Из жизни щепок краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Умерли видный промышленник фон Мак и двое его служащих. К делу об отравлении привлечен известный петербургский следователь, дослужившийся ныне до высокого чина в полиции.
Фандорина приглашает семья погибшего для проведения собственного расследования.
Москва, 1883 год. Эрасту Фандорину — 27 лет.
Похожие произведения:
Доступность в электронном виде:
lammik, 4 сентября 2020 г.
Рассказ посвящён Жоржу Сименону. Круг подозреваемых ограничен, прямых улик против преступника не имеется, Фандорин разыгрывает с ним партию в психологические шахматы, заодно обойдя столичную знаменитость. Читается с интересом, но уж больно легко вычисляется преступник.
AlexNewmann, 30 июля 2017 г.
Фандорин №8. Детектив с небольшой шпионской составляющей и появлением особенности Фандорина — под прикрытием его заикание пропадает. А так, классический детектив. Почти герметичный.
Ank, 20 сентября 2015 г.
sergej210477, 14 августа 2015 г.
VovaZ, 13 октября 2015 г.
Акунин не пренебрегает историческим колоритом, однако на этот раз не увлекается им чрезмерно. Интрига тоже увлекательна. Образы всех героев содержательны и интересны, не смотря на небольшой формат произведения.
mario1205, 8 июля 2015 г.
Добротный и крепко скроенный рассказ в классическом стиле Акунина.
Чувствуется стиль под Достоевского с его размышлениями о месте маленького человека в большом мире.
Yazewa, 2 декабря 2013 г.
Mo3k, 23 июля 2010 г.
Тягуче и плавно, если не сказать скучно как жизнь в канцелярии:) Можно прочитать, чтобы побыстрей убежать к следующему.
vsvld, 24 июня 2010 г.
Один из лучших рассказов, украшение сборника. Акунин особенно силен там, где загадка не затеняет психологию. А здесь они — в полной гармонии. Замечательно!
GerD, 5 ноября 2008 г.
Spyglass, 19 сентября 2008 г.
alex_kr, 15 сентября 2007 г.
тихий омут, 1 августа 2008 г.
Фандорин как всегла в свое репертуаре: везде поспел! И убийцу нашел и шпиона разоблачил и девушку охмурил:gigi:
kkk72, 23 сентября 2007 г.
По сюжету рассказ чем-то напомнил Честертона. За проблемами всяких видных деятелей мы часто забываем, что у незаметного человека тоже есть и любовь и ненависть.
Sanekus, 4 июля 2008 г.
Довольно таки сильный детектив, все выдержано в лучших традициях жанра, но вот персонажи какието невыразительные и уж совсем незапоминающиеся.
В Москве убит глава крупной железнодорожной компании. Расследование параллельно ведут столичный следователь Ванюхин и знаменитый сыщик Фандорин.
За минуту
1883 год. Одна из важнейших задач времени – строительство разветвленной железнодорожной системы. Среди профильных компаний усиливается конкуренция за государственный заказ.
На фоне этих событий большой резонанс получило убийство владельца одной из крупнейших железнодорожных компаний. Леонард фон Мак отравлен в своей московской конторе. Вместе с ним погибли еще двое служащих. Установлена причина отравления – мышьяк, подмешанный в чай.
Из Петербурга в Москву прибывает маститый следователь Ванюхин. Он упорно разрабатывает единственную версию – убийство ради наследства. Главный подозреваемый – сын погибшего.
Семья фон Мак уверена, что следы преступления ведут в компанию конкурента Мосолова. Изучить эту версию поручено Эрасту Фандорину. Сыщик и его верный слуга Маса устраиваются на работу в конкурирующие фирмы.
Преступник изобличен. Дело вовсе не в корыстных побуждениях, а в банальной ревности.
warning: Creating default object from empty value in /var/www/allakunin/data/www/www/html/modules/taxonomy/taxonomy.pages.inc on line 33.
Нефритовые четки
.jpg)
Сигумо (рассказ) — 1881 год, Иокогама.
Впервые был опубликован в книге Кладбищенские истории Рассказ о буддистской философии и религии. Действие разворачивается вокруг таинственной гибели российского дипломата. Тэйбл-талк 1882 года (рассказ) — Москва, 1882 Действие этого небольшого рассказа целиком происходит в одном из московских салонов сразу после окончания дела о М. Соболеве. Один из посетителей рассказывает таинственную историю двух сестер, которую Фандорин берется распутать не выходя из комнаты.
Из жизни щепок (рассказ) — Москва, 1883
В Москве отравлен промышленник, владелец крупной железнодорожной компании. По просьбе нового главы компании, князь Долгоруков отряжает на негласное расследование коллежского асессора Эраста Фандорина.
Нефритовые чётки (рассказ) — Москва, 1884
Рассказ повествует о расследовании Фандориным таинственных ограблений ювелирной лавки. Выясняется также появление у Эраста Петровича нефритовых четок.
Скарпея Баскаковых — 1888 год.
Главный герой — Анисий Тюльпанов, помощник Эраста Фандорина (рассказ). Сюжет "Собаки Баскервилей" Конан Дойла, удачно перенесенный на русскую почву. Недаром начальные буквы "С" и "Б" в названиях книг совпадают. В подмосковном поместье происходит ряд леденящих душу мистических происшествий. Для выяснения причин в деревню приезжает личный помощник чиновника особых поручений при московском генерал-губернаторе губернский секретарь Анисий Тюльпанов.
Одна десятая процента (рассказ) — Москва, 1890
На великосветской охоте под Москвой с участием генерал-губернатора случайным выстрелом убит высокопоставленный дворянин. Обер-полицеймейстер Шуберт в личной беседе с Фандориным просит его о помощи в этом деликатном деле.
Чаепитие в Бристоле (рассказ) — Бристоль, 1891
Долина Мечты (повесть)— Сплитстоун, Вайоминг, 1894
Эраст Фандорин, вольнослушатель Массачусетсского технологического института, приобретает в Соединенных Штатах славу частного детектива. Руководитель агентства Пинкертона просит русскую знаменитость помочь одному из американских миллионеров в приобретении крупного земельного участка, где орудует банда разбойников.
Перед концом света (повесть) — село Богомилово, Поморье, 1897
В России объявляется государственная перепись населения. В имперской глубинке, где процветает старообрядщина, на фоне подготовки к этому процессу происходит череда загадочных суицидальных ритуалов самозакапывания. Свидетель происходящего Эраст Петрович Кузнецов (псевдоним, под которым Фандорин появляется на Родине) вместе с группой полезных помощников (среди которых - бывший старообрядец, психолог, полицейский урядник) пытается предотвратить катастрофу всероссийского масшатаба.
Узница башни, или Краткий, но прекрасный путь трёх мудрых (повесть) — замок Во-Гарни, Бретань, 1899.
Среди действующих персонажей фигурируют Шерлок Холмс, доктор Уотсон и Арсен Люпен. Иронический детектив о том, как в последнюю ночь XIX века столкнулись в соперничестве два великих сыщика и не менее великий мошенник. Холмс и Уотсон, а также Фандорин и Маса противостоят гению криминального мира Арсену Люпену. По ходу сюжета каждый из участников делает правильные выводы и совершает ошибки, но в итоге оказывается, что ни один из трех мудрых не получил того, что хотел.
Купить книгу Бориса Акунина - Нефритовые четки:
Москва, 1883. В своей московской конторе отравлен Леонард фон Мак, владелец крупной железнодорожной компании. Ему подсыпали мышьяк в вечерний чай; погиб также секретарь, которого угостил хозяин, и ночной уборщик, хлебнувший барского чайку из оставленного чайника. Знаменитый петербургский сыщик Ванюхин уверен, что владельца компании отравил его старший сын Сергей, чтобы занять место отца во главе бизнеса. Сам Сергей убеждён, что убийца подослан Мосоловым, владельцем компании-конкурента, чтобы таким образом перехватить гигантский подряд. Продюсер аудиозаписи: Татьяна Плюта исполняет актер Владимир Зайцев дизайнер Андрей Николаев © Б. Акунин
Приключения Эраста Фандорина в XIX веке
Эта книга посвящается
Санъютэю Энте
Эдгару Аллану По
Жоржу Сименону
Роберту Ван Гулику
Артуру Конан Дойлю
Патриции Хайсмит
Агате Кристи
Вашингтону Ирвингу
Умберто Эко
Морису Леблану
На похоронах человека, который собирался стать буддой, публики было до неприличного мало. Из компатриотов один вице-консул Фандорин, бывший сослуживец покойного. Эраст Петрович стоял над узкой могилой, куда послушник только что опустил небольшой ящик с костями и пеплом, и слушал монотонный напев бонзы, теребя в руках шелковый цилиндр с крепом. Все японцы были в белом, и коллежский асессор в своем траурном сюртуке выделялся, будто ворон среди голубиной стаи.
Но и японцев на монастырское кладбище пришла всего горстка – слухи о страшной смерти затворника Мэйтана перепугали всю туземную Иокогаму. В последний путь прах отшельника провожали лишь настоятель с послушником, вдова с маленькой дочкой и еще двое, державшиеся поодаль – на них Фандорин старался особенно не смотреть.
Так оно в общем-то и было. Человек, в последние годы жизни называвший себя Мэйтаном, добровольно отказался от чина, дворянства, российского подданства, православной религии, даже от собственного имени. Взял фамилию японской жены, вместо пиджака и брюк стал носить кимоно, а позднее облачился в рясу буддийского монаха и прекратил все сношения с соотечественниками, даже с Фандориным, с которым прежде приятельствовал. За три года они не виделись ни разу. Эраст Петрович знал причину этой непреклонности и, в отличие от консула Вебера, относился к ней с пониманием и состраданием.
Причина присутствовала здесь же, в могильном дворе Храма Преумножения Добродетели, где ренегат провел последний период своей жизни. Маленькая девочка, запоздалый ребенок бывшего российского подданного и его японской жены, сидела рядом с матерью в плетеной коляске и сонно клевала носиком, убаюканная пением сутр. В таком возрасте дети уже вовсю ходят и даже бегают, но этот ребенок родился на свет с безжизненными, парализованными ногами. Тогда-то несчастный отец и удалился в монастырь секты Сингон. Взял имя Мэйтан, что означает Взыскующий Просветления, и вознамерился при жизни стать буддой.
Вдова усопшего, Сатоко, стояла возле коляски с совершенно неподвижным лицом. Ее глаза были сухими, ибо публичное проявление скорби расстроило бы окружающих.
Здесь вообще никто не проявлял эмоций.
Настоятель Согэн, как и подобает буддийскому священнику, всем своим видом показывал, что смерть – событие отрадное и в некотором смысле даже праздничное. Что ж, такая у преподобного была работа.
Плюгавенький служка шмыгал носом и поглядывал в могилу с нескрываемой опаской, не отходя от настоятеля ни на шаг, но никакой скорби его бледная, слегка приплюснутая физиономия не выражала.
Когда же Фандорин, улучив момент, повнимательнее рассмотрел парочку, что держалась поодаль, ему показалось, что женщина улыбается. Нет, то была не улыбка – скорее оскал жадного, нетерпеливого любопытства.
Впрочем, это существо, один взгляд на которое вызывал содрогание, назвать женщиной можно было только с большой натяжкой.
На спине у здоровенного слуги, в заплечном мешке, отдаленно напоминающем альпинистский рюкзак, сидело диковинное создание: красивая женская голова с замысловатой, тщательно уложенной прической симада-магэ на крошечном тельце четырехлетнего ребенка. Уродка внимательно следила за церемонией, быстро поводя вправо-влево точеным подбородком. Крошечная ручка возбужденно постукивала веером по бритой макушке слуги.
Фандорин встретился взглядом с блестящими глазами пигалицы и, смутившись, отвернулся. Присутствие этой несчастной придавало и без того печальной церемонии какую-то особую макаберность.
Больше на кладбище никого не было – так, во всяком случае, считал Фандорин до тех пор, пока его внимание не привлек неприятный звук: будто кто-то смачно, что называется, от души харкнул.
Вице-консул оглянулся и увидел за невысокой бамбуковой оградой, отделявшей буддистское кладбище от соседнего христианского, человека в брезентовой куртке и полосатой матросской рубахе. Он стоял, опершись на перекладину и наблюдал за похоронами с явной враждебностью. Красная, поросшая пегой щетиной рожа дергалась злобным тиком. Одна нога зрителя была обута в стоптанный сапог, вторая, деревянная, свирепо постукивала по земле.
Какой-то конгресс инвалидов, подумалось Фандорину, и он поморщился – устыдился собственного жестокосердия.
Тут одноногий совершил поступок, заставивший вице-консула и вовсе покраснеть от стыда – уже не за себя, а за всю европейскую расу. Несимпатичный гайдзин (так в Японии называли иностранцев) плюнул через ограду коричневой табачной слюной, хрипло загоготал и выкрикнул по-английски:
– Мартышкины похороны! Всех бы вас закопать, макаки чертовы!
Преподобный Согэн покосился на нарушителя чинности, но молитвы не прервал. Вдова же дернулась, как от удара, и ее бледное лицо сделалось еще белей. Фандорин знал, что Сатоко понимает по-английски, а стало быть, отвратительную выходку нельзя было оставлять без последствий.
Эраст Петрович почтительно отступил на несколько шагов, потом, стараясь привлекать к себе поменьше внимания, развернулся и быстро направился к невеже.
– Вон отсюда, – сказал он тихим, звенящим от ярости голосом. – Иначе…
– Кто ты такой, япошкин прихвостень? – уставился на него инвалид бесстрашными выцветшими глазами. – Не тявкай на старину Сильвестера, не то он попортит твою смазливую мордашку.
В здоровенной ручище что-то щелкнуло, из кулака выскочило лезвие испанского ножа.
– Я вице-консул Российской империи Фандорин, – назвался Эраст Петрович. – А вы к-кто?
– Я вице-консул Господа нашего на этом кладбище. Понял ты, заика несчастный? – в тон ему ответил Сильвестер, еще раз сплюнул и заковылял прочь, в сторону каменных надгробий, увенчанных крестами.
Кладбищенский смотритель или сторож, догадался Фандорин и пообещал себе, что после похорон непременно наведается к приходскому священнику – пусть сделает грубияну внушение.
Когда коллежский асессор вернулся к могиле, церемония уже закончилась. Настоятель пригласил всех к себе, выпить в память об усопшем.
Через открытые перегородки из сада дул свежий ветерок, по временам покачивая священный свиток, висевший над головой настоятеля.
– Ибо смерть должна быть ступенькой вверх, а не топтанием на месте. Если ты уже стал буддой, то куда после этого подниматься? – продолжил Согэн, смакуя вино.
Читайте также: