Летняя новелла цвейг краткое содержание

Обновлено: 07.07.2024

По всему миру известно имя австралийского новеллиста Стефана Цвейга. Он был мастером слова, его проза увлекает читателей своей глубиной и неожиданностью развязки. О детстве Цвейга мало что известно. Он родился в еврейской семье, окончил гимназию, поступил в университет Вены.

Цвейг много путешествовал по Европе, побывал в США, Индии, на Кубе. Цвейг женился первый раз в 1920 году на Фридерике фон Винтерниц, но их брак закончился неудачно. Через год после развода писатель женился на своей секретарше Шарлотте Альтманн. Он любила его до такой степени, что была готова последовать за ним на тот свет в прямом и переносном смысле. После прихода Гитлера к власти семья покинула страну и отправилась в Лондон, оттуда в Нью-Йорк, затем в Рио-де-Жанейро. Отправились в город, где они принимают большую дозу снотворного и умирают вместе. Конец жизни Цвейга и его жены до сих пор остается загадкой. Кто-то считает их жертвами фашистского режима, а некоторые разочарованы малодушием писателя.

Цвейг писал свои рассказы в виде увлекательных путешествий, где все события происходят невообразимо быстро, а в итоге всегда перед читателем представал главный герой со своим монологом, который открывал его характер до конца. Произведения Цвейга глубоко пронизаны философской мыслью о том, что добро всегда восторжествует над несправедливостью. И сам писатель верил в прекрасную и божественную природу человека.

Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Стефан Цвейг - Летняя новелла краткое содержание

Небольшой итальянский городок Каденаббия. Здесь, томясь от курортной скуки, один пожилой господин решил поиграть в любовь с молодой девушкой. Но нельзя безнаказанно писать страстные письма и вживаться в воображаемую любовь — игра может стать действительностью.

Летняя новелла читать онлайн бесплатно

Август прошлого года я провел в Каденаббии, одном из тех местечек на берегу озера Комо, что так укромно притаились среди белых вилл и темных деревьев. Даже в самые шумные весенние дни, когда толпы туристов из Белладжио и Менаджио наводняют узкую полоску берега, в городке царят мир и покой, а теперь в августовский зной, это была сама тишина, солнечная и благоухающая. Отель был почти пуст, — немногочисленные обитатели его с недоумением взирали друг на друга, не понимая, как можно избрать местом летнего отдыха этот заброшенный уголок, и каждое утро, встречаясь за столом, изумлялись, почему никто до сих пор не уехал. Меня особенно удивлял один немолодой человек, чрезвычайно представительный и элегантный, нечто среднее между английским лордом и парижским щеголем. Он не занимался водным спортом и целые дни просиживал на одном месте, задумчиво провожая глазами струйку дыма своей сигареты или перелистывая книгу. Два несносно скучных, дождливых дня и явное дружелюбие этого господина быстро придали нашему знакомству оттенок сердечности, которой почти не мешала разница в годах. Лифляндец по рождению, воспитывавшийся во Франции, а затем в Англии, человек, никогда не имевший определенных занятий и вот уже много лет — постоянного места жительства, он — в высоком смысле — не знал родины, как не знают ее все рыцари и пираты красоты, которые носятся по городам мира, алчно вбирая в себя все прекрасное, встретившееся на пути. По-дилетантски он был сведущ во всех искусствах, но сильнее любви к искусству было аристократическое нежелание служить ему; он взял у искусства тысячу счастливых часов, не дав ему взамен ни одной секунды творческого огня. Жизнь таких людей кажется ненужной, ибо никакие узы не привязывают их к обществу, и все накопленные ими сокровища, которые слагаются из тысячи неповторимых и драгоценных впечатлений, — никому не завещанные, обращаются в ничто с их последним вздохом.

Однажды вечером, когда мы сидели перед отелем и смотрели, как медленно темнеет светлое озеро, я заговорил об этом. Он улыбнулся:

— Быть может, вы не так уж не правы. А впрочем, я не дорожу воспоминаниями. Пережитое пережито в ту самую секунду, когда оно покидает нас. Поэзия? Да разве она тоже не умирает через двадцать, пятьдесят, сто лет? Но сегодня я расскажу вам кое-что; на мой взгляд, это послужило бы недурным сюжетом для новеллы. Давайте пройдемся. О таких вещах лучше говорить на ходу.

Мы пошли по чудесной дорожке вдоль берега. Вековые кипарисы и развесистые каштаны осеняли ее, а в просветах между ветвями беспокойно поблескивало озеро. Вдалеке, словно облако, белело Белладжио, мягко оттененное неуловимыми красками уже скрывшегося солнца, а высоко-высоко над темным холмом в последних лучах заката алмазным блеском сверкала кровля виллы Сербелони. Чуть душноватая теплота не тяготила нас; будто ласковая женская рука, она нежно обнимала тень, наполняя воздух ароматом невидимых цветов.

Мой спутник нарушил безмолвие:

— Начну с признания. До сих пор я умалчивал о том, что уже был здесь в прошлом году, именно здесь, в Каденаббии, в это же время года, в этом же отеле. Мое признание, вероятно, удивит вас, особенно после того, как я рассказывал вам, что всю жизнь избегал каких бы то ни было повторений. Так слушайте. В прошлом году здесь было, конечно, так же пусто, как и сейчас: тот же самый господин из Милана целыми днями ловил рыбу, а вечером бросал ее обратно в воду, чтобы снова поймать утром; затем две старые англичанки, тихого и растительного существования которых никто не замечал; потом красивый молодой человек с очень милой бледной девушкой — я до сих пор не верю, что они муж и жена, уж слишком они любили друг друга. И, наконец, немецкое семейство, явно с севера Германии: пожилая, ширококостая особа с волосами соломенного цвета, некрасивыми, грубыми движениями, колючими стальными глазами и узким — словно его ножом прорезали — злым ртом. С нею была ее сестра — да, бесспорно, сестра, — те же черты, но только расплывшиеся, размякшие, одутловатые. Они проводили вместе весь день, но не разговаривали между собой, а молча склонялись над рукодельем, вплетая в узоры всю свою бездумность, — неумолимые парки душного мира скуки и ограниченности. И с ними была молоденькая девушка лет шестнадцати, дочь одной из них, не знаю, чья именно; угловатая незавершенность ее лица и фигуры уже сменялась женственной округлостью. В сущности, она была некрасива — слишком худа, слишком незрела и, конечно, безвкусно одета, но в ней угадывалось какое-то трогательное, беспомощное томление; большие глаза, полные темного огня, испуганно прятались от чужого взгляда и поблескивали мерцающими искорками. Она тоже повсюду носила с собой рукоделье, но руки ее часто медлили, пальцы замирали над работой, и она сидела тихо-тихо, устремив на озеро мечтательный, неподвижный взгляд. Не знаю, почему это так хватало меня за душу. Быть может, мне просто приходила на ум банальная, но неизбежная мысль, которая всегда приходит на ум при виде увядшей матери рядом с цветущей дочерью — человека и его тени, — мысль о том, что в каждом юном лице уже таятся морщины, в улыбке — усталость, в мечте — разочарование. А может быть, меня просто привлекало это неосознанное, смятенное, бьющее через край томление, та неповторимая, чудесная пора в жизни девушки, когда взгляд ее с жадностью устремляется на все, ибо нет еще того единственного, к чему она прилепится, как водоросли к плавучему бревну. Я мог без устали наблюдать ее мечтательный, важный взгляд, бурную порывистость, с которой она ласкала каждое живое существо, будь то кошка или собака; беспокойство, которое заставляло ее браться сразу за несколько дел и ни одно не доводить до конца; лихорадочную поспешность, с которой она по вечера проглатывала жалкие книжонки из библиотеки отеля или перелистывала два растрепанных, привезенных с собой томика стихов Гете и Баумбаха… Почему вы улыбаетесь?

Я извинился и объяснил:

— Видите ли, меня рассмешило это сопоставление — Гете и Баумбах.

— Ах, вот что! Конечно, это несколько смешно. А с другой стороны — ничуть. Поверьте, молодым девушкам в этом возрасте совершенно безразлично, какие стихи они читают — плохие или хорошие, искренние или лживые. Стихи лишь сосуды, а какое вино — им безразлично, ибо хмель уже в них самих, прежде чем они пригубят вино. Так и эта девушка была полна смутной тоски, это чувствовалось в блеске глаз, в дрожании рук, в походке, робкой, скованной и в то же время словно окрыленной. Видно было, что она изнывает от желания поговорить с кем-нибудь, поделиться чрезмерной полнотой чувств, но вокруг не было никого — одно лишь одиночество, да стрекотание спиц слева и справа, да холодные, бесстрастные взгляды обеих женщин. Бесконечное сострадание охватывало меня. И все же я не решался подойти к ней. Во-первых, что для молодой девушки в подобные минуты такой старик, как я? Во-вторых, мой непреодолимый ужас перед всякими семейными знакомствами и особенно с пожилыми мещанками исключал всякую возможность сближения. И тут мне пришла в голову довольно странная мысль — я подумал: вот передо мной молодая, неопытная, неискушенная девушка; наверно, она впервые в Италии, которая, благодаря англичанину Шекспиру, никогда здесь не бывавшему, считается в Германии родиной романтической любви, страной Ромео, таинственных приключений, оброненных вееров, сверкающих кинжалов, масок, дуэний и нежных писем. Она, конечно, мечтает о любви, а кто может постичь девичьи мечты, эти белые, легкие облака, которые бесцельно плывут в лазури и, как все облака, постепенно загораются к вечеру более жаркими красками — сперва розовеют, потом вспыхивают ярко-алым огнем. Ничто не покажется ей неправдоподобным или невозможным. Поэтому я и решил изобрести для нее таинственного возлюбленного.

В тот же вечер я написал ей длинное письмо, исполненное самой смиренной и самой почтительной нежности, туманных намеков и… без подписи. Письмо, ничего не требовавшее и ничего не обещавшее, пылкое и в то же время сдержанное — словом, настоящее любовное письмо из романтической поэмы. Зная, что гонимая смутным волнением, она всегда первой выходит к завтраку, я засунул письмо в ее салфетку. Настало утро. Я наблюдал за ней из сада, видел ее недоверчивое удивление, внезапный испуг, видел, как яркий румянец залил ее бледные щеки и шею, как она беспомощно оглянулась по сторонам, как она поспешно, воровским движением спрятала письмо и сидела растерянная, почти не прикасаясь к еде, а потом выскочила из-за стола и убежала подальше, куда-нибудь в тенистую, безлюдную аллею, чтобы прочесть таинственное послание… Вы хотели что-то сказать?

Очевидно, я сделал невольное движение, которое мне и пришлось объяснить:

— А не было ли это слишком рискованно? Неужели вы не подумали, что она попытается разузнать или, наконец, просто спросит у кельнера, как попало письмо в салфетку. А может быть, покажет его матери?

Как часто у него бывает, вступление было о том, что встретились два господина, в данном случае на отдыхе (ещё варианты в пути бывают). И один другому поведал якобы любопытную историю о том, как он ловко поигрался чувствами одной совсем ещё молоденькой невинной девушки. А как всё ловко и незаметно он обстряпал. Прямо-таки искушенный писатель лирических писем и ювелир любовных дел. Однако же, этот господин с головой выдал себя.

Какой классный собирательный образ той категории людей, кто своим участием и влиянием на чужие жизни и чувства компенсирует свои страхи или несостоятельность. Им кажется, что они так ловко всё режиссируют и дергают послушных марионеток за нужные нитки. Однако, неизвестно, кто в этой ситуации останется с носом. Может быть как раз этот хитромудрый наблюдатель?

Так. Хочу это читать)

@rina_rot, читай. Там 5 сёк, а смысЕл хороший.

В её памяти навсегда останется воспоминание об отдыхе на озере Комо, когда она, юная шестнадцатилетняя девушка, получала полные восхищения письма от тайного поклонника. Это история о невозможной любви? Не совсем.

Так что садитесь и слушайте. Пожилой господин расскажет свою историю случайному знакомому, а мы послушаем тоже. Год назад он увидел девушку и решил поиграть с ней, написав письмо от таинственного воздыхателя. Потом ещё одно, и ещё. девушка расцветёт, ведь от любви всегда расцветают. Не важно, что это всего лишь игра, а любовь иллюзорна.

Осуждаю ли я его? Нет. Я не склонна никого осуждать. Он подарил девушке уверенность в себе, добавил света в её серое существование. Кто знает, быть может, больше никогда ей не испытать подобного, а воспоминание согреет в тяжёлую минуту.

Красивый язык, восхитительная атмосфера. Цвейг как всегда прекрасен, но мне опять чего-то не хватило. Быть может, завершённости и возможности узнать, что же случилось дальше.

И почему я не прочла эту чудесную новеллу раньше?! Она поразила меня в самое сердце. Не заметила, как пролетело время за чтением, только открыла, и вот уже конец. А мне мало, хотя всё необходимое уже сказано. Я бы читала и читала, погружаясь в эту до боли искреннюю историю всё дальше. Даже обидно, что это не роман страниц на четыреста, чтение которого можно было бы растянуть на длительный период. Жалею, что так долго откладывала знакомство с творчеством Цвейга. Думаю, при наличии свободного времени буду читать его романы и рассказы в режиме нон-стоп.

Действие происходит в итальянской Каденаббии на берегу озера Комо. Рассказчик встречает немолодого, очень элегантного и представительного мужчину, который делится с ним историей из своей жизни о том, как однажды на отдыхе он решил сделать очень необычный "подарок" одной юной особе — изобрести для неё тайного поклонника, пылкого юношу, якобы влюблённого в неё, от лица которого и посылал девушке письма. Но мужчина не мог догадываться, к каким последствиям приведёт этот эксперимент над человеческими чувствами.

Не могу сказать, что финал новеллы удивил меня, я ждала подобной развязки и даже рада, что всё обстояло именно так. Точнее, кое-что я бы всё же изменила, но понимаю, что автор хотел отобразить не сказку, а реальную жизнь обычных людей, поэтому конец вполне логичен и ожидаем. А новелла прекрасна. Хочется тотчас же перечитать и снова насладиться изящным слогом писателя и щемящей сердце историей.

Удивительная новелла, которая порождает море противоречий.

Знойным летом на одном из непопулярных курортов знакомятся два человека, молодой парень и пожилой мужчина. И после пары встреч, пожилой мужчина решается поведать историю своего коварного поступка. Прошлым летом, в этом же отеле он заметил девушку, которая приехала отдыхать с мамой и тёткой. Девушка скромная, тихая, серая мышка. И вот наш рассказчик решает позабавиться, пишет ей анонимные любовные письма, а потом наблюдает, какое действие они возымели.

Вроде бы подло, бессмысленно, но я думаю иначе. Возможна девушке в жизни не удастся испытать чувство превосходства, чувства, когда тебя любят. Возможно это останется самым романтическим воспоминанием в её жизни. В трудные минуты будет вспоминать, что её любили, что она не отверженный гадкий утёнок. Притом письма благоприятно повлияли на девушку. Когда женщина расцветает полной своей красотой? Только в двух случаях, когда она влюблена или когда её любят. Героиня и вправду изменилась, может это толчок в более счастливое будущие. Она сама себе уже подняла цену, а красота кроется в нашей уверенности.
Жаль только самого рассказчика. Вот ему не позавидуешь. Не ясно каких целей он добивался, но его методы запомню.

Интересно, с какой интонацией была сказана последняя фраза?)) надеюсь во благо девушкам, для расцвета)

@natalya.s.alex, конечно во благих, ведь каждая женщина мечтает о тайном воздыхателе))))

@Dufrein, повеселили) многие скорее о явных мечтают)) но и тайные иногда сгодятся для поддержания тонуса

Весьма странное развлечение возникло у пожилого джентльмена. Он посчитал забавным подкладывать молодой девушке лет шестнадцати письма от тайного воздыхателя. Дело, кстати, происходит на курорте. Девушка, в такой нежном возрасте конечно же восприняла такое внимание близко к сердцу, а если учесть, что она страшненькая и безвкусно одета, то ей явно не приходилось раньше иметь отношение с подобными делами. В итоге с нами делятся историей как человек буквально играет с марионеткой.
Я осуждаю такое поведение, но в то же время было весьма интересно читать, что из этого выйдет. Опять-таки в отношении девушки тоже получилось двояко. С одной стороны мне было жалко наблюдать как она страдает от зародившейся любви к незнакомцу, а с другой тоже страдание, но уже от потери ее.
А как итог новелла мне все равно понравилась и как и рассказчику сразу представилось какой бы неплохой можно было бы написать любовный роман.

Оригинально- роман без романа пережить. Лишь бы на пользу пошло.

Задумка отличная, беру себе в хотелки

О новелле.
Порой ловишь такой момент - листаешь много, читаешь запойно, затем останавливаешься на том, что выходит за рамки привычного и посредственного. И ты осознаешь себя не листающим книгу, а уже в момент ее закрытия. Не верите? Конечно, нужен ряд минимальных правил. Для начала – количество страниц. У меня их насчитывалось 15. Второе и, наверное, не менее важное - переплетение сюжета со стилистикой. Очевидно, мне повезло еще больше, потому что на контрасте (до этого я читал современную российскую прозу) ощутил текст еще сочнее. Красота и уместность слов, заставляет окунуться в летнюю новеллу, ступить на берег озера Комо, что так укромно притаилась среди белых вилл и темных деревьев Каденаббии; это, я цитирую Стефана Цвейга, у которого до сего момента ничего не читал и не собирался.
Спасибо @elloissa :))
В последний нюанс добавим непредвзятость, которую легко обрести, читая незнакомого писателя…

Рассказ вызывает нотки неприятных мыслей.
Стефан рисует в новелле обжигающие письма, молоденькую девушку, возрастного мужчину и его слушателя…

p/s
…Иногда, в свои двадцать восемь, видишь себя бородатым, отдаленным. Словно со стороны. Смешно. Поспешу заметить, что не в банально физическом или ala психологическом/духовном плане, а скорее во временном, что ли…не знаю, как выразить. Особенно стареешь, когда замечаешь восемнадцатилетнюю наивность. И, казалось бы, все, о чем я пытаюсь тут сказать, давно выразил Стефан мыслью, окруженной кавычками сверху…Но вот совсем не хочется представлять, как это оно там в пятьдесят.

Его новеллы, как конфетка к чаю, после плотного обеда из современной литературы)

@helen.wintersun, наивность и романтика, детский блеск в глазах..этож круто) @elloissa, в цель)) причем порой неизвестно, как там повезет с обедом..

@psycho, поэтому конфетка и нужна) либо как дополнение к и так чудесному обеду, либо как утешительный десерт))

Своё знакомство со Стефаном Цвейгом я решила не откладывать в долгий ящик. Влюбившись в одну его новеллу, мне захотелось прочесть их все.

История, рассказанная нам автором в этом небольшом произведении, обладает поразительной глубиной. Пожилой человек начинает писать тайные письма молодой девушке, представляясь в них незрелым юношей. Для него письма – это игра, а девушка – марионетка. Возможно, поначалу он даже и не задумывается о том, какие последствия бывают, если разбудить в девичьей душе надежду на любовь. Конец истории наполнен грустью, но как вы думаете, грустью за кого? За марионетку или же за её кукловода? В ответе на этот вопрос автор невероятно талантлив.

Вот так, талантливо, интригующе, с небольшой долей самоиронии Стефан Цвейг проник в ряды моих любимых писателей.

Нет соблазна сильнее, губительней и заманчивей, чем зажечь первый огонь в глазах девушки.

Надо состариться, чтобы понять, что это [влюбленность], быть может, и есть самое чистое, самое прекрасное из всего, что дарит жизнь, что это святое право молодости.

Пережитое пережито в ту самую секунду, когда оно покидает нас.

Произведение Летняя новелла полностью

Читать онлайн Летняя новелла

Этот восхитительно красивый, умный и тревожный роман, удостоенный Букеровской премии, прослеживает пересечения судеб четырех очень разных людей, травмированных войной, волю судеб оказавшихся на итальянской вилле в конце Второй мировой войны.

Ханна, опустошенная потерей возлюбленного, погибшего на полях сражений; Увечный вор Караваджо, яростно разыскивающий предателя их группы сопротивления; Осторожный сапер Кип, обладающий особым чутьем к ловушкам. Каждый причастен к загадке английского пациента, обожженного до неузнаваемости, который медленно умирает в комнате наверху. Его воспоминания о страстной любви, предательстве и спасению освещают роман подобно вспышкам молнии в грозу.
©MrsGonzo для LibreBook

Это первая часть тетралогии “Море изобилия”. Здесь читатель впервые знакомится с Хондой Сигэкуни, который и рассказывает эту эпическую историю любви. 1912 год, Токио, герметичный, практически непроницаемый для посторонних, мир древней аристократии Японии подвергается вторжению посторонних. Богатые провинциальные семьи, обремененные традициями, чьи деньги и растущее влияние делают из них грозных претендентов на социальное превосходство и политическую власть. Хонда Сигекуни и его друг детства Киёаки Мацугаэ - представители двух таких семей. По достижению ими совершеннолетия противостояние между старым и новым достигло высшей точки накала. Киёаки страдает от противоречивых чувств к юной аристократке Аякуре Сатоко. Лишь внезапная помолвка Сотоко с принцем Харунору открывает юноше масштаб снедающей его страсти.

В окрестностях Веймара, аристократическая супружеская пара, Эдуард и Шарлотта, ведет праздную жизнь в своем богатом поместье. Они по-своему счастливы, их жизнь можно было бы назвать идиллической, если бы не смертельная скука, одолевающая супругов.

Дабы избавиться от нее, было решено пригласить для совместного проживания бедную Родственницу Шарлотты, Оттилию и друга детства Эдуарда, капитана Уорда. Приезд этой пары спровоцирует целый водоворот запретной любви.
©MrsGonzo для LibreBook

Он родился в семье сапожника, в маленьком и старинном датском городке Одензе. Учился в школе для бедняков, а писать истории начал в десятилетнем возрасте. В 14 лет уехал в столицу, бедствовал три года, поступил в университет, а затем выпустил свою первую книгу. Он бедствовал и подвергался насмешкам и гонениям всю жизнь. Родина так и не приняла и не поняла своего самого великого соотечественника, того, кто стал самым значительным явлением мировой литературы 19 века, Ганса Христиана Андерсена. Того, кто, невзирая на нечеловеческие тяготы, воспринимал жизнь, все явления и даже обычные окружающие предметы, как подлинное чудо, которым он так щедро делился и продолжает делиться со своими читателями.
(с) MrsGonzo для LibreBook

Четыре пары, четыре истории любви, четыре разных периодов жизни.

15 лет. Отрочество и его платоническая любовь, которая обещает грядущее счастье. Время первых поцелуев, запретных желаний, неизбежных очарований и разочарований.

35 лет. Возраст первых итогов и горьких выводов. Наша жизнь редко соответствует тому юношескому идеалу, о котором мы мечтали.

55 лет. Опасный возраст, когда возможно потерять все, если вовремя не найти новые смыслы. Здесь мы окончательно делаем выводы о себе и своей половинке.

75 лет. Закат жизни и любовь к жизни. Жизнь вместе навсегда. Вопросы закончились, осталась лишь любовь и нежность к угасающей возлюбленной.
©MrsGonzo для LibreBook

Четверка девочек-подростков: Аннушка, Коломбо, Рафаэлла и Джулия. Четыре подружки, скрепившие свою дружбу клятвой и замком на мосту Искусств в Париже. Они едва оставили детство и открывают для себя головокружительные опасности любви и ревности. Первой любви, первой близости, первой драмы. Параллели с Шекспировской Джульеттой напрашиваются сами собой.

С веками, трагедия ничуть не изменилось, лишь приобрела иные приметы. Начинаясь в розовых тонах, история постепенно утрачивает краски и заканчивается в полной темноте, попутно исследуя альтернативные формы любви.
©MrsGonzo для LibreBook

Как часто вы встречаете людей, которые утверждают, что не успевают читать? Предложите им эту повесть объемом всего в 100 страниц. Время, затраченное на ее прочтение, сравнимо с вечерними посиделками за бутылкой пива, причем опьянение от повести будет куда ощутимее. Вы не сможете сосредоточить свои мысли на повседневном, будете бродить в оцепенении, поражаясь мощности текста, написанного три четверти века назад. Как знать, возможно вам предстоит пересмотреть ваши взгляды на любовь и жизнь. Но уж точно, вы не останетесь прежним.
Это небольшой рассказ в рассказе. На французской Ривьере произошел скандал. Тридцатилетняя замужняя женщина, мать двоих детей, сбежала с молодым красавцем, которого едва знала. Общество яростно осуждает несчастную, исключая рассказчика и миссис К. Оценив благородство рассказчика, она решается поведать молодому человеку свою поразительную историю.
© MrsGonzo для LibreBook

Амок – состояние измененного сознания, возникающее у жителей Малайзии, Филиппин и других близлежащих стран. Для этого состояния характерно двигательное возбуждение, чаще всего бег, агрессия ко всему окружающему, немотивированные нападения на людей. В немецкой традиции этот термин обозначает неукротимую, иступленную агрессию, не имеющую видимых причин, порой приводящую к человеческим жертвам.
Врач из Лейпцига уехал работать в маленькую индонезийскую деревушку. Одиночество и отсутствие общества доводит его практически до отчаяния. И вот, на пороге его кабинета появляется белая женщина, англичанка, жена голландского купца. Ее появление действует на врача подобно удару, оно завораживает и внушает всепоглощающую страсть.

Самобытный, сильный и искренний талант австрийского писателя Стефана Цвейга (1881–1942) давно завоевал признание и любовь читательской аудитории. Интерес к его лучшим произведениям с годами не ослабевает, а напротив, неуклонно растет, и это свидетельствует о том, что Цвейгу удалось внести свой, весьма значительный вклад в сложную и богатую художественными открытиями литературу XX века.

Рассказчик плывет на большом океанском пароходе из Нью-Йорка в Буэнос-Айрес, на борту он узнает, что вместе с ним в Буэнос-Айрес отправляется Мирко Чентович – чемпион мира по шахматам.

Читателю нет необходимости даже знать, как ходят фигуры. Ему предлагается окунуться в мир вечной игры - ее историю, психологию, философию. Он ощутит аромат различных эпох.

Длинное любовное письмо настигает известного писателя и бонвивана не его сорок первый день рождения - страстное признание женщины, для которой он был центром вселенной и смыслом бытия.
Для него же эта мимолетная, время от времени случающаяся близость оставалась настолько несущественным эпизодом настолько, что, даже после мучительных попыток, он не может припомнить лица той, которая любила его столь беззаветно.
одна из самых известных, пронзительных, психологически глубоких и достоверных историй любви во всей мировой литературе, облаченных в великолепную форму письма, придающей ей особый шарм и трогательность. Шедевр мировой новеллистики.
© MrsGonzo для LibreBook

Читайте также: