Горы и оружие джеймс олдридж краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Супруги летят в Курдские горы. Жена переживает, что вертолет могут сбить курды, но муж говорит, что они не стреляют вблизи от Резайе. Героям предстоит опасный 2-дневный переход в Синджан.
За минуту
Супруги Кэти и Мак-Грегор летят на вертолете. Герои поднимаются в Курдские горы, и женщина интересуется, сбивают ли еще курды вертолеты. Мак-Грегор отвечает, что вблизи от Резайе им нечего бояться.
10 месяцев назад вертолет Иранской нефтяной компании был сбит реактивной гранатой. Ее запустил курд-подросток с одного из пустынных пиков. Она пробила дно фюзеляжа, и аппаратура вместе с техником упали вниз.
Пилот долетел на подбитом вертолете до Резайе, после чего вернулся со взводом солдат. На горном скате был лишь 16-летний пастух, которого расстреляли из пулемета. Тем не менее, реактивного оружия у него не было.
Мак-Грегор кричит пилоту, что они летят не там. Мужчина отвечает, что это вынужденная мера, так как на склонах были замечены курды. У старого алтаря героев должен был ждать Затко, в противном случае их ждал 2-дневный переход в Синджан. По пути им скорей всего встретятся курды, которые захотят помешать добраться до места.
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Горы и оружие"
Описание и краткое содержание "Горы и оружие" читать бесплатно онлайн.
Остросюжетная, насыщенная яркими картинами восточного и европейского быта дилогия Дж. Олдриджа — значительное явление в современной английской литературе.
Книга третья: Горы и оружие
© James Aldridge 1974
— Рубашку свою смотри не зацепи.
Он нетерпеливо кивнул, возясь с застежкой. Вертолет мотало из стороны в сторону.
— Меня определенно укачает, — тяжело вздохнула Кэти.
Был желтый, бледный рассвет, расхлябанная старая машина трясла и качала их, унося вверх над глубокими расселинами нагой долины, и Кэти знала, что пахнущий металлом воздух станет сейчас морозным. Ей доводилось уже подыматься в Курдские горы — в этот на миллион акров простершийся край безлесных нагорий, спящих альпийских цветов и мосластых, высоченных крутых вершин.
— Что, курды еще и сейчас сбивают вертолеты? — крикнула она мужу сквозь шум вертящихся лопастей.
— Так близко к Резайе не трогают, — ответил Мак-Грегор.
Десять месяцев тому назад вертолет, тоже принадлежащий Иранской национальной нефтяной компании, был подбит реактивной 80-миллиметровой гранатой, которую запустил подросток-курд с одного из этих пустынных пиков. Метким попаданием вышибло днище фюзеляжа, и сейсморазведочная аппаратура стоимостью в десять тысяч фунтов вместе с сидевшим на ней персом-техником попросту вывалилась в пустоту. У пилота достало злости и умения, повернув назад, дотянуть машину до Резайе, возвратиться на другом вертолете со взводом иранских солдат и разыскать злоумышленника. Они расстреляли единственного обнаруженного на горном скате курда — шестнадцатилетнего бегзадийского пастуха. Расстреляли из пулемета и его отару, однако реактивного ружья так и не нашли.
— Не по той стороне хребта летим! — крикнул Мак-Грегор, поднялся по алюминиевой лесенке, просунул голову в кабину и начал громко пререкаться с пилотом сквозь рокот моторов. Кэти слышно было, как тот отвечал, что на склонах замечены курды и что экипаж не имеет желания получить ракету в зад.
— Ох, будь оно проклято, — проговорила Кэти. Усталая, она боролась с приступом воздушной болезни, которой неожиданно сделалась подвержена в зрелом возрасте.
Но минут через сорок все кончилось, они опустились в высокогорную безлесную котловину. Как только приземлились, тут же механики открыли люк, поспешно, точно под обстрелом, стянули с них комбинезоны, заторопили, тревожно покрикивая, помогли сойти, захлопнули дверцу и помахали им с вертолета, взлетевшего с шумом, как вспугнутый пеликан. Они смотрели, как он скользил над вершинами гор и как исчез. Теперь они были одни в этом холодном голубом и беззвучном поднебесье.
— Если Затко не дожидается нас там, у старого несторианского алтаря, — сказал Мак-Грегор, указывая на гребень, замыкающий на той стороне котловину, — то нам предстоит двухдневный пеший переход в Синджан.
— Я не жалуюсь, милый, — сказала Кэти. — Я прямо рада снова ступать по твердой земле.
— Так-то так, — сказал он, вскидывая с помощью Кэти рюкзак на спину. — Но тут непременно курды где-нибудь или даже жандармы, которые, возможно, предпочтут, чтобы мы не добрались до Синджана. Тебе следовало остаться ждать меня в Резайе.
— А я вот не осталась. И прими это к сведению.
Он не стал вступать в спор. Молча зашагал, ведя Кэти вниз, в скалистую ложбину, а затем вверх, на ту сторону, и лишь изредка роняя слово указания. Так дошли они до цели — до небольшого каменного столпа с вырубленным в камне позеленевшим алтарем. Но никто их там не встретил.
— Я сварю кофе, — сказал он, доставая из рюкзака примус, — и если Затко и через полчаса не будет, то двинемся в путь.
Дети Мак-Грегоров уехали в Европу получать высшее образование, и Кэти ездила с ними, полгода провела в отъезде и теперь глядела на мужа с обновленным любопытством. Двадцать три года замужества не угасили в ней этого любопытства. Но при виде озабоченной возни Мак-Грегора ей подумалось, что примус грозит ему сейчас, пожалуй, большей опасностью, чем курды.
— И когда же вся эта курдская сумятица началась снова? — спросила она.
— В сущности, она и не кончалась.
— Я знаю, — сказала Кэти. — Но открытой войны и пальбы между иранцами и курдами не было вот уже сколько лет. Отчего же она вспыхнула снова?
Мак-Грегор пожал плечами:
— Трудно сказать. Думаю, курды опять замышляют создать независимую республику.
— На территории Ирана?
— Это мне пока не известно.
Он всыпал кофе в закипевшую воду, живо снял котелок с огня.
— Предвижу, что дальше, — сказала Кэти. — Курды-горцы, курды-горожане и курды-политиканы режутся друг с другом во имя курдского освобождения, а иранцы истребляют их тем временем.
— Ты слишком строга к курдам. В сорок шестом они боролись молодцами.
— И до чего же доборолись? Сколько их было повешено? Так есть ли смысл им опять браться за прежнее? И еще тебя вовлекать — я ведь знаю Затко.
Мак-Грегор словно не слышал. Он привстал, внимание его сосредоточилось на птице, описывавшей четкий круг над мерзлой землей в полумиле от них.
Кэти молча глядела на мужа.
— Мне с тобой трудно становится, — проговорила она, рассерженная наконец его сосредоточенным видом, — Вот ты уже и не слушаешь.
— Прости, — поспешно отозвался он. — Я наблюдал, как степной сарыч мышкует.
Кэти упорно смотрела на мужа, как бы запрещая ему снова отвести взгляд.
— Ты принимаешь даже окраску этой местности, — сказала она. — Твои волосы, и глупые глаза, и ботинки, и одежда, и даже это твое упорное скрытничанье вчера и сегодня. Возвращение в родную стихию, не так ли? — И она сердито указала рукой на горы.
— Ну полно, Кэти, — сказал он мягко. — Я скучал по тебе и не шутя рад твоему приезду.
Желая уйти от ее испытующих глаз, он вынул карту, надел очки в стальной оправе и углубился в изучение карты и гор. И снова его фарфорово-чистое со светлым загаром лицо — костистый тонкий нос, строгий высокий лоб — приняло сосредоточенное выражение.
— Ах, ради бога, — вырвалось у Кэти. — Не надо этого.
— Очков не надо и не уходи в себя, побудь со мной.
Он спрятал очки и сложил карту. Кэти знала, что он до сих пор очень застенчив, так и не научился обороняться от неловкости таких моментов и эту незащищенность нетрудно использовать против него. Но каким же иным и лучшим способом встряхнуть его?
— Как бы то ни было, — сказала она, — но ясно, что Затко не явится, и давай-ка трогаться отсюда, пока я не рассвирепела окончательно.
— Подождем его еще несколько минут.
— Но он хоть сообщил тебе, что ему от тебя надо?
Мак-Грегор покачал головой:
— Он только слал мне настоятельные призывы, прося меня прибыть в Синджан до пятнадцатого числа, если я ему друг и мне дороги интересы всех курдов и так далее.
— Типично курдский способ добиться от тебя чего-то.
— И ты понятия не имеешь, что им от тебя нужно?
— Не имею. Но, судя по всему, нужно это им отчаянно.
— И ты бросил все дела в Тегеране только ради свидания с курдами?
— Нет. Мне, так или иначе, нужно было сюда по делам ИННК.
Мак-Грегор работал в Иранской национальной нефтяной компании главным ученым специалистом отдела изысканий и залежей.
Застегнув свою дубленку, Кэти пошла вниз по склону за Мак-Грегором.
— Иранцы выгонят тебя вон, если ты вздумаешь сейчас стать на сторону курдов.
Он развел руками, не возражая и не соглашаясь.
— И ты знаешь, что я не огорчусь, если выгонят, — продолжала она. — Нисколько не огорчусь.
— Ну-ну, Кэти… Не будь такой.
— Ты знаешь, что я хочу сказать.
— Я знаю, ты хочешь, чтобы я распростился с Ираном. Но Европа может и еще немного подождать, — сказал он не оборачиваясь.
— Нет, не может. — Кэти сделала глубокий вдох, чтобы отдышаться. — Тебе уже пятьдесят, и мне тоже. И былую нашу молодую увлеченность этой страной поглотил без следа и остатка вечный восточный кавардак. Все миновало, Айвр, — продолжала она, видя, что его спина упрямо напряглась. — Позади двадцать три года неудач, домашних арестов, бог знает чего, и все ты отдавал, и ничего не получал взамен, и только зарывал здесь свои таланты — и настала пора уходить.
На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Горы и оружие"
Книги похожие на "Горы и оружие" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Джеймс Олдридж - Горы и оружие краткое содержание
Джеймс Олдридж - Горы и оружие читать онлайн бесплатно
Книга третья: Горы и оружие
© James Aldridge 1974
— Рубашку свою смотри не зацепи.
Он нетерпеливо кивнул, возясь с застежкой. Вертолет мотало из стороны в сторону.
— Меня определенно укачает, — тяжело вздохнула Кэти.
Был желтый, бледный рассвет, расхлябанная старая машина трясла и качала их, унося вверх над глубокими расселинами нагой долины, и Кэти знала, что пахнущий металлом воздух станет сейчас морозным. Ей доводилось уже подыматься в Курдские горы — в этот на миллион акров простершийся край безлесных нагорий, спящих альпийских цветов и мосластых, высоченных крутых вершин.
— Что, курды еще и сейчас сбивают вертолеты? — крикнула она мужу сквозь шум вертящихся лопастей.
— Так близко к Резайе не трогают, — ответил Мак-Грегор.
Десять месяцев тому назад вертолет, тоже принадлежащий Иранской национальной нефтяной компании, был подбит реактивной 80-миллиметровой гранатой, которую запустил подросток-курд с одного из этих пустынных пиков. Метким попаданием вышибло днище фюзеляжа, и сейсморазведочная аппаратура стоимостью в десять тысяч фунтов вместе с сидевшим на ней персом-техником попросту вывалилась в пустоту. У пилота достало злости и умения, повернув назад, дотянуть машину до Резайе, возвратиться на другом вертолете со взводом иранских солдат и разыскать злоумышленника. Они расстреляли единственного обнаруженного на горном скате курда — шестнадцатилетнего бегзадийского пастуха. Расстреляли из пулемета и его отару, однако реактивного ружья так и не нашли.
— Не по той стороне хребта летим! — крикнул Мак-Грегор, поднялся по алюминиевой лесенке, просунул голову в кабину и начал громко пререкаться с пилотом сквозь рокот моторов. Кэти слышно было, как тот отвечал, что на склонах замечены курды и что экипаж не имеет желания получить ракету в зад.
— Ох, будь оно проклято, — проговорила Кэти. Усталая, она боролась с приступом воздушной болезни, которой неожиданно сделалась подвержена в зрелом возрасте.
Но минут через сорок все кончилось, они опустились в высокогорную безлесную котловину. Как только приземлились, тут же механики открыли люк, поспешно, точно под обстрелом, стянули с них комбинезоны, заторопили, тревожно покрикивая, помогли сойти, захлопнули дверцу и помахали им с вертолета, взлетевшего с шумом, как вспугнутый пеликан. Они смотрели, как он скользил над вершинами гор и как исчез. Теперь они были одни в этом холодном голубом и беззвучном поднебесье.
— Если Затко не дожидается нас там, у старого несторианского алтаря, — сказал Мак-Грегор, указывая на гребень, замыкающий на той стороне котловину, — то нам предстоит двухдневный пеший переход в Синджан.
— Я не жалуюсь, милый, — сказала Кэти. — Я прямо рада снова ступать по твердой земле.
— Так-то так, — сказал он, вскидывая с помощью Кэти рюкзак на спину. — Но тут непременно курды где-нибудь или даже жандармы, которые, возможно, предпочтут, чтобы мы не добрались до Синджана. Тебе следовало остаться ждать меня в Резайе.
— А я вот не осталась. И прими это к сведению.
Он не стал вступать в спор. Молча зашагал, ведя Кэти вниз, в скалистую ложбину, а затем вверх, на ту сторону, и лишь изредка роняя слово указания. Так дошли они до цели — до небольшого каменного столпа с вырубленным в камне позеленевшим алтарем. Но никто их там не встретил.
— Я сварю кофе, — сказал он, доставая из рюкзака примус, — и если Затко и через полчаса не будет, то двинемся в путь.
Дети Мак-Грегоров уехали в Европу получать высшее образование, и Кэти ездила с ними, полгода провела в отъезде и теперь глядела на мужа с обновленным любопытством. Двадцать три года замужества не угасили в ней этого любопытства. Но при виде озабоченной возни Мак-Грегора ей подумалось, что примус грозит ему сейчас, пожалуй, большей опасностью, чем курды.
— И когда же вся эта курдская сумятица началась снова? — спросила она.
— В сущности, она и не кончалась.
— Я знаю, — сказала Кэти. — Но открытой войны и пальбы между иранцами и курдами не было вот уже сколько лет. Отчего же она вспыхнула снова?
Мак-Грегор пожал плечами:
— Трудно сказать. Думаю, курды опять замышляют создать независимую республику.
— На территории Ирана?
— Это мне пока не известно.
Он всыпал кофе в закипевшую воду, живо снял котелок с огня.
— Предвижу, что дальше, — сказала Кэти. — Курды-горцы, курды-горожане и курды-политиканы режутся друг с другом во имя курдского освобождения, а иранцы истребляют их тем временем.
— Ты слишком строга к курдам. В сорок шестом они боролись молодцами.
— И до чего же доборолись? Сколько их было повешено? Так есть ли смысл им опять браться за прежнее? И еще тебя вовлекать — я ведь знаю Затко.
Мак-Грегор словно не слышал. Он привстал, внимание его сосредоточилось на птице, описывавшей четкий круг над мерзлой землей в полумиле от них.
Кэти молча глядела на мужа.
— Мне с тобой трудно становится, — проговорила она, рассерженная наконец его сосредоточенным видом, — Вот ты уже и не слушаешь.
— Прости, — поспешно отозвался он. — Я наблюдал, как степной сарыч мышкует.
Кэти упорно смотрела на мужа, как бы запрещая ему снова отвести взгляд.
— Ты принимаешь даже окраску этой местности, — сказала она. — Твои волосы, и глупые глаза, и ботинки, и одежда, и даже это твое упорное скрытничанье вчера и сегодня. Возвращение в родную стихию, не так ли? — И она сердито указала рукой на горы.
— Ну полно, Кэти, — сказал он мягко. — Я скучал по тебе и не шутя рад твоему приезду.
Желая уйти от ее испытующих глаз, он вынул карту, надел очки в стальной оправе и углубился в изучение карты и гор. И снова его фарфорово-чистое со светлым загаром лицо — костистый тонкий нос, строгий высокий лоб — приняло сосредоточенное выражение.
— Ах, ради бога, — вырвалось у Кэти. — Не надо этого.
— Очков не надо и не уходи в себя, побудь со мной.
Он спрятал очки и сложил карту. Кэти знала, что он до сих пор очень застенчив, так и не научился обороняться от неловкости таких моментов и эту незащищенность нетрудно использовать против него. Но каким же иным и лучшим способом встряхнуть его?
— Как бы то ни было, — сказала она, — но ясно, что Затко не явится, и давай-ка трогаться отсюда, пока я не рассвирепела окончательно.
— Подождем его еще несколько минут.
— Но он хоть сообщил тебе, что ему от тебя надо?
Мак-Грегор покачал головой:
— Он только слал мне настоятельные призывы, прося меня прибыть в Синджан до пятнадцатого числа, если я ему друг и мне дороги интересы всех курдов и так далее.
— Типично курдский способ добиться от тебя чего-то.
— И ты понятия не имеешь, что им от тебя нужно?
— Не имею. Но, судя по всему, нужно это им отчаянно.
— И ты бросил все дела в Тегеране только ради свидания с курдами?
— Нет. Мне, так или иначе, нужно было сюда по делам ИННК.
Мак-Грегор работал в Иранской национальной нефтяной компании главным ученым специалистом отдела изысканий и залежей.
Застегнув свою дубленку, Кэти пошла вниз по склону за Мак-Грегором.
— Иранцы выгонят тебя вон, если ты вздумаешь сейчас стать на сторону курдов.
Он развел руками, не возражая и не соглашаясь.
— И ты знаешь, что я не огорчусь, если выгонят, — продолжала она. — Нисколько не огорчусь.
— Ну-ну, Кэти… Не будь такой.
— Ты знаешь, что я хочу сказать.
— Я знаю, ты хочешь, чтобы я распростился с Ираном. Но Европа может и еще немного подождать, — сказал он не оборачиваясь.
— Нет, не может. — Кэти сделала глубокий вдох, чтобы отдышаться. — Тебе уже пятьдесят, и мне тоже. И былую нашу молодую увлеченность этой страной поглотил без следа и остатка вечный восточный кавардак. Все миновало, Айвр, — продолжала она, видя, что его спина упрямо напряглась. — Позади двадцать три года неудач, домашних арестов, бог знает чего, и все ты отдавал, и ничего не получал взамен, и только зарывал здесь свои таланты — и настала пора уходить.
© James Aldridge 1974
ГЛАВА ПЕРВАЯ
— Рубашку свою смотри не зацепи.
Он нетерпеливо кивнул, возясь с застежкой. Вертолет мотало из стороны в сторону.
— Меня определенно укачает, — тяжело вздохнула Кэти.
Был желтый, бледный рассвет, расхлябанная старая машина трясла и качала их, унося вверх над глубокими расселинами нагой долины, и Кэти знала, что пахнущий металлом воздух станет сейчас морозным. Ей доводилось уже подыматься в Курдские горы — в этот на миллион акров простершийся край безлесных нагорий, спящих альпийских цветов и мосластых, высоченных крутых вершин.
— Что, курды еще и сейчас сбивают вертолеты? — крикнула она мужу сквозь шум вертящихся лопастей.
— Так близко к Резайе не трогают, — ответил Мак-Грегор.
Десять месяцев тому назад вертолет, тоже принадлежащий Иранской национальной нефтяной компании, был подбит реактивной 80-миллиметровой гранатой, которую запустил подросток-курд с одного из этих пустынных пиков. Метким попаданием вышибло днище фюзеляжа, и сейсморазведочная аппаратура стоимостью в десять тысяч фунтов вместе с сидевшим на ней персом-техником попросту вывалилась в пустоту. У пилота достало злости и умения, повернув назад, дотянуть машину до Резайе, возвратиться на другом вертолете со взводом иранских солдат и разыскать злоумышленника. Они расстреляли единственного обнаруженного на горном скате курда — шестнадцатилетнего бегзадийского пастуха. Расстреляли из пулемета и его отару, однако реактивного ружья так и не нашли.
— Не по той стороне хребта летим! — крикнул Мак-Грегор, поднялся по алюминиевой лесенке, просунул голову в кабину и начал громко пререкаться с пилотом сквозь рокот моторов. Кэти слышно было, как тот отвечал, что на склонах замечены курды и что экипаж не имеет желания получить ракету в зад.
— Ох, будь оно проклято, — проговорила Кэти. Усталая, она боролась с приступом воздушной болезни, которой неожиданно сделалась подвержена в зрелом возрасте.
Но минут через сорок все кончилось, они опустились в высокогорную безлесную котловину. Как только приземлились, тут же механики открыли люк, поспешно, точно под обстрелом, стянули с них комбинезоны, заторопили, тревожно покрикивая, помогли сойти, захлопнули дверцу и помахали им с вертолета, взлетевшего с шумом, как вспугнутый пеликан. Они смотрели, как он скользил над вершинами гор и как исчез. Теперь они были одни в этом холодном голубом и беззвучном поднебесье.
— Если Затко не дожидается нас там, у старого несторианского алтаря, — сказал Мак-Грегор, указывая на гребень, замыкающий на той стороне котловину, — то нам предстоит двухдневный пеший переход в Синджан.
— Я не жалуюсь, милый, — сказала Кэти. — Я прямо рада снова ступать по твердой земле.
— Так-то так, — сказал он, вскидывая с помощью Кэти рюкзак на спину. — Но тут непременно курды где-нибудь или даже жандармы, которые, возможно, предпочтут, чтобы мы не добрались до Синджана. Тебе следовало остаться ждать меня в Резайе.
— А я вот не осталась. И прими это к сведению.
Он не стал вступать в спор. Молча зашагал, ведя Кэти вниз, в скалистую ложбину, а затем вверх, на ту сторону, и лишь изредка роняя слово указания. Так дошли они до цели — до небольшого каменного столпа с вырубленным в камне позеленевшим алтарем. Но никто их там не встретил.
— Я сварю кофе, — сказал он, доставая из рюкзака примус, — и если Затко и через полчаса не будет, то двинемся в путь.
Дети Мак-Грегоров уехали в Европу получать высшее образование, и Кэти ездила с ними, полгода провела в отъезде и теперь глядела на мужа с обновленным любопытством. Двадцать три года замужества не угасили в ней этого любопытства. Но при виде озабоченной возни Мак-Грегора ей подумалось, что примус грозит ему сейчас, пожалуй, большей опасностью, чем курды.
— И когда же вся эта курдская сумятица началась снова? — спросила она.
— В сущности, она и не кончалась.
— Я знаю, — сказала Кэти. — Но открытой войны и пальбы между иранцами и курдами не было вот уже сколько лет. Отчего же она вспыхнула снова?
Мак-Грегор пожал плечами:
— Трудно сказать. Думаю, курды опять замышляют создать независимую республику.
— На территории Ирана?
— Это мне пока не известно.
Он всыпал кофе в закипевшую воду, живо снял котелок с огня.
— Предвижу, что дальше, — сказала Кэти. — Курды-горцы, курды-горожане и курды-политиканы режутся друг с другом во имя курдского освобождения, а иранцы истребляют их тем временем.
— Ты слишком строга к курдам. В сорок шестом они боролись молодцами.
— И до чего же доборолись? Сколько их было повешено? Так есть ли смысл им опять браться за прежнее? И еще тебя вовлекать — я ведь знаю Затко.
Мак-Грегор словно не слышал. Он привстал, внимание его сосредоточилось на птице, описывавшей четкий круг над мерзлой землей в полумиле от них.
Кэти молча глядела на мужа.
— Мне с тобой трудно становится, — проговорила она, рассерженная наконец его сосредоточенным видом, — Вот ты уже и не слушаешь.
Читайте также: