Писахов сказки краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Все о сказках для читательского дневника. Русские народные сказки, сказки народов мира, сказки русских и зарубежных писателей.

среда, 9 сентября 2020 г.

Писахов С. "Северное сияние"

Жанр: литературная сказка-небылица

Читайте краткое содержание других сказок про север:
"Девушка и месяц"

Главные герои сказки "Северное сияние" и их характеристика

Люди севера. Находчивые, остроумные, работящие. Умеют веселиться и использовать дары природы.

Лето на севере
Сбор северного сияния
Пучки сияния
Светильник из сияния
Девки и сияние

Летом на севере целые сутки светло.
Осенью начинается сбор северного сияния.
Бабы с крыш собирают, мальчишки с заборов.
Сияние сушат и висит оно целый год.
Зимой его поджигают и светит оно ярко и ароматно.
А девушки любят заплетать сияние в косы.

Чему учит сказка "Северное сияние"
Сказка учит любить свою Родину, любить природу родного края. Учит гордиться особенностями природы своего края. Учит фантазировать, развивает воображение.

Отзыв на сказку "Северное сияние"
Мне очень понравилась идея собирать северное сияние про запас. Это действительно очень нужная и полезная в хозяйстве вещь. Им можно не просто дом освещать, но и например дезинфицировать воздух. Я думаю, что ученые должны лучше изучить полезные свойства северного сияния и способы его применения в быту. Также хотелось бы, чтобы северное сияние можно было приобрести по приемлемым ценам.

Пословицы к сказке "Северное сияние"
Такие чудеса, что дыбом волоса.
Поживи на свете - погляди чудес.
Нет дыма без огня.
Правда бывает удивительнее вымысла.
Нет в мире краше Родины нашей.

Читать краткое содержание, краткий пересказ сказки "Северное сияние"
Летом на севере круглый день светло. Вот и не спят люди. То работают, то с оленями наперегонки бегают, то просто гуляют.
А с осени начинают сушить северное сияние.
В это время оно еще невысоко светит и любой может дотянуться. Бабы с бани дергают, ребята с заборов.
Надергают лучей северного сияния, да пучками связывают. Подвесят северное сияние к потолку и висит оно, не дохнет.
И зимой, когда в избе жарко, а на улице мороз, зажигают люди северное сияние. Светит оно ровно, воздух освежает, и запах приятный имеет.
А девушки носят северное сияние в косах. А на лоб звезды клеют. Идут по деревне, сверкают - красиво!

Сюжет

Рассказчик Сеня Малина повествует, как у них в Архангельске женщины мерзлые песни англичанам продают. Морозы такие, что слова в воздухе кружевом стоят. И звучат, когда тают. Однажды и мужики напели купцам-иностранцам неприличных песен с руганью. Те русского не знают, а все равно поняли, про что песни.

Отзыв

Веселый сказ о трудной, суровой, трудовой жизни на Русском Севере, неунывающем, талантливом и находчивом народе. Конечно, рассказчик мистифицирует (по-доброму смеется): даже на Севере нет таких морозов. Зато быт и характеры правдивы. Автор восхищен русской песней. Сказ учит быть жизнерадостным, работящим, творческим, смекалистым, знать традиции, историю народа, любить природу, родной край и язык.

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Архангельские сказки: краткое содержание, описание и аннотация

Степан Писахов: другие книги автора

Кто написал Архангельские сказки? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Архангельские сказки — читать онлайн ознакомительный отрывок

Степан Писахов[1]

Не любо – не слушай…

Про наш Архангельской край столько всякой неправды да напраслины говорят, что я придумал сказать всё как есть у нас.

Всю сушшую правду. Что ни скажу, всё – правда.

Кругом все свои – земляки, соврать не дадут.

К примеру, Двина – в узком месте тридцать пять вёрст[2], а в широком – шире моря. А ездим по ней на льдинах вечных. У нас и леденики есть. Таки люди, которы ледяным промыслом живут. Льдины с моря гонят да давают в прокат, кому желательно.

Запасливы стары старухи в вечных льдинах проруби делали. Сколь годов держится прорубь!

Весной, чтобы занапрасно льдина с прорубью не таяла, её на погребицу затаскивали – квас, пиво студили.

В стары годы девкам в придано давали перьвым делом – вечну льдину, вторым делом – лисью шубу, чтобы было на чём да в чём за реку в гости ездить.

Летом к нам много народа приезжат. Вот придут к леденику да торговаться учнут, чтобы дал льдину полутче, а взял по три копейки с человека, а трамвай пятнадцать копеек.

Ну, леденик ничего, для виду согласен. Подсунет дохлу льдину – стару, иглисту, чуть живу (льдины хошь и вечны, да и им век приходит).

Ну, робята сейчас подъедут на крепких льдинах, обступят.

– По целковому с рыла, а то вон и медведь плывёт, да и моржей напустим!

А мишки с моржами, вроде как на жалованье али на по-деншшине, – своё дело знают. Уж и плывут. Ну, приезжи с перепугу платят по целковому. Впредь не торгуйся.

А мы сами-то хорошей компанией наймём льдину, сначала пешней[3] попробуем, сколько ей годов узнам. Коли больше ста – и не возьмём. Коли сотни нет – значит, молода и гожа. Парус для скорости поставим. А от солнца зонтики растопырим да вертим кругом, чтобы не загореть. У нас летом солнце-то не закатывается: ему на одном-то месте стоять скучно, ну, оно и крутит по небу. В сутки разов пятьдесят обернётся, а коли погода хороша да поветерь, то и семьдесят. Ну, коли дождь да мокресть, дак отдыхат, стоит.

А на том берегу всяка благодать, всяческо благорастворение! Морошка растёт большушшими кустами, крупна, ягоды по фунту[4] и боле, и всяка друга ягода.

Сёмга да треска сами ловятся, сами потрошатся, сами солятся, сами в бочки ложатся. Рыбаки только бочки по-розны к берегу подкатывают да днишша заколачивают. А котора рыба побойчей – выторопится да в пирог завернётся. Сёмга да палтусина ловчей всех рыб в пирог заворачиваются. Хозяйки только маслом смазывают да в печку подсаживают.

Белы медведи молоком торгуют (приучены). Белы медвежата семечками да папиросами промышляют. И птички всяки чирикают: полярны совы, чайки, гаги, гагарки, гуси, лебеди, северны орлы, пингвины.

Пингвины у нас хоша не водятся, но приезжают на заработки – с шарманкой ходят да с бубном. А новы обезьяной одеваются, всяки штуки представляют, им и не пристало одеваться обезьяной, – ноги коротки, ну, да мы не привередливы, нам хошь и не всамоделишна обезьяна, лишь бы смешно было.

А в большой праздник да возьмутся пингвины с белыми медведями хороводы водить, да ишшо вприсядку пустятся – ну, до уморения. А моржи да тюлени с нерпами у берега в воды хлюпают да поуркивают – музыку делают по своей вере.

А робята поймают кита, али двух, привяжут к берегу да и заставят для прохлаждения воздуха воду столбом пушшать.

А бурым медведям ход настрого запрешшён.

Раз вёз мужик муки мешок: это было вверху, выше Лявли. Вот мужик и обронил мешок в лесу.

А вы знаете, что сценарий делал Юрий Коваль? Я не знала. Там удивительно все сошлось: основа Бориса Шергина, сценарий Коваля, Евгений Леонов с закадровым текстом. Благодаря "Волшебному кольцу" знаем Бориса Шергина, "Морожены песни" сохранили для нас Степана Писахова. Мало? Не спорю. Уральцу Павлу Бажову повезло больше: "Каменный цветок", "Малахитовая шкатулка", "Медной горы Хозяйка", "Серебряное копытце", "Огневушка-Поскакушка" - все на слуху, и книга у меня в детстве была, которую читала-перечитывала. Но теперь не о нем. Просто не могла не сказать несколько слов о третьем ките сказовой традиции русской литературы.

А все же удивительно, все трое северяне, все рождены в одном десятилетии, Бажов с Писаховым даже в один год Шергин на шесть лет старше. Двое из троих коренные архангелогородцы, выходцы из небогатых, но неплохо обеспеченных семей: Шергин был сыном государя-кормщика (элита промыслового мореходства), отец Писахова держал ювелирную мастерскую с лавкой. И Шергин, и Писахов изначально видели себя художниками, северные пейзажи Писахова даже были замечены Репиным. Обоим оказывал поддержку один из титульных советских писателей Леонид Леонов, что не спасло от долгих лет гонений, безвестности, забвения. Слава к обоим пришла в последнее десятилетие жизни, а были они долгожители.

Такие разные одинаковые судьбы. Не случайно сказы Шергина и сказки Писахова объединены в этой книге. В них много общего, несмотря даже на то, что шергинское творчество большей частью представлено здесь суровыми, горькими, трагичными историями "Поморщины-Корабельщины" и "Гандвика - студеного моря", а забавного "Шиша Московского" совсем мало. В то время, как сказки Сени Малины Писахова - задорный безбашенный избыточный северный магреализм.

У Шергина истории такие, что слезы на глаза наворачиваются. Нет-нет, не сопливое "давить янагихару" - от восторга и гордости за принадлежность к этому народу. Какие люди, язык не поворачивается назвать их маленькими, это у Достоевского маленькие, здесь гиганты. И не суть, что перебиваются порой с хлеба на воду, ходят в латаной одёже, тяжко трудятся в условиях, которые ужаснут горожанина. Они цельные, блюдут себя во всех возможных смыслах. Север - это не Средняя Полоса России, суров и баловства разного рода не приветствует. Не в том дело, что там не пьют, в том, что меру знают, и работают много, за то же и гордость свою имеют.

Странная история моряка, который снял с себя рубаху, обрядив в нее голого замерзшего промысловика, а после, умирая от хвори, поднят был каким-то человеком, который начал его расхаживать, и так потихоньку выкарабкался. На вопрос: "Кто ты?" - услышал: "Кому ты рубаху отдал". Такое, немного кровь в жилах стынет, хотя ничего, вроде, страшного. Но дело не в том, что рассказано, а в том как. Или история о датчанке, которая вышла на пристань продать себя, чтобы дети не умерли с голоду. Русский кормчий отдал ей свою часть денег за всю путину - как раз сумму долга ее мужа, женщина даже имени его не знала. Упала на землю и следы целовала. А команда осерчала на своего кормчего, что распорядился деньгами, не спросившись. Он ушел, ходил по морю с другими людьми, после умер. А спустя год их разыскал датчанин с сотней золотых - долг вернуть. Там каждая история такой маленький дорогой золотник.

"Митина любовь", "Ваня датский", "Мимолетное виденье". "Егор увеселялся морем" - рассказ старого кормчего, который отступился от любимой молодой жены, коогда понял, что она любит другого - не для баловства, по-настоящему. Минимальными речевыми средствами, простым языком, за который видные фольклористы шельмовали сказы Шергина псевдофольклором и профанацией, и такая мощь эмоционального воздействия. Шергин великолепен. Ну и, конечно, история из того же мультцикла, что в заглавии, о заморском купце, бойко торговавшем яркими кофтами да юбками, которые расползлись во время дождя прямо на бабах да девках. До сих пор смеюсь, вспоминая мультипликационную старуху с ее: "Не быть бы дожжу, вся дрожу".

Писаховские сказки - это такое "не любо - не слушай, а врать не мешай". Все думала, пока читала, откуда в совершенно северных по общему строю, сдержанному сюжету, антуражу - откуда эта южная избыточность. ветхозаветное библейское чудотворчество. И да, это кровь, против нее не пойдешь. Отец писателя был выкрест - еврей, принявший православие. Мама из старообрядцев, вот на стыке двух культур он и возрос, такой необыкновенный талант. Герой рассказчик Степана Писахова Сеня Малина творит мюнхгаузеновские чудеса в русском (раазудись плечо, размахнись рука) масштабе.

Что не мешает пристальному доброжелательному взгляду на всякую былинку божьего мира и стремлению к его упорядочиванию, благоустройству, гармонизации. Вот он забрасывает веревку на тучу и вытягивает себя посредством ее из болота. Вот, остановившись над собственной баней, выжимает воду в котел и кадку для холодной воды, да и отпускает. Туча хорошее обхожденние понимает - пала над моим огородом мелким дождичком. И за этой масштабностью не проглядит блоху, паразит-кровипиец предстает здесь странно обаятельным:

Дом стоит. На крыльце кот дремлет-сидит, у кота на носу блоха. Сидит блоха и левой лапкой в носу ковырят, а правой бок чешет. Тако зло меня взяло, я блохе пальцем погрозил, а блоха подмигнула да ухмыльнулась: дескать - достань! Вот не знал, что блохи подмигивать да ухмыляться умеют. Тут кот чихнул. Блоха стукнулась об крыльцо, да теменем, и чувствий лишилась. Наскакали блохи, больну увели.

Читайте также: