Кафка сельский врач краткое содержание
Обновлено: 06.07.2024
С Кафкой впервые я познакомилась чуть больше 10 лет назад, два его произведения, прочитанные в рамках университетской программы по зарубежной литературе, вызвали у меня дикое желание больше никогда-никогда не прикасаться к его книгам. Но вот годы шли, и мне стало интересно, а не погорячилась ли я, ведь, несмотря на все мое негодование, я до сих пор помню и сюжеты тех книг, и свои эмоции, и впечатления. Для эксперимента был выбран данный рассказ, выбирался он по принципу наименьшего количества страниц, потому как не дочитывать я практически не могу, а мучиться, если вдруг опять несрост, я тоже не хотела.
Сам рассказ я читала минут 10, а потом еще час искала в интернете любые статьи о нем, которые могли бы помочь мне хоть частично ответить на вопрос "А что это блин было-то?". Потому что это просто взрыв мозга, читается с интересом, но ты вообще не понимаешь что происходит. Сельского врача в студеную зимнюю пору вызывают к пациенту, ехать до которого около 10 миль, а у доктора как назло лошадь на днях померла. Все, на этом внятный сюжет заканчивается и начинается какая-то фантасмагория, в которой есть место таинственным мужичкам, в обмен на лошадей забирающих себе юную служанку, каким-то сказочным похожим на верблюдов лошадям, небольному пациенту с гниющей раной в боку, издевательским детским стишкам, шубе, которая не шуба, а мощнейший библейский символ. Тринадцать страниц на экране телефона вместили себя столько, что я до сих пор сижу под впечатлением.
В общем, это было странно, непонятно, пугающе, абсурдно и дико интересно. Никогда не говори никогда, это про меня и Кафку, видимо)
P.S.: Пока искала подходящую иллюстрацию, выяснила что есть достаточно свежее коротенькое аниме по этому рассказу, обязательно посмотрю.
Можно строить разные догадки и искать в тексте параллели, но трудно поспорить с тем, что этот рассказ крайне загадочен даже для Франца Кафки.
То, что навело меня на этот рассказ, - аниме-экранизация от Ямамуры Кодзи. Сюр, гнетущая музыка, особенная графика с множеством трансформаций, перешагиваний, перетеканий, гротескные образы - все это произвело на меня огромное впечатление, и я решил познакомиться с первоисточником.
Странная эта история. Я ее перечитываю и перечитываю, нахожу новый, казалось бы, смысл, какие-то аллюзии, какие-то отсылки. И вновь и вновь отступаю перед мощью, дремучей красотой, горькой отчаянностью, безысходностью и спутанностью текста. Сельский врач, пурга, неземные лошади, ночной колокольчик, черви в ране, стаканчик рому, мокрая борода, тяжелая шуба. Я не понимаю этот рассказ: в нем всего слишком мало или слишком много? Он прекрасен или уродлив? Он обо всем или ни о чем? О-о-о-о-о.
Я не знаю всей истории, я не знаю, чем закончатся мытарства врача по белу свету. Но отчего же вздымается так грудь? И отчего мне так горько?
Как известно, рассказы я не особо жалую, но в этот погрузилась довольно сильно. Вспомнились похожие ощущения от давний и неудачной попытки прочитать Замок. Даже жалко, что не прочитала его, или наоборот хорошо, тк. теперь он будет воспринят по другому (если доберусь))
Рассказ о сложной профессии врача и его внутреннем мире. Общаясь с ними пациенты часто забывают, что врачи такие же люди
Они требуют от врача невозможного. Старую веру они утратили, священник заперся у себя в четырех стенах и рвет в клочья церковные облачения; нынче ждут чудес от врача, от слабых рук хирурга.
Кафка - это Кафка. И не все в его творчестве лежит на поверхности.
Как-то к такой литературе надо приноровиться, мне пока это не дается. Очень напоминает "Алису в Стране чудес" Л.Кэрролла, с которым у меня тоже всё непросто, только если Кэрролл смешной и светлый, то Кафка мрачный и безысходный.
Кафку я ранее не читала, хотя видела (не до конца) пару экранизаций его романов.
Этот небольшой рассказ очень похож на беспокойный сон человека, на котором груз ответственности и очень мало времени, который загнан как белка в колесе и бессилен что-то сделать, чтобы ситуация переломилась. У меня бывают иногда такие сны, когда, например, по работе много очень важных дел и мало времени на их выполнение, да еще и не знаешь, насколько хорошо сделано то, что уже сделано. Здесь всё похоже на такой сон сельского врача, которого в любой час могут позвать к пациенту, от которого ждут немедленной помощи и облегчения для больного, которому никто не желает помочь в его собственном затруднении (например, одолжить лошадь, чтобы врач ночью в снег мог добраться до больного). А вызовы при этом могут быть или ничтожными, когда больной по сути здоров, но ты его полечи, или когда врач бессилен помочь, но все считают, что он обязан. В общем-то, в этом рассказе наряду с бредовой картиной сновидения вдруг возникают весьма четкие прямолинейные суждения о судьбе сельского врача, например:
Я назначен сюда районными властями и честно
тружусь, можно даже сказать- через край. Хоть мне платят гроши, я охотно, не
щадя себя, помогаю бедным. А тут еще забота о Розе, мальчик, пожалуй, прав,
да и мне впору умереть. Что мне делать здесь этой нескончаемой зимой?!
Лошадь моя пала, и никто в деревне не одолжит мне свою. Приходится в
свинарнике добывать себе упряжку; не подвернись мне эти лошади, я поскакал
бы на свиньях. Вот как обстоит дело! Я киваю семейству. Они не знают о моих
горестях, а расскажи им -- не поверят. Рецепты выписывать нетрудно, трудно
сговориться с людьми. Что ж, пора кончать визит, снова меня зря потревожили,
ну да мне не привыкать стать, при помощи моего ночного колокольчика меня
терзает вся округа
Таковы люди в наших краях. Они требуют от врача невозможного. Старую
веру они утратили, священник заперся у себя в четырех стенах и рвет в клочья
церковные облачения; нынче ждут чудес от врача, от слабых рук хирурга. Что
ж, как вам угодно, сам я в святые не напрашивался; хотите принести меня в
жертву своей вере -- я и на это готов;
Так что суть рассказа понятна, а вот стиль -- тут мне еще нужно как-то приспособиться.
Посмотрела японский мультфильм по этому рассказу -- очень хорошая экранизация, очень близко по духу и по тексту.
Сюжет, на первый взгляд достаточно понятный, есть две основные локации и несколько героев. Тем не менее, прочитав один раз, сложно уловить все особенности произведения и сделать выводы о происходящем в принципе.
Я прочитала произведение, анализируя каждое предложение. В связи с этим, я смогла сформировать одну из интерпретаций новеллы.
Служанка ищет лошадей для своего хозяина, но никто не готов одолжить их.
В новой локации стоит обратить внимание на отсутствие диалогов врача с семьей. Только действия, кивки и многозначительные поступки.
Диалог происходит только между мальчиком и врачом. Семья и присутствующие в помещении не обращают внимания на их диалог или просто-напросто не понимают человеческий язык.
По моему мнению, весь этот дом — это мир мёртвых. Сестра, мать и отец проводники живых людей в иной мир.
Врач, таким образом, сам создает в своей голове не существующую первоначально болезнь. Пагубный цветок, спроецированный на теле мальчика – это Роза, бедная девушка-служанка. Черви- это угрызение совести врача.
За всем происходящим через окно постоянно наблюдают кони-помощники дьявола, как бы следя за тем, чтобы всё шло по плану.
Проводники из мира мертвых тут же улавливают, что их цель практически достигнута: мальчик неизлечимо болен и медленно умирает, а врач готов отдать свою душу.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Учитывая, что в рассказах сборника мы не найдем ни слова ни о сионизме, ни о еврейском вопросе, кажется странным упоминание Палестины в одном ряду с взаимоотношениями с отцом – главнейшей экзистенциальной проблемой писателя. Это соседство, как учит нас практика еврейского чтения в бейт мидраше, требует осмысления.
Основатели еврейского издательского дома в Берлине Х. Вейцман, Л. Моцкин, М. Бубер (сидит)
Многоуважаемый господин доктор,
Но позвольте мне, многоуважаемый господин доктор, воспользоваться случаем и выразить мою благодарность за те послеполуденные часы, которые я проводил у Вас почти два года тому назад. Запоздалая благодарность, но для меня она не слишком опоздала, поскольку память о тех совместных посиделках для меня никогда не потускнеет. Это во всех отношениях самое светлое и чистое воспоминание, сохранившееся у меня от Берлина; часто наши встречи были для меня своего рода прибежищем, и что уж вовсе неоспоримо, из-за того, что я Вас тогда не отблагодарил, никто так и не узнал об этом сокровище Martin Buber. Briefwechel, Band I: 1897–1918. Jerusalem, 1982. P. 373. .
Для понимания творчества Кафки 1917 года было бы чрезвычайно полезно узнать о содержании бесед, которые они вели с Бубером в довоенном Берлине. За неимением такой возможности мы можем воспользоваться памятью другого человека из окружения Бубера тех лет – исследователя еврейской мистики Гершома Шолема, которого Бубер развернул к иудаизму и к сионизму. Цитируемый ниже фрагмент написан в 1953 году, и легко посчитать, что сказанное там в точности относится к столь памятному Кафке времени:
Думаю, мы не ошибемся, если предположим, что Бубер с Кафкой говорили о современном содержании еврейства и его творческом потенциале, способном отвечать запросам европейски мыслящего и ассимилированного в культурном отношении еврея. Вероятно, Бубер говорил с Кафкой и о еврейских книгах, но каких? Касательно чтения Кафки военных лет его ближайший друг, Макс Брод, среди прочего сообщает: Кафка читает Библию Брод М. О Франце Кафке. СПб., 2000. С. 178. . А другой биограф, Клод Давид, добавляет:
Близкое знакомство Кафки с театральной труппой из Восточной Европы, игравшей на идише, заставило писателя заговорить о своем еврействе с друзьями и в публичных выступлениях Вайс Р. Современный еврейский литературный канон. М. – Иерусалим, 2008. С. 118–123. .
32. И вошел Элиша в дом, и видит – мертвый отрок лежит на постели его. 33. И вошел, и закрыл дверь перед ними [матерью мальчика и слугой], и помолился Г-споду. 34. И поднялся на кровать, и возлег на мальчика, и приложил рот свой к его рту, и глаза свои к его глазам, и ладони свои к его ладоням, и простерся на нем; и стало теплым тело мальчика. 35. И встал, и прошелся по комнате взад и вперед, и опять поднялся на кровать и простерся на нем. И чихнул отрок раз семь, и открыл отрок глаза.
На фоне сходства отчетливо проступает различие: пророк Элиша воскресил отрока, а сельский врач не помог больному. И тут стоит вернуться к мотиву шубы и проследить за появлением этого слова-символа в рассказе.
Яаков на пути в Египет. Гюстав Доре
Не так сложились обстоятельства, в которых оказался врач. Позвавшие его люди не верили в его способность исцелять. Как поет хор школьников во главе с учителем в дразнилке, сочиненной Кафкой:
Разденьте его, и он исцелит,
А не исцелит, так убейте!
Ведь это врач, всего лишь врач…
Кафка открыто вводит в рассказ актуальную для него проблематику: живучесть еврейской традиции и обращение к ней людей, воспитанных в духе рационализма. Отчаяние героя вызвано не тем только, что он не сумел исцелить больного. Его причина существенно глубже. Это – кризис веры и бесплодность безверия, о чем Кафка написал словами резонера на богато декорированной театральной сцене:
Голый, выставленный на мороз нашего злосчастного века, с земной коляской и неземными лошадьми, мыкаюсь я, старый человек, по свету. Шуба моя свисает с коляски, но мне ее не достать, и никто из этой проворной сволочи, моих пациентов, пальцем не шевельнет, чтобы ее поднять. Обманут! Обманут! Послушался ложной тревоги моего ночного колокольчика – и дела уже не поправишь!14
Элияу возносится в небо на огненной колеснице. Гюстав Доре
Мы выносим суждение о целой литературе, когда с нее сняты покровы стиля. Когда вы заменяете каждое слово предложения с русского на английское, тем самым слегка изменяя смысл, звучание, весомость и относительную значимость слов в окружении их соседей и в более широком контексте, не остается ничего, кроме неотесанной, примитивной версии смысла. Подвергнутые такой обработке, которую можно уподобить землетрясению или железнодорожному крушению, русские писатели предстают лишенными не только платья, но и чего-то более неуловимого и существенного – своей манеры, своих идиосинкразий, неповторимых черт своего характера. Что остается – так это (как доказало фанатичное восхищение английской читательской публики) нечто чрезвычайно мощное и впечатляющее, но трудно ощущать уверенность – ведь в свете всех этих повреждений как слабо мы можем себе доверять! – что ты не приписываешь им свое, не искажаешь, не вычитывать в них нечто совершенно ложное15.
Независимости не добьешься, если не обращать на это внимания, но не обращать на это внимания нельзя; независимости можно добиться только привлечением новых сил. Правда, здесь случаются неожиданности, с этим должен согласиться самый отчаявшийся человек; бывает, из ничего появляется нечто, из заброшенного свинарника вылезает кучер с лошадьми.
И наконец, цитата из тома разрозненных отрывков Кафки:
Не инертность, не злая воля, не неумелость… заставили меня потерпеть неудачу во всем или даже позволили мне потерпеть неудачу, а отсутствие почвы, воздуха, закона. Меня не вела по жизни, по правде говоря, уже трясущаяся рука христианства, как Кьеркегора, и я не смог ухватиться за кончик ускользающего еврейского плаща, как это сделали сионисты. Я конец или начало Claude David. Гл. 13. (разрядка моя. – З. К.).
Иллюстрации
Произведение Сельский врач полностью
Читать сборник Сельский врач онлайн
| СЕЛЬСКИЙ ВРАЧ | ||
| 1. НОВЫЙ АДВОКАТ | 08.03.13 | |
| 2. СЕЛЬСКИЙ ВРАЧ | 08.03.13 | |
| 3. НА ГАЛЕРЕЕ | 08.03.13 | |
| 4. СТАРИННАЯ ЗАПИСЬ | 08.03.13 | |
| 5. ПЕРЕД ЗАКОНОМ | 08.03.13 | |
| 6. ШАКАЛЫ И АРАБЫ | 08.03.13 | |
| 7. ПОСЕЩЕНИЕ РУДНИКА | 08.03.13 | |
| 8. СОСЕДНЯЯ ДЕРЕВНЯ | 08.03.13 | |
| 9. ИМПЕРАТОРСКОЕ ПОСЛАНИЕ | 08.03.13 | |
| 10. ЗАБОТА ГЛАВЫ СЕМЕЙСТВА | 08.03.13 | |
| 11. ОДИННАДЦАТЬ СЫНОВЕЙ | 08.03.13 | |
| 12. БРАТОУБИЙСТВО | 08.03.13 | |
| 13. СОН | 08.03.13 | |
| 14. ОТЧЕТ ДЛЯ АКАДЕМИИ | 08.03.13 | |
| EIN LANDARZT | ||
| 1. DER NEUE ADVOKAT | 08.03.13 | |
| 2. EIN LANDARZT | 08.03.13 | |
| 3. AUF DER GALERIE | 08.03.13 | |
| 4. EIN ALTES BLATT | 08.03.13 | |
| 5. VOR DEM GESETZ | 08.03.13 | |
| 6. SCHAKALE UND ARABER | 08.03.13 | |
| 7. EIN BESUCH IM BERGWERK | 08.03.13 | |
| 8. DAS NÄCHSTE DORF | 08.03.13 | |
| 9. EINE KAISERLICHE BOTSCHAFT | 08.03.13 | |
| 10. DIE SORGE DES HAUSVATERS | 08.03.13 | |
| 11. ELF SÖHNE | 08.03.13 | |
| 12. EIN BRUDERMORD | 08.03.13 | |
| 13. EIN TRAUM | 08.03.13 | |
| 14. EIN BERICHT FÜR EINE AKADEMIE | 08.03.13 | |
Этот сборник рассказов Бернарда Вербера включает 20 рассказов, принимающих форму сказки, легенды или минитриллера ради создания возможных вероятностей будущего человечества и самых веселых философских теорий.
Все здесь доведено до крайности, смешно, забавно, страшно и необычайно свежо. Например, каким был бы мир, в котором цифры являются основой знаний? Как сложится история человечества, если метеорит упадет прямехонько в Люксембургском саду? Или, способно ли человечество избежать катастроф? А что случилось бы, обладай мы ограниченным умом, способным считать только до 20-и?
Перед вами откроются совершенно новые грани таланта одного из самых читаемых французских писателей нашего времени.
(с) MrsGonzo для LibreBook
В первый том настоящего Собрания сочинений Д. Хармса включены стихотворения, переводы и драматические произведения.
Самый почитаемый и самый непредсказуемый современный китайский писатель Мо Янь приглашает вас на аттракцион реальности и абсурда, где комичное и трагичное смешивается в галлюциногенную фантасмагорию.
Симэнь Нао – помещик и землевладелец, известный своей щедростью и добротой к крестьянам, не только лишен земли и имущества во времена революционных преобразований Мао 1948 года, но и жестоко, и несправедливо казнен.
Симэнь Нао попадает в ад, где отказывается признавать справедливость наказания. Тогда его отправляют обратно в родную деревню, но в облике осла. Прежде чем вернуться к жизни человеком, он будет еще волом, собакой, свиньей и обезьяной.
Сквозь призму сознания всех этих животных, Симэнь Нао пропускает 50 лет современной истории Китая, заканчивающейся на пороге нового тысячелетия.
(с) MrsGonzo для LibreBook
Произведения Доналда Бартелми не подвластны категоризации. Вообще-то, широко и печально известно: не подвластны они ей настолько, что отсутствие категорий для них замечаешь чуть ли не первым делом. Категории — способ обозначить смысл заблаговременно, а Бартелми никаких авансов никому не раздает, его произведения игриво противостоят решительному фиксированию.
"Потребовали больше структуры, — написал он как-то раз, — поэтому мы внесли из дальнего сарая здоровенные занозистые брусья и приколотили их на место железнодорожными костылями".
Самого Бартелми часто спрашивали, как он различает, скажем, "рассказ" и "сатиру" или "сатиру" и "очерк", — и столь же часто ответы его бывали вполне намеренно двусмысленны. Его просто-напросто не слишком заботили правила, какие в подобных случаях применимы.
Мы, разумеется, надеемся, что у читателей собранные здесь произведения вызовут улыбку. Доналд Бартелми был "одним из величайших граждан современной мировой литературы". Тех, кто не знаком с его работой, этот сборник, мы надеемся, познакомит с ее замечательными сторонами: блистательными и неожиданными наложениями регистров, выговором, темпом и интонацией его прозы, невозможностью ее упростить, ее взаимодействием с неувязками окружающего мира, ее сиротливой занимательностью, ее могучим влиянием на целое поколение писателей, появившихся уже после Бартелми. Для тех же, кто уже знаком с творениями Бартелми, эта книга станет добавкой к канону. И к тому же напомнит им, что они пропустили.
Читайте также: