Новое платье королевы евгений пермяк краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Поиск
Новое платье королевы Волшебная история
Новое платье королевы Волшебная история Евгения Пермяка
Если вы не станете упрекать меня в сюжетной контрабанде из Дании, то я, пожалуй, расскажу вам сказку, противоположную той, которую вы все хорошо знаете.
Некогда на свете жили два ткача, два портных. Они пряли из ничего чудесные нити, ткали из них потрясающе выдуманные ткани, а затем шили поразительно сказочные платья.
Двум ткачам, двум портным жилось худо. Их нередко называли обманщиками, наказывали плетьми, лишали гражданских прав, и они, голодные, бездомные, странствовали по белому свету в поисках волшебной работы, которая приносила бы людям радость и восхищение. Но всюду их встречали смехом и провожали палками.
Всё это было в те стародавние времена, когда певцов приравнивали к шутам, поэтов, сочинителей – к лжецам и обманщикам, а гении сгорали на кострах.
Долго скитались ткачи, всё же однажды судьба улыбнулась несчастным.
Они забрели в удивительное королевство.
Королевство, где очутились два ткача, не имело границ, каменных стен или каких-то других ограждений. Оно не располагало войсками и даже пограничными отрядами. Между тем оно было могущественным, независимым и непобедимым. Оно и не могло стать иным, потому что это было Великое Королевство Мечты и Воображения. А, как известно, ещё никому в мире не удавалось поставить на колени Мечту и поработить Воображение.
Такое королевство, такая свободная страна вполне устраивала двух ткачей, и они представились королеве.
Королева Мечты и Воображения была одета в нежно звучащее симфоническое платье. С её плеч ниспадала эпическая мантия из пятистопных ямбов, а на голове красовался классический венок сонетов.
– Что вы хотите, незнакомцы? – прозвенела невидимая арфа королевы.
– Мы хотим стать полноправными гражданами этого королевства, – ответили ткачи.
– А что даёт вам право стать гражданами Великого Королевства Мечты и Воображения? – проиграла королева новый вопрос на скрипке, сделанной из чистого эфира.
Тут два ткача рассказали о своём искусстве ткать из ничего прекрасное и шить из него вечное.
Рассказывая, они плавными жестами нарисовали в пространстве ткацкие станки, затем натянули нити-основы из солнечных лучей и принялись ткать образным языком из утончённых словосочетаний поэтическое отображение звёздного неба для вечернего платья королевы Мечты и Воображения.
И когда тончайшее из всех самых тонких платьев было готово, они нарядили в него королеву.
Раздался вопль восхищения!
Великие и малые граждане Королевства Мечты и Воображения на все лады прославляли новое платье королевы. Одни увековечивали его волшебной музыкой, другие – нежными красками, третьи выражали свой восторг чарующими танцами… В чистых и окрылённых душах каждого из граждан этой свободной страны мастерство двух ткачей, двух портных нашло свой живой, трепетный отклик.
Всех и даже не лишённых воображения мальчиков, сидящих на деревьях, потрясло это новое платье королевы, когда она шествовала по улицам столицы страны Бессмертия, страны Мечты и Воображения. И никому, абсолютно никому не приходило в голову, что королева гола, что на ней нет никакого платья, как, впрочем, нет и её самой, а есть сказка. Эта сказка, в которой и по сей день живут изумительные мастера, ткущие из ничего вечное и прекрасное…
Сказка о сером волке
Все ладилось у Петра Терентьевича Бахрушина, и казалось, неоткуда было ждать даже самого малого облачка, которое могло бы омрачить это ясное утро.
После объезда полей и участков, довольный увиденным, он пребывал в самом разотличном состоянии. Кукуруза пошла в такой рост, что хоть не уходи с поля. Коровы, несмотря на жару, не сбавляли удоя. Наконец прибыли долгожданные двадцать четыре тонны кровельного железа. Солнышко и то словно подмигивало в этот день удачливому председателю. Теперь ему только жить да жить. Пятьдесят семь лет — невелики годы. Если все так же пойдет и дальше, то старость может и повременить со своим приходом.
И в личной жизни тоже одни радости. В Невьянске родился третий внук: Петя. Нынче все они соберутся в дедовском доме.
Хорошо быть дедом. Честное слово, хорошо. Это какое-то второе отцовство. Только осмысленнее… И как бы… ну, что ли, увесистее. Громче.
Музыка — добрая спутница Петра Терентьевича. И в нелегкие годы его жизни он обращался к ней со своими раздумьями.
Человек сердечный и тонкий, Бахрушин огрублял себя, точно стесняясь показать людям свой мир чувств и переживаний. Не всегда удобно седеющему человеку, да еще занимающему видное положение, восторгаться чарующей мелодией, которая, смолкнув сейчас, продолжает звучать где-то в забеленной временем голове.
— Сашунька! — позвал он секретаря-машинистку. — Где ты?
Вошла худенькая белокурая девушка в легком, маркизетовом сарафанчике.
— Я тут, Петр Терентьевич. Сводку перепечатываю.
— Оказывается, письмо какое-то пришло, а ты хоть бы что…
Петр Терентьевич посмотрел на девушку и с напускным безразличием сказал:
— Да ладно уж, Петр Терентьевич, — улыбнулась девушка. — При мне-то зачем вам так говорить? Лебедята-то все еще, наверно, у вас перед глазами скачут.
— Может быть. Только теперь время служебное, А мы тобой люди солидные. Так или нет?
— Наверно. Особенно я.
— Откуда письмо, Сашуня?
— Из Америки, Петр Терентьевич.
— Из какой Америки?
— Из Нью-Йорка, Петр Терентьевич. Вот. Тут написано.
Бахрушин надел очки и прочел на конверте:
— Да кто же меня может знать в Америке по имени и отчеству?
Девушка не ответила.
— Это письмо, вернее всего, о бычках, — высказал догадку Бахрушин. — У нас нынче пять племенных бычков на экспорт берут. Что ж ты не вскрыла, не прочитала? Доложила бы.
— Я не должна была вскрывать это письмо, Петр Терентьевич…
— Это почему, если у тебя от меня допуск ко всякой переписке?
— А к этому письму меня никто не допускал, — ответила Сашуня, понизив голос и опустив голову.
Разглядывая далее конверт и прочитав имя отправителя, Бахрушин вдруг умолк. Рука его дрогнула. Кольнуло в пояснице. Пол слегка качнулся. На мгновение потемнело в глазах, потом снова стало светло. Даже слишком.
— Сашуня, ты иди и допечатывай, что там надо… Да выдерни ключ из двери, чтобы минут с десяток ко мне никто не входил.
Девушка ушла. Бахрушин медлил с распечатыванием письма.
А слух состоял в том, что брат Петра Терентьевича Трофим, считавшийся убитым сорок лет тому назад под Омском, живет в Америке.
На это никто тогда не обратил внимания, тем более что слух принес прожженный враль и забулдыга фотограф, кочевавший из одной районной газеты в другую, Васька Тутышев.
А теперь не оставалось сомнений — Трофим жив.
Петр Терентьевич неторопливо вскрыл конверт и вынул вчетверо сложенное письмо, из которого выпала фотографическая открытка.
С открытки глядел человек лет шестидесяти или более. Бритый. В шляпе. В хорошем клетчатом пиджаке. При галстуке.
Это был Трофим. Постаревший и обрюзгший, но не потерявший крутого излома поседевших бровей. Та же знакомая отцовская горбинка на носу, тот же широкий лоб и та же ямка на подбородке. Он смотрел со снимка на Петра Терентьевича не заносчиво, не возвышая себя над ним, а даже наоборот — глаза Трофима показались Бахрушину усталыми и скорбными.
Бахрушин имел обыкновение прежде разглядеть нового человека, а потом начинать с ним разговор. Так он поступил и теперь. Рассмотрев Трофимову карточку, он принялся читать письмо, отпечатанное на пишущей машинке куда более четко и опрятно, чем это делала правленческая машинистка Сашуня.
«Мая, 12 дня, 1959 года,
город Нью-Йорк.
Любезный брат мой Петр Терентьевич!
Не удивляйся, мало ли чего не случается на белом свете. Хотел я прожить мертвым для тебя, для первой моей жены Дарьи Степановны, для всех, кто меня знал. Да не сумел.
После того как я отступил с Колчаком из родных Бахрушей, мне много пришлось постранствовать. От Колчака я убег под городом Омском. Потому что я раньше других понял, что ему скоро будет полный разгром, и я не захотел ради оттяжки этого полного разгрома класть свою молодую голову. Перебежать фронт к красным я тоже боялся, потому что не мог ожидать пощады даже от тебя, моего родного брата. И я подался в Шанхай. А из Шанхая уплыл искать счастья в Америку. Потому что мне в России ни от какой власти пощады ждать было нельзя. Если бы даже взяли верх белые, они бы меня тоже прикончили как дезертира. Ведь я же убег из ихней армии.
В Америке спервоначалу жилось мне впроголодь. А потом я повстречал русских кержаков. Они-то меня и пристроила работать на ферму в Нью-Йорк штате, к одному старому и богатому фермеру до имени Роберт. Этот Роберт мною дорожил, а потом он помер, и я женился на его вдове по имени Эльза. Она на семь лет старше меня. У нее от Роберта дочь. А у меня от нее никого не было, и теперь-то уж, само собой, никого не будет. По званию я считаюсь фермером с наемным трудом. Несмотря на это, ваш посол уважил мое чистосердечное прошение, в котором я, как принявший молоканскую веру, ничего не утаил, и велел впустить меня в Советский Союз на тридцать дней, не считая проезда туда и обратно. И наш департамент тоже не усмотрел в том, что я должен повидать брата и родное село, ничего противоречащего. За меня хлопотал Джон Тейнер. Он пишет разные разности в газетах и поедет со мной, чтобы описать, как я приеду в родное село и как я там буду жить. К тому же я, как молоканин, не должен умереть, не вымоливши не для себя, а для своей души прощения на коленях у тебя и у Дарьи Степановны, которую я бросил ради того, что боялся умереть молодым.
И если ты не простишь меня, Петрован, и не пустишь посидеть в доме, где я родился и вырос, то я хотя бы, как странник, постою под родимыми окнами, посижу на могиле отца и матери и отбуду обратно в Нью-Йорк штат на свою ферму.
Евгений Пермяк - Памятные узелки (сборник) краткое содержание
Памятные узелки (сборник) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Такое королевство, такая свободная страна вполне устраивала двух ткачей, и они представились королеве.
Королева Мечты и Воображения была одета в нежно звучащее симфоническое платье. С ее плеч ниспадала эпическая мантия из пятистопных ямбов, а на голове красовался классический венок сонетов.
- Что вы хотите, незнакомцы? - прозвенела невидимая арфа королевы.
- Мы хотим стать полноправными гражданами этого королевства, ответили ткачи.
- А что дает вам право стать гражданами Великого Королевства Мечты и Воображения? - проиграла королева на скрипке, сделанной из чистого эфира.
Тут два ткача рассказали о своем искусстве ткать из ничего прекрасное и шить из него вечное. Рассказывая, они плавными жестами нарисовали в пространстве ткацкие станки, затем натянули нити-основы из солнечных лучей и принялись ткать образным языком из утонченных словосочетаний поэтическое отображение звездного неба для вечернего платья королевы Мечты и Воображения.
И когда тончайшее из всех самых тонких платьев было готово, они нарядили в него королеву.
Раздался вопль восхищения!
Великие и малые граждане Королевства Мечты и Воображения на все лады прославляли новое платье королевы. Одни увековечивали его волшебной музыкой, другие - нежными красками, третьи выражали свой восторг чарующими танцами. В чистых и окрыленных душах каждого из граждан этой свободной страны мастерство двух ткачей, двух портных нашло свой живой отклик.
Всех и даже не лишенных воображения мальчиков, сидящих на деревьях, потрясло это новое платье королевы, когда она шествовала по улицам столицы страны Бессмертия, страны Мечты и Воображения. И никому, абсолютно никому не приходило в голову, что королева гола, что на ней нет никакого платья, как, впрочем, нет и ее самой, а есть сказка. Эта сказка, в которой и по сей день живут изумительные мастера, создающие из ничего вечное и прекрасное.
Если вы не станете упрекать меня в сюжетной контрабанде из Дании, то я, пожалуй, расскажу вам сказку, противоположную той, которую вы все хорошо знаете.
Некогда на свете жили два ткача, два портных. Они пряли из ничего чудесные нити, ткали из них потрясающе выдуманные ткани, а затем шили поразительно сказочные, но не существующие платья.
Двум ткачам, двум портным жилось худо. Их нередко называли обманщиками, наказывали плетьми, лишали гражданских прав, и они, голодные, бездомные, странствовали по белому свету в поисках волшебной работы, которая приносила бы людям радость. Но всюду их встречали смехом и провожали палками.
Все это было в те стародавние времена, когда певцов приравнивали к шутам, поэтов, сочинителей — к лжецам и обманщикам, а гениев сжигали на кострах.
Долго скитались ткачи, все же однажды судьба улыбнулась несчастным. Они забрели в удивительное королевство.
Королевство, где очутились два ткача, не имело границ, каменных стен или каких-то других ограждений. Оно не располагало войсками и даже пограничными отрядами. Между тем оно было могущественным, независимым и непобедимым. Оно и не могло стать иным, потому что это было Великое Королевство Мечты и Воображения. А как известно, еще никому в мире не удавалось поставить на колени Мечту и поработить Воображение.
Такое королевство, такая свободная страна вполне устраивала двух ткачей, и они представились королеве.
Королева Мечты и Воображения была одета в нежно звучащее симфоническое платье. С ее плеч ниспадала эпическая мантия из пятистопных ямбов, а на голове красовался классический венок сонетов.
— Что вы хотите, незнакомцы? — прозвенела невидимая арфа королевы.
— Мы хотим стать полноправными гражданами этого королевства, — ответили ткачи.
— А что дает вам право стать гражданами Великого Королевства Мечты и Воображения? — проиграла королева на скрипке, сделанной из чистого эфира.
Тут два ткача рассказали о своем искусстве ткать из ничего прекрасное и шить из него вечное. Рассказывая, они плавными жестами нарисовали в пространстве ткацкие станки, затем натянули нити-основы из солнечных лучей и принялись ткать образным языком из утонченных словосочетаний поэтическое отображение звездного неба для вечернего платья королевы Мечты и Воображения.
И когда тончайшее из всех самых тонких платьев было готово, они нарядили в него королеву.
Раздался вопль восхищения!
Великие и малые граждане Королевства Мечты и Воображения на все лады прославляли новое платье королевы. Одни увековечивали его волшебной музыкой, другие — нежными красками, третьи выражали свой восторг чарующими танцами. В чистых и окрыленных душах каждого из граждан этой свободной страны мастерство двух ткачей, двух портных нашло свой живой отклик.
Всех и даже не лишенных воображения мальчиков, сидящих на деревьях, потрясло это новое платье королевы, когда она шествовала по улицам столицы страны Бессмертия, страны Мечты и Воображения. И никому, абсолютно никому не приходило в голову, что королева гола, что на ней нет никакого платья, как, впрочем, нет и ее самой, а есть сказка. Эта сказка, в которой и по сей день живут изумительные мастера, создающие из ничего вечное и прекрасное…
Читаем с интересом — Рассказ Новое платье королевы читать онлайн полностью, Евгений Пермяк
Если вы не станете упрекать меня в сюжетной контрабанде из Дании, то я, пожалуй, расскажу вам сказку, противоположную той, которую вы все хорошо знаете.
Некогда на свете жили два ткача, два портных. Они пряли из ничего чудесные нити, ткали из них потрясающе выдуманные ткани, а затем шили поразительно сказочные, но не существующие платья.
Двум ткачам, двум портным жилось худо. Их нередко называли обманщиками, наказывали плетьми, лишали гражданских прав, и они, голодные, бездомные, странствовали по белому свету в поисках волшебной работы, которая приносила бы людям радость. Но всюду их встречали смехом и провожали палками.
Все это было в те стародавние времена, когда певцов приравнивали к шутам, поэтов, сочинителей — к лжецам и обманщикам, а гениев сжигали на кострах.
Долго скитались ткачи, все же однажды судьба улыбнулась несчастным. Они забрели в удивительное королевство.
Королевство, где очутились два ткача, не имело границ, каменных стен или каких-то других ограждений. Оно не располагало войсками и даже пограничными отрядами. Между тем оно было могущественным, независимым и непобедимым. Оно и не могло стать иным, потому что это было Великое Королевство Мечты и Воображения. А как известно, еще никому в мире не удавалось поставить на колени Мечту и поработить Воображение.
Такое королевство, такая свободная страна вполне устраивала двух ткачей, и они представились королеве.
Королева Мечты и Воображения была одета в нежно звучащее симфоническое платье. С ее плеч ниспадала эпическая мантия из пятистопных ямбов, а на голове красовался классический венок сонетов.
— Что вы хотите, незнакомцы? — прозвенела невидимая арфа королевы.
— Мы хотим стать полноправными гражданами этого королевства, — ответили ткачи.
— А что дает вам право стать гражданами Великого Королевства Мечты и Воображения? — проиграла королева на скрипке, сделанной из чистого эфира.
Тут два ткача рассказали о своем искусстве ткать из ничего прекрасное и шить из него вечное. Рассказывая, они плавными жестами нарисовали в пространстве ткацкие станки, затем натянули нити-основы из солнечных лучей и принялись ткать образным языком из утонченных словосочетаний поэтическое отображение звездного неба для вечернего платья королевы Мечты и Воображения.
И когда тончайшее из всех самых тонких платьев было готово, они нарядили в него королеву.
Раздался вопль восхищения!
Великие и малые граждане Королевства Мечты и Воображения на все лады прославляли новое платье королевы. Одни увековечивали его волшебной музыкой, другие — нежными красками, третьи выражали свой восторг чарующими танцами. В чистых и окрыленных душах каждого из граждан этой свободной страны мастерство двух ткачей, двух портных нашло свой живой отклик.
Всех и даже не лишенных воображения мальчиков, сидящих на деревьях, потрясло это новое платье королевы, когда она шествовала по улицам столицы страны Бессмертия, страны Мечты и Воображения. И никому, абсолютно никому не приходило в голову, что королева гола, что на ней нет никакого платья, как, впрочем, нет и ее самой, а есть сказка. Эта сказка, в которой и по сей день живут изумительные мастера, создающие из ничего вечное и прекрасное…
Читайте также: