работников, забот не уменьшается — управление коллективом, вопросы добычи, хранения, поставок, оплаты, налогов и многое-многое другое, а также кадровые дела, лежат как раз на хозяине. Работник отработал время и пошёл домой. А хозяин работает днём и ночью, без выходных. За него все управленческие и экономические вопросы никто не решит. Поэтому глупо жечь деньги. И глупо показывать предпринимателей с такой стороны. Впрочем, жгли деньги не только вымышленные персонажи советских фильмов. Этим занимался и Лев Толстой, ровно с той же целью: понтануться перед окружающими. Это к старости он стал благообразным старичком с непротивлением злом насилию. А в былые годы вёл себя совсем иначе. Между тем, именно капитал графа Толстого, доставшийся по наследству, был выжат помещиком из крестьянского пота. А добытчик-сибиряк свой капитал сам создал. Он не барин, а трудяга.

Впрочем, учительница и их заражает своим стремлением к добру: когда у бедняков Остроговых разваливается изба, она кладёт своё маленькое жалование на постройку новой. Богатые добытчики, войдя в раж, начинают соревноваться уже в другом: кто больше пожертвует денег на избу бедняку. Это уж точно лучше, чем жечь купюры.

И вот закончился курс учёбы. Самый способный ученик, Пров, идёт вместе с учительницей в город (Екатеринбург), в гимназию, сдавать экзамены. Для мужицкого сына это примерно такой же скачок в социальном статусе, как сейчас поступление в лучший университет. Примечательно, что отец, который ещё недавно был против учения сына, отпустил его и, по всей видимости, снабдил деньгами. Всё-таки тот настрой, который привезла с собой Варвара, перевесил в душе селян недоверие к учёбе детей.

В гимназии, придя на экзамен, Пров робеет: вокруг богато одетые люди, которые рассматривают его через лорнеты. Вообще-то аристократии положено бы знать, что рассматривать в упор человека неприлично. Но возможно, это именно акт презрения. Что, мол, тут делает этот холопий сын? Учительницу они тоже разглядывают.

Уточню, что образ директора гимназии, мягко говоря, утрирован. Такие убеждения были бы уместны для сюжета о начале XIX века, но никак не о начале XX. Так, согласно статистике, доля учеников гимназий из "низших" сословий в 1880 году составляла 38%, а в 1898 году выросла до 43%. То есть почти половину учеников гимназий составляли как раз "кухаркины дети". А действие фильма происходит лет на двенадцать-четырнадцать позже. Уже отгремела даже революция 1905 года, которая весьма упростила порядки для "низших" сословий. Да и время уже было не то. Так что "не позволю крестьянину учиться в гимназии" - это для 1910-1912 гг несколько архаично, если не сказать фальшиво. Больше похоже на нагнетание вымышленного негатива, чем на отражение реальности.

Конечно, подобное недопустимо. Принадлежность к сословию не должна быть преградой для получения образования вне зависимости от его уровня. Если человек способе учиться, то он должен иметь такую возможность. В фильме демонстрируется, что подобное могло быть только в царские времена, а советская власть ликвидировала эти ограничения. На самом деле это не так. Ограничения сохранились по тому же самому критерию — принадлежность к властной верхушке. Только теперь, чтобы поступить в престижный московский вуз, нужно было родиться не аристократом, а сыном или дочерью партийного или крупного хозяйственного функционера. Люди и формируемые ими порядки всегда одинаковые: что при царе, что при генсеке.

Нет, не существует рая на земле, и бессмысленно его искать в дальних странах или в потёмках времён. Рай — или ад — внутри тебя и в метре вокруг тебя, на расстоянии твоей вытянутой руки.

Кстати, не поэтому ли сейчас стало распространённым явлением среди зарубежных богатых людей лишать своих детей наследства? Пусть сам попотеет, узнает, сколько стоит заработанный рубль (в данном случае — доллар). Авось, жечь ради понта не будет.

Прошло три года. Из ссылки возвращается Сергей: Варвара сдержала слово и ждала его. Теперь они снова вместе. Но его снова арестовывают. Начинается война. Царь отрекается. Многое меняется. Возвращается Сергей. Он знаком с Лениным, коммунист. Правда, вместе они недолго: Сергея смертельно ранят в бою. Варвара остаётся одна.

Пров поступает в Горный институт.

Проходят годы. Начинается коллективизация: большая трагедия крестьянства и всего российского народа. В чём эта беда — углубляться не буду, подробно разбирал в своих книгах. В фильме, разумеется, это событие показано как положительное явление, в 1947 году иначе не сняли бы. Люди, которые нажили своё имущество тяжёлым трудом, собственным разумом, смекалкой, сумели сохранить своей рачительностью, бережливостью, должны отдать всё щукарям, лодырям. Разумеется, такой ход событий не по душе состоятельным селянам. И тебе было бы не по душе, если бы твою квартиру, на которую ты копил по копеечке, отдали хроническому безработному лодырю, который живёт на улице, а тебя бы отправили на Соловки, умирать в лагере. Только лишь потому, что у тебя есть, а у него нет: как это ты посмел жить лучше него?!

Подменять дисциплину и строгость террором и дедовщиной, конечно, нельзя. Но без разумной строгости и дисциплины дети будут расти разбалованными, развращёнными вседозволенностью и безнаказанностью. Что сейчас и происходит, к сожалению.

Пров стал профессором. Хорошо, когда талант находит свой большой путь.

Заканчивается фильм Отечественной войной. Многочисленные бывшие ученики пишут своей учительнице письма: кто с фронта, кто с работы. Варвару награждают орденом Ленина.

Фильм учит нас целеустремлённости и верности.

Вторая линия — это верность. Варвара сдержала слово: неоднократно ей приходилось ждать Сергея, и каждый раз она терпеливо ждала. Даже после его смерти она всё равно оставалась верна ему. Конечно, можно было внести в сюжет другого идейного коммуниста, которого Варвара, уже будучи вдовой, встретила бы. Но не внесли. И правильно сделали. Никто не осудил бы вдову, которая повторно вышла замуж. Но задача фильма — показать не счастливую жизнь главной героини, а заострить внимание на её верности избраннику. И это отлично получилось. А жизнь у главной героини всё-таки не была несчастной. Ведь она, жизнь, наполнена тем, что Варвара любила и к чему стремилась: школой, детьми, воспитанием разума.

Читайте также:

Салтыков щедрин сельская учительница краткое содержание

Описание книги "Сельская учительница"

Похожие книги на "Сельская учительница"

Понравился ли пересказ?

Что скажете о пересказе?