Поэты некрасовской школы стихи

Обновлено: 05.07.2024

Под школой можно понимать систему художественных принципов, которая исторически закономерно сложилась в русской — прежде всего демократической — поэзии к середине XIX . школа эта не началась с Некрасова и не окончилась им. Некрасов оказался поэтом, наиболее полно выразившим историческую необходимость нового этапа русской поэзии и, естественно, давшим ей свое имя.

Самое существо некрасовской поэзии определяется ее народностью. Поэты: Михайлов, Трефолев, Никитин, Добролюбов, Гольц-Миллер,

В демократической поэзии 60-х гг., развивавшейся под влиянием Некрасова, сформировалось целое особое направление, разрабатывавшее повседневную сатиру, условно называвшуюся юмористической поэзией.

В. С. Курочкин (1831—1875) и Минаев более ограничены, чем Некрасов, в своих темах, в поэтическом освоении бытия, но эта сравнительная ограниченность, локальность поэтической площадки предполагает в то же время тщательность разработки своей темы, возможность выявления и заявления своего поэтического я, собственных поэтических открытий.

Своей сферой стала для Минаева, Курочкина непосредственная повседневная общественная, политическая и бытовая жизнь, а методом ее поэтического освоения — юмористическая поэзия.

Вообще в демократической сатирической литературе 50—60-х гг. пародия в разных вариациях, пожалуй, излюбленный жанр. Пародия оказывалась и действенным орудием идейной критики, и средством зарождения новой литературной формы или, во всяком случае, способом освобождения от старой. Здесь-то решающую роль и сыграл Некрасов.

Сатира поэтов-некрасовцев — одна из самых примечательных страниц в истории русской сатирической поэзии. Создававшаяся в большой мере как литература на злобу дня, она сумела на десятилетия сохранить живой общественный смысл и художественную значимость. Вот почему позднее, особенно в годы революционных потрясений, передовая русская журналистика и поэзия так охотно обращались к традициям своих предшественников — поэтов-сатириков середины века.

таков, что исторические закономерности его редко предстают вне яркого индивидуального воплощения. Некрасов оказался поэтом, наиболее полно выразившим историческую необходимость нового этапа русской поэзии и, естественно, давшим ей свое имя.

Некрасовская школа как система художественных принципов так или иначе оказывала влияние на всю русскую поэзию. В этом смысле следы некрасовской школы мы находим в художественных явлениях эпохи, казалось бы, далеких от его поэзии, чуть ли не противоположных ей, например у Тютчева или у поэтов позднейшего времени — у Андрея Белого, у Блока. Это одна сторона дела.

Поэты-демократы подчас не умели органически переработать влияния Некрасова, прямо повторяли некрасовские темы и образы и тем самым наносили ущерб общей поэтической культуре эпохи, простым повторением превращая эти темы и образы в банальности

Аль денег к оброку
В мошне не хватает.
Аль староста рыжий
За леность ругает. 6

А кругом все будто стоном стонет.
И вопрос тоскливый сердце жмет:
Лес ли то со стоном сосны клонит,
Или вьюга твой мне стон несет,
Изнемогший в вековом томленьи,
Искушенный в вековом терпеньи,
Мой родной, несчастный мой народ?7

Где народ, там и стон. Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?

— но включается в рамки иной, романтической по сути, системы.

Все выходит картина одна —
Безобразная, грустно-смешная,
Но для многих, для многих родная. 8

Совершенно исключительное место в изображении народной жизни занял крупнейший и талантливейший представитель некрасовской школы — Иван Саввич Никитин (1824—1861). Его лучшие произведения представляют самостоятельное и оригинальное творчество в духе новой некрасовской школы.

Молодой Никитин ищет учителей в Пушкине, Кольцове, Лермонтове. Характерна и смена влияний: сначала Пушкин, Кольцов, а затем, и все сильнее, Лермонтов. Некрасова, который уже к концу 40-х гг. заявил себя как пролагатель новых путей в поэзии, в числе поэтов, влиявших на Никитина, мы пока не находим.

И только пройдя через многочисленные, но закономерные влияния, Никитин обращается наконец к Некрасову. Путь от Пушкина до Некрасова оказывается пройденным, и обращение к Некрасову является как конечное на этом пути. Только в середине 50-х гг. Никитин обращается к стихам Некрасова десятилетней давности — свидетельство органичности их восприятия — и представляет свои разработки некрасовских тем.

Первоначально влияние Некрасова проявляется в тех же формах, что и влияние Кольцова или Лермонтова, т. е. в формах прямого подражания, повторения некрасовских мотивов и образов, характеров и сюжетов.

Никитин, как и Некрасов, ввел в поэзию частную жизнь крестьянина, мужика, человека из народа. В отличие от Лермонтова, для которого мир народности оказался не анализируемым, Никитин вхож в этот мир, но не по-кольцовски: он и в нем, и вне его. Такой путь постижения народной жизни открыл Некрасов. Меняется и структура никитинского стихотворения. Открываемый и демонстрируемый Некрасовым тип народного сознания, способ постижения его требовали иной формы.

В лирике Никитина появляется жанровая сцена, бытовая картинка, новелла в стихах. Он идет здесь с Некрасовым, который сделал все это принадлежностью искусства лирики. Таким образом, Некрасов не просто из бывшего последователя Пушкина, Кольцова, Лермонтова делал своего последователя, но выводил молодого поэта на его собственную дорогу, закономерным этапом которой, впрочем, было прямое подражание новому учителю.

Конечно, социальные основы бытия не осознаны Никитиным так широко, как они осознаны Некрасовым, и психологические разработки его гораздо беднее. Стихотворная новелла Никитина поэтому несколько иная. Богатство анализа и глубина психологического

Но именно Некрасов включил в сферу лирического сознания многих и разных героев — людей из народа. Никитин в 50-е гг. такой возможностью воспользовался чуть ли не шире самого Некрасова. Мужики, крестьяне и крестьянки, мещане, ямщики — герои никитинских произведений. Некрасов открыл перед Никитиным народную жизнь как предмет поэзии, как объект анализа и изучения.

Как противовес низкой действительности являются религиозные мотивы, картины прекрасной природы, во многом мифическая, сусальная Русь.

Никитин идет некрасовской дорогой. Он ищет таких путей к народной жизни и народному творчеству, которые позволяли бы сохранять самостоятельность лирического голоса, не давали бы ему раствориться полностью в стихии народной поэзии, оставляли право на уже завоеванное искусство анализа народной жизни.

Никитин по-своему и даже в чем-то раньше Некрасова стремится к такому синтезу. Успешные завоевания на этом пути отличают прежде всего его песню.

В песне Кольцова есть одно чувство и способность отдаваться ему до конца, ничего другого в поэзию господствующего чувства не допускается.

Богачу-дураку
И с казной не спится;
Бобыль гол как сокол,
Поет — веселится.
Он идет да поет,
Ветер подпевает;
Сторонись, богачи!
Беднота гуляет!11

В пеоне есть разгул сам по себе. Но разгул в то же время и защитная реакция бедняка. Разгул и удаль одновременно оказываются и маской:

Уж ты плачь ли, не плачь, —
Слез никто не видит,
Оробей, загорюй, —
Курица обидит.
Уж ты сыт ли, не сыт, —
В печаль не вдавайся;
Причешись, распахнись,
Шути — улыбайся!

За стихией гульбы есть горечь, подавленная и скрываемая. Характер никитинской песни оказывается противоречивым и сложным.

«Я опять о „Пахаре“, — пишет А. Нордштейн поэту, — в ней не предмет коммунистский, а мысль коммунистская. Отчего же

На труды твои да на горе
Вдоволь вчуже я наплакался!14

Где же клад твой заколдованный,
Где талан твой, пахарь, спрятался?

Так совершается отказ от непосредственности народной песни, так происходит органичное включение в песенную стихию лирического голоса автора, так создается новый тип литературной и народной одновременно песни.

Надо сказать, что своей песней 50-х гг. Никитин не только следовал за Некрасовым, но в чем-то предвосхищал и готовил некрасовскую песню 60-х гг. Именно на некрасовском пути Никитиным были сделаны открытия, которые затем более широко и точно реализовались в творчестве самого Некрасова, и прежде всего это рассказ-песня.

Может быть, здесь и трудно говорить о прямом литературном влиянии Никитина на Некрасова, но сходство ситуаций и факт обращения обоих поэтов к народному причету очень характерны как свидетельство общности творческих исканий.

Конечно, принципы использования Никитиным народного творчества узки в сравнении с некрасовскими, и никитинская песня является более односторонней. Никитину оказался чужд полифонизм некрасовской поэзии. У Никитина народ достоин сочувствия своему страданию, у Некрасова есть не только страдание, но и богатырство, красота, богатство духовной жизни, вот почему сама скорбь у Некрасова шире, глубже и просветленнее. Некрасов стал певцом народа, Никитин остался прежде всего и больше всего певцом его скорби.

С этой ненавистью правою,
С этой верою святой

Над неправдою лукавою
Грянешь божьею грозой.
И тогда-то. 17

Снова вступает песня няни, старая песня.

Поэзия революционного призыва входила в литературу, подцензурную и потаенную, прежде всего с поэтами-революционерами, наиболее близко стоявшими к политической жизни и прямыми ее участниками. Перекликавшаяся во многом со стихами Некрасова современная ему революционная поэзия в гораздо большей мере связывалась с героической романтической традицией декабристской поэзии, особенно в пропагандистских, агитационных стихах.

Добролюбов часто как будто бы даже и не ищет новых средств воплощения темы, охотно удовлетворяясь уже найденными, предложенными поэтической традицией. Конечно, некоторая отвлеченность, абстрактность поэтических образов связана не только со слабостями Добролюбова-поэта, но и с особенностями Добролюбова-политика. Она соответствовала известной отвлеченности представлений о том, что же такое грядущая революция и как она может развиваться. Она, эта отвлеченность, доказывала не только то, что Добролюбов был политиком в поэзии, но и то, что он был поэтом в политике.

Революция близка, а сделает ее мужик. Это, конечно, совершенно новый в сравнении с декабристской поэзией мотив. Добролюбовское произведение содержит прямой призыв к топору, к мужицкому топору:

Без малодушия, боязни
Уж раб на барина восстал
И, не страшась позорной казни,
Топор на деспота поднял.20

В отличие от самого Некрасова в поэзии иных революционеров-некрасовцев мужик часто представал только в двух обличиях: угнетенный раб или пламенный революционер.

Думы о революции неизбежно должны были ставить вопрос о ее деятелях, о своем собственном месте в ней.

Так в поэзии Некрасова, Добролюбова и других поэтов некрасовского направления возникают образы людей, уже отдавших себя общему делу. Иногда это собирательный, идеальный тип, высшая норма гражданского подвига.

Но если жизнь моя нужна — она твоя,
Мой труд — и он тебе принадлежит всецело,
И только мысль моя — одна вполне моя,
Она дороже мне, чем кровь моя и тело!21

Здесь заявлен пафос самоутверждения ума сильного и смелого, противопоставление выражено с большой искренностью, но, скажем, для Некрасова само такое противопоставление просто немыслимо. У Гольц-Миллера пафос индивидуальности где-то начинал переходить в пафос индивидуализма, что было характерно

для многих радикалов 60—70-х гг. Когда Гольц-Миллер скорбел о неосуществившейся революции, то за этим стояла его личная скорбь прежде всего, за разрушенными иллюзиями он угадывал страшный призрак всеразрушающего сомнения, распада самой личности (его единственного, в сущности, символа веры):

Только приди ты скорей, заповедная!
Ждем мы тебя, как невесту жених —
Не допусти ж, чтоб в сердца наши бедные
Дух ядовитый сомненья проник.22

Так начинаются сомнения в себе и, шире, сомнения во всем. Трагизм несостоявшейся революции как трагизм своего личного существования и выразила с большой силой муза Гольц-Миллера:

Сочти все радости, что на житейском пире
Из чаши счастия пришлось тебе испить,
И убедись, что чем бы ни был ты в сем мире —
Есть нечто более отрадное: не быть!23

Гражданская поэзия как строй мыслей и чувств нового человека, ощущавшийся им самим, определяла во многом и интимную лирику в демократической поэзии середины века. Совершенно новые отношения устанавливались в стихах поэтов школы Некрасова между лирическим героем и женщиной. Здесь заявляли себя новые демократические социальные и моральные тенденции. У Некрасова преодолевается лирическая замкнутость. Общение лирического героя Некрасова с миром многообразно. Многообразно и включение других людей в сферу его сознания. Сам герой при этом часто отступает на второй план, лирический эгоцентризм преодолевается. Во имя принципа равенства как бы разрушаются принципы самой лирики; так, женщина входит в лирическое стихотворение и оказывается значимой сама по себе, предстает как самостоятельная героиня. Почти все поэты-некрасовцы писали интимные стихи: Плещеев и Михайлов, Минаев и Гольц-Миллер, Добролюбов. Но это не значит, что гражданские чувства просто проецировались на мир интимных чувств, хотя часто можно встретить и это. Наоборот, соотношение тех и других оказывалось очень сложным и драматичным.

Более всего выявляет это интимная лирика Добролюбова. Мало сказать (хотя обычно говорят именно так), что стихи эти дополняют привычное, хрестоматийное представление о знаменитом журнальном трибуне. Эти стихи открывают новые стороны одной из самых замечательных личностей 60-х гг.

Лирика Добролюбова по-своему отразила драматические коллизии, с которыми сталкивались новые люди в сфере чувств, — и пафос принесения всего богатства чувств в жертву гражданскому служению, и сомнение в правомерности такой жертвы. В его интимной лирике раскрывались и сложность эпохи, и драматизм ее. У Добролюбова немало любовных стихов, и в них поэт приходил к тому же открытию, которое было сделано Некрасовым в области интимной лирики; вернее, он стоял перед вопросами, которые решались Некрасовым или уже были им решены.

Своей сферой в рамках некрасовского направления и стала для Минаева, Курочкина и других поэтов-искровцев непосредственная повседневная общественная, политическая и бытовая жизнь, а методом ее поэтического освоения — юмористическая поэзия.

Потребность в такой поэзии вызывалась самой общественной жизнью.

некрасовского произведения, но именно Некрасов открыл возможность таких подражаний-пародий и перепевов.

Изданну книжицу мной подношу вам, друже,
Аще и не нравен слог — мните, мог быть хуже.

Чтите убо без гневу, меня не кляните:
Невозможно на Руси Беранжером быти33

1 Некрасов Н. А. Неизданные стихотворения, варианты и письма. Пг., 1922, с. 12.

2 Чуйко В. В. Современная русская поэзия в ее представителях. СПб., 1885, с. 58.

3 См.: Иллюстрация, 1863, 9 мая, с. 274—275.

4 Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч. в 20-ти т., т. 9. М., 1970, с. 343—344.

5 Жемчужников А. М. Стихотворения, т. 1. Изд. 4-е. СПб., 1910, с. XII.

6 Михайлов М. Л. Соч., т. 1. М., 1958, с. 59.

8 Трефолев Л. Н. Стихотворения. Л., 1958, с. 174.

9 Никитин И. С. Соч. М., 1955, с. 15.

12 Рукописный отд. Ин-та русской литературы АН СССР, ф. 569, № 7. — Письмо публиковалось с искажениями: Литературный Воронеж, 1949, № 3, с. 249.

13 Никитин И. С. Соч., с. 220.

15 Цит. по кн.: И. С. Никитин. Сб. статей. Воронеж, 1962, с. 50—51.

16 С—н (А. С. Суворин). Сочинения И. С. Никитина. — Вестн. Европы, 1869, № 8, с. 898.

17 Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем, т. 2. М., 1948, с. 58.

18 Обычно для вольной поэзии этой поры характерны концовки-лозунги (см.: Бушканец Е. Г. Вольная русская поэзия 1860-х годов. — В кн.: Народ — герой русской литературы. Казань, 1966, с. 23).

20 Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти т., т. 8. М. — Л., 1964, с. 23.

21 Поэт-революционер И. И. Гольц-Миллер. М., 1930, с. 49.

22 Литературное наследство, т. 25—26. М., 1936, с. 452.

23 Поэт-революционер И. И. Гольц-Миллер, с. 60.

24 Аноним (Д. Д. Минаев). Старая и новая поэзия (Собрание стихотворений В. Курочкина. 2 тома. СПб., 1868). — Дело, 1869, № 5, с. 23—24.

25 См.: Бухштаб Б. Я. Начальный период сатирической деятельности Некрасова. — В кн.: Некрасовский сборник, 2. М. — Л., 1956, с. 150.

26 Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти т., т. 3. М. — Л., 1962, с. 442.

27 Б. А. Взгляд на русскую литературу в 1858 году. — В кн.: Утро. М., 1859, с. 69.

28 См.: Иллюстрация, 1863, № 268, с. 274—275.

29 Крупская Н. К. Педагогические соч. в 10-ти т., т. 3. М., 1959, с. 663—664.

30 Курочкин Н. Библиографическая параллель (В сумерках. Сатиры и Песни. Д. Д. Минаев. СПб., 1868; — Стихотворения графа А. К. Толстого. СПб., 1867). — Дело, 1868, № 1, с. 22.

31 Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти т., т. 6. М. — Л., 1963, с. 218.

32 Курочкин В. Стихотворения, статьи, фельетоны. М., 1957, с. 599.

Отрицание за Некрасовым права на звание главы целой школы часто шло от ощущения оригинальности и неповторимости некрасовского дарования.

Конечно, увидеть разницу между поэзией великого поэта и творчеством скромных талантов легче, чем попытаться непредвзято определить размеры и особенности последних.

Иной тип являет поэзия Леонида Николаевича Трефолева (1839—1905) — поэзия своеобразных перепевов некрасовской поэзии. Человек большого общественного темперамента, публицист, газетчик, земец, отставлявшийся от службы, постоянно преследовавшийся цензурой, Трефолев и в поэзию принес живое злободневное начало.

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

В лирике Никитина появляется жанровая сцена, бытовая картинка, новелла в стихах. Он идет здесь с Некрасовым, который сделал все это принадлежностью искусства лирики. Таким образом, Некрасов не просто из бывшею последователя Пушкина, Кольцова, Лермонтова делал своего последователя, но выводил молодого поэта на его собственную дорогу, закономерным этапом которой, впрочем, было прямое подражание новому учителю.

Поэзия революционного призыва входила в литературу, подцензурную и потаенную, прежде всего с поэтами-революционерами, наиболее близко стоявшими к политической жизни и прямыми ее участниками. Перекликавшаяся во многом со стихами Некрасова современная ему революционная поэзия в гораздо большой мере связывалась с героической романтической традицией декабристской поэзии, особенно в пропагандистских, агитационных стихах.

Думы о революции неизбежно должны были ставить вопрос о ее деятелях, о своем собственном месте в ней.

Меньший поэт меньше не потому, что он более злободневен, но он более заключен в злободневности, более ею ограничен.Здесь есть своя самоотверженность, вкус к черновой работе, работе рядовых, не просто идущих за великими, но и сопровождающих, и расчищающих почву, и утверждающих новое повседневным трудом. Так, В. С. Курочкин (1831—1875) и Минаев более ограничены, чем Некрасов, в своих темах, в поэтическом освоении бытия, но эта сравнительная ограниченность, локальность поэтической площадки предполагает в то же время тщательность разработки своей темы, возможность выявления и заявления своего поэтического я, собственных поэтических открытий.

За работой толпа, не под силу ей труд,

Ноет грудь, ломит шею и спину…

Но вздохнут бедняки, пот с лица оботрут

Красный принц в стенах Стамбула

Наблюдает, чтобы ловко

Всё скрутила, всё стянула

Даст приличный вид разбою,

И окажется в остатке -

Гнет с железною рукою

В бархатной перчатке.

Крестьянская реформа мало что изменила в положении народа, свобода оказалась фиктивной. Богданов так писал об этом:

О свободе громких фраз

Много слышится у нас,

Но сознаться хоть обидно,

А свободы всё не видно.

Так же бедствует народ,

Так же всё стесняет,

Словом, по усам течет,

В рот не попадает.

Судьба крестьянина оттесняет в поэзии Богданова на задний план образ

задавленного нуждою демократа-разночинца. В то же время наряду с лирикой

существенное, даже преобладающее место занимает в ней сатира, а безнадежные

настроения, психологическая подавленность сменяются бодрым, мажорным тоном.

"Героем времени", с наибольшим постоянством и язвительностью

преследовавшимся в сатире Богданова, является пореформенный крепостник.

Многие его стихотворения воссоздают яркий сатирический образ помещика,

тоскующего о блаженных временах крепостного права, жалующегося на лень и

грубость "хамова отродья" и взывающего к правительству о сохранении всех

сословных привилегий дворянства. Он не прочь несколько "улучшить быт

простонародья", но отнюдь не из любви к нему, а вследствие убеждения, что

более или менее сытый, здоровый и грамотный мужик будет ему гораздо полезней

("Свой идеал"). Вместе с тем он "ладит дома с батраками кулаками"

("Подводный камень современного прогресса").В 1885 г. Богданов перевелся в Черноморский флот, был назначен в

Николаевский морской госпиталь. Умер он 5 августа 1886 г.Только в 1959 г. стихотворения Богданова вышли отдельной книгой:

Богданов В. И. Собрание стихотворений. Собрал и подготовил проф. А. В.

Кокорев. Здесь появилось немало ценных фактических сведений и неизвестных

Особенности творчества Чехова этого периода как раз и заключаются в создании таких произведений, рассказывающих о быте разных людей, высмеивающих их пороки, но заставляющие читателей обращаться к миру собственной души, видя недостатки и своего поведения. В середине 80-х его имя становится известным, а его рассказы начинают пользоваться невероятной популярностью.

В завершение поездки Егорушка вступает на новый этап своей жизни, он становится совсем другим, более взрослым. Он будто пережил важный этап своей жизни, почувствовав, что вместе с этими людьми для него навсегда исчезло всё то, что было пережито до настоящего момента.

Читайте также: