Осторожно питбуль терье краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Эндре Люнд Эриксен. Осторожно, Питбуль-Терье!
Это стремительная, увлекательная и трогательная история о странной дружбе. Неожиданно в классе Джима, Курта и Рогера появляется новенький, называющий себя Питбулем-Терье. И он решает, что Джим станет его лучшим другом: "А если скажешь "нет", я тебя прибью!", -угрожающе заявляет он.
Книга Эндре Люнда Эриксена "Осторожно, Питбуль-Терье!" получила Премию Министерства культуры Норвегии как лучшая книга для детей и была переведена на несколько языков.
(с) capitalistka
Два таких разных камушка лежат себе на берегу, и знать не знают, что рано или поздно волны подтолкнут их друг к дружке. И даже сделают друзьями.
Опять сетую на объем. Короткие главы, маленькая книжечка. Она слишком быстро закончилась. Некоторые моменты улыбали, а другие навевали грусть (когда Джим встречается со страхами своей мамы). Примерно половину книги я проклинала почем зря такую мамашу, которая не может устроить сыну Рождество, потому что ей страшно выйти на улицу и купить елку. А потом успокоилась, ведь Джим стойко переносит все испытания, помогает ей как может, веселит, в общем, достойный пример для подражания. И мама – она все-таки мама, какие бы страхи ее ни терзали.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Осторожно, Питбуль-Терье!: краткое содержание, описание и аннотация
Эндре Эриксен: другие книги автора
Кто написал Осторожно, Питбуль-Терье!? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Осторожно, Питбуль-Терье! — читать онлайн ознакомительный отрывок
Эндре Люнд Эриксен. Осторожно, Питбуль-Терье!
Большое спасибо всем верным помощникам автора.
— У нас в классе новенький, — рассказываю я маме, уплетая вкуснейшие блины с черничным вареньем. А сам за ней наблюдаю. Мама моет сковородку, на которой жарила блины. Движения у нее немножко как у робота. Это значит, что ей немножко страшно. Бывают дни, когда ей очень страшно. Тогда она целый день лежит в постели или сидит в кухне на стуле, как деревянная. Но бывают дни, когда она совсем забывает о своих страхах и хлопочет в гостиной в совсем обычной одежде. Сегодня на ней халат поверх ночной рубашки и теплые меховые тапки, я обожаю греть в них ноги после мамы.
— О-о, — говорит мама. Это означает одно из двух: или мои слова ее не испугали, или она не совсем поняла, что я сказал. Для ясности я спрашиваю напрямик:
— У тебя как сегодня со страхами, очень сильные?
— Нет, в самый раз. Я справляюсь.
У многих мам нет и намека на чувство юмора. А у моей его хоть отбавляй. Она умеет все обратить в шутку.
Тогда я рассказываю дальше: у новенького есть питбультерьер.
Мама перестает скрести сковородку.
— Питбуль? — переспрашивает она испуганным голосом. Испуганный голос — это сиплый шепот. Он может превратиться в плач в любую секунду.
— Врет наверняка, — говорю я самым беспечным тоном, на какой только способен.
Мама присаживается к столу. Хотя обедать не собирается. Она никогда не ест, если ей страшно. А страшно ей очень часто. Поэтому мама страшно худая.
— Я заказала елку на Рождество, — говорит мама и старательно улыбается.
Ее хватает на полминуты. Потом улыбка сбегает с губ, и вид у мамы делается откровенно грустный.
Питбуль-Терье показывает зубы
Учитель заранее предупредил, что мы должны встретить новенького хорошо. Такие предупреждения всегда, мягко говоря, пугают.
— Даун наверняка, — сказал Курт. Мы стояли во дворе и ждали звонка на первый урок.
— Или голубой, — сказал Рогер.
Курт и Рогер мои лучшие друзья. Но Курт круче. Он одевается в крутом магазине для сноубордистов и говорит всегда дело.
— Никаких телячьих нежностей с новеньким, — сказал он мне. — А то решит, что он тебе понравился. И приклеится. Потом принесет подарочек на Рождество. Охнуть не успеешь, и дело сделано — тебе капут.
— Сколько раз такое видел! — подтвердил Рогер.
Рогер попроще Курта. В смысле стильности. У него пластинка на зубах, и вообще он вечно ходит в бейсболке, даже сейчас, зимой.
Прозвенел звонок, все ринулись к дверям школы.
И тут Курт узрел его. Первым.
— Ого! — сказал он и показал на что-то у себя за спиной.
Я такой, увы, невысокий, что не увидел ничего. Одни головы. Но вдруг вся толпа дружно шарахнулась и прижалась к дверям.
— Не давите так! — заверещал кто-то из девчонок.
Я спросил, что происходит.
— Там новенький, — объяснил Курт. — Амбалище!
Стало очень тихо. Только редкий шепоток вокруг. В конце концов Курт прокашлялся и спросил:
— Это ты новенький?
Жиртрест медленно повернулся в нашу сторону. Видок у него был недобрый.
— Как тебя зовут? — спросил Курт. Вопрос прозвучал вроде как дружелюбно, но я-то Курта знаю, это он прикидывался.
Оглавление
- Ненормальный новенький
- Питбуль-Терье показывает зубы
- Питбультерьер
- Свой угол
- Отметелить по высшему разряду
- Незваный гость
- Бункер
- Гадкое чувство
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Осторожно, Питбуль-Терье! предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
На самом деле мне кажется, что Питбуль-Терье меня преследует.
Когда наш учитель Бернт вошел в класс вместе с Питбулем-Терье, то сам он тащил парту, взятую в выпускном классе, а Питбуль-Терье нес от нее стул. Вот орясина. Со своего места я видел, что Бернт о чем-то спросил Питбуля. Тот повертел головой, оглядывая класс своими нехорошими глазами, и вдруг остановил взгляд на мне. Мало того — он показал на меня пальцем!
После чего к моей парте приткнули эту здоровую.
Бернт спросил, не хочет ли Питбуль-Терье сказать о себе пару слов.
Питбуль-Терье так отчаянно замотал головой, что щеки заколыхались, как желе.
— Но ты можешь сказать ребятам, откуда ты приехал?
Голос Бернта стал чуть тоньше и чуть выше.
Девочки на первых партах охнули.
— Боже мой! — пробормотала Ханне, выпучивая глаза, отчего они прямо из орбит вылезли.
Раньше за Куртом не водилось привычки поднимать руку. Если он хочет сказать, то и говорит. Но сейчас он высоко вытянул свою клешню.
— Бернт! — сказал он. — В школе ругаться запрещено. Этого ученика надо отвести к директору.
— Ты лучше за собой следи, — сказал он Курту. Потом подошел к Питбулю-Терье. Наклонился поближе и сказал: — Так разговаривать не надо.
— Как хочу, так, черт возьми, и разговариваю, — прорычал Питбуль-Терье в ответ.
И на этом обсуждение закрылось. Бернт сказал, что сейчас будет рисование. Мы не возражали.
Вдруг Питбуль-Терье кашлянул у меня над ухом. Я оглянулся. Он показывал мне свой рисунок, подняв его над партой: коричневый пес с торчащими, как у Дракулы, острющими зубами, а с них капает кровь.
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Интересная книга, но грустная. Психологическая драма.
Можно понять Терье, ему нужен был друг и он выбрал в друзья Джима. Можно понять Джима, у него мама с навязчивыми страхами и он сам живёт в каких-то тревогах и переживаниях.
Хорошо что у Терье и Джима оказалось много общего, в конце книги они даже спокойно играли вместе.
Эта книга о том, что всем людям нужна моральная поддержка, нужно понимание. Всем нужны друзья.
Можно читать подросткам и взрослым.
Книга серьёзная. Есть над чем подумать. Много грустных, пугающих описаний.
Я бы не сказала что книга замечательная, но её есть смысл почитать чтобы подумать о разных вещах в этой жизни.
Не знаю что смешного или оптимистичного можно найти в этой книге. Некоторые что-то находят судя по отзывам.
Ничего не вижу смешного и оптимистичного. Только одиночество двух мальчиков и некоторые их поступки как смех сквозь слёзы.
Удивительно как они ещё остаются нормальными при таких-то родителях.
чудесная книга. печальная, в чем то депрессивная и при этом совершенно оптимистичная. ужасно смешная история про обритую собаку. вызывающий отторжение и даже омерзение Терье как то так сам по себе оказывается другом. сумашедшая мама, которую могут легко упечь в психушку, выпивающий, дерущийся и скандалящий папа. как это все из жизни. а иллюстрации. дочь, 6 лет слушала затаив дыхание. и все время подробно расспрашивала. я очень довольна книгой.
Книга замечательная. О том как стать взрослым, о жизненном выборе,о сохранении достоинства в любых ситуациях, о дружбе совершенно разных людей.
Прочитала за час.
"Если смотреть на жизнь оптимистично, можно приспособиться почти ко всему" А оптимизма этим детям не занимиать. Не каждый взрослый способен на это.
Книга не понравилась. Читала ее после "Вафельного сердца" и "Тоня Глиммердал" (Мария Парр)- на их фоне вообще блекнет!"Безумная мамаша" главного героя вообще раздражала на протяжении всей книги. Упоминания о ней и её страхах на каждой странице - выводило из состояния покоя :=).Так и хотелось закрыть книгу и положить её на самую дальнюю полку. Не советую покупать.
Купила своим детям-подросткам, но сначала решила прочитать сама. Не скрою, с первых страниц книга произвела на меня шокирующее впечатление, как-то не привычно читать реплики из уст детей:"Да он голубой!"и т.д.Но решила не делать поспешных выводов и дочитать до конца. Просто в книге показан мир современного бедного в духовном плане ребенка, который легко подчиняется окружающим его стереотипам, но жизнь показывает ему всю их несостоятельность. И когда была перевернута последняя страница, в душе осталось очень светлое чувство, как когда болел человек и выздоровел, был потерян и нашелся. Советую почитать!
книгу купила для моего сына.Читает с удовольствием. Мальчики в этом возрасте не очень любят читать, так что думаю сыну действительно интересно.
Почему-то вспоминается фраза:"всё было бы очень смешно, если бы не было так грустно". Книга понравилась, осталась в памяти, местами была смешной, местами очень грустной, но поучительной и трогательной.
Джим - ученик 7 класса, еще не вступивший в переходный возраст в отличие от своих лучших друзей - самых крутых парней класса, которые пьют пиво, курят и встречаются с девчонками. Джим живет с мамой, а мама у него болезненно тревожная, она не выходит из дома, много времени проводит в постели и редко готовит обед, взрослый в этой семье - Джим. Джим еще играет в игрушки, играть в которые, по словам его друзей - верх сопливости. просто еще не успел отвыкнуть. игрушки и мама - две самые большие тайны Джима. И вдруг в их классе появляется новенький, огромный жирдяй, похожий на бульдога и ведущий себя соответственно. И проникается симпатией к Джиму, и хочет быть ему лучшим другом. и с таким особо не поспоришь, и Джиму нужна его помощь в одном очень важном деле, и друзья Джима только притворяются его друзьями. и постепенно выясняется, что у Джима и новенького много общего. очень трудно признаться себе самому, что тебе хочется дружить с парнем, который "по непопулярности и плохому к себе отношению . вне конкуренции во всей школе". Рекомендую книгу всем старше 10 лет.
Большое спасибо всем верным помощникам автора.
– У нас в классе новенький, – рассказываю я маме, уплетая вкуснейшие блины с черничным вареньем.
А сам за ней наблюдаю. Мама моет сковородку, на которой жарила блины. Движения у нее немножко как у робота. Это значит, что ей немножко страшно. Бывают дни, когда ей очень страшно. Тогда она целый день лежит в постели или сидит в кухне на стуле, как деревянная. Но бывают дни, когда она совсем забывает о своих страхах и хлопочет в гостиной в совсем обычной одежде. Сегодня на ней халат поверх ночной рубашки и теплые меховые тапки, я обожаю греть в них ноги после мамы.
– О-о, – говорит мама. Это означает одно из двух: или мои слова ее не испугали, или она не совсем поняла, что я сказал. Для ясности я спрашиваю напрямик:
– У тебя как сегодня со страхами, очень сильные?
– Нет, в самый раз. Я справляюсь.
У многих мам нет и намека на чувство юмора. А у моей хоть отбавляй. Она умеет все обратить в шутку.
Тогда я рассказываю дальше: у новенького есть питбультерьер.
Мама перестает скрести сковородку.
– Питбуль? – переспрашивает она испуганным голосом. Испуганный голос – это сиплый шепот. Он может превратиться в плач в любую секунду.
– Врет наверняка, – говорю я самым беспечным тоном, на какой только способен.
Мама присаживается к столу. Хотя обедать не собирается. Она никогда не ест, если ей страшно. А страшно ей очень часто. Поэтому мама страшно худая.
– Я заказала елку на Рождество, – говорит мама и старательно улыбается.
Ее хватает на полминуты. Потом улыбка сбегает с губ, и вид у мамы делается откровенно грустный.
Питбуль-Терье показывает зубы
Учитель заранее предупредил, что мы должны встретить новенького хорошо. Такие предупреждения всегда, мягко говоря, пугают.
– Даун наверняка, – сказал Курт. Мы стояли во дворе и ждали звонка на первый урок.
– Или голубой, – сказал Рогер.
Курт и Рогер мои лучшие друзья. Но Курт круче. Он одевается в крутом магазине для сноубордистов и говорит всегда дело.
– Никаких телячьих нежностей с новеньким, – сказал он мне. – А то решит, что понравился тебе. И приклеится. Потом принесет подарочек на Рождество. Охнуть не успеешь, и дело сделано – тебе капут.
– Сколько раз такое видел! – подтвердил Рогер.
Рогер попроще Курта. В смысле стильности. У него пластинка на зубах, и вообще он вечно ходит в бейсболке, даже сейчас, зимой.
Прозвенел звонок, все ринулись к дверям школы.
И тут Курт узрел его. Первым.
– Ого! – сказал он и показал на что-то у себя за спиной.
Я такой, увы, невысокий, что не увидел ничего. Одни головы. Но вдруг вся толпа дружно шарахнулась и прижалась к дверям.
– Не давите так! – заверещал кто-то из девчонок.
Я спросил, что происходит.
– Там новенький, – объяснил Курт. – Амбалище!
Стало очень тихо. Только редкий шепоток вокруг. В конце концов Курт прокашлялся и спросил:
– Это ты новенький?
Жиртрест медленно повернулся в нашу сторону. Видок у него был недобрый.
– Как тебя зовут? – спросил Курт. Вопрос прозвучал вроде как дружелюбно, но я-то Курта знаю, это он прикидывался.
Новенький прогудел что-то, но ответ заблудился в недрах круглых щек.
– Терье, – сказал новичок.
– Как ты сказал? – переспросил Курт. – Жирдяй-Терье?
Народ начал хихикать.
Жирдяй-Терье посмотрел на Курта с ненавистью.
– Ты очень жирный, понимаешь? – пояснил Рогер.
Я было засмеялся, но быстренько заткнулся: Жирдяй-Терье налетел на Курта, повалил его на землю и уселся верхом всеми своими килограммами. Потом сдавил своими лапищами Курту горло и начал его трясти.
Школьный двор умолк.
– Будешь называть меня Питбуль-Терье, – рычал новенький. Он тряс Курта, как тряпичную куклу. У Курта щеки стали цвета помидора, он хрипел и кашлял. Я покосился на Рогера. Тот стоял точно громом пораженный: молча, вытаращив глаза и разинув рот.
Курт выдавал какие-то придушенные рулады. Питбуль-Терье усилил хватку и ощерил зубы.
– А если попробуешь звать иначе, – пыхтел он, – будешь иметь дело с моим питбулем. Усек?
Питбуль-Терье отпустил его, поднялся. Пришел учитель, отпер дверь, и Питбуль-Терье протиснулся в школу.
Мы с Рогером помогли Курту подняться.
– Придется из этого психа котлету сделать, – просипел Курт.
Я был с ним полностью согласен. Где это видано, так себя вести?
На самом деле мне кажется, что Питбуль-Терье меня преследует.
Когда наш учитель Бернт вошел в класс вместе с Питбулем-Терье, то сам он тащил парту, взятую в выпускном классе, а Питбуль-Терье нес от нее стул. Вот орясина. Со своего места я видел, что Бернт о чем-то спросил Питбуля. Тот повертел головой, оглядывая класс своими нехорошими глазами, и вдруг остановил взгляд на мне. Мало того – он показал на меня пальцем!
После чего к моей парте приткнули эту здоровую.
Бернт спросил, не хочет ли Питбуль-Терье сказать о себе пару слов.
Питбуль-Терье так отчаянно замотал головой, что щеки заколыхались, как желе.
– Но ты можешь сказать ребятам, откуда ты приехал?
Голос Бернта стал чуть тоньше и чуть выше.
Девочки на первых партах охнули.
– Боже мой! – пробормотала Ханне, выпучивая глаза, отчего они прямо из орбит вылезли.
Раньше за Куртом не водилось привычки поднимать руку. Если он хочет сказать, то и говорит. Но сейчас он высоко вытянул свою клешню.
– Бернт! – сказал он. – В школе ругаться запрещено. Этого ученика надо отвести к директору.
– Ты лучше за собой следи, – сказал он Курту. Потом подошел к Питбулю-Терье. Наклонился поближе и сказал: – Так разговаривать не надо.
– Как хочу, так, черт возьми, и разговариваю, – прорычал Питбуль-Терье в ответ.
И на этом обсуждение закрылось. Бернт сказал, что сейчас будет рисование. Мы не возражали.
Вдруг Питбуль-Терье кашлянул у меня над ухом. Я оглянулся. Он показывал мне свой рисунок, подняв его над партой: коричневый пес с торчащими, как у Дракулы, острющими зубами, а с них капает кровь.
Читайте также: