Коупленд поколение икс краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
“Generation X” – самый известный роман Дугласа Коупленд, частично из-за того, что он породил термин “Поколение X”.
Роман – социальная сатира о трех представителях Generation X – Дег, Энди, и Клэр. Сквозь основную сюжетную линию, а также истории персонажей, мы видим примеры того, как жизнь для членов Поколения X застопорилась на одной теме. Работая в сфере услуг, они вынуждены жить с мыслью о меркантильности окружающего их мира. Будучи не в состоянии позволить себе даже жилье, их поколение живет мрачной жизнью. Единственная надежда персонажей – оставить ее позади и найти новую жизнь без атрибутов современного общества. Герои решились и переехали в Палм-Спрингс, штат Калифорния, чтобы уйти от чрезмерно коммерческого мира и восстановить себя. Они добровольно вышли из своего времени, из своего социума, из своего поколения. Они не захотели быть яппи или еще кем-то. Еще каким-то понятием, характеризующим тривиальные винтики внутри Системы. Получилось – поколение интеллектуалов, добровольных маргиналов-нонконформистов, поколение “странных девяностых”.
Дуглас Коупленд (род. в 1961 г.) – один из самых значительных авторов современности, создавший термин “Поколение Икс”, чьи романы были переведены на 22 языка в 30 странах.
Роман стал широко популярным после его первой публикации. Ассортимент неологизмов, представленных в книге помог в этой популяризации. Некоторые из этих терминов стали широко использоваться в средствах массовой информации и общественности вообще.
• Энди – рассказчик книги и главный герой. Энди работает в баре и живет в небольшом бунгало. Он близкий друг Дага и Клэр. Как и в случае Дага и Клэр, Энди пытается найти способ, чтобы жить своей жизнью без атрибутов современного общества.
• Дагмар – Дег для краткости. Он работает с Энди в баре и живет по соседству с ним в его собственном бунгало. Даг оставил работу в офисе для того, чтобы найти себя и лучшую жизнь. Он имеет одержимость с возможностью ядерного апокалипсиса.
• Клэр – подруга Энди и Дега (не в романтических отношениях с любым из них), которая живет в соседнем бунгало. Она хочет прожить жизнь так, как пытаются Энди и Даг, но считает это недостижимым, особенно из-за ее бойфренда Тобиас.
• Тобиас – поверхностный яппи, друг Клэр. Он находит образ жизни Энди, Дег, и Клэр интересной, но не в состоянии рискнуть на это. Ни Дег, ни Энди не любят его.
• Элвисса – лучшая подруга Клэр. В некий момент она присоединяется к группе, чтобы рассказать свою историю.
• Тайлер – младший брат Энди. Тайлер представитель молодого поколения, которые, кажется, не лишен серьезности в его жизни, но в глубине души он хочет жить как Энди.
АНТИОТПУСК: работа, на которую устраиваешься ненадолго (обычно на год; начальство в эти намерения посвящать не принято). Как правило, цель работника состоит в том, чтобы зашибить бабки, уволиться и переключиться на более важную для него лично деятельность — например, писать акварели на Крите или заниматься компьютерным дизайном свитеров в Гонконге.
АРХИТЕКТУРНОЕ НЕСВАРЕНИЕ: почти навязчивая потребность жить в стильной обстановке. Культовые объекты — черно белые художественные фотографии в рамках (желательно — авторства Дианы Арбус); упрощенная сосновая мебель; матово черные продукты высокой технологии: телевизор, стерео, телефоны; галогеновое освещение; лампа, стул или стол в стиле пятидесятых; свежесрезанные цветы с замысловатыми названиями.
Оригинальная публикация романа была представлена в широко-страничном формате и версткой в 2 колонки. В одном столбце – сюжет, а в другом иллюстрации и словарь терминов, которые использовались для описания жизни героев Generation X. Некоторые более поздние издания романа были произведены в традиционном стиле, а заметки на полях были сохранены в виде сносок.
Дуглас Коупленд - Поколение Икс краткое содержание
Поколение Икс - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
СКАЗКИ ДЛЯ УСКОРЕННОГО ВРЕМЕНИ
Представьте себе, что вы держите в руках не наш журнал, каким вы его привыкли видеть, а книгу. Она большая, квадратная, в мягкой желто-синей обложке. Открыв книгу, вы обнаружите кое-где на широких полях примечания – глоссы: какие-то понятия с объяснениями их значения. А шрифт и бумага создадут у вас впечатление размноженного на ксероксе самиздата.
В начале каждой главы (в журнале – только в первой), в середине страницы, помещен серо-белый квадратик – один и тот же фрагмент облачного неба. Изображение мутное, нарочито некачественное. Что бы ни описывал Коупленд: снегопад в Нью-Йорке, пикник в заброшенном поселке, очередь в супермаркете, – над всеми этими бытовыми сценками высится небо – иной план бытия. Там, как облака, движутся мысли героев, громоздятся лесенки их иронических комментариев по поводу окружающей действительности, проплывают притчи, с помощью которых они пытаются изменить свою жизнь.
Книги Коупленда – принципиально незамкнутые системы. Глоссы на полях часто не имеют прямого отношения к тексту, а просто совпадают с ним по месту и времени. Не надо чесать в затылке, пытаясь разгадать тайный алгоритм, по которому построен роман. Воспринимайте его как данность, как эклектическую соборность мусора на послепраздничной улице – и время от времени поднимайте от страниц глаза, чтобы оглядеться по сторонам.
– Прическа у нее – абсолютная продавщица-парфюмерного-отдела-магазин-Вулворта-штаг-Индиана-год 1950-й. Ну, знаешь – такая миленькая, но дура дурой и скоро-скоро найдет себе приличного мужа, чтоб в халупе больше не маяться. Зато платье – аэрофлотовская-стюардесса-начала-шестидесятых – ну знаете, тотально-скорбного синего цвета, который был фирменным знаком русских в прежние времена, пока они не начали мечтать о плеерах Сони и кепках для Политбюро от самого Ги Ляроша. А какой макияж! Натуральная Мэри Квант, 70-е; а вдобавок – маленькие полихлорвиниловые клипсы с цветочками-аппликациями-точно такие наклейки лепили на свои ванны голливудские геи, году этак в 1956-м. Ей удалось ухватить сам дух скорби – она была там самой навороченной. Никто даже рядом не стоял.
– Это мои дети. Взрослые или нет, не могу же я их выгнать. Это было бы жестоко. И кроме того – они отлично готовят.
В конце семидесятых, когда мне было пятнадцать, я снял со своего счета все до последнего гроша, чтобы в Боинге-747 перелететь через весь континент в г. Брандон, провинция Манитоба, в самую глубь канадских прерий – и увидеть полное затмение солнца. Как я теперь понимаю, в юности вид у меня был странный: почти альбинос, да еще и худой как щепка. Устроившись в мотель Трэвел лодж [1], я провел ночь в одиночестве: мирно смотрел телевизор, не обращая внимания на помехи, и пил воду из высоких граненых стаканов, покрытых мелкими царапинами, – похоже, после каждого мытья их заворачивали не в бумажные салфетки, а в наждачную бумагу. Но вскоре ночь прошла, наступило утро затмения, я пренебрег туристскими автобусами и доехал на общественном транспорте до окраины города. Там, порядком отмахав по грязной обочине, я вступил на фермерское поле – зеленые, как кукуруза, неведомые мне зерновые доходили до груди и шуршали, царапая кожу, пока я сквозь них продирался. На этом-то поле, среди высоких сочных стеблей, в назначенный час, минуту, секунду наступления темноты, под слабое жужжание насекомых я лег на землю и, затаив дыхание, испытал чувство, от которого так и не сумел отделаться до сих пор, – ощущение таинственности, неизбежности и красоты происходящего – чувство, которое переживали почти все молодые люди всех времен, когда, запрокинув голову, смотрели ввысь и видели, что их небеса гаснут.
Полтора десятка лет спустя мною владеют те же противоречивые чувства. Я сижу на крыльце домика, который снимаю в Палм-Спрингс, Калифорния, прихорашиваю двух своих собак, вдыхаю пряный ночной дурман цветов львиного зева и неистребимый запах хлорки со двора, где у нас бассейн, – в общем, жду рассвета. Я смотрю на восток, на плато Сан-Андреас, лежащее посреди долины, словно кусочек пережаренного мяса. Вскоре над плато взорвется и нагрянет в мой день солнце, как вырывается шеренга танцовщиц на лас-вегасскую сцену. Собаки тоже смотрят. Они знают, что грядет важное событие. Собаки эти, скажу я вам, весьма смышленые, но иногда меня беспокоят. К примеру, сейчас я сдираю с их морд какую-то бледно-желтую, вроде прессованного творога, гадость (скорее даже похожую на сырную корочку пиццы из микроволновой печи), и у меня возникает ужасное подозрение, что эти собаки – хотя их умильные черные дворняжечьи глаза пытаются убедить меня в обратном – опять рылись в мусорных контейнерах за центром косметической хирургии, так что их морды измазаны жиром яппи. Как им удается забраться в предписанные законами штата Калифорния койотонепроницаемые красные пластиковые пакеты для отходов плоти – выше моего понимания. Наверное, медики озорничают или ленятся. Либо и то и другое одновременно.
Вот так вот и живем.
Попомните мои слова.
Слышно, как внутри моего бунгало хлопнула дверца буфета. Мой друг Дег, вероятно, несет другому моему другу, Клэр, что-нибудь пожевать, что-нибудь, состоящее исключительно из крахмала или сахара. А скорее всего, насколько я их знаю, капельку джина с тоником. Они – рабы своих привычек.
Дег из Торонто, Канада (двойное гражданство). Клэр из Лос-Анджелеса, Калифорния. Я же, если на то пошло, из Портленда, Орегон, но кто откуда – в наши дни не имеет значения (Ибо куда ни плюнь – везде одни и те же торговые центры с одинаковыми магазинами – изречение моего младшего братца Тайлера). Мы все трое принадлежим к космополитической элите бедноты – многочисленному интернациональному братству, в которое я вступил, как упоминал ранее, пятнадцати лет от роду, когда слетал в Манитобу.
Как бы там ни было, поскольку вчера и у Дега, и у Клэр вечер не задался, они были просто вынуждены вторгнуться в мое пространство, дабы заполнить пустоту внутри коктейлями и прохладой. Им это требовалось. Каждому – по своим причинам. К примеру, вчерашняя Дегова смена в баре У Ларри (где мы с Дегом работаем барменами) закончилась в два часа ночи. Когда мы шли домой, он вдруг, не договорив фразы, устремился на ту сторону улицы и поцарапал камнем капот и ветровое стекло какого-то катласа-сюприм. Это уже не первый спонтанный акт вандализма с его стороны. Автомобиль был цвета сливочного масла, с наклейкой Мы транжирим наследство наших детей на бампере – она-то, должно быть, и спровоцировала Дега, истомившегося от скуки после восьми часов макрабства (низкий заработок, нулевой престиж, ноль перспектив).
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Поколение Икс: краткое содержание, описание и аннотация
Дуглас Коупленд: другие книги автора
Кто написал Поколение Икс? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Поколение Икс — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Коупленд имел в виду прежде всего их быт – с отсутствием привлекательной карьеры и определенных жизненных перспектив, с неустроенностью, которая, за неимением альтернатив, постепенно превращается в жизненное кредо, сочетающее иронию по отношению к обществу с беспомощностью перед его лицом, неприятие никаких ценностей – с полным отсутствием установки на протест. В еще большей степени, чем о самих слакерах, роман этот – об их языке, изобилующем многочисленными словечками, возникающими и исчезающими как пузырьки пены в бурном информационном потоке, специфическая насыщенность которого воспринимается как особая примета конца тысячелетия. Отсюда – примененный Коуплендом метод глосс, когда речь персонажей сопровождается отдельными вставками на полях – подобно тому как течение телевизионной передачи перебивается вставками рекламы.
ПОКОЛЕНИЕ БУМА (БУМЕРЫ)
Граждане США, появившиеся на свет в годы послевоенного демографического бума (1946 – 1960). Именно они были создателями молодежной культуры 60-х, а в настоящее время продолжают держаться за нее – отсюда попытки институционализировать рок-н-ролл и появление Зала славы героев рок-н-ролла. Пик влияния бумеров на формирование культуры приходится на 80-е, когда благополучный экономический и социальный статус этого поколения превратил их в привлекательную платежеспособную аудиторию. Идиллия, в которой пребывали бумеры, резко оборвалась с появлением поколения Икс. Для этого нового поколения ненависть к бумерам с их благополучием и попытками продлить свою юность стала своеобразным кредо. Масс-медиа подчеркнули и зафиксировали этот разрыв между поколениями.
Америка живо откликнулась на зарисовку Коупленда, усмотрев в ней постановку культурной и социальной проблемы далеко не частного порядка. Пишущая братия с вожделением ухватилась за иксерскую концепцию; при этом само понятие со временем наполнялось все более и более широким и, следовательно, размытым, содержанием. Для этого, несомненно, имелись определенные основания: ведь в конце 80-х стало очевидным, что подходит к концу культурное доминирование так называемого поколения бума. Подходит к концу именно в то самое время, когда его политическое могущество достигло пика с приходом к власти администрации Клинтона – образцового во всех отношениях бумера. Да и на всех других ключевых постах бумеры достигли поры своего цветения, лихо перепрыгнув через головы старших братьев – поколения нынешних шестидесятилетних, прозванного молчаливым, – и непосредственно сменив в креслах ветеранов второй мировой.
Культура, конечно, делается не в административных кабинетах, но и среди ключевых фигур американской культуры мы встречаем блестящих представителей когорты бумеров – в их числе и Спилберг, и много кто еще. У всех у них есть общий знаменатель, присущий всему поколению свидетелей Вудстока, – бескомпромиссный идеализм, порожденный глубокой уверенностью в том, что человека и человеческое общество можно и нужно переделать к лучшему. Сперва в Америке, а затем – повсеместно. На протяжении более чем двадцатилетнего, рекордно долгого для динамичной американской истории царствования бумеров эта основная идея переживала непростые зигзаги: ее бросало из стороны в сторону – от безграничного либерализма 60-х до нынешнего непоследовательного консерватизма семейных ценностей .
СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ
Термин с широким значением, используемый для всех консервативных течений и взглядов – в первую очередь в отношении политиков, придерживающихся религиозных убеждений и выступающих против абортов, сексуальных меньшинств, феминизма, свободного секса. Этот термин постепенно стал антонимом понятия альтернатива. Возник в 1966 г. в момент подъема молодежной контркультуры. Был введен Эндрю М. Грили – писателем и католическим священником. К 1976 г. понятие с. ц. стало частью платформы Республиканской партии. Через 16 лет в ходе очередных президентских выборов идеал, обозначаемый этим термином, определил понятие культурной войны, объявленной кандидатом от республиканской партии Патриком Бьюкананом.
Но во всей порожденной этой идеей смеси культурных реалий, пестрой, эклектичной и включающей в себя такие разноплановые явления, как новые левые и хиппизм, яппи и новую корпоративную этику, политкорректность и нью-эйдж, всегда можно найти общий знаменатель – позитивную устремленность в будущее, даже если это будущее чревато глобальными катастрофами и конфронтациями.
Это не рассказ, а роман.
Творчество Дугласа Коупленда впечатляет. Я в восторге от его романов "Генерейшн Х", "Планета Шампуня" и "Жизнь после Бога".
Коупленд, летописец Поколения Х (как его часто именуют) , очень грустен, эмоционален и ироничен. Его герои, преимущественно философствующие юные раздолбаи, ненавидят общество бессмысленного принуждения, презирают яппи; смысл жизни видят в вечной дружбе и всяческом попрании буржуйской сытости, упорядоченности, предсказуемости. Коупленд во многом революционен, но одержим не тем безумным красноперым духом а-ля "1917 год", а скорее наооборот. Его революционность красива и эстетична, даже имеет определенный шарм.
Очень интересен "вечный" страх Дугласа. Он безумно боится только одного - вселенской катастрофы, ядерной войны, Апокалипсиса. Тема смертоносного взрыва, уничтожающего все живое, красной нитью проходит через все его творчество.
Ну, а чтобы понять Коупленда, представьте на мгновение грустно-улыбчивого американского тинейджера, философа и симпатягу, в стоптанных кроссовках, изодранных джинсах, культовой короткой футболке, который широко раскинув руки лежит на белом песке шт. Невады под лучами палящего южного солнца. Рядом полупустая банка кока-колы, журнал "Нэшнл географик" и смазливая юная мисс (в предельно короткой мини-юбке) , которая с ним, но которая его не любит. Именно в такой последовательности - банка, журнал, девчонка.
Вот это и есть К-о-у-п-л-е-н-д. Единственный и неповторимый герой нашего времени.
С моей точки зрения, у Дугласа только три достойных произведения - вышеперечисленные. Более позднее - все эти майкрософты, нострадамусы, вайоминги - барахло, к сожалению. Просто тинейджер подрос и нет под боком стоящей девчонки, журнала и банки.
А не могли бы вы кратко мне пересказать сюжет романа?Главных героев? как заканчивается? Или если можете, дайте, пожалуйста ссылку на сайт где есть сокращенный пересказ. Мне просто к среде надо это прочитать, а я не успею.
Заранее благодарен
Читайте также: