Елизаров ногти краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Главными героями произведения являются два воспитанника интерната для слабоумных детей — горбун Глостер и его друг Бахатов. Бахатов обладает мистическими способностями, проводя ритуалы, где главным действием было обгрызание ногтей. В интернате Глостер становится свидетелем изнасилования двумя санитарами страдающей слабоумием и не реагирующей на внешний мир красивой девочки, в которую он был влюблён. Глостер убивает санитаров (вступив однако в сексуальный контакт с их жертвой), а их трупы исчезают после проведения Бахатовым ритуала. Впоследствии Глостер становится известным пианистом, приобретая свой музыкальный дар благодаря Бахатову.
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Доброго дня. "Ногти" Михаила Юрьевича Елизарова - прекрасная книга про несгибаемость духа, людей с внутренним стержнем. Повествование идёт от первого лица и в процессе прочтения появляется интерес к деталям, которые помогут увидеть картину более целостно. Жду выхода новых произведений. Спасибо
Прилагаю ещё фотографии:
Хотелось бы отметить прежде всего саму повесть "Ногти" - отличное высококлассное произведение со всеми плюсами Мишиной экзистенции и практически полным отсутствием минусов её же. Плотный динамичный текст с очень близкой (тем, кому по душе Библиотекарь) и узнаваемой метафизикой. Отчасти Хармс, отчасти постмодерн, отчасти Гоголь с его русской готикой и боевиками в шароварах. Елизаров - подлинный и беспримесный - во всей его красе.
Всё вышесказанное можно отнести и к Госпиталю - второму и последнему (на мой вкус) шедевру этой книги. Госпиталь чем-то напоминает Шестизарядник: г.г. явно не хватает в конце шестого патрона - приходится жить.. Приходится писать дальше, сплевывая свои чудовищные песни в наши чудовищные души.
Long live, Миша!
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 282 178
- КНИГИ 669 738
- СЕРИИ 25 796
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 049
Я появился на свет горбуном — плод эгоизма и безответственности, резюме пьяных рук, постфактум отравленного вестибулярного аппарата. Меня не отдали к сколиозникам, а оставили на потеху у слабоумных. Эрудит-доктор придумал мне фамилию — Глостер. Королевское клеймо безграмотные сестры частенько меняли на Клистир. Но по паспорту я — Глостер, подкидной дурак, как и Бахатов.
Бахатов, в сущности, тоже был нормальным, только некрасивым, и оставалось догадываться, что глотала или пила мамаша Бахатова, чтоб избавиться от него.
Но мы смогли научиться читать и писать, у меня иногда появлялись трудности с арифметикой, у Бахатова с гуманитарными дисциплинами, однако я подчеркиваю: мы были нормальными. Специально мне и Бахатову завхоз доставал учебники, подготовленные министерством образования для школ в Средней Азии на русском языке. Дебильные буквари-раскраски не утоляли наш умственный голод. Иногда к нам приходили учителя из нормальной школы и рассказывали про Африку и другие страны, а завхоз показывал, как клеить конверты.
Я вспоминаю момент, когда я впервые смог осязать сознанием, понять глазами существование Бахатова. До этого я помнил все события своей жизни только спиной. Невидимые руки хватали меня за мою горбатую шкирку и несли, как чемодан. В полете я увидел Бахатова. Он рос из горшка, похожий на бутон тюльпана, и бессмысленно выл. Меня усадили на горшок рядом с ним, и мы смогли разглядеть друг друга. Бахатов перестал плакать, засунул в рот палец и попытался обгрызть ноготь. Зубов не хватало, и Бахатов опять заплакал, но я уже знал причину его слез. Я глянул вниз и увидел ноги Бахатова, ступни и длинные с черным гуцульским орнаментом ногти. Первое воспоминание моего ума.
Мы зашли внутрь здания и проследовали по коридору до кабинета с плексигласовой табличкой. Человек, который приехал с нами, постучал гулким суставом в дверь, и мужской голос разрешил войти.
— Вот, привез, — сказал человек.
Тот, кто впустил нас, стоял возле окна со стаканом в руке. На лице оставалась гримаса от содержимого стакана, но постепенно рот его разгладился. Он чуть согнулся, уперев руки в колени, и спросил почти приветливо: — Откуда ж вы такие приехали, ребятишки? — Он улыбнулся: — От верблюда?
Бахатов чудовищно зарыдал, я чудовищно засмеялся. Взрослые переглянулись, наш конвойный достал из кармана ириску и помахал ей перед носом Бахатова.
— Ну, а как вас звать-величать? — спросил главный.
К этому вопросу нас готовили целый месяц, мы репетировали ответ под наблюдением заведующей и довели до автоматизма. Я сделал шаг вперед и сказал: — Александр Глостер!
Бахатов, усмиренный конфетой, вязко прошамкал: — Сережа Бахатов.
— А я — Игнат Борисович, — сказал главный, — будем дружить? Я здесь директор, и все-все детки должны меня слушаться, а нето сразу в попку укольчик!
— Пора, поеду, — конвойный положил на стол папку с нашими жизнями.
— В добрый путь, — сказал веселый Игнат Борисович и спрятал папку в сейф.
Потом пришла нянька. Она показала, где находятся наши шкафчики, мы сложили туда больничные лохмотья, и нянька научила, как запомнить свою дверцу. Вместо обеда, который уже закончился, мы доели наши оладьи. Меня и Бахатова отвели в палату и усадили каждого на его кровать. Закономерно или случайно, но они стояли рядом. — Вы ж два братика, — сказала нянька, вкладывая смысл.
А вот моя кровать мне очень понравилась, в больнице таких не было: старого образца, с панцирной сеткой и узорными чугунными спинками, украшенными блестящими шариками. Я сразу схватился за один из них и попытался отвернуть, но пальцы только скользили по гладкой поверхности шарика. Он не отвинчивался потому, что являлся литой частью, и это было даже лучше — я нашел занятие своим нервным рукам.
Бахатов всегда и везде утешался обкусыванием ногтей. Отращивал и, уединившись, обкусывал. Так повелось еще с нашего пребывания в больнице. В интернате этот ритуал сложился окончательно. Бахатов не терпел свидетелей, но я был началом его памяти, мне разрешалось все.
Похожие произведения:
Доступность в электронном виде:
URRRiy, 28 ноября 2020 г.
olmi, 12 февраля 2021 г.
Грустная какая книжка!
Где-то страшноватая, где-то противная, но общее впечатление — грустно. Мне жаль героев, им столько раз удивительным образом везло — не умереть, не деградировать. Но все в итоге так и закончилось ничем.
Честно, конечно, но очень печально.
vbredu, 4 июля 2018 г.
С самого начала мы знакомимся с главными героями произведения: горбуном Сашей Глостером, от лица которого ведётся повествование, и его другом Сергеем Бахатовым. Они оба приемники интерната для детей с умственными отклонениями, и мы проживаем их жизни вместе с ними с самого детства: от горшка до взросления и отправления в свободное плавание в большой город.
С ребятами на протяжении всей повести происходят разные события, иногда достаточно мрачные, а иногда даже и смешные. Бахатов обладает странными мистическими способностями, которые проявляются благодаря проведению специального ритуала с отгрызанием ногтей и расцарапыванием собственного тела. Глостер же с детства ощущал тягу к музыке и впоследствии, не без помощи Бахатова, развил в себе талант пианиста.
С самого начала я погрузился в мир, созданный автором (а на самом деле, скорее, это мир, в котором мы живём, если не брать в расчёт магические штучки одного из главных героев), и не смог оторваться от чтения, пока не дочитал последнее предложение повести. Язык повествования лёгок для восприятия, но не примитивен. Присутствует ненормативная лексика, но она не портит общей картины, а довольно органично вплетена в произведение.
Конечно, это моё личное мнение, и никто, возможно, не согласится с этим, но местами мне казалось, что в манере повествования и в самой направленности жанра есть что-то схожее с книгами Сорокина и Мамлеева, но всё-таки Елизаров, безусловно, обладает своей индивидуальностью и отличается от упомянутых авторов.
Кел-кор, 31 марта 2013 г.
Есть такие произведения, где автор упорно не хочет приоткрывать завесу над теми мистическими, порой просто ужасными тайнами, которые постоянно держит в уме и о которых время от времени упоминает в своём тексте. Но при этом не всякий может такой приём использовать мастерски и не скатиться к тайнам и секретам ради них самих. Михаилу Елизарову удалось не перейти грань. Кто они — его герои, откуда взялись, какими необычными способностями обладают и почему? Вопросов можно задать ещё больше, но всё это неважно. Даже сами Александр Глостер и Сергей Бахатов не задумываются над этим — они принимают всё это так, как оно есть, тем более что некогда размышлять на отвлечённые темы: постоянно есть что-то более насущное и требующее внимания. Два друга — не вполне обычные люди, и этот факт ещё более умаляет интерес читателя. Если уж они не такие как все, то имеют право на какие-то из ряда вон выходящие способности, в конце-то концов!
Повесть написана довольно неплохим языком (хотя мне и не понравилось использование матерной брани, хорошо, что её было не так уж много), а сюжет постоянно держит в напряжении. Сопереживать героям некоторым образом сложно, так как осознаёшь их ущербность. Но вместе с тем порой Глостер и Бахатов проявляли здравый смысл и рассудительность, так что становилось неясно, а слабоумные ли они на самом деле, или только прикидываются? На подобные вопросы, кстати, автор тоже ответа не даёт, думайте, мол, как знаете.
MoguSam, 30 ноября 2011 г.
Что бросается в глаза при чтении — некая схематичность. Напоминает набросок для сценария. Добавить рефлексии и подробностей — могло бы быть на уровне Кинга. Чуть больше описаний и, присущего автору юмора, — могло бы быть походить на Довлатова. А так — довльно самобытный, но уж слишком быстротекущий триллерок (не по качеству, а по размеру).
Читайте также: