Перелом дик фрэнсис краткое содержание

Обновлено: 08.07.2024

99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Описание книги "Перелом"

Описание и краткое содержание "Перелом" читать бесплатно онлайн.

Все началось с того, что неизвестные гангстеры под угрозой смерти заставили Нейла Гриффона, тренера одной из скаковых конюшен, участвовать в их махинациях. Однако Нейл вовсе не собирается покорно наблюдать за происходящим. Он начинает тайную борьбу со своими новыми хозяевами.

На них были резиновые маски. Одинаковые. В полном недоумении я уставился на безликие лица, ведь меня никак нельзя отнести к числу тех людей, кого гангстеры похищают за двадцать минут до полуночи. В свои тридцать четыре года я был вполне трезвомыслящим деловым человеком и в настоящее время приводил в порядок бухгалтерские книги отца, которому принадлежали тренерские конюшни в Ньюмаркете.

Свет настольной лампы падал вниз, оставляя комнату в полумраке Резиновые лица белели на фоне почти черной стены и приближались ко мне, подобно хищным лунам, нацелившимся затмить солнце. Я заметил их, как только услышал щелчок замка: две размытые фигуры спокойно направлялись ко мне из холла. Они шли по натертому до блеска паркету совершенно бесшумно и, если не считать лунообразных лиц, были с ног до головы во всем черном.

Я поднял телефонную трубку и набрал первую девятку из трех.

Один из гостей ускорил шаг и, подойдя почти вплотную, резко взмахнул рукой Я только набрал вторую девятку и едва успел отдернуть палец — третью по этому аппарату уже не суждено было набрать никому. Рука в черной перчатке медленно подняла тяжелую полицейскую дубинку, разворошив бренные останки собственности Министерства почт.

— Красть здесь нечего, — заметил я.

Второй человек тоже подошел к столу. Он остановился напротив кресла, в котором я все еще сидел, достал пистолет и, не колеблясь, прицелился мне в лоб.

— Пойдем, — сказал он ровным голосом, без выражения и ощутимою акцента, хотя сразу чувствовалось, что он — не англичанин.

— Знаете, мне что-то не хочется, — вежливо ответил я и, наклонившись вперед, нажал на выключатель настольной лампы.

Внезапно наступившая темнота дала мне секунды две форы, которой я не преминул воспользоваться. Быстро поднявшись на ноги, я схватил тяжелую лампу и, размахнувшись, нанес удар ее основанием в направлении говорившей со мной маски.

Не забывая о полицейской дубинке, угрожающей мне слева, я осторожно выбрался из-за стола и кинулся к двери. Но маски не стали терять времени на прочесывание темноты. Яркий луч фонаря описал полукруг и ослепил меня. Я рванулся в сторону, пытаясь выскользнуть из луча, но замешкался и неожиданно увидел сбоку от себя резиновую маску, которую ударил лампой.

Луч фонаря заплясал по стенам и остановился на выключателе у дверей. Я не успел помешать — рука в черной перчатке скользнула вниз, раздался щелчок, и квадратный, отделанный дубовыми панелями кабинет осветился пятью настенными бра, по две лампочки в каждом.

В кабинете было два окна, занавешенных зелеными, до полу, шторами. Один ковер из Стамбула. Три кресла. Один дубовый сундук шестнадцатого века. И больше ничего. Строгая обстановка, отражающая спартанский образ жизни моего отца.

Я всегда считал, что, когда тебя похищают, сопротивление следует оказывать с первой минуты. Ведь похитителям нужен ты сам, а не твой труп, а раз риска для жизни нет, глупо сдаваться, как следует не подравшись.

Я поступил согласно своим убеждениям.

Хватило меня минуты на полторы, в течение которых мне не удалось выключить свет, пробиться к двери или выпрыгнуть из окна. Я ничего не мог противопоставить резиновой дубинке и пуле, которые в любую секунду могли меня искалечить. Бесстрастные, обтянутые резиной лица подступили ко мне, и, когда я попытался, довольно неразумно, сорвать одну из масок, пальцы мои беспомощно скользнули по тугой поверхности Маски предпочитали ближний бой и явно были специалистами своего дела. За полторы минуты, показавшиеся мне целой вечностью, я был прижат к стенке и получил такую взбучку, что втайне пожалел о решении проверить свои теории на практике.

Напоследок мне здорово заехали кулаком в живот, и дуло пистолета уперлось в мой лоб Я стукнулся затылком о стену; дубинка просвистела где-то над правым ухом. Затем я вообще перестал ощущать ход времени, а очнувшись, понял, что лежу на заднем сиденье автомобиля лицом вниз, с туго связанными за спиной руками.

Довольно долго я надеялся, что просто сплю. Постепенно возвращающееся сознание дало мне понять, что это не так. Мне было ужасно неудобно и очень холодно тонкий свитер отнюдь не защищал от ночных заморозков.

В голове моей стучал паровой молот. Бум, бум, бум.

Будь у меня побольше душевных сил, я бы ужасно разозлился на себя за то, что оказался таким растяпой. Но мысли текли вяло, как в тумане, — помню только смутное удивление, что именно я оказался объектом похищения: из всех возможных кандидатов я бы поставил себя на последнее место.

Резиновые лица наклонились ко мне, выволокли из машины и буквально втащили по ступенькам в какой-то дом. Один из гангстеров обхватил меня за плечи, другой — за ноги. Незаметно было, чтобы они испытывали затруднения, ворочая сто шестьдесят фунтов моего полуживого тела.

Яркий свет помещения заставил меня зажмуриться. Паровой молот никак не унимался.

Через некоторое время меня довольно бесцеремонно бросили на деревянный пол, и я упал на бок. Пахло ароматической мастикой. Ужасно неприятно. Я чуть-чуть приоткрыл глаза и удостоверился в своей правоте. Самый обычный современный паркет. Тонкая фанеровка березой. Ничего особенного. Голос, в котором слышалась едва сдерживаемая ярость, произнес откуда-то сверху:

— Это еще кто такой?

В наступившем гробовом молчании я рассмеялся бы, если б мог. Резиновые маски не сумели даже похитить кого нужно. Мало того, что меня избили, так наверняка им и в голову не придет извиниться и любезно доставить меня обратно домой.

Я чуть приподнял голову, щурясь от яркого света и пытаясь рассмотреть человека, который сидел в кожаном кресле с прямой спинкой, сцепив пальцы на толстом животе. Хотя он, как и бандит в резиновой маске, говорил почти без акцента, в нем нетрудно было угадать иностранца. Лучше всего, конечно, я видел его ботинки, находившиеся со мной на одном уровне: ручной работы, из мягкой генуэзской кожи. Фирма итальянская, но это ничего не доказывает: итальянская обувь продается повсеместно, от Сингапура до Сан-Франциско.

Один из гангстеров откашлялся.

Мне больше не хотелось смеяться. Он назвал мою фамилию. И если они ошиблись, значит, им необходим был мой отец. Тоже невероятно: как и я, он не принадлежал к числу тех, кого выгодно похищать.

Человек в кресле с той же едва сдерживаемой яростью процедил сквозь зубы:

— Не может быть, — с определенной долей нерешительности продолжала настаивать резиновая маска.

Человек встал с кресла и носком элегантного ботинка перевернул меня на спину.

— Гриффон — старик, — сказал он. Его резкий голос подействовал на гангстеров, как удар хлыста: оба отступили на шаг.

— Вы нам этого не говорили.

Второй гангстер пришел на помощь первому и произнес с явным американским акцентом:

— Но мы наблюдали за ним весь вечер. Он обходил конюшни, осматривая каждую лошадь, давал указания. Это — Гриффон, тренер.

— Помощник Гриффона! — Человек вновь уселся в кресло, вцепившись в подлокотники с тем же усилием, с которым, по-видимому, сдерживал гнев. — Встать! — резко сказал он.

Я попытался подняться на четвереньки, но это было так утомительно — да и с какой стати? — что я вновь осторожно улегся на пол. Атмосфера в комнате при этом не стала менее напряженной.

— Встать! — в бешенстве повторил он. Я почувствовал тупую боль в бедре, открыл глаза и увидел занесенную для второго удара ногу гангстера, говорившего с американским акцентом. Меня почему-то удивило, что он обут в ботинки, а не в сапоги.

— Хватит. — При звуке резкого голоса он так и застыл в нелепой позе. — Посадите его на стул.

На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Перелом: краткое содержание, описание и аннотация

Дик Фрэнсис: другие книги автора

Кто написал Перелом? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

Перелом — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Я поднял телефонную трубку и набрал первую девятку из трех.

— Красть здесь нечего, — заметил я.

Я поступил согласно своим убеждениям.

Остросюжетное произведение известного мастера детективного жанра Дика Френсиса.
Неизвестные гангстеры под угрозой смерти заставляют Нейла Гриффона, тренера одной из скаковых конюшен, участвовать в их махинациях. Но Нейл не из тех, кто будет покорно выполнять чужие требования. Он начинает тайную борьбу со своими новыми хозяевами…

22 комментария

Начитал бы эту книгу мужчина. Женский голос тут вообще ни в кассу. А вещь хорошая, одна из лучших книг Дика Фрэнсиса.

Присоединяюсь к Вашему мнению… Как бы ни была хороша чтица, но выбор книги, где повествование идет от первого мужского лица, мне тоже кажется нелепым. Великолепные романы Дика Фрэнсиса все являют собой рассказы ГГ, попавших в опаснейшую ситуацию и выпутывающихся из них в череде приключений. И хочется чувствовать себя слушателем и сопереживателем этого человека, самого участника этих событий, а не просто знакомиться с текстом посредством женщины, почему-то рассказывающей от мужского лица. ИМХО.

Повеселил перевод ))) Скаковая лошадь привязана за хомут! Хомут. Скаковая лошадь. ))) Для тех кто не знает: хомут — элемент упряжи, такой большой и толстый обруч, который надет на шею лошади и распределяет тягловую нагрузку в русской, американской и немецкой упряжи. Если надеть его на шею лошади, просто так, без шлеи, то коняка просто снимет его одним движением шеи. И скакашам даже в страшном сне не придёт в голову нацепить хомут на скаковую лошадь. Она же не пашет и телегу не тянет ))))

Не касаясь шпор жокей вскочил на облучок, подтянул мундштук трензеля, дернул постромки и рысак, закусив гужи, аллюром поскакал по леваде — только искры из-под стремян полетели!
— Отличный карьер, — сказал Петрович, глядя в след ускакавшему иноходцу. — Трудно поверить, что в прошлом году этот гунтер сломал подколенок вместе с ключицей.

Конники меня поймут )))

К сожлению, если и находится нормальный автор, пишущий о лошадях со знанием дела, его тут же убивает переводчик, который привязывает рысистых скакунов за хомут и ломает им подколенок с ключицей.

На этом ресурсе Вы можете бесплатно читать книгу онлайн Дик Фрэнсис - Перелом. Жанр: Детектив издательство неизвестно, год неизвестен. На сайте booksdaily.club Вы можете онлайн читать полную версию книги без регистрации и sms. Так же Вы можете ознакомится с содержанием, описанием, предисловием о произведении

Дик Фрэнсис - Перелом краткое содержание

Дик Фрэнсис - Перелом - автор Дик Фрэнсис , на сайте booksdaily.club Вы можете бесплатно читать книгу онлайн. Так же Вы можете ознакомится с описанием, кратким содержанием.

Перелом читать онлайн бесплатно

Сложные отношения отца и сына занимают меня до такой степени, что это навело книжных обозревателей на размышления о моем личном опыте, высказывались даже предположения, что у меня было очень трудное детство. В связи с этим заявляю: на самом деле у меня был любящий, доброжелательный, преданный семье отец, который ценил женское общество и - вместе с матерью - воспитывал нас с братом в подобающей, но не бессмысленной строгости, абсолютно исключив наказания. Между отцом и мной никогда ни в чем не возникало затяжных обид и нерешаемых противоречий. У меня было счастливое детство, и я попытался дать такое же воспитание двоим моим сыновьям, вполне оправдавшим затраченные на них усилия: сейчас они уже зрелые люди.

Действительно, если бы мои собственные отцовско-сыновние связи в том или другом поколении были болезненными или напряженными, я не смог бы писать о них книги. Я их вообразил и только поэтому смог описать жестокость и деспотизм родителей по отношению к своим детям.

Рассказчик, Нейл Гриффон, один из сыновей. Он у меня занимается бизнесом, не скачками, при этом наделен нежной, тонко чувствующей душой - прямая противоположность откровенному злу в образе завоевателя. Гриффон одерживает верх над неприкрытой агрессией, отвечая вовсе не так, как от него ожидали, а разыскав запасной выход для разрешения дилеммы.

Они оба натянули тонкие резиновые маски. Одинаковые.

Я смотрел на два одинаково безликих лица с некоторым недоверием. Все же я не из тех, к кому за двадцать минут до полуночи являются субъекты в резиновых масках: какая им выгода? Мне тридцать четыре года, я обычный, трезво мыслящий деловой человек и в данный момент спокойно проверял книги отцовских конюшен для тренировки скаковых лошадей в Нью-маркете.

Круг света от настольной лампы освещал меня и работу, которой я занимался, а бледные лица-маски неясно перемещались вдоль почти черных панелей темной комнаты, как чуждые луны, надвигающиеся на солнце. Я вскинул глаза, едва услышав щелчок замка, а они уже были тут, призрачные фигуры, бесшумно вошедшие из холла большого дома; мелькнув силуэтом в слабом свете позади, они сразу исчезли на фоне панелей, когда закрыли за собой дверь. Без малейшего скрипа или шороха они двигались по натертому полу, во всем черном с головы до пят, кроме этих нечеловеческих лиц.

Я поднял телефонную трубку и набрал первую из трех девяток.

Один рванулся ко мне, взмахнул рукой и ударил по аппарату. Я успел дотронуться до девятки второй раз, а в третий это уже не удалось бы никому. Рука в черной перчатке, не проявляя излишней спешки, высвободила тяжелую полицейскую дубинку из-под обломков бывшей собственности министерства связи.

- И украсть нечего, - заметил я.

Второй приблизился к столу. Он остановился с дальней стороны лицом ко мне, глядя сверху вниз на кресло, в котором я все еще сидел. Достав револьвер без глушителя, он недрогнувшей рукой направил его мне в переносицу. Я мог заглянуть в ствол.

- Пойдешь с нами, - сказал он.

У него был какой-то плоский, невыразительный голос. Акцента я не определил, но не англичанин, точно.

- Сам знаешь, не пойду, - сказал я доброжелательно, протянул руку и нажал кнопку настольной лампы.

Внезапно наступившая кромешная тьма дала мне преимущество в две секунды, как раз чтобы вскочить, поднять тяжелую угловатую лампу, крутануться и двинуть ее основанием в сторону говорившей маски. Раздался глухой стук и хрюканье. Повреждение, понял я, но не нокаут.

Весь в заботах о полицейской дубинке, находившейся где-то слева, я отскочил от стола и совершил короткий спринт к двери. Но мой противник не терял времени, тыча в темноту дубинкой в надежде попасть в меня. Луч фонаря вырвался'из его руки, пробежал по комнате, заслепил мне лицо и подпрыгнул, когда бандит бросился за мной.

Я увернулся, но с прямой дороги к двери пришлось уйти, и тут я увидел, что резиновое лицо, которое ударил лампой, уже совсем рядом.

Луч фонаря заметался по стенам и замер на выключателе у двери. Прежде чем я успел бы добежать до нее, рука в черной перчатке скользнула вниз и включила пять двойных настенных светильников, десять лампочек в форме свечей без абажуров холодно озарили квадратную, обшитую деревянными панелями комнату.

В ней было два окна с зелеными, до полу, шторами. Один ковер из Стамбула. Три разнокалиберных кресла.

Один дубовый сундук шестнадцатого века. Один стол орехового дерева. Больше ничего. Суровое место, отражающее столь же суровую, спартанскую душу моего отца.

Я всегда соглашался с теорией, что лучше всего бороться с похитителями в самый момент похищения: будет больно, но сразу тебя не убьют, потом - да, но не в начале, и если ты не рискуешь безопасностью своих близких, то глупо сдаваться без борьбы.

Что ж, я боролся.

Я отчаянно боролся еще полторы минуты, но за это время мне не удалось ни выключить свет, ни удрать за дверь или с грохотом сокрушить окно. У меня были только руки, а этого маловато против дубинки и револьвера. Одинаковые резиновые лица, начисто лишенные человеческого выражения, уже действовали на нервы, и, когда они надвинулись на меня, я попытался, пусть и вопреки здравому смыслу, сорвать чью-то маску, но пальцы только скользнули по плотной гладкой поверхности.

Они преуспели в ближнем бою, пригвоздив свою жертву к стене. Поскольку их было двое и они явно знали толк в своем деле, эти девяносто секунд показались мне вечностью, и больше я уже не хотел проверять на «практике свою теорию противостояния похитителям.

Все закончилось ударом кулаком в живот и револьвером по лицу, так что деревянная панель треснула под затылком, а полицейская дубиика поставила точку, обрушившись на голову за правым ухом. Несомненно, прошло какое-то время, прежде чем я получил новые ощущения. Иначе как бы могло показаться, что я лежу лицом вниз на заднем сиденье едущей машины с крепко связанными за спиной руками.

Довольно долго я думал, что это все во сне. Затем мозг пробудился, и стало ясно, что нет, какой там сон. Чувствовал я себя отвратительно и окоченел вдобавок, все-таки тонкий свитерок, в. котором я сидел в комнате, был слабоват против морозной ночи. Боль в голове пульсировала молотом. Бум, бум, бум.

Не хватало сил даже разозлиться, что дал себя так провести. Все, на что было способно спутанное сознание, - это тупо удивляться, с чего бы меня похищать, совершенно я для такой игры не подходил.

Возникла парочка с резиновыми лицами, выволокла меня из машины и буквально внесла по ступенькам в дом. Один держал меня под мышки, а другой за ноги. Мои сто шестьдесят фунтов, похоже, не показались им чересчур тяжелыми.

Свет за дверью просто ослеплял, и каждый счел бы это убедительной причиной, чтобы закрыть глаза. Я их закрыл. Паровой молот ни на минуту не переставал стучать в голове.

Тут они решили разгрузиться, и я свалился боком на деревянный пол. Гладко отполированный. Чувствовался запах мастики. Совершенно отвратительный. Я приоткрыл глаза и удостоверился. Мелкий паркет, выложенный квадратами, современный. Березовый шпон, тонкие пластинки. Так, ерунда обычная. Где-то рядом заговорил человек, у него в голосе проснулась, росла и с трудом сдерживалась ярость:

Читайте также: