Миндаль книга краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Алекситимия: этим заумным словом обозначается состояние, когда человек не способен в силу нарушений работы миндалевидного тела (оно же амигдала) описывать и понимать свои чувства.
Возможно, этот расчет бы сработал, не случись трагедии — на глазах у шестнадцатилетнего Сон Юн Чжэ неизвестный мужчина зверски зарезал случайных прохожих, в том числе мать и бабушку героя. Оставаясь за стеклянной дверью и не имея возможности помочь, единственное, что может Сон Юн Чжэ, — это наблюдать за безжалостной бойней.
Как бы цинично это ни звучало, но особенность строения мозга Сон Юн Чжэ позволила ему безопасно для психики пережить тот ужас потери в букете с посттравматическим синдромом, что ждал бы большинство людей. Единственное, что его по-настоящему волнует — это отсутствие возможности продолжить эмоциональное обучение под чутким семейным руководством. Теперь все тонкости межличностных отношений ему приходится постигать самостоятельно.
Конечно, пример Сон Юн Чжэ экстремальный, но в целом эмоциональная инвалидность (не в медицинском, а в бытовом смысле), остается причиной глухого непонимания между даже близкими людьми, что уж говорить о соседях по лестничной площадке.
Представляется, что найдется немало компетентных психологов, способных объяснить, что в действительности люди плохо понимают свои и чужие чувства и эмоции, что приводит к бессмысленным конфликтам. Нам кажется, что чужое состояние не требует объяснений, оно очевидно и понятно. Пропустить через свое сознание мысль, что коллега по работе может обладать иным спектром эмоций, для многих из нас кажется диким.
Писательница Сон Вон Пхён смогла рассказать историю взросления человека с особенностями без пафоса и надрыва, с такой же холодной отстраненностью в повествовании, что присуща ее герою. Пусть разыграть эту карту в полной мере автору не удалось (то ли не хватило объема текста, то ли оставила запас энергии для будущей работы, которая, я надеюсь, обязательно появится), но похоже, что будь эта история описана иначе, читать ее было бы слишком болезненно.
Почитайте и другие книжные обзоры Вадима Бадретдинова: о романе про андроидов, способных чувствовать и любить, и о том, почему британцы полюбили преступников. Также обратите внимание на подборку умных книг на выходные: нон-фикшн от Древнего Египта до музыкального бизнеса.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
22 января 2022, 14:35
2 октября 2021, 13:00
18 сентября 2021, 11:30
31 июля 2021, 11:30
15 мая 2021, 13:06
2 мая 2021, 12:30
24 апреля 2021, 11:50
20 марта 2021, 14:01
Автором колонки может стать любой. У вас есть свое мнение и вы готовы им поделиться? Почитайте рекомендации и напишите нам!
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Миндаль: краткое содержание, описание и аннотация
Неджма: другие книги автора
Кто написал Миндаль? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Миндаль — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Но я не стала брать такси. У меня был адрес тетушки Сельмы, нацарапанный на листке клетчатой бумаги, вырванном из тетради моего племянника Абдельхакима, который покатался в вечер моей свадьбы по супружескому ложу, чтобы избавить от сглаза и обеспечить наследника вонючему хорьку — моему мужу.
Выйдя из автобуса, я пошатнулась, ослепленная солнцем и клубами пыли. Грузчик, сидевший, скрестив ноги, под тополем, посмотрел на меня с глупым видом. У него была грязная феска и шарф в пятнах от жевательного табака. Дорогу я спросила у него, уверенная в том, что бедняк не станет придираться к женщине в чадре и не позволит себе ей досаждать.
— Улица Правды, говоришь? Ну, не знаю, сестренка!
— Мне сказали, что она совсем рядом с Мулей-Абдеслам.
— Это недалеко отсюда. Идешь по бульвару, потом проходишь через Гранд-Сокко и возвращаешься в центр города. Там точно кто-нибудь подскажет, где эта улица.
Он был из деревни, мой кровный брат, и от выговора уроженца бледа у меня сделалось тепло на сердце. Значит, в Танжере тоже звучит жаргон затерянных поселений. Я неуверенно сделала несколько шагов в направлении, указанном грузчиком, и вдруг какой-то молодой человек, одетый в синий комбинезон кочегара, в феске такого же цвета с гордым видом заступил мне дорогу:
— Не бойся. Я слышал, как ты спрашивала дорогу у Хасуны-грузчика. Я местный, могу проводить тебя по адресу, который ты ищешь. Знаешь, Танжер — опасный город, здесь такие красивые женщины, как ты, никогда не ходят в одиночку.
Застигнутая врасплох, обезоруженная его смелостью, я не знала, что ответить. Две трети моего лица были скрыты чадрой, и я испепелила его гневным взглядом. Он расхохотался:
— Не смотри на меня так, а то сейчас упаду замертво. Ты только что из деревни. Это ясно, как солнце на небе. Я просто провожу тебя. Не могу же я позволить улийе[8] расхаживать по Танжеру без защитника. Ты не обязана мне отвечать. Только иди за мной, и алик аман Аллах — ты под защитой Аллаха.
И я пошла за ним, ведь делать было нечего. Я утешала себя тем, что всегда смогу закричать, вздумай он полезть ко мне, привлечь внимание прохожих или обратиться к одному из регулировщиков уличного движения, затянутых в форму с блестящими галунами. На самом деле мне было не так уж страшно. По сравнению с тем, что я посмела сесть в поезд, убегая от мужа, все остальные проявления смелости казались детской игрой.
Украдкой посматривая на мужчину, идущего впереди, и убедилась, что он красив и статен. Видимо, он мой ровесник — шагает гордо, как бойцовый петух. Он ни разу не обернулся, но я чувствовала, что парень знает, что я смотрю на его широкие плечи, зачарованная его мужественностью. Странное чувство растекалось по моим жилам: наслаждение нарушением запретов в городе, где я никого не знала и где никто не знал меня. Я подумала даже, что свобода пьянит сильнее, чем весна.
Мне трудно было сосредоточить взгляд на моем проводнике, так широки показались улицы и так величественны платаны. Всюду кафе — на террасах сидят мужчины в джеллабах и европейских костюмах. Не раз я чувствовала, как ноги у меня подкашивались под настойчивыми взглядами, словно приподнимавшими чадру цвета свежего масла, надетую на городской манер. Хоть Танжер и поражал своими зданиями, мужчины показались мне во всем похожими на тех, которые остались в Имчуке барахтаться в навозе и гонять мух.
Минут через двадцать ходьбы парень свернул налево, потом пошел по переулку. Переулок был узкий, как кишка, он тянулся вверх и вверх, кружа направо и налево. Мне ужасно захотелось пить в этом темном туннеле, куда я протискивалась вслед за своим безымянным проводником.
Дойдя до входа в медину, он остановился. Здесь было светло; царила полная тишина, если не считать, что издали доносились отзвуки строк Корана, их читал нараспев хор детских голосов. Мой проводник сказал, не оборачиваясь:
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 282 199
- КНИГИ 669 833
- СЕРИИ 25 796
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 062
8.12 (17)
10 (7)
Оценка: 6.43 ( 7 )
Перевод Г. Северской.
Мне нравится ( 0 )
Интересно было посмотреть на традиции мусульманского народа изнутри, но к концу книги разочаровалась: слишком много грязи и несправедливости по отношению к женщинам. Слог тоже немного невнятный, что затрудняло чтение.
интересно и необычно. думала там о нравственности мусульманских традициях, а тут откровенные сцены, не ожидала. тут жанр больше -эротика
книга достаточно сложна по структуре, события путаются и перескакивают через друг друга.
по смысловому содержанию оценка - 3.
Уже само начало меня рассмешило. Понимаю что это крик души, но вряд ли я это прочитаю, не буду ломать свою неустойчивую "детскую" психику))))
У Сона Юна Чжэ алекситимия — он неспособен описывать и определять собственные чувства. Из-за дефицита эмоциональных реакций у него нет друзей — нейроны миндалевидного тела, расположенного в глубине мозга, позаботились об этом. Любовь, забота и поддержка мамы и бабушки защищает мальчика. Но однажды все меняется. Перевод дебютного романа южнокорейской писательницы Сон Вон Пхён вышел этим летом в издательстве NoAge
Слева: обложка книги; справа: Сон Вон Пхён Издательство: NoAge
Мама винила себя за то, что во время беременности сильно нервничала, да еще и тайком покуривала — одну-две сигареты в день. А на последнем месяце, когда терпеть уже не было мочи, позволяла себе хлебнуть пару глотков пива. Но на самом деле было вполне очевидно, почему у меня не все в порядке под черепной коробкой. Просто не повезло, судьба такая. Потому что на удивление много зависит от нее, судьбы-злодейки, грубо поддерживающей в мире причудливый баланс. В общем, что случилось, то случилось. Возможно, мама рассчитывала, что взамен утраченной способности к эмоциям у меня, как в кино, появится сверхпамять, словно у компьютера, или до невероятной степени разовьется чувство прекрасного и я буду рисовать гениальные картины. Тогда бы я смог выступать в различных шоу-программах, а намалеванные мной полотна разлетались бы за десятки миллионов вон. Не знаю, может, она так и думала, вот только гениальных способностей у меня не было.
Например, мне можно было устраивать выволочку с самым свирепым выражением лица, кричать или громко орать, яростно хмуря брови, — толку от этого не было никакого. Мне сложно было уловить, какой конкретно смысл люди вкладывают во все эти действия. Соответственно, я не понимал, какое значение скрывается за внешней формой какого-то явления. Я воспринимал мир буквально.
На все случаи жизни мама писала мне записочки на цветных стикерах и прикрепляла их к большому листу ватмана на стене. Весь ватман был украшен этими мелкими листочками с напоминаниями:
Если рядом едет машина держись подальше, если приближается к тебе беги.
Если на тебя идут люди отойди в сторону, чтобы не столкнуться с ними.
Если собеседник смеется тоже улыбнись в ответ.
И в самом низу была приписка:
Для справки: будет легче, если ты будешь копировать выражение собеседника.
Мне на тот момент было восемь, и такие предложения были для меня длинноваты.
Этим цветным стикерам не было ни конца ни края. Пока мои ровесники зубрили таблицу умножения, я учил наизусть примеры на этих записках. Подобно тому, как на уроках истории нужно было запоминать имена королей вместе с периодами их правления, мне приходилось заучивать правильные реакции для каждого конкретного случая. Мама периодически меня экзаменовала. Любой нормальный человек безо всякого труда усвоил бы эти примеры инстинктивно, но мне приходилось заучивать все примеры подряд, один за другим. В бабушкины обязанности входило вырезать стрелочки, которыми я потом указывал на правильные ответы на ватмане. Бабуля недоверчиво цокала языком, сомневаясь, будет ли толк от такой зубрежки, но стрелочки тем не менее вырезала.
Прошло несколько лет, голова у меня выросла, но размер миндалин внутри оставался прежним. Чем более сложные отношения приходилось выстраивать с людьми и чем больше параметров появлялось в маминых формулах, тем труднее мне становилось их применять на практике; постепенно я становился для окружающих бельмом на глазу.
В первый же день учебного года меня стали считать чудилой, специально отзывали в уголок на школьной площадке и выставляли на всеобщее посмешище. Дети забрасывали меня дурацкими вопросами, а поскольку врать я тоже не умел, то всегда отвечал как было, ничего не скрывая. И не понимал, с чего они прямо лопаются со смеха. Этим, сам того не желая, я каждый день ранил маму в самое сердце.
Но она все равно не сдавалась:
— Ты, главное, не высовывайся, уже толк будет.
Например, когда твои одноклассники показывают или рассказывают о своих новых школьных принадлежностях или дают посмотреть какие-то игрушки, то на самом деле они просто хотят похвастаться.
Фото: Getty Images
Все, включая саму маму, знали, что у нее ужасный почерк, поэтому она скачала в интернете иероглифы, обозначающие семь главных чувств: радость (喜), гнев (怒), грусть (哀), веселье (樂), любовь (愛), ненависть (惡), страсть (慾) и потом распечатала каждый на листе А4. Взглянув на мамины распечатки, бабуля лишь неодобрительно поцокала языком: она считала, что в любое дело нужно вкладывать душу, поэтому хотя и не знала иероглифики, но сама вручную перерисовала все знаки. Иероглифы получились большие, как на плакатах. Мама взяла бабушкины картинки и развесила по всему дому, словно фамильные гербы или талисманы-обереги.
Как-то раз я спросил мать, а какие чувства нужно испытывать, если еда невкусная? Вопрос был неожиданным, и она ненадолго задумалась, прежде чем ответить. Наконец после некоторых колебаний мама сказала, что в первую очередь может возникнуть чувство гнева из-за того, что еда невкусная (до этого мне доводилось несколько раз видеть, как мама ворчала, что в той или иной закусочной еда просто отвратительная). Но потом добавила, что бывают и такие люди, которые радуются или благодарят даже за невкусную еду (это как раз был бабушкин подход, которая всякий раз выговаривала маме, что нужно не жаловаться, а говорить спасибо, что накормили).
По правде говоря, мне было все равно. Подобно тому, как я не различал тонкие нюансы в значении слов, так же для меня не играло никакой роли, нормальный я или нет.
Приобрести книгу можно на сайте издательства NoAge
Читайте также: