Хейзинга человек играющий краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Человек играющий (лат. Homo Ludens ) — трактат, опубликованный в 1938 г. нидерландским историком и культурологом Йоханом Хёйзингой.

Содержание

I. Природа и значение игры как явления культуры

Сочинение посвящено всеобъемлющей сущности феномена игры (нидерл. Spel ) и универсальному значению её в человеческой цивилизации. Хёйзинга считает, что игра не может быть редуцирована к феноменам культуры, поскольку она древнее их и наблюдается еще у животных. Напротив, сама культура (речь, миф, культ, наука) имеет игровую природу. Сущность игры Хёйзинга сначала определяет как несерьезность (25), однако поясняет, что играющие животные в отличие от человека не смеются, т.е. игра все же может включать в себя серьёзность (59). Затем он определяет игру как "свободное действие", поскольку она лишена принуждения и ей предаются в "свободное время" (27) и в особом "игровом пространстве". Вместе с тем, игра подразумевает строгий внутренний порядок, что подразумевает присутствие некоего игрового сообщества.

II. Концепция и выражение понятия игры в языке

Переходя к анализу слова "игра" Хёйзинга замечает, что оно встречается у всех народов. Начинает он с языка античной цивилизации, где игра обозначается тремя способами как пайдиа ("ребячества"), атюрма ("ерунда") и агон ("состязание"). Хёйзинга замечает, что некоторые исследователи античности (Болкестейн) противопоставляют пайдию и агон, т.е. игру и состязание (нидерл. Wedijver ), но эти два понятия, все же выражают единое явление. Разные слова для обозначения игры встречаются и в санскрите: kridati (забавы детей и животных), divyati (бросать жребий), tandeln (подражать, высмеивая). В японском игра совпадает с вежливостью, а в семитских языках - с издевательством. В германских языках нет обобщающего для игры слова, а в романских языках оно есть. Размышляя о сексуальной игре, Хёйзинга подчеркивает в ней избыточность над биологическим спариванием. Он также противопоставляет игру всякой биологической необходимости, будь то самозащита или добывание пропитания.

III. Игра и состязание как культуросозидающая функция

Размышляя над соотношением игры и культуры, Хёйзинга замечает, что культура рождается из игры и культура имеет характер игры (60). Он еще раз указывает на напряжение и неопределенность как критерий игры. Он различает одиночные (пасьянс), агональные (спорт) и азартные (игра в кости) игры. Возвращаясь к противопоставлению игры и состязания в греческом языке, он называет этот факт "случайным пробелом в формировании абстрактного понятия игры" (63). С точки зрения Хейзинги, состязание составляет суть игры - выражение воли к власти или "агональный инстинкт" (105). Азартные игры он связывает с попыткой выяснения воли богов. В этом контексте он истолковывает потлач (72). Вырастающая из этого бравада становится основой добродетели и фундаментом этики. Хёйзинга делает вывод: "без поддержания определенного игрового поведения культура вообще невозможна" (105).

IV. Игра и правосудие

Рассматривая судопроизводство, Хёйзинга также замечает там элемент игры, лицедейства (мантии и парики) и состязания ("тяжбы"). В античности неотъемлемым элементом любого суда также являлась случайность и жребий богов.

V. Игра и ратное дело

Сравнивая войну и игру, Хёйзинга приводит в пример средневековые турниры, где изначально кровавая борьба выродилась в пышное состязание напоказ. Вместе с тем он замечает, что состязание возвышает распрю до культурного уровня, подразумевая уважение к противнику и понятие чести. Именно на этом вырастают понятия рыцарства и международного права, которые составляют суть человечности.

XII. Игровой элемент современной культуры

Не обходит своим вниманием Хёйзинга новейшие выражения игры, под которыми он понимает спорт - явление пришедшее в XIX веке из английской культуры. Согласно Хейзинге турнир - это состязание, но еще не спорт, ибо в нем еще много театральности. Спорт же рождается из командной игры в мяч, где на первое место выходят телесные упражнения и демократизм. В контексте реализации агонального инстинкта Хёйзинга рассматривает современное движение скаутов. Отмечая убывание игры в современной цивилизации, Хёйзинга предостерегает о возможности крушения культуры в варварство и хаос.

Подготовка к церемонии потлача

The Washington Post / Getty Images

Контекст

Свойства игры

Игра в разных языках

Все народы играли и играют, причем на удивление схожим образом, что и наводит Хёйзингу на мысль о том, что игра – предшественница культуры, а не ее побочный продукт; но не в каждом языке существует всеобъемлющее понятие для выражение идеи игры как таковой.

Игра, праздник и священнодействие

Праздник, как и игра, знаменует прекращение обыденной жизни. В архаичных культурах праздники являются частью мистического культа, однако и игры им не чужды – древнегреческие Дионисии, к примеру, сопровождались театральными представлениями. Игры эти носят вполне серьезный и подлинно священный характер – известен случай, когда индеец племени квакиутль убил свою дочь, заставшую его за изготовлением маски к празднику. Сознанию дикаря свойственно погружаться в разыгрываемый культ, искренне верить и всецело принимать правила игры. Он, подобно ребенку, отождествляется с тем персонажем, чья маска находится на его лице.

Массовые или одиночные состязания – неотъемлемый элемент ранних культур. Агон может принимать формы невинного и даже шуточного соревнования или представлять собой кровавую битву – в основе любой борьбы лежит игровой элемент. Поле, в котором нужно доказать свою смелость, выносливость, силу, ум, красноречие и даже щедрость – игровое пространство со своими жесткими правилами. Несмотря на то что многие герои мифов Древней Греции, Махабхараты, Песни о нибелунгах выигрывают состязания с помощью хитрости, они не становятся шпильбрейхерами, игроками, нарушающими правила игры, а лишь задают состязаниям новое направление, делая хитрость предметом борьбы.

В фокусе внимания нидерландского историка и культуролога Йохана Хейзинги игра, как неотъемлемая и определяющая часть человеческой природы, в исторической ретроспективе. Исследователь предлагает не упрощать игру до культурного феномена, так как игровое поведение, по его мнению, древнее культуры, оно досталось человеку от животных. Вероятно, что в основе культуры — коммуникации, мифотворчества, культовой практики — лежит игра.

Об авторе

Работы Йохана Хейзинги положили начало культурологии как самостоятельно области познания на стыке истории и философии.

Родился в 1872 году в семье священника. В университете изучал историю, специализировался на индоевропейской культуре. Преподавал в качестве профессора в Гронингенском и Лейденском университетах. Наиболее известные его работы:

Пик научной деятельности Йохана Хейзинги пришелся на межвоенный период, сохраняя верность гуманизму в духе эпохи Возрождения не только в своих трудах, но и в жизни, ученый всячески демонстрировал свою неприязнь к набирающей силу нацистской идеологии и как мог защищал университет от ее влияния. Когда в 1942 году немецко-фашистские войска оккупировали Нидерланды, Хейзингу отстранили от преподавания и отправили в концлагерь. По истечении присужденного срока ему было запрещено работать в прежней сфере и проживать в Лейдене. В 1945 году Йохан Хейзинга скончался от болезни в доме своего коллеги по университету.

Взгляды

Он одним из первых обратился к исследованию коллективной психологии, ментальной истории, постижению эпохи через историю повседневности. Не стремился вывести общие для человечества закономерности социально-политического развития, развенчивая принятый в то время в науке жесткий европоцентризм.

Классическое исследование по истории игры в контексте развития человеческих обществ с примерами из древних и средневековых источников. Автор полагает, что игра — более широкое понятие, чем культура: не игра является частью культуры, но культура — одно из проявлений игрового поведения.

Наравне с термином homo faber (человек делающий) Хейзинга предлагает использовать понятие homo ludens (человек играющий), так как обе эти характеристики указывают на черты, определяющие границу между человеком и животным.

Что такое игра

Игровое поведение не связано с биологией, его существование не обусловлено логикой выживания. Животные также играют, но человек вывел этот феномен на совершенно новый уровень, наполнив игру недоступными для других видов смыслами. Как любое явление игра обладает набором определяющих черт:

это свободная (по доброе воле), осознанная деятельность, которую участники осознают как нереальную;
игра подчиняется определенным правилам, определяющим в частности время и размещение в пространстве;
обязательно присутствует состязательный элемент;
результат непредсказуем, что вызывает напряженный интерес, азарт;
игра не преследует материальных целей.

Религиозная практика далеко не единственная область применения игрового поведения — к таковым относятся многие сферы деятельности человека от спорта до судопроизводства.

Йохан Хейзинга (1872-1945) известен своей работой "Homo ludens" ("Человек играющий"), в которой он защищает тезис об игровом характере культуры. Если его концепция и не перечеркивает значение труда как культурообразующего фактора истории, то, во всяком случае, бросает ему вызов. Игра старше культуры, игра предшествует культуре, игра творит культуру - таков лейтмотив концепции Хейзинги.

Свой интерес к человеку, играющему Хейзинга, обосновывает следующим образом: люди оказались не столь разумными как наивно внушал светлый 18 век в своем почитании Разума. И название человека Homo faber неполно. Человек играющий выражает такую же существенную функцию жизнедеятельности, как и человек созидающий, и должен занять свое место рядом с Homo faber.

Игра в концепции Хейзинги - это культурно-историческая универсалия. Как общественный импульс, более старый чем сама культура, игра издревле заполняла жизнь и, подобно дрожжам, заставляла расти формы архаической культуры. Дух, формирующий язык, всякий раз перепрыгивал играючи с уровня материального на уровень мысли. Культ перерос в священную игру. Поэзия родилась в игре и стала жить благодаря игровым формам. Музыка и танец были сплошь игрой. Мудрость и знание находили свое выражение в освященных соревнованиях. Право выделилось из обычаев социальной игры. На игровых формах базировались улаживание споров с помощью оружия и условности аристократической жизни. Хейзинга убежден, что культура в ее древнейших формах "играется". "Она происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела, - пишет автор, - она развивается в игре и как игра". "Культура зачинается не как игра и не из игры, а в игре".

Обзор истории культуры, ее различных эпох приводит ученого к выводу об убывании игрового элемента в культуре. Вытеснение игры, начавшееся в 18 в., фактически заканчивается к 19 в. Духом общества, по мнению Хейзинги, начинает завладевать трезвое, прозаическое понятие пользы. Получает признание постыдное аблуждение, что экономические силы и экономический интерес определяют ход истории. Дух рационализма и утилитаризма убили таинство и провозгласили человека свободным от вины и греха. Труд и производство становятся идеалом, а вскоре идолом. Культура гораздо меньше играется, чем в предшествующие периоды.

Бесспорное достоинство и актуальность исследования голландского ученого обусловлены тем, что анализ истории культуры под знаком игры сопряжен автором с жизненными процессами и катаклизмами современного сознания, с перспективами культурного движения. Позднебуржуазная культура теряет игровую традицию; там же, где похоже, что она играет, отмечает Хейзинга, - игра эта фальшива. Автор предупреждает о порче, разрушении культуры, уходящей от своих истоков. Игра, наполненная эстетическими моментами, "проигрывающая" и творящая духовные ценности, - ранее культуросозидающий фактор, - ныне переродилась в суррогат игровой деятельности - в спорт. Он превратился в научно-технически организованный азарт. Из единства духовного и физического он сохранил низменную физическую сторону. Культурная игра - игра общественная и общедоступная. Чем больше в ней участников и меньше зрителей, тем плодотворнее она для личности.

Духовное напряжение культурной игры, по мнению Хейзинги, утратило даже искусство. В искусстве обособились две стороны художественной деятельности: свободно-творческая и общественно-значимая. Масса людей потребляет искусство, но не имеет его необходимой частью своей жизни, тем более не творит его сама.

Игра основана на восприятии представленных правил, тем самым ориентирует ребёнка на соблюдение определённых правил взрослой жизни. Игра в силу своих характеристик лучший способ добиться развития творческих способностей ребёнка без использования методов принуждения

Читайте также: