Лебеди непрядвы краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Режиссёр: Роман Давыдов
Сценарист: Аркадий Снесарев
Художники-постановщики: Александр Винокуров, Николай Ерыкалов
Оператор: Борис Котов
Композитор: Владимир Кривцов
Звукооператор: Владимир Кутузов
Художники-мультипликаторы: Олег Сафронов, Виктор Шевков, В. Комаров, Владимир Зарубин, Фёдор Елдинов, Владимир Шевченко, Александр Мазаев, Александр Давыдов, Виталий Бобров, Алексей Букин, Владимир Вышегородцев
Консультант — доктор исторических наук, профессор: В. Буганов
Редактор: Елена Никиткина
Директор картины: Николай Евлюхин
Роли озвучивают:
Князь Дмитрий Иванович — К. Захаров
Сергий Радонежский — Н. Сергеев
Воевода Боброк-Волынец — С. Бубнов
Князь Владимир — Л. Шабарин
Пересвет — М. Кисляров
Кузнец — В. Бурлаков
Мамай — В. Кенигсон
Текст от историка — Феликс Яворский
Студия: Союзмультфильм
Год: 1980
Продолжительность: 23 мин 40 сек
Когда венецианские братья Поло в первый раз шли на Восток, к ним присоединился попутчик — итальянский купец Дудже. Он прошел с ними от Судака до Сарая, пробыл там некоторое время, а затем отправился на Русь, всего вернее — во Владимир-на-Клязьме.
Верный Тютчев двинулся в путь и в Рязанской земле узнал, что князь Олег уже встал под Мамаевы бунчуки.
И Меча здесь названа вовсе не случайно, а для того, чтобы современник вспомнил, как русские воины громили Бегича на Воже, в которую впадает Меча. Древний писатель намеренно ставит в один ряд собственно Мечу и Красивую Мечу — светлые реки Рязанской земли. Он упоминает еще реку. Тихую Сосну, на юге от Красивой Мечи. Таи побывали дозоры Дмитрия Иоанновнча задолго до Куликовской битвы.
Участник великого сражения на поле между Непрядвой и Доном, вещий князь, воевода Дмитрий Боброк-Волынский, слышавший чутким ухом плач Донской земли, прославил свой меч победой над Волжским Булгаром еще за четыре года до Куликовской битвы и заставил Хасан-оглана платить дань Дмитрию Иоанновичу.
Стоя на Дону, Боброк закрывал от Мамая пути к Булгару, не говоря уже о подступах к Рязани, Коломне и Москве.
Выбор Куликова поля как места сражения не был случаен. Здесь не только решалась судьба Московской Руси: у берега Непрядвы, у известняковых берегов начинался поединок за обладание великими дорогами, ведущими на Восток, путями к Черному морю.
Дмитрий Иоаннович привел с собою на Дон десять бывалых гостей-сурожан, связанных постоянно с Судаком и другими генуэзскими крепостями на Черном море. Он крепко наказал им запомнить все события, свидетелями которых они будут: обо всем, что произойдет на Куликовском поле, они потом расскажут в дальних землях.
Среди будущих вестников победы был сурожекий гость Константин Блок.
Пусть читатель также запомнит имя могучего Родиона Осляби, былого боярина из калужского городка Любутска. Мы вскоре увидим, что он прославился не только как участник битвы меж Доном и Непрядвой.
— Брате Пересвет, уже вижу на тели твоем раны тяжкие, уже голове твоей летети на траву ковыль, а чаду моему Якову на ковыле зелене лежати на поли Куликови…
Из этих слов можно сделать вывод, что под знаменем великого князя погиб Яков, сын Осляби. Но не только народная молва, а многие из наших историков считали, что и сам Ослябя-отец сложил свою голову в памятный день 8 сентября 1380 года…
…В осеннем небе раскачивается огромное черное знамя Великого полка, и тень от него ходит из края в край Куликова поля.
Вещий Бобров в самое трудное для русских мгновение грянул на Мамая из своей дубравной засады.
Неуготованными дорогами татары бежали к лукоморью. Они скрежетали зубами, раздирали себе лица.
Когда битва окончилась, русские воины стали возвращаться в строй.
Костромичи Федор Сабур и Григорий Холопищев нашли великого князя под березой, утомленного боем. Он возвратился под свое знамя, и вскоре Куликово поле услышало медные голоса победных труб.
Двенадцать дней продолжались скорбные труды на берегу Дона. Триста тридцать высоких холмов выросли над братскими могилами, где спали вечным сном москвичи и новгородцы, ярославцы и муромцы, белозерцы и брянцы, псковичи и серпуховичи, коломенцы и переяславцы, костромичи и можайцы, рязанцы и дмитровцы…
Что же сталось с Мамаем?
Он бежал с Куликова поля лишь с четырьми своими князьями и, влачась по степям, добрался до Крыма.
Мамай еще хотел мстить Дмитрию Донскому, идти на него и всю Русскую землю и стал собирать новое войско.
На помощь генуэзцев он, видимо, уже не надеялся: ведь в Каффе и Судаке ожидали, что святой Георгий пошлет богатую добычу — русских рабов, дорогие меха, московское серебро. А весть о втоптанных в землю Куликова поля генуэзских латниках встревожила европейских обитателей Крыма.
Мамай пошел вновь в сторону Москвы, но где-то возле Ворсклы, в литовских пределах, Мамаево войско завидело на востоке тучу, пронизанную блеском железа и стали. Это были азиатские полчища Тохтамыша. Они вышли из Синей Орды, успели взять Сарай и теперь шли по Мамаеву душу.
В те дни консул Каффы грелся у камина в зале, где стояла машина для пыток, а на стене висел герб города Генуи.
Ему донесли, что Мамай бродит в окрестностях города и просит убежища.
Тут мы поправим старца-рязанца Софония. Генуэзцы ни в какое Залесье Мамая не отправляли. Они вдруг вспомнили, что когда-то он выживал их из приморских и горных деревень, суливших большие выгоды каффинцам.
К воротам Каффы уже подступили тохтамышевцы. Консул приветливо встретил их. Тут и решилась судьба Мамая.
Каффинцы, очевидно, дали понять победителям, что беглец будет немедленно выдан, если стороны договорятся насчет судьбы этих крымских деревень.
Тохтамыш согласился с условиями генуэзцев и, более того, отдал им еще девять цветущих поселений южного берега.
Один из русских летописцев ошибся, повествуя о том, что Мамая убили сами каффинцы. Нет, он не попал в руки кавалерия, начальника над консульскими полицейскими, получавшего сдельную плату за каждого, казненного им. Просто каффинские аргузии в широких плащах свели тучного Мамая по ступенькам замка и отдали его в руки нетерпеливых палачей из Синей Орды.
Он был казнен на рыночной площади Каффы, там, где обычно выставляли на продажу рабов. Это произошло 28 ноября 1380 года.
Весть о великой победе Дмитрия Донского вскоре разнеслась по свету.
Гости-сурожане сдержали слово, данное Дмитрию Донскому: в иных землях и народах узнали о Мамаевом побоище. Вскоре после 1380 года в одной немецкой летописи, например, были даже указаны потери Дмитрия Донского и монголов.
Вспоминая Константина Блока, бывшего в числе вестников победы, раскрываю заветный томик Александра Блока на странице, заложенной серебристым стеблем ковыля.
Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат…
В земном круге тесно человеческим судьбам!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
В месте слияния Непрядвы и Дона
Гадкие лебеди
Гадкие лебеди Подобная риторика, помноженная на успех (люди на Типпекану шли и шли, Уния разрасталась), в конце концов начала тревожить Вашингтон, до сих пор особо деятельностью братьев не интересовавшийся. Губернатору было дано распоряжение «не обостряя отношений с
От Непрядвы до Угры (1380–1480)
Лебеди на Угреше
Лебеди на Угреше Белого стройного храма святая громада, Дивные башни и светлой ограды аркада, Купы дубов монастырского старого сада Смотрятся в ясное зеркало тихого пруда, Словно в немом ожиданье какого – то чуда. Вдруг покатилась волна от лозинок прибрежных И
Читайте также: