Последний из сартаева рода краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

“ПОСЛЕДНИЙ ИЗ САРТАЕВА РОДА” (“ Һ у ңғ ы һ артай”), пам. баш. словесности, хикаят (сюжетное прозаич. или поэтич. произв.). Бытует в прозаич. форме. Создан, предположительно, в кон. 14 – нач. 15 вв. Джалык‑бием, от имени к‑рого и ведётся повество вание. В сказании показана одна из трагич. страниц в судьбе баш. народа, связанная с жестокой борьбой Тамерлана (см. Тимур) с золотоордынским ханом Тох тамышем на терр. Башкортостана в кон. 14 в. В нач. произв. повествуется о счастливой и мирной жизни баш. рода сарт, к‑рая изредка нарушается набегами монг. племён во главе с Менгу-турэ. Значит. место уделяется рассказу автора о юности, нравах, воинских качествах своих сыновей Кармасана (“Его кистян разбивал одетые в железо головы атабеков, точно спелые орехи. За всю свою жизнь не видел промахов своей стрелы”) и Сермасана (“Он был и пев цом, и храбрым яу”). Осн. часть хикаята занимает описание борьбы Джалык-бия и его сородичей с Тамерланом, завершившейся поражением рода сарт. Потеряв сыновей, друзей, оставшись единственным представителем своего рода, некогда могуществ. бий обречён на жалкую старость. Главная мысль произв. заключена в словах: “В сердце каждого из нас кипела тогда отвага и ненависть. Мы шли защищать свои леса, защищать свои степи. Мы не хотели рабства”.

Ис т.: Баш ҡ орт халы ҡ ижады. 4‑се т. Эпос. Ө ф ө , 1999; Баш ҡ орт халы ҡ ижады. 7‑се т. Я ҙ ма ҡ исса һә м дастандар. Ө ф ө , 2004; Баш кирское народное творчество. Т.2. Предания и легенды. Уфа, 1987.

Потом:
Моя стрела скоро нашла горло Тура-Мянгу, и он утонул в реке. Так было. Вот как я жил, пока не пришел Темир со своими мурзами и атабеками. Тынлагыз барыгызда (слушайте все)! Я расскажу вам о своих детях. Их было двое. Это были два сына. Когда родился первый, я дал ему имя Кармасан. Второго же я назвал Чермасаном, в память брата моего отца. Их нет теперь. Они ушли от силы света. Но имена их огнем выжжены в моем сердце! Смерть есть чаша, из которой все живущее вынуждено пить! Иляги! Аларнын каберэ рахматын иля тутыр! (О Всевышний! Наполни их могилы своей милостью.)

Вероятное место происходивших событий, описываемых в легенде.

Я скажу:
Они нисколько не походили друг на друга, хотя и были дети одной матери, имя которой было Улькун. Старший был выше брата на полголовы и имел такие глаза, как хорошо созревшие ягоды карагата (смородины) после дождя. Он всегда смел и отважен, как раненый беркут. Я видел: барласы Темира убили под ним коня. Уже аркан мурзы Кутлубека готовился опуститься на его шею. Но он вскочил, он схватил Кутлубека, он прыгнул с ним вниз со скалы в воду. Его кистян (палица) разбивал одетые в железо головы атабеков точно спелые орехи. За всю жизнь он видел только шесть промахов своей стрелы. Он был джигит.

Еще — Чермасан.
Эй, агайлярым! (О, мои братцы!) Видели ли вы когда-нибудь молодую надречную осокорь? Она стоит прямо потому, что она стройная. Айе. И если ее качает ветром, она качается мягко. Она — всегда красивая. Шулай (так). Вот такой же был и мой Чермасан. Он услаждал мой слух своими песнями, он хорошо умел играть на курае. Он был и певцом и храбрым яу. И это было хорошо. Я любил его. Я любил их обоих. Они были мои дети, они были славные батыри, имена их остались навечно. Я, Худай! Ниспошли на них милость твою!

Слушайте:
Аксакал Кара-Абыз имел дочь, которая затмевала своей красотой даже летнюю луну. Ее волосы были много чернее, чем крыло кузгуна (ворона). Но цвет ее лица был не желтее, чем свежий курт из овечьего молока. И когда смотрела она, то жар светился в глазах ее. Хур-кызы! (Гурий!) Ее имя было — Айбикэ. Она не красила брови и ногти в черное и красное. Она была молода и красива.

Татарский конный воин

Принимая во внимание, что территория бассейнов рек Чермасан и Кармасан находится не так уж далеко от территории кондурчинского сражения Токтамыш-хана с Аксак Темиром в 1391 году, возможно, описываемые события происходили после указанной битвы между местными тюрко-татарскими племенами и карательными отрядами армии Темира, которые рассеялись с целью разведки и грабежа. По степи молва быстро катится, и о том, что захватчики рядом с Яиком, народ узнал быстро.

Таким образом, мы видим, что каждый человек, живший в то время в этих местах, считал своим долгом защитить свою землю, невзирая ни на что и не жалея своей жизни. И ни о какой долговременной оккупации не могло быть и речи. Победы Железному Хромцу давались тяжело.

Как известно, на протяжении XIII-XIV веков в судьбах многих народов происходили трагические события гнёт татаро-монгольских завоевателей, сопровождающийся разрушениями целых государств и порабощением многочисленных народов. В то же время наблюдаются процессы формирования народов и народностей, в том числе башкир, зарождение и развитие языков, литератур и искусств.

Вся горечь потерь Ялык-бия и драматизм событий давно минувших дней переданы в хикаяте через такие образные описания и философские обобщения.

О традиции поэтизации эпических памятников можно почерпнуть из таких древних письменных памятников, как надгробные письмена на могиле великого тюркского Кагана Культегина. Наследник великого Кагана, обращаясь к слушателям, призывает внять событиям прошлого, героическим делам Кагана:

Как и в рассматриваемом хикаяте, в памятнике сначала восхваляются подвиги, совершённые Культегином при жизни, его геройские качества, его подвиги в разные годы жизни. Картина смерти Культегина также полна драматизма:

В действительности же, как нам видится, вся глубина горя Ялык-бия, воспоминания о драматических событиях прошлого, сопровождаемые стенаниями и эмоциональными, душевными переживаниями, могут быть пере даны лишь в поэтической форме баита или дастана.

1 Научный архив, Ф.3, Оп.5. Д.97. Здесь и далее приводятся цитаты из архивного материала, о котором было упомянуто выше.
2 Хусаинов Г.Б. Башкирская литература. XI-XVIII вв. Уфа: Гилем, 1996, с.46.
3 Научн. архив УНЦ РАН. Ф.3. Оп.12. Д.159.
4 Стеблёва И.В. Поэзия тюрков VI-VIII веков. М.: Наука, 1965, с.105.

Последний из Сартаева рода — хикаят [1] , памятник башкирской литературы предводителя башкирского племени рода сарт Джалык-Бия.

Содержание

История

Произведение создано на рубеже XIV—XV вв. Автор — Джалык-Бий [2] .

В 70-е годы ХХ века хикаят был переведён на современный башкирский язык учёным-фольклористом М. Сагитовым. На русском языке текст произведения записан краеведом М. И. Касьяновым. Оригинал текста не сохранился.

Произведению присущи поэтические как традиции жанра баит или дастан, так и стороны древних письменных памятников. В нем нашли отражение фольклорные мотивы, образы, традиции обрядовой поэзии башкир.

В боях с войсками Тимура, род сарт, описываемый в произведении был уничтожен. Именами погибших сыновей Джалык-Бия были названы реки — притоки реки Белая в Благоварском районе Республики Башкортостан — Карсаман и Черсаман.

Учёный-текстолог С. Е. Малов, с целью передачи смысла произведения, делал его перевод в прозе. При этом была утрачена его поэтическая структура, текст стал нерифмованным. М. Касьянов, записывая и переводя текст от башкира, также не обратил внимание на его поэтическую структуру. Перевод на башкирский язык делался с русского текста.

Содержание

В произведении рассказывается о военном противостоянии башкирских батыров из рода Сартов войскам Аксак-Тимура (Хромого Тимура, т.е. Тамерлана) в конце XIV века.

В последующей части автор повествует о борьбе Джалык-бия и его родных с Тамерланом. Джалык-бий представлен в произведении как смелый и находчивый предводитель рода сарт, достойный самого высокого уважения.

Характеристика

Произведение "Последний из Сартаева" отличает образность языка, частые поэтические сравнения (описание вечера после пиршества, по поводу свадьбы старшего сына), гиперболизированные сравнения, описание драматических эпизодов.

Напишите отзыв о статье "Последний из Сартаева рода"

Литература

Ссылки

Примечания

Отрывок, характеризующий Последний из Сартаева рода

– Mais a propos de votre famille,[Кстати о вашей семье,] – сказала она, – знаете ли, что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les delices de tout le monde. On la trouve belle, comme le jour. [составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]
Князь наклонился в знак уважения и признательности.
– Я часто думаю, – продолжала Анна Павловна после минутного молчания, подвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, – я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам судьба дала таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, – вставила она безапелляционно, приподняв брови) – таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не стоите.
И она улыбнулась своею восторженною улыбкой.
– Que voulez vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paterienite, [Чего вы хотите? Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви,] – сказал князь.
– Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
– Что вы хотите, чтоб я делал! – сказал он наконец. – Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbeciles. [дураки.] Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие, – сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что то неожиданно грубое и неприятное.
– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
– Je suis votre [Я ваш] верный раб, et a vous seule je puis l'avouer. Мои дети – ce sont les entraves de mon existence. [вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего существования.] – Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
– Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, – сказал он, видимо, не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.
– Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voila l'avantage d'etre pere. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?
– Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.

Читайте также: