Голдинг наследники краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
В основе сюжета книги - столкновение двух первобытных племен с разных точек зрения: неандертальцев (мир глазами примитивного сознания) и новых людей (близки к сознанию современного человека). Есть еще и третий взгляд на происходящее - беспристрастного стороннего наблюдателя в предпоследней главе.
Неандертальцы живут в гармонии с собой и окружающим миром. Новые люди, гонимые необъяснимым страхом, уничтожают все вокруг, принимая за источник зла. Там ли они его ищут? Не заглянуть ли им внутрь себя?
М н е н и е. Весьма метафоричное чтение. Долго привыкаешь к потоку примитивного сознания. По Голдингу, человечество кончается там, где начинается история. Сможет ли он найти первоисточник человеческого зла среди первобытного леса?
Уильям Голдинг - Наследники краткое содержание
Наследники - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Лок заговорил первый. Он обратился ко всем сразу, упиваясь словами, срывавшимися с его уст, смеясь и очень стараясь насмешить остальных. А Нил опять постанывала.
Теперь они заслышали на тропе последнего из людей. Это был Мал, он брел медленно и беспрерывно кашлял. Он обошел последний ствол, остановился у края пустоши, тяжко навалился на приплюснутый конец палицы и опять стал надсадно кашлять. Когда он нагнулся, люди увидали, что на темени у него давно уже вылезла седая щетина и длинная проплешина тянется от надбровья до загривка вплоть до самых плеч. Покуда он кашлял, люди ждали молча и недвижно, как выжидает настороженный олень, и ровные, зыбучие пласты земли всплывали, расползались и завивались меж пальцев их ног. Плотное, белесое облако сползло с солнца, меж деревьев просквозил зябкий солнечный свет и окропил обнаженные тела.
Наконец Мал откашлялся. Он стал выпрямляться, налегая на палицу и медленно перехватывая ее руками. Он оглядел воду и людей, одного за другим, а они все ждали.
Он разжал одну руку и возложил ладонь себе на темя, будто хотел удержать в голове ускользающие видения.
— Мал не старый, он висит на спине у матери. Воды много больше не только здесь, но вокруг нашей тропы. Один мужчина умный. Он велит другим взять поваленное дерево и…
Его глубоко запавшие глаза с мольбой обратились к людям, он звал их сопереживать то, что видел сам. Потом кашлянул опять, очень тихо. Старуха бережно приподняла ношу.
Ха наконец заговорил:
Старик вздохнул и убрал руку с головы.
— Найдите поваленное дерево.
Люди покорно разбрелись вдоль воды. Старуха отошла туда, где недавно качалась Лику, и опустила на ветку сцепленные руки. Ха крикнул первый. Они сбежались к нему и оробели, увязнув в топкой жиже. А Лику нашла какие-то ягоды, почернелые и давнишние, остатки минувшей поры, когда плодов и ягод было вволю. Мал подошел, нахмурился и стал глядеть на бревно. Это был березовый ствол не толще человечьей ляжки; он до половины утонул в воде и хляби. Кора местами встопорщилась, и Лок стал обдирать с нее разноцветные грибы. Иные из этих грибов были съедобны, и Лок отдал их Лику. Ха, Нил и Фа неумело взялись за бревно. Мал опять вздохнул.
— Стойте. Ха тут. Фа там. И Нил тоже. Лок! Бревно легко подалось кверху. Но обломки сучьев цеплялись за кусты, когда люди тяжко волокли его к темной болотине. А солнце опять спряталось.
Когда они наконец доволокли бревно до воды, старик нахмурился и глянул на развороченную землю по ту сторону.
— Пускайте бревно плыть.
Это было хитрое и трудное дело. Как ни заноси сырое бревно, все равно приходилось замочить ноги. Наконец бревно соскользнуло на воду, а Ха нагнулся вперед и одной рукой стал налегать, а второй подталкивать. Сучковатая верхушка медленно стронулась и застряла в топкой жиже по ту сторону. Лок весело приговаривал и запрокинул голову, слова из его рта сыпались бессвязно. Никто не слушал Лока, но старик хмурился и прижимал обе ладони к голове. Другой конец бревна уже ушел под воду, примерно на глубину в два мужских роста, и там он был совсем тонкий. Ха взглядом спросил старика, а тот опять прижал руки к голове и закашлялся. Ха вздохнул и с опаской ступил одной ногой в воду. Когда люди увидали это, они сочувственно застонали. Ха ступал осторожно, морщился и кривил лицо, и люди морщились вслед за ним. Ха перевел дух, сделал над собой еще усилие, и теперь вода лизала ему колени, а руки так стискивали липкую кору на березовом стволе, что она трещала. Теперь он налегал одной рукой и подымал другую. Ствол перекатился, сучья вскружились средь густого роя палых листьев, верхушка качнулась, и вот она уже лежала близ другого берега. Ха толкал что было мочи, но одолеть раскоряченные сучья у него недостало сил. По ту сторону, где березовый ствол горбился под водой, все еще была пустота. Ха отступил назад, на сушу, под угрюмыми взглядами людей. Мал смотрел на него выжидательно и опять обеими руками сжимал палицу. Ха отошел к опушке, где тропа выходила из леса. Он подобрал свою палицу и присел. На миг он резко перегнулся вперед и чуть было не упал, но тут же ноги настигли туловище, и он понесся через пустошь. Он пробежал по бревну четыре шага, клонясь вперед все ниже и ниже, так что голова его, казалось, сейчас стукнется о колени; потом бревно взбурлило воду, но Ха уже стремглав летел в воздухе, подобрав ноги и растопырив руки. Он плюхнулся на землю в кучу палой листвы. Потом повернулся, ухватил вершину березы и рванул на себя. Тропа через болотину была проложена.
Люди испустили крик облегчения и радости. И этот самый миг солнце почему-то избрало для того, чтоб опять выглянуть. Теперь весь мир будто бы разделял их светлую радость. Они благодарили Ха, хлопая ладонями по ляжкам, а Лок делился своим торжеством с Лику.
— Понимаешь, Лику? Бревно теперь лежит поперек воды. Ха очень много видит внутри головы!
Когда все умолкли, Мал указал палицей на Фа.
Фа нащупала нового человечка. Ее густая грива прикрывала его полностью, и люди не увидали ничего, но ручонки и ножки цепкой хваткой сжимали непокорные завитки ее шерсти.
Фа подступила к самой воде, растопырила руки, ловко побежала по стволу, спрыгнула с верхушки и стала рядом с Ха. Новый проснулся, глянул через ее плечо, одной ножкой перехватил завиток шерсти и опять заснул.
Нил нахмурилась, сдвинула брови. Она откинула назад завитки над глазницами, пригладила их, страдальчески сморщилась и побежала по бревну. Руки она воздела высоко над головой и на середине бревна стала выкликать:
Бревно начало прогибаться и увязать в топком дне. Нил добежала до тонкой верхушки, высоко подпрыгнула, ее туго налитые груди всколыхнулись, и вдруг она оказалась по колено в воде. Она взвизгнула, выволокла ноги из трясины, ухватилась за протянутую руку Ха и долго потом тяжко дышала и содрогалась уже на твердой почве.
Мал подошел к старухе и сказал смиренно:
— Теперь хочет ли она перенести это туда?
Старуха была так глубоко погружена в себя, что едва проглянула сквозь свою отрешенность. Она побежала к воде, все так же держа сцепленные руки у груди. Была она тощая, кожа да кости и местами редкие седые волосы. Когда она проворно одолевала болотину, березовый ствол едва шелохнулся в воде.
Фа наклонилась к Лику:
— Теперь пойдешь ты?
Лику вынула изо рта малую Оа и потерлась густыми рыжими завитками о бедро Лока.
От этого у Лока внутри головы будто засияло солнце. Он широко разинул рот, и смеялся, и приговаривал, обращаясь к людям, хотя обрывочные видения, мелькавшие в его голове, едва ли соответствовали тем словам, которые сыпались изо рта. Он видел, как Фа ответно смеется с ним и даже Мал невесело улыбается. Но Нил предостерегла:
Люди нападают на племя австралопитеков, убивают взрослых и забирают двоих детей. Выжившие особи отчаянно пытаются спасти отпрысков, но детей вернуть не удается.
За минуту
Маленькое племя австралопитеков возвращается домой. Среди них взрослый Ха, молодой Лок, девушка Фа, девочка Лику, мама с младенцем и старуха с мудрецом Малом. Они преодолевают трудности во время дороги. Придя домой, простывший мудрец умирает.
Ха встречает людей и исчезает. Лок и Фа отправляются на его поиски и обнаруживают, что он убит человеческими воинами. Пока пара австралопитеков отсутствует, люди проникают в их места обитания, убивают всех взрослых и забирают детей.
Оказывается, одна из красивейших женщин племени людей, потеряв младенца, захотела срочно найти малыша. По ее прихоти люди забрали маленького австралопитека.
Фа и Лок пытаются спасти детей, но, несмотря на хитрость и смелость, ничего не выходит. Фа погибает. Локи остается один. Люди уплывают с детьми австралопитеков.
Убери свой каменный топор от моей души, почти невинной. )))))
Прошлого призрачный гул.
Тени пещерного века.
Тайны, но чуть не уснул
Я, про прогресс человека
Текст запуская в свой мозг.
Что это. Стаи метафор
Били десятками розг
По адекватности. Автор
Мною любимый и вот,
Я ради этого чувства
Книгу открыл, грусти код
Вскрыл - на душе очень пусто.
Про первобытных людей
Очень приветствую прозу.
Но это мрак из идей,
Что приравняю к наркозу.
Голдинг- великий творец..
Я перед ним просто мусор.
Но эта книга - пипец.
Лучше другим книжным курсом
Я поведу свой фрегат.
Неандертальцы, покеда.
Предок, прощай. Давний брат.
Призрак далекого деда.
Вот и настало в моей жизни то благословенное время, когда я могу с чистой совестью и поющей душой, захлопнуть не понравившуюся мне книгу. Не вздыхать, ожидая момента, когда вдруг меня захватит сила слова и я буду парить в счастливых небесах книлюбительского экстаза, а просто сказать "баста!!" и перестать читать. Теперь это твердое "нет!", а не дрожащее от слабости, как когда-то.
Почему-то раньше я дочитывал всё, что начал до конца, даже если это было не в кайф. Такой вот дурацкий был принцип. Или слепая вера, что со временем всё наладиться. И вот я теперь такой обновлённый читатель, с нужный апгрейдом души и разума - мне нравится. )
Теперь по сути - роман Уильяма Голдинга "Наследники" я начинал читать дважды - первый раз лет 7 назад и не дочитав его тогда, я отложил его на будущее, которое внезапно настало. И вот в этом будущем я спросил сам себя: "Что это за хрень и почему я должен под неё настраиваться. " Вопрос стал ребром и я не дочитал книгу снова, но уже запланировано и окончательно. За борт. В топку. Не моё это.
Хотя я признаю непонятую мне шедевральность книги. Ведь если я её не понял, это не означает, что она чем то плоха. Просто мы с ней не сошлись орбитами, не срослись эмоциями, не соединились историями.
Каменный век и столкновение двух цивилизаций в моем понимании должно быть более красочно описано, чем у Голдинга. Ладно, телепатию я еще могу как-то принять, но читать при этом по 20 страницу описание пальмы или скалы с философскими высказываниями как-то странно. Как по мне, автор теряется в собственном тексте, как младой мамонтёнок в первобытных джунглях. Я уставал от чтения морально, просто тускнея как древняя монета в гробнице каждую минуту..
3 из 5. За имя автора балл ( уж, как я люблю "Повелитель мух". ), балл за любимую мной тему про первобытных людей и балл за то первородное чувство интереса, которое появилось в начале чтения.
Не советую, увы. Но вы вольны в своем выборе. И не говорите потом, что я вас не предупреждал. )))
Роман о первобытных племенах - хорошая идея, но написан этот роман "первобытным" языком. Он будто бы написан в 1955 году до н.э. Почему Голдинг сделал это, спрашиваю я свою клавиатуру, и она с тихим перестуком отвечает мне, что Голдинг хотел максимально приблизить нас к пониманию ментальности и образа жизни древних людей, хотел одеть нас в их шкуру. Ему это удалось, но роман оттого стал дико скучным. Примитивизм, типа ". Лок забрался на скалу. Фа села на камень. Лику почесала спину. Село солнце. Все легли спать. ", не разбавленный художественными средствами или авторским вИдением, а также до поры до времени не сопутствуемый развитием сюжета, оказался на редкость пресным. Вдобавок меня вконец утомили нудные описания природы. Если поначалу я ещё пытался мысленно нарисовать многочисленные пейзажи, то потом всякий раз, когда Голдинг включал эту пластинку, у меня в голове начинала бить в тарелки обезьянка.
Именно описание природы, через которое приходилось продираться, как сквозь густые заросли кустарника, раздражало меня ещё в "Повелителе мух".
Шарм у "повествования в компании неандертальцев" появился лишь тогда, когда те встретились с кроманьонцами. В результате на некоторые предметы культуры кроманьонцев мы смотрим глазами неандертальцев, и далеко не всегда читатель сходу может угадать, какой артефакт имеется в виду. Вот так, например, выглядела бы выдержка из неандертальско-русского словаря:
ДОЛБЛЁНОЕ ДЕРЕВО - ЛОДКА
КОЖАНАЯ ПОВЯЗКА - ПОЯС
ДОХЛАЯ ЗМЕЯ - КНУТ, ПЛЕТЬ
ГНУТАЯ ПАЛКА - ЛУК
ВСКАПЫВАТЬ ВОДУ - ГРЕСТИ
Интересно прописаны в романе племенные отношения. Существуют телепатическая и телесная близость, почёт стариков, чёткого распределения ролей нет, но важные решения принимают мужчины, а духовной жизнью (она же "религия", она же связь с матерью-природой) заведуют женщины.
Рубрика "Анекдот" (для тех, кто прочитал роман)
Уильям Голдинг с женой.
- Билли, куда мы в этом году поедем отдыхать?
- На Галопогосы.
- Может, лучше в Сан-Тропе?
- Ты что, глухая?! Я же сказал, на Галопогосы. Мужчина видит внутри головы, женщина служит Оа.
Забавно: об ином шедевре вроде как и говорить нечего - всё и так ясно, а о двоешной книге, как эта, можно говорить часами!
Как итог: этот роман будет вечно жить в памяти тех, кто живёт вечно и имеет стопроцентную память.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Наследники: краткое содержание, описание и аннотация
Уильям Голдинг: другие книги автора
Кто написал Наследники? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Наследники — читать онлайн ознакомительный отрывок
Г. Д. Уэллс. Очерк истории
Лок бежал во всю прыть. Он пригнул голову и держал терновую палицу над землей, чтоб лучше сохранять равновесие, а второй, свободной рукой разметывал рои трепетно витающих почек. Лику со смехом скакала на нем, одна ее рука вцепилась в каштановые завитки, которые густились у него на загривке, сползая книзу по хребту, другая же прижимала к его шее малую Оа. Ноги Лока были сообразительны. И они видели. Они сами несли его в обход обнаженных, торчащих корней меж буковыми деревьями, сами перепрыгивали там, где вода лужами лежала поперек тропы. Лику колотила его пятками в брюхо.
Но его ноги стали упираться, он свернул и замедлил бег. Теперь они оба услыхали реку слева близ тропы, еще невидимую глазу. Буки здесь поредели, кустарник отступил, и, прямо перед ними оказалась хлюпкая, ровная болотина, где раньше всегда было бревно.
Агатистая болотная вода лежала перед ними и простиралась вбок, в сторону реки. Тропа вдоль нее убегала дальше на той стороне, где подымался склон, а потом исчезала меж деревьев. Лок радостно ухмыльнулся, подступил к воде еще на два шага и замер. Ухмылка на его лице потускнела, и он разинул рот так широко, что нижняя челюсть отвисла. Лику соскользнула к нему на колено и спрыгнула наземь. Она поднесла головку малой Оа к губам и глядела поверх нее.
Лок засмеялся от растерянности.
Он зажмурил глаза, нахмурился и увидал бревно. Тогда оно лежало поверх воды одним концом по эту, а другим по ту сторону, серое и трухлявое. А когда добежишь по нему до середины, почувствуешь, что под тобой всплескивает вода, ужасная вода, местами очень глубокая, мужчине по самые плечи. Вода эта не была бессонной, как река или водопад, она теперь спала, лежа у реки, но справа просыпалась и текла по пустынным топям, чащобам и трясинам. Так уверен был он в этом бревне, всегда верно служившем людям, что опять открыл глаза и заухмылялся было, будто спросонок, но бревно ушло.
Фа рысцой прибежала по тропе. Новый человечек спал у нее на спине. Она не боялась его уронить, потому что чувствовала, как он ручонками стискивает шерсть у нее на загривке, а ножками цепляется за щетину на спине, но все же бежала осторожно, чтоб его не разбудить. Лок заслышал ее поступь еще раньше, чем сама она показалась под буками.
Она подошла к воде вплотную, взглянула, принюхалась, потом с укором повернулась к Локу. Говорить для нее надобности не было. Лок в ответ затряс головой.
— Нет, нет. Я не уволок бревно, чтоб насмешить людей. Оно ушло само.
Он широко развел руками, показывая, как невозвратима пропажа, увидал, что она его поняла, и опять уронил руки.
Она тянулась к буку, где ветка торчала из ствола, понурясь, как длинная, обвислая шея, высовывалась на свет, а потом взбрасывала кверху целую охапку зеленых и еще бурых почек. Лок отвлекся от ненайденного бревна и усадил Лику на извилину. Теперь он, стоя сбоку, приподымал и наваливался, потихоньку пятясь шаг за шагом, и вот ветка хрустнула.
Он выпустил ветку и шмякнулся задом оземь. Ветка мигом распрямилась, и Лику взвизгнула от восторга.
Но Лок стал тянуть опять, и Лику, с визгом, и смехом, и укорами, летала вместе с охапкой листков низко, почти над самой водой. А Фа поглядывала на эту воду, и на Лока, и опять на воду. Она все хмурилась.
Ха подоспел по тропе, проворно, но не бегом, у него было больше мыслей, чем у Лока, и этот мужчина выручал людей при всех и всяческих невзгодах. Когда Фа его кликнула, он отозвался, но не сразу, а первым делом глянул на осиротевшую воду, потом влево, где под сенью буков проглядывала река. Потом он прислушался и принюхался к лесу, проверил, нет ли там кого, кто незвано мог туда вторгнуться, и, уже только когда совершенно уверился в безопасности, опустил палицу и стал на колени у воды.
Читайте также: