России верные сыны краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Фельдмаршал умирал. Лейб-медик Виллие, доктор Гуфеланд и русский врач Малахов стояли у постели умирающего и глядели на это большое и грузное тело, когда-то могучее и стройное, теперь бессильно распростертое на широкой немецкой постели. Они говорили между собой по-латыни, но фельдмаршал понимал латынь; его полузакрытый глаз глядел на них строго, чуть насмешливо.
Был девятый час вечера. Единственное окно небольшой комнаты завесили плотной суконной шторой. Перед домом настелили солому, чтобы звон подков и стук колес не тревожили умирающего. На улице стояла молчаливая, неубывающая толпа – жители Банцлау, маленького городка в Силезии, которому суждено было стать местом кончины Кутузова.
Великий человек умирал. Доктор Гуфеланд, врач-чудодей, посланный прусским королем, в изумлении смотрел на утонувшую в подушках, изуродованную старыми, давно зажившими ранами голову. Он разглядел след первой жестокой раны, – тридцать девять лет назад турецкая пуля пробила левый висок Кутузова и вышла у правого глаза. Какую же силу, какое здоровье дала природа этому человеку!
Гуфеланд наклонился и рассмотрел другой, более поздний шрам. Здесь пуля вошла в щеку и вышла через затылок. Она прошла мимо височных костей, мимо глазных мышц и чудом миновала мозг.
Два раза прострелили эту большую голову, и два раза смерть щадила этого человека.
Доктор Гуфеланд взглянул на Виллие.
– Судьба берегла его для необыкновенного, – чуть слышно произнес Виллие. То были слова известнейшего врача екатерининского времени, гоф-хирурга Массо.
Необыкновенное свершилось, – Наполеон бежал из России, победоносные русские войска прошли от Оки до Эльбы, – но фельдмаршал умирал.
Знаменитые врачи вынесли свой приговор: нервическая горячка, осложненная паралитическими припадками.
Доктор Малахов, состоявший при фельдмаршале, хотя и был в невысоких чинах, но первый понял, что смерть стоит у порога. После того как у больного отнялась правая рука, он не спал. А прошло с тех пор пять долгих страшных дней и ночей. Малахов и слуга Кутузова Крупенников постоянно находились у постели больного. Вернее сказать, Крупенников сидел не у самой постели, а на табурете за ширмой, смачивая полотенце то ледяной, то горячей водой. Когда же Малахов посылал его к аптекарю, он, неслышно шагая в мягких бархатных сапогах, проходил мимо постели и открывал дверь в соседнюю комнату.
Там стояла мертвая тишина, будто не было ни души. Но комната была полна народу. На стульях, на диванах, на принесенных из комнаты табуретах сидели генералы и офицеры – запросто, без чинов. Два лейб-гренадера стояли в карауле у дверей комнаты.
Кутузов еще жил, но казалось – ветераны несут караул у смертного одра.
Едва слуга переступал порог, к нему обращались все взоры, в них была надежда, искра надежды, но он опускал голову и молча проходил мимо. Иногда чья-нибудь рука брала его за локоть, но тотчас отпускала – в глазах Крупенникова блестели слезы.
В полутемной комнате нижнего этажа его ждал аптекарь.
– Фельдмаршал изволит принять порошки? – спрашивал седовласый аптекарь.
Спустя несколько минут люди, собравшиеся перед домом, уже знали, что фельдмаршал принял порошки. Чуть позже эта весть разносилась по всему городку. Было известно также и другое: фельдмаршал ранее за всю свою долгую жизнь никогда не принимал лекарств.
В доме становилось тесно. Непостижимо быстро узнавал народ о болезни Кутузова. За двадцать верст стояли полки, оттуда приезжали заслуженные офицеры, герои Смоленска и Бородина, соратники по Тарутинскому лагерю, приезжали и совсем молодые люди, которых фельдмаршал знал в лицо и любил за отвагу и живость характера.
В Бунцлау были и недруги. Но странная сила исходила от этого, теперь уже умирающего, человека: даже враги и те понимали, что сейчас, в последние часы его жизни, кончается блестящая глава военной истории русского народа, что имя фельдмаршала будет сиять в веках и никто не в силах затемнить его свет…
Удивительно ли, что здесь, вдали от родины, в Силезии, народ встречал его как освободителя и осыпал его цветами?
Из комнаты фельдмаршала вышел его адъютант Монтрезор. Все обступили его. Он был самым молодым среди адъютантов и самым младшим по чину, но все знали, что фельдмаршал любил этого юношу. И он в двадцатый раз, шепотом рассказывал, как десять дней назад – 18 апреля это было – они ехали из Гайнау, где был император Александр, и как в Гайнау жители городка окружили коляску фельдмаршала и венчали его гирляндами цветов, громко называя своим спасителем от ига Наполеона. Фельдмаршал отъехал от Гайнау. Ветер дул холодный, апрельский, а он расстегнул шинель…
Все кругом качали головами и укоризненно глядели на Монтрезора, – как он не отсоветовал фельдмаршалу ехать верхом, – хотя все знали, что Михаилу Илларионовичу перечить нельзя, как он скажет, так и сделает.
Каждый старался припомнить, что именно делал, о чем говорил фельдмаршал в последний месяц.
Уже больной, получил он известие о взятии крепости Торн Барклаем де Толли, и это было радостной вестью. Огорчился, когда узнал, что командир Белорусского гусарского полка взял в излишестве от жителей и в магазинах продовольствие и фураж, и подписал командиру полка строжайший выговор. Приказал соблюдать экономию в расходовании продовольствия и фуража в походе. Трудился до последних дней…
Лев Никулин - России верные сыны краткое содержание
России верные сыны - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
РОССИИ ВЕРНЫЕ СЫНЫ
Теперь ли нам дремать в покое,
России верные сыны?
Пойдем, сомкнемся в ратном строе,
Пойдем, и в ужасах войны
Друзьям, отечеству, народу
Отыщем славу и свободу…
Федор Глинка, 1812
…Европа в отношении к России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна.
А. С. Пушкин, 1834
Фельдмаршал умирал. Лейб-медик Виллие, доктор Гуфеланд и русский врач Малахов стояли у постели умирающего и глядели на это большое и грузное тело, когда-то могучее и стройное, теперь бессильно распростертое на широкой немецкой постели. Они говорили между собой по-латыни, но фельдмаршал понимал латынь; его полузакрытый глаз глядел на них строго, чуть насмешливо.
Был девятый час вечера. Единственное окно небольшой комнаты завесили плотной суконной шторой. Перед домом настелили солому, чтобы звон подков и стук колес не тревожили умирающего. На улице стояла молчаливая, неубывающая толпа; это были жители Бунцлау, маленького городка в Силезии, которому суждено было стать местом кончины Кутузова.
Великий человек умирал. Доктор Гуфеланд, врач-чудодей, посланный прусским королем, в изумлении смотрел на утонувшую в подушках, изуродованную старыми, давно зажившими ранами голову. Он разглядел след первой жестокой раны, — тридцать девять лет назад турецкая пуля пробила левый висок Кутузова и вышла у правого глаза. Какую же силу, какое здоровье дала природа этому человеку?
Гуфеланд наклонился и рассмотрел другой, более поздний шрам. Здесь пуля вошла в щеку и вышла через затылок. Она прошла мимо височных костей, мимо глазных мышц и чудом миновала мозг.
Два раза прострелили эту большую голову, и два раза смерть щадила этого человека.
Доктор Гуфеланд взглянул на Виллие.
— Судьба берегла его для необыкновенного, — чуть слышно произнес Виллие. То были слова известнейшего врача екатерининского времени, гоф-хирурга Массо.
Необыкновенное было свершено. Наполеон бежал из России, победоносные русские войска прошли от Оки до Эльбы, но фельдмаршал умирал.
Знаменитые врачи вынесли свой приговор: нервическая горячка, осложненная паралитическими припадками.
Доктор Малахов, состоявший при фельдмаршале, хотя и был в невысоких чинах, но первый понял, что смерть стоит у порога. После того как у больного отнялась правая рука, он не спал. А прошло с тех пор пять долгих и страшных дней и ночей. Малахов и слуга Кутузова Крупенников постоянно находились у постели больного. Вернее сказать, Крупенников сидел не у самой постели, а на табурете, за ширмой, смачивая полотенце то ледяной, то горячей водой. Когда же Малахов посылал его к аптекарю, Крупенников, неслышно шагая в мягких бархатных сапогах, проходил мимо постели и открывал дверь в соседнюю комнату.
Там стояла мертвая тишина, будто не было ни живой души. Но комната была полна народа. На стульях, на диванах, на принесенных из комнаты табуретах сидели генералы и офицеры — запросто, без чинов. Два лейб-гренадера стояли в карауле у дверей комнаты, где умирал фельдмаршал. Кутузов еще жил, но казалось — ветераны несут караул у смертного одра.
Едва Крупенников переступал порог, он видел обращенные к нему взоры, в них была надежда, искра надежды, но Крупенников опускал голову и проходил мимо. Иногда чья-нибудь рука брала его за локоть, но тотчас отпускала — в глазах Крупенникова были слезы.
В полутемной комнате нижнего этажа Крупенникова ждал аптекарь.
— Фельдмаршал изволит принять порошки? — спрашивал седовласый аптекарь.
Спустя несколько минут люди, стоявшие перед домом, уже знали, что фельдмаршал принял порошки. Чуть позже об этом уже знал весь городок. Знали также о том, что фельдмаршал за всю свою долгую жизнь никогда не принимал лекарств.
В доме становилось тесно. Непостижимо быстро неслась весть о болезни Кутузова. За двадцать верст стояли полки, из полков приезжали заслуженные офицеры, герои Смоленска и Бородина, соратники по Тарутинскому лагерю, приезжали и совсем молодые люди, которых фельдмаршал знал в лицо и любил за отвагу и живость характера.
Здесь были и недруги. Но странная сила исходила от этого, теперь уже умирающего человека. Даже недруги понимали, что сейчас, в последние часы его жизни, кончается блестящая глава военной истории русского народа, что имя фельдмаршала будет сиять в веках и никто не в силах затемнить его свет…
Удивительно ли, что здесь, вдали от родины, в Силезии, народ встречал его как освободителя и осыпал его цветами.
Из комнаты фельдмаршала вышел его адъютант Монтрезор. Он был самым молодым среди адъютантов и самым младшим по чину, но все знали, что фельдмаршал любил этого юношу, и обступили его. И он, в двадцатый раз, шёпотом рассказывал, как десять дней назад — 18 апреля это было — они ехали из Гайнау, где был император Александр, и как в Гайнау жители городка окружили коляску фельдмаршала и венчали его гирляндами цветов, громко называя своим спасителем от ига Наполеона. Они отъехали от Гайнау. Ветер был холодный, апрельский, а фельдмаршал расстегнул шинель…
Исторический роман:
"Отечественная война 1812 года закончилась полным разгромом французской экспедиционной армии, но не поражением Бонапарта. Поэтому император Александр I принял непростое решение об освободительном походе русской армии в Европу. Полтора года доблестные русские полки продолжали свое победоносное шествие, закончившееся парадом в Париже на площади Звезды перед Триумфальной аркой. Но у блистательной военной победы оказалась и своя оборотная сторона, отразившаяся на дальнейшей истории России. "
Если любите исторические романы, прочтите
У Валентина Гафта была такая эпиграмма на это произведение:
Он вспоминать не устает
И все, что вспомнит, издает.
И это всё читать должны
"России верные сыны".
Не тянет почему-то к чтению. (Хотя с удовольствием прочитала когда-то его же роман "Мертвая зыбь").
Не рекомендую. Подробное описание частной жизни главного героя. Много совершенно не нужных жизненных описаний. Лучшее название ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ МОЖАЙСКОГО. Очень не хватило описания исторических событий. Название серьёзное, а повествование не очень. Не рекомендую.
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Содержание описывать не буду, отмечу лишь то, что повествование интересное, читается легко и увлекательно. Тем, кто любит историческую литературу, рекомендую. Сама я раньше не слышала об этом авторе. Оформление книги достойное, красивая обложка, листы белые. Выкладываю несколько фото.
Довольно интересная книга. Ее содержание - описание освободительного похода русской армии в Европу в 1813-1814 гг. и окончательный разгром Наполеона. Автор рассказывает о боевых действиях, подвигах русских офицеров, в частности знаменитого партизана Фигнера. Ведущий персонаж книги - капитан Можайский, встречается с главными действующими лицами той эпохи - российским и австрийским императорами, боевыми генералами, польскими патриотами. Русские офицеры знакомятся с Европой, начинают сравнивать европейскую действительность с крепостническими порядками в России и задумываться о необходимости перемен в своем Отечестве. Не случайно главный герой в конце концов примыкает к декабристам. Книга несет отпечаток времени написания, кое-что выглядит довольно наивно. Но в целом сугубо патриотическое произведение, в свое время пользовавшееся большой популярностью. Читается довольно неплохо, может быть рекомендовано поклонникам российского исторического романа, тем более что многие события, раскрытые в книге, в отечественных учебниках по истории освещены откровенно слабо.
23 февраля россияне ежегодно отмечают один из главных праздников страны. Впервые в этом ключе 23 февраля упоминается в 1918 году, когда в Москве и других городах страны прошли массовые митинги, на которых трудящихся призвали встать на защиту своего Отечества от наступавших германских войск. Тогда началось массовое вступление добровольцев в Красную Армию и ее формирование.Сам праздник стали отмечать только в 1922 году.
Большинство граждан России и стран бывшего СССР склонны рассматривать День защитника Отечества не столько, как годовщину победы или День Рождения Красной Армии, сколько, как День настоящих мужчин, Защитников в самом широком смысле этого слова. Необходимо также отметить, что в этот день поздравляют не только мужчин, а еще и женщин — ветеранов Великой Отечественной войны, женщин-военнослужащих.
- У нас - тринадцать Героев, из которых двое - Герои Советского Союза (один - за Афганистан, другой - за Даманский). Краевая организация - третья по численности после Москвы с областью и Питера с областью. На конец октября прошлого года было 587 человек: Герои Советского Союза, 476 Героев России и один полный кавалер ордена Славы. А, к примеру, Героев Советского Союза, участвовавших в Великой Отечественной войне, осталось всего 11 человек на всю страну, - поясняет председатель Ассоциации.
Виктор Васильевич считает, что военно-патриотическое воспитание молодежи является основной целью Ассоциации.
- И молодежи, и всего общества - воспитание любви к родине. Ежемесячно, а то и еженедельно мы, Герои, встречаемся со школьниками и студентами. Потому что в учебнике истории вся Великая Отечественная война уместилась на шести листах текста! – поделился Маркелов.
Читайте также: