Ремизов крестовые сестры краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Алексей Михайлович Ремизов 18771957
Неуемный бубен — Повесть (1909)
Диковинный человек Иван Семенович Стратилатов. Молодым начал свою судейскую службу в длинной, низкой, закопченной канцелярии уголовного отделения. И вот уже минуло сорок лет, и много с тех пор сменилось секретарей, а он все сидит за большим столом у окна — в дымчатых очках, плешь во всю голову — и переписывает бумаги. Живет Иван Семенович на квартире в доме дьяка Прокопия. Служит ему Агапевна, безропотно, верою и правдою. Да — старая, за что ни возьмется, все из рук валится, и храпит как фельдфебель, и по всем углам, у печки, за шкапом, черствые хлебные корки сложены, — копит зачемто. Согнал бы Стратилатов Агапевну, но всетаки и представить себе не может, как бы расстался он со старухою: прижилась Агапевна в дому, Агапевну все углы знают.
Впрочем, средь судейских чиновников один Борис Сергеевич Зимарев — помощник секретаря и непосредственный начальник Стратилатова — за умение свое точно и верно определить древности, коих Иван Семенович большой любитель, снискал у него искреннее уважение и даже дружбу.
Были и другие друзья у Ивана Семеновича, да все люди оказывались сомнительные. Приходили будто пение его слушать, Стратилатов ведь и на гитаре мастер, — один художник из Петербурга и жить остался, да и регент Ягодов не за просто так. Чудом Иван Семенович от них отделался. Теперь же — только для Зимарева Бориса Сергеевича после чаю поетиграет.
Однажды летом на именинах у Артемия, старого Покровского дьякона, увидел Стратилатов его племянницусиротку Надежду, такую тоненькую, беленькую, — и переполнилось его естество. И лето, и осень, и всю зиму ухаживал. И спать перестал, все ворочается. Знакомая вмешалась. Уговорила молоденькую. Тутто и погнал Стратилатов Агапевну со двора.
Скоро уж все знали, что есть у Стратилатова Надежда и что живут они как в настоящем браке. Сходились чиновники из всех отделений суда — поздравить, похихикать да и просто глазком взглянуть. Стратилатов и отшучивался, и дулся, а потом вышел из себя:
Тут разговорам и насмешкам конца бы не было, да умы от него отворотил полицмейстер Жигановский. Решил монашек женского Зачатьевского на чистую воду вывести. Сел в корзину как кавалер — их по ночам монашки к себе на окна подымали. Да как глянули они в корзинку — со страха и выпустили веревку, и убился Жигановский до смерти. А тут еще: чиновник на спор тридцать девять чашек чаю выпил, взялся за сороковую, глаза выпучил, да вдруг как хлынет вода из ушей, изо рта, из носа — и помер. И еще среди бела дня гимназистка Вербова, исполняя приговор местного революционного комитета, застрелила по ошибке вместо губернатора отставного полковника Аурицкого. В ту же ночь арестован был и секретарь Лыков. Стратилатов торжествовал: ведь давно знал, что неподкупный и неуклонный Лыков, державший голову повыше самого прокурора, — революционер.
Крестовые сестры Повесть (1910)
Петр Алексеевич Маракулин сослуживцев своих весельем и беззаботностью заражал. Сам — узкогрудый, усы ниточкою, лет уже тридцати, но чувствовал себя чуть ли не двенадцатилетним. Славился Маракулин почерком, отчеты выводил букву за буквой: строчит ровно, точно бисером нижет, и не раз перепишет, зато после — хоть на выставку неси. И знал Маракулин радость: бежит другой раз поутру на службу, и вдруг переполнит грудь и станет необыкновенно.
На лето все разъехались, а осенью — не вернулась Верочка. После видели ее на бульваре, с разными мужчинами. На ее месте поселилась Анна Степановна, учительница гимназии, — мужем обобранная, обиженная, брошенная. Осенью туго всем пришлось. Клоун Василий Александрович упал с трапеции, ноги повредил, Анне Степановне жалованье оттягивали, у Маракулина — работа кончилась. И вдруг — вызов ему из Москвы, от Павла Плотникова. Самто Маракулин московский. Ехал — вспоминал.
В те далекие годы Петр много возился с Пашей, и Плотников его слушался как старшего. И позже, когда взрослый Плотников пил и готов был выкинуть все что угодно, только Петр Алексеевич мог унять безудержного приятеля. Подумал Маракулин и о матери, Евгении Александровне: на могилу надо сходить. Вспомнил ее в гробу, — ему было тогда десять лет, виден был ее крест на восковом лбу изпод белого венчика.
С год пролежала в больнице, чуть заметный шрамик остался на лбу, да и то под волосами не видно. И когда знакомый отца, бухгалтер Маракулин Алексей Иванович, объяснился ей — решилась, рассказала все без утайки. Он слушал кротко и плакал, — любил ее. А сын помнил лишь: мать была странная.
И пришел наконец ответ от Плотникова: через банк перевел Маракулину двадцать пять рублей. И уехал Сергей Александрович с театром за границу, а Веру Николаевну и Анну Степановну уговорил поселиться с Василием Александровичем в Финляндии, в ТурКиля, — за ним уход нужен.
Петр Алексеевич Маракулин сослуживцев своих весельем и беззаботностью заражал. Сам — узкогрудый, усы ниточкою, лет уже тридцати, но чувствовал себя чуть ли не двенадцатилетним. Славился Маракулин почерком, отчеты выводил букву за буквой: строчит ровно, точно бисером нижет, и не раз перепишет, зато после — хоть на выставку неси. И знал Маракулин радость: бежит другой раз поутру на службу, и вдруг переполнит грудь и станет необыкновенно.
Соседи у Маракулина — братья Дамаскины: Василий Александрович, клоун, и Сергей Александрович, что в театре танцует, ходит — земли не касается. А еще ближе — две Веры. Вера Николаевна Кликачева, с Надеждинских курсов, бледненькая, тоненькая, массажем зарабатывает, хочет на аттестат зрелости готовиться, чтобы поступить в медицинский институт, а учиться трудно до слез, и ночью воет Вера, словно петлей сдавленная. Верочка, Вера Ивановна Вехорева, — ученица Театрального училища. Верочка нравилась Маракулину. Танцевала хорошо, читала с голосом. Но поражала ее заносчивость, говорила, что она великая актриса, кричала: «Я покажу, кто я, всему
На лето все разъехались, а осенью — не вернулась Верочка. После видели ее на бульваре, с разными мужчинами. На ее месте поселилась Анна Степановна, учительница гимназии, — мужем обобранная, обиженная, брошенная. Осенью туго всем пришлось. Клоун Василий Александрович упал с трапеции, ноги повредил, Анне Степановне жалованье оттягивали, у Маракулина — работа кончилась. И вдруг — вызов ему из Москвы, от Павла Плотникова. Сам-то Маракулин московский. Ехал — вспоминал.
В те далекие годы Петр много возился с Пашей, и Плотников его слушался как старшего. И позже, когда взрослый Плотников пил и готов был выкинуть все что угодно, только Петр Алексеевич мог унять безудержного приятеля. Подумал Маракулин и о матери, Евгении Александровне: на могилу надо сходить. Вспомнил ее в гробу, — ему было тогда десять лет, виден был ее крест на восковом лбу из-под белого венчика.
С год пролежала в больнице, чуть заметный шрамик остался на лбу, да и то под волосами не видно. И когда знакомый отца, бухгал-
тер Маракулин Алексей Иванович, объяснился ей — решилась, рассказала все без утайки. Он слушал кротко и плакал, — любил ее. А сын помнил лишь: мать была странная.
И пришел наконец ответ от Плотникова: через банк перевел Маракулину двадцать пять рублей. И уехал Сергей Александрович с театром за границу, а Веру Николаевну и Анну Степановну уговорил поселиться с Василием Александровичем в Финляндии, в Тур-Киля, — за ним уход нужен.
Об авторе
Ремизов Алексей Михайлович – русский прозаик, художник-график. Родился в семье купца, рос смышленым и уже в семь лет написал свой первый рассказ. Учился в коммерческом училище в Москве, потом поступил в университет в Пеетербурге на физмат. В студенческие годы был в ссылке в Сибири шесть лет. Вернувшись в Петербург, стал писать сказки, повести, романы. Революцию не поддержал, был против большевиков, эмигрировал в 1921-ом году. Мечтал вернуться на родину, но не успел. Умер во Франции.
Перу Алексея Ремизова принадлежат такие шедевры русской прозы, как:
Все кивали на кассира, но изменить ничего уже было нельзя, не слушали. Подумал тогда Петр Алексеевич, что относятся люди друг к другу, как бревна.
Вот и лето прошло, а работы все нет. Пришлось переезжать на новую, менее комфортабельную квартиру, продать часть вещей, чтобы питаться, и начал новую жизнь в доме напротив больницы. Вид невзрачный, постоянно люди в несчастные ходят, медсестры снуют.
В доме есть два входа – парадный и черный. С парадного входят те, кто живет побогаче. Это хозяин дома Бурков, доктор, генеральша, губернатор из бывших. А с черного ходят простые люди – сапожники, пекари, артисты, парикмахеры и т.д.
Маракулину сдает свою квартиру Адония Ивойловна. Она принимает юродивых и странников, ездит богу молиться на все лето, а за квартирой присматривает ее кухарка Акумовна, тоже из божественных, любимица всеобщая.
Рядом с Маракуловым живут два брата – Василий и Сергей Дамаскины. Василий работает в цирке клоуном, а Сергей в театре танцует. Также две Веры рядышком – Вера Николаевна Кликачева и Вера Ивановна Вехорева.
Первая мечтает закончить медицинский институт, а пока работает массажисткой. Старается учиться, но учение дается трудно, до слез, в прямом смысле.
Вторая учится в Театральном. Она красива, прекрасно сложена, но очень горделива. Богатый человек Вакуев ее год содержал, а потом в Петербург выпроводил учиться, вот она и бесится.
Летом все уехали кто куда, а по осени вторая Верочка не приехала обратно, а Маракулову она так нравилась. Кто-то видел ее с ухажерами, гуляющую на проспекте. Вместо нее стала жить Анна Степановна, учительница. Работала она в гимназии, муж у нее подлецом оказался, обобрал до нитки и скрылся.
Осень тяжелая выдалась, Василий, клоун, ноги сильно ударил при падении, пришлось лечить в больнице. Анна Степановна перестала деньги получать в гимназии, задерживали.
Вдруг письмо приходит от Паши Плотникова, приглашал приехать в Москву. Захотелось Петру Алексеевичу на родину, на могилке матери побывать, по улицам московским побродить. Вот и поехал.
В пути воспоминания нахлынули. Мать он только до десяти лет и помнил, когда хоронили. Странная она была женщина, судьба у нее нелегкая была. Ее отец был доктором у отца Паши, лечил людей с фабрики. Вот и Женя стала помогать технику Цыганову, который для рабочего люда чтения устраивал, книги подбирать.
По молодости лет Цыганов долго не ухаживал, взял девушку силой, и так и пользовался ею, пока не уехал. Потом брат ее любил, потом помощник отца. Молчала она, стыдилась, да не выдержала, хотела на себя руки наложить, но не судьба видать…
Краткое содержание повести
Крестовые сестры
Петр Алексеевич Маракулин сослуживцев своих весельем и беззаботностью заражал. Сам — узкогрудый, усы ниточкою, лет уже тридцати, но чувствовал себя чуть ли не двенадцатилетним. Славился Маракулин почерком, отчеты выводил букву за буквой: строчит ровно, точно бисером нижет, и не раз перепишет, зато после — хоть на выставку неси. И знал Маракулин радость: бежит другой раз поутру на службу, и вдруг переполнит грудь и станет необыкновенно.
На лето все разъехались, а осенью — не вернулась Верочка. После видели ее на бульваре, с разными мужчинами. На ее месте поселилась Анна Степановна, учительница гимназии, — мужем обобранная, обиженная, брошенная. Осенью туго всем пришлось. Клоун Василий Александрович упал с трапеции, ноги повредил, Анне Степановне жалованье оттягивали, у Маракулина — работа кончилась. И вдруг — вызов ему из Москвы, от Павла Плотникова. Сам-то Маракулин московский. Ехал — вспоминал.
В те далекие годы Петр много возился с Пашей, и Плотников его слушался как старшего. И позже, когда взрослый Плотников пил и готов был выкинуть все что угодно, только Петр Алексеевич мог унять безудержного приятеля. Подумал Маракулин и о матери, Евгении Александровне: на могилу надо сходить. Вспомнил ее в гробу, — ему было тогда десять лет, виден был ее крест на восковом лбу из-под белого венчика.
С год пролежала в больнице, чуть заметный шрамик остался на лбу, да и то под волосами не видно. И когда знакомый отца, бухгалтер Маракулин Алексей Иванович, объяснился ей — решилась, рассказала все без утайки. Он слушал кротко и плакал, — любил ее. А сын помнил лишь: мать была странная.
И пришел наконец ответ от Плотникова: через банк перевел Маракулину двадцать пять рублей. И уехал Сергей Александрович с театром за границу, а Веру Николаевну и Анну Степановну уговорил поселиться с Василием Александровичем в Финляндии, в Тур-Киля, — за ним уход нужен.
Вы прочитали краткое содержание повести "Крестовые сестры". Предлагаем вам также посетить раздел Краткие содержания, чтобы ознакомиться с изложениями других популярных писателей.
Читайте также: