Море богов бунин краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Главные герои

  • Герой-любовник - от его лица в рассказе ведётся повествование
  • Она - любовница героя-рассказчика
  • Супруг героини - офицер

Краткое содержание

Герой — рассказчик приезжает в Москву, чтобы тайно встретиться со своей замужней возлюбленной в гостинице. Женщина прибегает ненадолго и говорит о том, что её муж, возможно, обо всём догадался. Она переживает, что при его жестоком, самолюбивом характере он способен на многое, раз он ей так прямо и сказал, что ни перед чем не остановится, защищая свою честь, честь мужа и офицера . Любовники обсуждают план поездки на одном поезде на кавказское побережье, где рассказчик ранее бывал, но думают о том, что надо быть осторожнее, чтобы их мечта осуществилась.

В день отъезда в Москве была отвратительная погода, шли дожди и состояние героя было похожим на то, что происходило на улице, …когда я ехал на вокзал, всё внутри у меня замирало от тревоги и холода . Он заранее договорился с возлюбленной, что она приедет позже, чтобы их пути не пересеклись на платформе. Женщина появилась лишь после второго звонка, герой-рассказчик уже успел испугаться, что она вовсе не приедет, но вдруг он заметил среди толпы её мужа и …отшатнулся от окна, упал в угол дивана .

После того, как поезд тронулся, кондуктор проводил даму к нему в купе. Женщина не поцеловала героя, а лишь …жалостно улыбнулась и сказала, что выдержать эту роль до конца ей было непросто. Она поведала, что муж непременно последует за ней, и будет искать её по двум адресам в Геленджике и Гаграх, которые она оставила. А после сказанного она добавила, что

Из Гагр и Геленджика героиня отправила мужу открытки и написала, что пока не знает, где останется, и любовники поехали дальше на юг.

Они остановились в первобытном месте, где было множество цветущих кустарников, магнолий, пальм и кипарисов. До завтрака герой-рассказчик гулял, любуясь природой, а возвращался уже под знойным солнцем. Когда жара спадала, они открывали окно и часть видневшегося моря в это время …имела цвет фиалки и лежала так ровно, мирно, что, казалось, никогда не будет конца этому покою, этой красоте . На закате она часто плакала, предвкушая, что через две-три недели опять надо будет вернуться в Москву. Ночами они наблюдали, как прекрасно блестит под светом луны мелкая речка, протекавшая неподалёку.

Муж искал её везде – в Геленджике, Гаграх и в Сочи. В последнем городе он утром искупался в море, побрился, надел белоснежный китель, после завтрака выпил бутылку шампанского, кофе, выкурил сигару.

  • ЖАНРЫ 360
  • АВТОРЫ 282 209
  • КНИГИ 669 842
  • СЕРИИ 25 798
  • ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 067

Когда подняли якорь, в толпу на спардеке вошли молодые французы. И, заглядевшись на них, я не заметил, как поплыли кровли и купола Стамбула.

По глянцевитой мраморно-голубой воде черными кругами, показывая перо, шли дельфины. Утренние пары таяли в тепле и свете, но даль еще терялась в матовом тумане.

За мысом дорогу перерезал колесный пакебот, переполненный фесками, и, мелькнув, обдал теплым дымом. Старые стены дворца Константина и цветущие сады Сераля дремали, пригретые солнцем. В оврагах алело искривленное иудино дерево. Бледно-розовые минареты Софии уносились в небо…

Извиваясь, протянулись, вслед за Сералем, стены Феодосия, полчища кипарисов в Полях Мертвых… Стены кончились руиной Семибашенного замка… И сиренево-серый очерк Стамбула стал уменьшаться и таять. Справа шли обрывы плоского прибрежья, цвета пемзы. А налево, до нежно-туманной сини Принцевых островов, и впереди, до еще более туманных гор Азии, все шире разбегались сияющие среди утреннего пара заливы. Над их необозримой гладью кое-где висели дымки невидных пароходов…

Нижние палубы, заваленные грузом в Пирей и Александрию, наполняли фески и верблюжьи куртки, ласково-застенчивые улыбки и блестящие зубы, карие глаза и гортанный говор. Белыми коконами сидели на коврах закутанные женщины. Мечтательно играли четками хаджи в чалмах и халатах. Пели, пили мастику, страстно спорили и бились в кости греки, похожие на плохеньких итальянцев. Седобородый еврей в люстриновом пальто, в черной непримятой шляпе на затылок, с пейсами и поднятыми бровями, ел, уединенно сидя на крышке трюма, маслины с белым хлебом и обсасывал пальцы. В проходах несло кухонным чадом, теплом из стальной утробы мерно работающей машины, бегали белые повара с помоями. Наверху было чисто, просторно и солнечно.

Надо было надвигать на глаза фуражку, глядя на ослепительный блеск под левым бортом. За этим блеском расстилались и как будто наклонно скользили вдаль, в чуть видной Азии, зеркала Кианского залива. В миле, в полумиле от нас проходили итальянские и греческие грузовики с низкими бортами и голыми мачтами. Медленно, стройно и плавно тянулись в Стамбул, раскинувшись по всему морю, парусные барки. Одна бригантина прошла так близко, что вся закачалась и закланялась, попав в волну от парохода, и ярко озарила нас парусами. Под их серебристой тенью бежал загорелый человек в полосатой фуфайке. А зеленый хрусталь под бригантиной был так прозрачен, что видно было все дно ее.

Ют загромождали тюки прессованного сена. Матросы натягивали над ними тент. Близился полдень, и в проходах между сеном уже стоял жаркий сладковатый запах степи.

За завтраком в кают-компании открыли все иллюминаторы. По белому низкому потолку переливались зеркальные змеи, отраженные из-под левого борта водою и солнцем.

Часа в два слева заголубели каменистые прибережья древней Фригии. Близко прошла дикая горбина острова Марморы, и было весело смотреть на его блиставшие над водой обрывы, на сероватую зелень, покрывавшую его ребра и скаты, на белые точки какого-то селенья, рассыпанного в одной из его впадин.

Очень близко прошел перед вечером и Галлиполи, желтевший на пустынных обрывах справа.

В темноте, усеянной зоркими огнями, осторожно пропустила нас теснина Дарданелл.

Троя, Скамандр, Холмы Ахиллеса – сколько прелести в этих звуках! Равнина Скамандра серебрилась в эту ночь легким туманом и печальным лунным светом. Я видел ее смутно… Но это была уже Греция.

Читайте также: