Манн поэтика русского романтизма краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
393. Маркс К. Переход от Просвещения к романтизму [Сост. и авт. вступит. статьи М. Лифшиц; Коммент. Г. Фридлендера] / К. Маркс // К. Маркс и Ф. Энгельс. Об искусстве: В 2 т.: Т. 1. – М.: Искусство, 1976. – 576 с.
394. Марченко А. М. Ахматова: жизнь / А. М. Марченко. – М.: АСТ: Астрель, 2009. – 672 с.
395. Маслова В. А. Концепт памятькак лингвофилософская категория и ключевой концепт русской духовной культуры / В. А. Маслова // Ментальность и изменяющийся мир: коллективная монография к 75-летию проф. В. В. Колесова. – Севастополь: Рибэст, 2009. – С. 77–91.
396. Маслова В. А. Поэт и культура: концептосфера Марины Цветаевой: учеб. пособие / В. А. Маслова. – М.: Флинта: Наука, 2004. – 256 с.
398. Маяковский В. В. Полное собрание сочинений. В 13 т. / В. В. Маяковский. – М.: ГИХЛ, 1957. – 512 с.
399. Мейлах М. Поэзия и власть / М. Мейлах // Лотмановский сборник 3. – М.: ОГИ, 2004. – С. 717–743.
400. Мейлах М. Средневековые провансальские жизнеописания и куртуазная культура трубадуров. / М. Мейлах // Жизнеописания трубадуров. – М.: Наука, 1993. – С. 508–549.
401. Мейлах М. Ахматова и Данте / М. Мейлах, В. Топоров // International Journal of Slavic Linguistics and Poetics. – 1972. – Vol. XV. – P. 29–75.
402. Мелетинский Е. М. Литературные архетипы и универсалии / Е. М. Мелетинский. – М.: РГТУ, 2001. – 431 с.
403. Мелетинский Е. М. О литературных архетипах / Е. М. Мелетинский. – М.: Наука, 1994. – 134 с.
404. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа / Е. М. Мелетинский. – М.: Вост. лит, 2006. – 407 с.
405. Меньшутин А. Поэзия первых лет революции / А. Н. Меньшутин, А. Д. Синявский. – М.: Наука, 1964. – 442 с.
407. Метлякова Е. В. Антонимы как средство воплощения контраста в поэзии А. Ахматовой / Е. В. Метлякова // Вестник Удмуртского университета. – Филологические науки. – 2005. – № 5 (2). – С. 31 – 34.
408. Мильдон В. И. Серебряный век или русский Ренессанс? / В. И. Мильдон // Культурология. – № 1. – 2013. – С. 5–31.
409. Минералова И. Г. Русская литература серебряного века: Поэтика символизма / И. Г. Минералова. – М.: Изд-во Флинта, 2003. – 272 с.
412. Михайлова М. Пристрастный летописец эпохи [составление Вступительная статья, подгот. текста, коммент. М. В. Михайловой] / М. Михайлова // Георгий Чулков Годы странствий. – М.: Эллис Лак, 1999. – С. 5–28.
414. Москвичева Г. В. Русский классицизм / Г. В. Москвичева – М.: Просвещение, 1986. – 191 с.
415. Мочульский К. В. Классицизм в современной русской поэзии / К. В. Мочульский // Критика русского зарубежья: В 2 ч.: Ч. 2 – М.: Наука, 2002. – С. 4–18.
416. Муравьёва И. А. Век модерна: Панорама столичной жизни. Т. 2 / И. А. Муравьёва. – СПб.: Изд-во Пушкинского фонда, 2004. – 272 с.
417. Мурашов А. Н. Проблема неоклассицизма в русской поэзии 10–20-х годов ХХ века: автореф. дисс. на соиск. научн. степени канд. филол. наук: спец. 10.01.01 - русская литература / А. Н. Мурашов. – М., 2004 – 21 с.
419. Мусатов В. В. История русской литературы первой половины ХХ века (советский период) / В. В. Мусатов. – М.: Высшая школа, 2001. – 310 с.
420. Мусатов В. В. К проблеме анализа лирической системы Анны Ахматовой / В. В. Мусатов // "Царственное слово". Ахматовские чтения. – Вып. 1. – М.: Наследие, 1992. – С. 103–110.
421. Мясников А. Проблемы раннего русского формализма / А. Мясников // Литературно-теоретические исследования. – М.: Наука, 1975. – С. 78–134.
423. Найман А. Рассказы о Анне Ахматовой. Изд. 2-е. / А. Найман. – М.: Вагриус, 1999. – 432 с.
425. Небольсин С. А. Пушкин и европейская традиция / С. А. Небольсин. – М.: Наследие, 1999. – 336 с.
427. Недоброво Н. В. Анна Ахматова [Сост, вступ. ст., примеч. Св. Коваленко] / Н. В. Недоброво // Анна Ахматова: pro et contra. – СПб.: РХГИ, 2001. – С. 117-137.
428. Неизданные заметки Анны Ахматовой о Пушкине / [Публикация, вступительная заметка и примечания Э. Герштейн] // Вопросы литературы. – 1970. – № 1. – С. 158–206.
429. Николаев Н. И. Судьба идеи Третьего Возрождения / Н. И. Николаев // MOYSEION: Профессору Александру Ивановичу Зайцеву ко дню семидесятилетия: Сб. ст. – СПб., 1977. – С. 343–350.
431. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки / Ф. Ницше. – СПб.: Азбука, 2000. – 232 с.
432. Ничик Н. Н. Ассоциативные связи лексем как средство формирования поэтического текста А. А. Ахматовой (К этимологии андерсеновских аллюзий) / Н. Н. Ничик // Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество. Крымский Ахматовский научный сборник. – Вып. 2. – Симферополь: Крымский архив, 2004. – С. 53–63.
433. Новожилова Л. И. Социология искусства (Из истории советской эстетики 20-х годов) / Л. И. Новожилова. – Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1968. – 128 с.
434. Нюбина Л. М. Метафора времени – метафора судьбы / Л. М. Нюбина // Известия РАН. – Сер. Литературы и языка. – 2008. – Т. 67. – № 1. – С. 38–48.
435. Образ Ахматовой: Антология / [Ред. и вступит. статья Э. Голлербаха]. – Л.: Издание ленинградского общества библиофилов, 1925. – 46 с.
436. Обухова Э. А. Книга о Пушкине – неосуществленный замысел Анны Ахматовой / Э. А. Обухова, Л. Г. Фризман // Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. – Л. : Наука. Ленингр. отделение, 1989. – Вып. 23. – С. 166–174.
437. Овсянникова С. В. Ранняя поэзия Анны Ахматовой: образы, мотивы, архитектоника: [Монография] / С. В. Овсянникова. – М.: Академия, 2011. – 212 с.
438. Огнев А. В. На пути к народу и народности / А. В. Огнев // Ахматовские чтения. Сб. научн. работ. – Тверь: ТГУ, 1991. – С. 3–10.
439. Одоевцева И. В. На берегах Невы: Литературные мемуары [Вступ. ст. К. Кедрова; Послесл. А. Сабова] / И. В. Одоевцева. – М.: Худож. литература, 1989. – 334 с.
440. Озеров Л. Необходимость прекрасного / Л. Озеров. – М.: Сов. писатель, 1983. – 328 с.
441. Олеша Ю. Ни дня без строчки / Ю. Олеша. – М.: Сов. Россия, 1965. – 304 с.
442. Орлова Е. И. Литературная судьба Н. В. Недоброво / Е. И. Орлова. – М.: Водолей Publishers, 2004. – 320 с.
443. Орловски Я. О технике выражения чувства в ранней лирике Ахматовой / Я. Орловски // Серебряный век: философско-эстетические и художественные искания : Межвуз. сб. научн. трудов. – Кемерово: КГУ, 1996. – С. 75–79.
444. Осененная Пушкиным / Публикация В. Лукницкой // Огонек. – 1987. – № 6. – С. 10–11.
445. Павловский А. И. Анна Ахматова. Очерк творчества / А. И. Павловский. – Л.: Лениздат, 1966. – 192 с.
446. Палкин М. А. Лирика как искусство стихотворного слова / М. А. Палкин. – Минск.: Думка, 1986. – 272 с.
448. Панищев А. П. Русский Ренессанс: человек между Богом и бесом / А. П. Панищев. – Иркутск.: Академия естествознания, 2007. – 232 с.
451. Пахарева Т. А. Миф об акмеизме в творчестве Анны Ахматовой / Т. А. Пахарева // Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество. Крымский Ахматовский научный сборник. – Вып. 4. – Симферополь : Крымский архив, 2006. – С. 3–9.
453. Пахарева Т. А. Опыт акмеизма (акмеистическая составляющая современной русской поэзии) / Т. А. Пахарева. – К.: Парламентское изд-во, 2004. – 312 с.
© 2014-2022 — Студопедия.Нет — Информационный студенческий ресурс. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав (0.006)
Анализируя большой материал, Ю. Манн убедительно доказывает, что выявленная им основа романтического конфликта отличалась в русской литературе замечательным постоянством и устойчивостью. А в то же время в разных жанрах, в творчестве разных писателей, наконец, в отдельных произведениях она претерпевала разнообразные модификации, подвергалась постепенному видоизменению, усложнению и переработке.
Четко очерченные контуры конфликта романтической поэмы в целом служат автору как бы фоном, на котором ярче раскрывается новаторство и своеобразие крупнейших поэтов эпохи: родоначальника русской романтической поэмы Пушкина, шедшего своим, особым путем Баратынского, завершителя романтической традиции Лермонтова, – значимость их вклада в разработку данного жанра.
На обширном и подчас малоизученном материале (повести А. Бестужева-Марлинского, Полевого, Погодина, Павлова, Гоголя, драматические произведения юноши Лермонтова, Белинского, Хомякова, Кукольника и др.) здесь прослеживается дальнейшая судьба романтического конфликта: его бытовая конкретизация и социальное заострение, его модификация при соприкосновении с темой исторической и народной, постепенное усложнение его структуры от конца 1820-х к рубежу 1830 – 1840-х годов.
Такова – в самых общих чертах, в самом сжатом и схематическом виде – суть развиваемой Ю. Манном концепции, концепции тщательно разработанной.
Как видно, эволюция романтизма представлена в книге словно изнутри – с точки зрения собственно литературных закономерностей, изучать которые (и это становится сейчас все яснее) столь же необходимо и важно, как и воздействие на искусство социально-исторических факторов.
Но книга Ю. Манна привлекает не только своей концепцией.
Изложение в книге ведется неспешно, словно в замедленном темпе. Ее автор тщательно взвешивает аргументы, стремится к возможно более полному, всестороннему и убедительному обоснованию каждого тезиса. Такая осмотрительность, такое бережное и совестливое отношение к истине не может, разумеется, не импонировать, ибо встречается в нашей науке далеко не всегда. И дело тут, по-видимому, не просто в научной добросовестности исследователя, но и в его невысказанном убеждении, что истина сложна и многогранна, что художественное произведение менее всего поддается плоскому, однозначному истолкованию. Каждым своим наблюдением, каждым обращением к тексту он как будто напоминает читателю: не спешите с выводами, всмотритесь внимательнее, все не так просто, как может показаться на первый взгляд, как порой мы привыкли думать, как считалось ранее.
Иногда, к сожалению, эта осторожность и боязнь односторонности, упрощения выглядят чрезмерными и мешают автору остро и резко сформулировать свои опорные положения. Скажем, Ю. Манн признает, что русский романтизм был явлением сложным, синтетическим, своего рода сплавом романтических начал с началами неромантическими. Согласен он, кажется, и с тем, что собственно романтические начала были выражены в русской литературе относительно неполно и слабо. Недаром ведь приводит он остроумную фразу Белинского о герое Козлова, который столько же похож на героев Байрона, сколько мальчик, задавивший бабочку, на человека, взорвавшего целый город (см. стр. 127).
Изучение русского романтизма продвинулось за последние годы далеко вперед. Обстоятельное и серьезное исследование Ю. Манна может служить тому одним из подтверждений.
Поэзия К. Н. Батюшкова
Иными словами, под сомнение не ставилось субстанционально-значительное в самом романтическом конфликте; последний не превращался в объект иронии или пародирования.
Постепенно, однако, нити иронии проникают в саму основу романтического конфликта, делая ее пестрее, многоцветнее – и в то же время готовя условия для преодоления такого типа конфликта вообще.
Однако у Батюшкова завершающий поступок персонажа перечеркивает всю привычную схему. Едва Филалет пришел в себя, оправился от бед, как его вновь потянула вдаль неведомая сила. Были презрены все родственные предостережения и уговоры.
Point-концовка создает такой перелом тона, лексический и смысловой сдвиг, что все предыдущее, то есть намерения и чувства персонажа, на миг ставится под вопрос. Но подобного эффекта – в отношении центрального персонажа – будут затем старательно избегать и романтическая поэма и, в основном, романтические произведения других жанров.
Однако Батюшков не боится point-концовок, причем именно в отношении центрального персонажа:
Рядом с высокой мотивировкой, заглушая ее, появляется мотивировка прозаическая. Сильнее духовных побуждений дают себя знать голод, отсутствие денег, наконец, просто инстинкт жизни. И несмотря на это, Филалет не отступает, не может отступиться от своей странной идеи!
Повесть Батюшкова, одной из первых, намечает параллелизм судьбы персонажа и авторской судьбы, – и в описании последней так же сквозят иронические нотки:
Объехав свет кругом,
Спокойный домосед, перед моим камином
Сижу и думаю о том,
Как трудно быть своих привычек властелином;
Как трудно век дожить на родине своей
Тому, кто в юности из края в край носился,
Все видел, все узнал, и что ж? Из-за морей
Ни лучше, ни умней
Под кров домашний воротился:
Поклонник суетным мечтам,
Он осужден искать. чего – не знает сам!
Странствование не вдохновлялось обдуманной целью, не принесло благих плодов. Но отступиться от своей идеи не представляется возможным.
Источник: Манн Ю. Динамика русского романтизма: пособие для учителей, студентов-филологов и преподавателей гуманит. вузов. / Ю. Манн – М.: Аспект-Пресс, 1995. – 380, [1] c.
Важное место в мировом искусстве занимает эпоха романтизма. Это направление просуществовало достаточно небольшое количество времени в истории литературы, живописи и музыки, но оставило большой след в формировании тенденций, создании образов и сюжетов. Предлагаем подробнее ознакомиться с этим явлением.
Определение и значение термина
Романтизм – это художественное направление в культуре, характеризующееся изображением сильных страстей, идеального мира и борьбы личности с обществом.
История возникновения
Период романтизма приходится на конец XVIII века и первую половину XIX века. Кризис классицизма и излишняя публицистичность Просвещения привели к переходу от культа разума к культу чувства. Связующим звеном между классицизмом и романтизмом стал сентиментализм, в котором чувство становилось рациональным и естественным. Он стал своеобразным истоком нового направления. Романтики пошли дальше и полностью погрузились в иррациональные размышления.
Основными течениями романтизма стали народно-фольклорное (основано на народном творчестве), байроническое (меланхолия и одиночество), гротескно-фантастическое (изображение нереального мира), утопическое (поиск идеала) и вольтеровское (описание исторических событий).
Основные черты и принципы
Романтизм по праву можно считать экспериментальным направлением, в котором фантастические образы умело вплетаются в произведения. Эскапизм, то есть уход от реальности, достигается мотивами прошлого или погружением в мистику. В качестве средств для ухода от реальности автор выбирает фантастику, прошлое, экзотику или фольклор.
Философия
Дух романтизма был пропитан категорией возвышенного, то есть созерцанием прекрасного. Приверженцы новой эпохи пытались переосмыслить религию, объясняя ее, как ощущение бесконечности, и ставили идею необъяснимости мистических явлений выше идей атеизма.
Суть романтизма заключалась в борьбе человека против общества, преобладанием чувственности над рациональностью.
Как проявил себя романтизм
В искусстве романтизм проявился во всех сферах, кроме архитектуры.
В музыке
Композиторы романтизма по-новому смотрели на музыку. В мелодиях звучал мотив одиночества, большое внимание уделялось конфликту и двоемирию, с помощью личного тона авторы для самовыражения добавляли в произведения автобиографичность, использовались новые приемы: например, расширение тембровой палитры звука.
В живописи
В литературе
Если в эпоху Просвещения за редким исключением отсутствовали лирические и лироэпические жанры, то в романтизме они играют главную роль. Произведения отличаются образностью, оригинальностью сюжета. Либо это приукрашенная реальность, либо это вовсе фантастические ситуации. Герой романтизма обладает исключительными качествами, оказывающими влияние на его судьбу. Книги, написанные два века назад, до сих пор пользуются спросом не только среди школьников и студентов, но и среди всех интересующихся читателей. Примеры произведений и представители направления представлены ниже.
За рубежом
В России
Читайте также: