Краткое содержание колосья под серпом твоим school18
Обновлено: 05.07.2024
Произведение считается одним из самых значительных для белорусской литературы и главной в творчестве писателя. Книга посвящена кануну восстания 1863-1864 годов, отображает его причины и особенности.
Роман описывает становление белорусской нации, изображая три поколения дворянской семьи Загорских. Главным героем является Алесь Загорский, чье становление и развитие изображается от 14 до 20 лет. Также изображены семьи Раубичей и Клейн, помещики Кроер, Таркайлы и другие, крестьянская семья Когут, повстанцы Черный Война и Корчак, друзья Алеся с Виленской гимназии и Петербургского университета: Всеслав Грима, Мстислав Маевский и другие. Из исторических персонажей: Кастусь Калиновский, Измаил Срезневский, Тарас Шевченко, Петр Валуев.
Материал представлен в хронологическом порядке с небольшими временными ссылками (воспоминания о героях или истории их жизней). Также в составе романа есть три фрагмента метанарративного персонажа и стихотворения, написанный главным героем.
Роман неоднократно переводился на украинский и русский языки. [1]
Владимир Короткевич (род. в 1930 г.) - один из основателей белорусской советской исторической романистики. Роман "Колосья под серпом твоим" посвящен событиям кануна восстания 1863 года, руководителем которого был народный герой революционный демократ Кастусь Калиновский. Автор рисует яркие картины жизни разных слоев тогдашнего общества: крестьянства, помещиков, разночинцев, царской администрации. В романе зримо воссоздана эпоха, предшествовавшая отмене крепостного права, эпоха, породившая целый этап в истории общественной мысли, общественного движения. Писатель прослеживает нравственное и идейное развитие целого поколения людей, бросивших вызов царскому деспотизму во имя народной свободы. Показать
одно из выдающихся произведений белорусской литературы
сначала, я написал эти строки просто как комментарий к описанию книги, но после решил написать и в этом разделе, так как мне не совсем понравилось существующее описание книги. :)
Книга ". Колосья по серпом Твоим" (Каласы пад сярпом Тваiм) - это выдающееся произведение белорусской литературы, которое наверняка читали все в Беларуси, так как оно входит в школьную программу "беларускай літаратуры". Но, я думаю, что этот исторический роман остается близок сердцу не несмотря на. вечную немодность крестьянства. исторические неточности, политические интерпретации, вензеля и пируэты авторского пера, которые могут входить и выходить из моды. а потому что по-сути эта книга про то, с чего начинается Родина, и что все мы колосья под серпом Твоим.
После подавления в Литве (нынешней Беларуси) восстания 1831 года по приказу Николая I Литвой было рекомендовано именовать Самогитию (самогитян, земгаллов, аукштайтов и куршей - летувинцами), а Литву именовать Северо-западный Край.. (см. 1840.VII.18 Указ Сената Российской Империи. Хронологический указатель указов и правительств. распоряжений по губерниям Западной России. Вильно. 1894. С.495)
Роман разворачивается на фоне трагических событий в истории Литвы (т.е. современной Беларуси) - о временах последних крупных восстаний, о культуре и традициях в вопросе землеуправления и крестьянства. "Люди - ваши, а земля - наша", "свойму пану - холоп, твойму пану - пан" (т.е. "вассал моего вассала - не мой вассал") - это одни из тех принципов, против попрания которых восставали в первую очередь крестьяне-литвины, отстаивая свои права и свободы, которых, на тот момент уже были лишены крестьяне в России, в Украине, и в литовских землях, перешедших во владение русской знати со времен от Екатерины II и после, которых фактически продавали и переселяли, лишая родных, близких, земли, крова и быта, помимо непомерного налогового бремени и бездушной эксплуатации.
С установления этих основ земельной культуры, традиций и принципов земельной политики, защищающих основные права человека, сформировавшихся и сформулированных еще в XIVв. в историческом памятнике конституционнго и гражданского права - Статуте Великого Княжества Литовского и еще действовавших на территории Литвы (Беларуси) на время восстаний тех лет, полстолетия спустя, начал свою реформаторскую деятельность "русский Бисмарк" и "лучший премьер-министр Европы" П.А. Столыпин
Читая книгу нужно помнить о цензуре, которую, вероятно, ей пришлось выдержать, а также о информации, которой мог располагать (не располагать) автор. Хотя, этот комментарий, наверное, не имеет никакого значения.
Приятного прочтения (перепрочтения) :)
Поделитесь и получите подарок:
| Вам подарок за репост | |
| Не упустите уникальное предложение от наших друзей! | |
| Получить подарок |
А мне почему-то казалось, что книга написана уже в постсоветское время, ну в крайнем случае в годы перестроечные. А оказывается, что ещё в середине 60-х Владимир Короткевич не только рискнул написать этот роман, но и совершенно официальным образом издать его. Почему мне это показалось почти невероятным? Ну, наверное потому, что в романе многие персонажи отнюдь не с любовью относятся не просто к Российской империи образца середины XIX века, но и порой проскакивают намёки, полунамёки, а то и и прямо произнесённые антирусские выражения. А ведь известно, что в советские времена понятия русский и советский были практически синонимами. Правда на той послесталинской волне шестидесятничества появились книги авторов других народов Советского Союза, да и писатели из союзных республик и других народов и народностей державы стали печататься в большем количестве… В общем, тут я совершенный дилетант и могу сейчас много чего напутать… Просто как-то у меня подспудно и неосознанно было такое ощущение 🙂
Многослойная, многоэтажная книга. Казалось бы, автор повествует нам о судьбе белорусского паренька-юноши из знатного княжеского рода — начиная с 11-летнего его возраста и закончив первую часть романа спустя десятилетие (если по хронологии, то 1850—1862 гг.). День за днём и поступок за поступком рассказывает читателям Короткевич, поворачивая калейдоскоп событий то так то эдак, и в результате картина получается многоцветная, красочная, детальная и, говоря кинематографическим языком, покадровая. И такая детализация совсем не случайна, потому что прослеживая самые мелкие дела и поступки главного героя книги, а также всех окружающих, сопутствующих и препятствующих ему лиц, мы понимаем, каким образом из мужиковатого и простонародного мальчишки-княжича вырастает тот, кто станет одним из заметных деятелей революционно-восстанческих событий в Польше и на берегах Днепра в 1863 году…
В романе, начиная примерно с трети его объёма, всё сильнее и, я бы сказал, всё яростнее начинает проступать линия национально-народно-белорусская. Тут вам и вопросы самоопределения народа, и проблемы признания белорусской речи самостоятельным языком (а не мужицкой простонародной ветвью польского говора), и вопросы самостоятельности культуры белорусского народа, и, конечно же, проблемы социального неравенства, а также и главный в таких случаях вопрос — национального самоопределения и полной независимости, или же автономии, федерации-конфедерации с Россией…
Однако, помимо революционного и национально-освободительного пафоса в книге много места и времени занимает так называемая личная жизнь парня и его окружения — тут вам и любови, и разочарования, тут и первые зверовые охоты (на волка, на волка), тут и дружеско-вражеские союзы и самоопределения, сюда же ещё изящной канвой вплетены многовековые семейные предания и хроники нескольких княжеских родов… в общем скучать некогда.
Очень подробно и вещественно, ощутимо и представимо изображены бытовые картины из жизни людей самых разных слоёв российского обществе того периода — будь то мелкая шляхта или простое белорусское крестьянство, или же интеллигентская среда в Питере и Москве, да и с царедворцами и вершителями судеб миллионов автор нас столкнёт лицом к лицу и фейс к фейсу.
И потому по масштабности этот роман очень тянет на роман-эпопею — и про времена самые разные, и про слои населения от низа до верха, и про смесь личного и возвышенного, сугубо личного и государственно-национального…
А по интересности написания и прочтения он уверенно претендует никак не меньше, чем на зелёную оценочную зону 🙂
Поделитесь и получите подарок:
Особое место среди лексем, структурирующих текст, занимают слова-концепты, содержащие информацию об авторском замысле концентрирующие в себе результаты авторского освоения действительности (А. А. Брудный) . В романе В. Короткевича концептуальными лексемами, несомненно, являются слова хлеб колосья, груша, море, река Днепр, белый жеребенок, образующие ярко выраженную индивидуально-авторскую концептосферу.
Цель данной работы - наблюдение над одной из ключевых текстообразующих лексем романа В. Короткевича "Колосья под серпом твоим" (авторизованный перевод В. Щедриной) с точки зрения ее вхождения в концептосферу автора, т. е. выполнения ею концептообразующей функции.
"Каласы пад сярпом тваiм", про восстание Кастуся Калиновского, одна из самых неоднозначных и трагических страниц нашей истории.
Так автор описывает в этом произведении и арабского скакуна:
"Этот был красивее всех коней на земле, красивее всех зверей и людей. Он шел, пританцовывая на каждом шагу, безмерно гордый от здоровья, силы и своей красоты.
Белый, как снег, даже белее снега, с маленькой нервной головкой и длинной шеей, весь само совершенство, без единого изъяна. Он косил золотым оком, а его хвост и грива, длинные и золотистые, переливались мягкими волнами.
"Вы, маленькие людишки, - казалось, говорил взгляд коня, - что мне до вас? Я позволяю вам осквернять ногами мои бока лишь потому, что делаю вам одолжение. И так будет, пока я не найду себе хозяина, которого полюблю. И над ним буду я господином, потому что я бог, а он всего лишь человек. "
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Колосья под серпом твоим"
Описание и краткое содержание "Колосья под серпом твоим" читать бесплатно онлайн.
Приднепровье, середина XIX века. Готовится отмена крепостного права, меняется традиционный уклад жизни, растёт национальное самосознание белорусов. В такой обстановке растёт и мужает молодой князь Алесь Загорский. Воспитание и врождённое благородство натуры приводят его к пониманию необходимости перемен, к дружбе с людьми готовыми бороться с царским самодержавием. Одним из героев книги является Кастусь Калиновский, который впоследствии станет руководителем восстания 1863–1864 в Беларуси и Литве.
Авторизованный перевод с белорусского В. Щедриной.
А маленькая Ядвига и вообще растрогала его. Словно куколка. И огромные синие глаза смотрят с такой невинностью и добротой.
А старуха уже жаловалась отцу:
– Что это за время настало! Что уж за долюшка такая лихая… последняя! Шлях камнем вымостили ироды эти. Грохочет и грохочет под колесами. Раньше-то как хорошо было! Пыль мягонькая, что твой одуванчик, рессор тебе этих никаких. А теперь! И булыжная мостовая, и рессоры. Будто камнями меня всю дорогу били, как святого первомученика Стафана, пускай ему бог отплатит за все добром… Рессор напридумывали… Это даже хуже, чем корабль, на котором к мужу на Кавказ ехала, – так укачивало. Видно, последняя година наша настает. Мудрят люди!
Ядзя прижалась к ее руке, и еще более нежной казалась кожа на щеках девочки в сравнении с темными пальцами старухи.
– Смотри, – шепнул Алесю Мстислав, – это еще что?
В карете что-то зашевелилось, а потом из нее вылез кто-то такой удивительный, что Алесь оторопел. Черный, как сажа, стоял возле кареты мальчик в голубой курточке, и на лице его влажно блестели белые зубы.
– Это мой арапчонок, – с некоторой гордостью объяснила старуха. – Сослуживец покойника мужа привез в подарок. Выменял в Туреччине, когда хлот туда ходил…
Мстислав подтолкнул Алеся.
– Об этом и я слышал. Брат Таркайла пустил сплетни, что это она обычного хлопчика сажей вымазала… кичливости ради. Так она его побила. Прямо так и побила своей старушечьей палкой. Чтоб не молол вздор.
– А наши и не знали.
– Ваши мало с кем общаются. Шляхта говорит – брезгуют, загордились… Да и я только недавно услышал о нём. Однако же какой черный! Я и не думал, что можно быть таким черным.
Старуха с девочкой и пан Юрий уже направились к ступенькам террасы.
– Да зачем он вам, – спросил пан Юрий.
– А я и сама не знаю зачем. Однако уважение оказал человек, нельзя не взять. – Старуха улыбнулась. – Арап… Разные чудеса бывают… ой, разные! – И обеспокоено спросила у отца: – Был ведь, кажется, святой из арапов? Или, может, нет?
– Был, – сказал отец. – Кажется, вроде-е… Федор-мурин.
– Ну вот, – облегченно вздохнула Клейна. – А ведь и я спорила, что был. Тоже, значит, божьи души. Из собак, скажем, или обезьян святых не бывает, господь не допустит.
– А люди допустят?
– Люди, брат, за деньги все, что хочешь, допустят. Люциферу псалмы слагать будут, отечеством торговать, да еще и в Библии соответственное место найдут, что бог, мол, и это им позволил.
– Святых же, кажись, на вселенских соборах утверждали? – богохульствовал отец.
– А там что, не люди? Тоже, брат, люди. Не серафимскими же крыльями они в Никее Арию насажали синяков, так сказать. Обычными кулаками… Дрались, как мой Марка в корчме.
– Какой это Марка?
– Будто и не знаешь? Тот, что на оброке. А, господи, Марку моего он не знает! Да тот самый, что в Суходоле по улицам хлеб без корки возит…
Отец прыснул. Бабуся посмотрела на него подозрительно.
– Бывают, значит, из муринов святые. Что ж, тогда завтра же окрещу, тебя возьму крестным отцом…
– Да какой я ему крестный? – захохотал отец.
– А ты молчи. Это и мне, и тебе зачтется за многие твои грехи. Дадим ему имя в память мученика Яна… А там я подумаю-подумаю да и в приемыши его возьму.
– Да какой он крепостной? Он ведь черный, как сапог. Бог их, видимо, за что-то цветом пометил.
И вдруг она засмеялась так, что затряслось все ее пышное тело.
– А потом дам за ним пару хуторов. Почему бы и нет? Раньше у многих калмычки воспитывались. Растили их, приданое давали, выдавали замуж. И ничего, многие женились. Даже пикантным это считалось. Так вот и я Янку женю.
– Все пойдут, – сказала старуха. – Поглядела б я, какая паненка за него не пошла б. Это чтоб против моего желания да когда я сватьей буду? О-го, поглядела бы! А что же здесь такого? Хлопчик он добрый, сердечный, беречь жену будет, ценить и счастье, и достаток. Не то что эти пьянчуги да собачники, – прости батюшка…
Помолчала, поджав губы.
– Пойдет. Добрые да богатые мужья для бедных дворянок на дороге не валяются. Пускай себе и черный. Не замарает, верно. Это у него от природы. – И тихо, один лишь пан Юрий слышал, спросила у него на ухо: – Интересно только, какие же это у них дети будут? Упаси боже, если как шахматная доска… квадратами… А?
– Ну, тогда хорошо… Будет мне занятие на старости лет.
Она приближалась к подросткам, стоявшим отдельно. Подошла ближе всех, вперила в мальчика пристальный взгляд.
– Этот, – после мгновенного раздумья показала она на Алеся. – Глаза материнские, а взгляд твой. Хлопец будет. Будет хлопец, говорю тебе. Не приучай только собачником быть.
Сделала резкое движение.
– И отпусти. Отпусти отсюда. Удовольствия в этом мало – стоять на глазах у всех, словно муха в миске… Антонида, поздравляю тебя. Будет человек. Взгляд простой, искренний, не то что у этих лизунчиков его возраста… Ну, давай поцелуемся, Антонида… А вы, дети, марш гулять… И Яночку с собой возьмите. Да не обижайте его. Он сирота.
Детей просить не надо было. Как стайка воробьев, они сыпанули по ступенькам.
– Кого еще нет, Georges? – спросила мать.
– Раубичей нет. Кроера нет. Старого Вежи нет.
Алесь бежал впереди всех. Дети обогнули дворец, горку, на которой распоряжался пушками Кирдун, картинный павильон и остановились в зарослях парка, где была лавка из дерна.
Все сели. Зеленая сетка солнечного света лежала на лицах.
– Так как же вы живете, Ядвиська? – спросил Алесь.
Глаза Ядзи, такие невинные и синие, стыдливо смотрели на Алеся.
– Я с мамой живу. И с Янком. У меня три старших брата… Было три брата… Два погибли на войне… Один – кто его знает где, мне не говорят. Я последняя. Никто уже не ожидал меня, а я взяла да и родилась. Все за меня поэтому очень беспокоятся. Только я не боюсь. Я люблю, чтоб тепло. Люблю, когда поют. Люблю, чтоб мне не мешали. А боюсь только злых мальчиков… и собак.
Алесь слушал ее с доброжелательной улыбкой.
– Мы не будем злыми, – сказал Алесь. – Правда, Мстислав? И собакам в обиду не дадим. Что собаки? У меня вон два коня есть.
– Настоящие кони? – спросила маленькая Клейна.
Девочка посмотрела на него с уважением.
– Ну, а ты, Янка? – спросил Алесь.
– Я совсем как она, – виновато улыбнулся мальчик, и все снова удивились, как почти чисто по-деревенски произносит он слова. – Только я не знаю, где мои родители.
– Так совсем и не знаешь? – спросил Мстислав.
– Янка, – подал голос Мстислав, – неужели ты от рождения такой? Может, это просто потому, что ты моешься не так, как надо?
– Я моюсь, – вздохнул Янка. – Нет, тут уж ничего не поделаешь. И стараться не стоит.
– Ну и черт с ним, – сказал Алесь. – Подумаешь, беда большая.
Они сидели и разговаривали. Потом издали, из ложбинки под горой, ударили четыре пушки. Одним залпом.
– Кто-то приехал, – неохотно поднялся Алесь. – Надо идти.
– Сиди-и, – сказал Мстислав.
– Нет, брат, надо. Может дед. Тогда не похвалят.
– Деду трижды стреляли бы… Это или Раубичи, или Кроер.
– Все равно надо идти.
Когда они подходили к кругу почета, на нем, у самой террасы, бросали поводья на руки слугам два человека. Один из них, худой и жилистый, очень хмурый, был незнаком Алесю. Этот человек слезал с белой кобылки медленно, с подчёркнутой сдержанностью. Угрюмо смотрели глаза из-под косматых бровей, длинные, как вилы, усы свисали на зеленый охотничий костюм. Зато второго Алесь узнал сразу. Ни с чем нельзя было перепутать эти зеленоватые, как у рыси, глаза под бровями песочного цвета. Ни у кого не было таких цепких рук и таких кошачьих ловких движений.
Жандармский поручик Мусатов собственной персоной заглянул в Загорщину.
Передав коней слугам, оба пошли по ступенькам на террасу – один справа, второй слева, словно не желая попирать ногами одни и те же ступеньки.
На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Колосья под серпом твоим"
Книги похожие на "Колосья под серпом твоим" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Читайте также: