Дорош деревенский дневник краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Ефим Яковлевич Дорош (1908—1972) — русский советский писатель, автор очерков о деревенской жизни.
Похоронен в Москве, на Востряковском кладбище.
Немногословность, наглядность изображения и убедительные диалоги — вот те достоинства прозы Дороша, которые обусловили её принадлежность к лучшей современной русской литературе.
Содержание
Книги
- Маршальские звезды, 1939
- Военное поле, 1941
- С новым хлебом, 1952
- Рассказы, 1954
- Деревенский дневник, 1958, дополненное изд. — 1973
- Дождь пополам с солнцем, 1965, дополненное изд. — 1973
- Живое дерево искусства. Статьи, 1967, дополненное изд. — 1970
- Иван Федосеевич уходит на пенсию, 1971
Источники
Примечания
Ссылки
Wikimedia Foundation . 2010 .
Полезное
Смотреть что такое "Дорош, Ефим Яковлевич" в других словарях:
ДОРОШ Ефим Яковлевич — (1908 72) русский писатель. В очерках 1956 70, составивших книгу Деревенский дневник ( Дождь пополам с солнцем , 1973), художественно публицистическое исследование современной сельской жизни в ее связях с историей, традициями народной культуры.… … Большой Энциклопедический словарь
Дорош Ефим Яковлевич — [р. 12(25).12.1908, Елизаветград, ныне Кировоград], русский советский писатель. Член КПСС с 1945. По образованию художник. Печатается с 1930. Предвоенные рассказы Д. посвящены преимущественно теме Гражданской войны. Во 2 й половине 50 х гг.… … Большая советская энциклопедия
Дорош, Ефим Яковлевич — Род. 1908, ум. 1972. Писатель, публицист, литературовед. Автор книг "Деревенский дневник" (сборник очерков 1956 70, опубл. 1973), "Живое дерево искусства" (сборник, 1967) … Большая биографическая энциклопедия
Дорош — Дорош, Анна Аркадьевна (род. 1969) украинская артистка балета. Дорош, Анатолий (род. 1983) молдавский футболист. Дорош, Ефим Яковлевич (1908 1972) русский советский писатель, автор очерков о деревенской жизни … Википедия
ДОРОШ — Ефим Яковлевич (1908 1972), русский писатель. В очерках 1956 70, составивших кн. Деревенский дневник ( Дождьпополам с солнцем , 1973), художественно публицистическое исследование современной сельской жизни в её связях с историей, традициями… … Русская история
Дорош — Ефим Яковлевич [р. 12(25).12.1908, Елизаветград, ныне Кировоград], русский советский писатель. Член КПСС с 1945. По образованию художник. Печатается с 1930. Предвоенные рассказы Д. посвящены преимущественно теме Гражданской войны. Во 2 й… … Большая советская энциклопедия
Дорош Е. Я. — ДÓРОШ Ефим Яковлевич (190872), рус. писатель. В очерках 195670, составивших кн. Деревенский дневник ( Дождь пополам с солнцем , 1973), худ. публицистич. исследование совр. сел. жизни в её связях с историей, традициями нар.… … Биографический словарь
Востряковское кладбище — кладбище Востряковское Страна РоссияРоссия … Википедия
Читаю-перечитываю — и вижу, как верна себе в мелочах и в крупном, как не меняется, рассекая века, российская деревня — крестьянская Россия.
Оглашу список — может, кто что в нем и узнает. Или соберется узнать.
Как понятно, вышли книги в разное время, в разных условиях: одни — в полноценных издательствах, другие — по сути самоделки.
Поскольку правда та была неприятна: природа не желала подчиняться решениям партии, а крестьяне, зависимые и от природы, и от партии, второй зависимостью тяготились, поскольку зависимость первая была естественна, согласна со здравым смыслом, вторая же — этому смыслу противоречила.
Составлена книга из очерков по календарным христианским праздникам. Повествование ведется от лица ребенка — наблюдательного и впечатлительного. А еще эта книга — памятник матери. Ни детства дочери, ни юности ее не увидевшей, рано умершей — из лагеря вернулась с туберкулезом.
Проголосовали 16 человек
| 14 |
| 1 |
| 1 |
| 0 |
| 0 |
Главная страница / Культура / Статьи / Везде следы довольства и труда? Приглашение к книжному путешествию в российскую деревню
Комментарии (28):
Войти через социальные сети:
Изумительная статья. Очень интересно. Аргументировано и понятно. И очень индивидуально, что особенно ценно. Выбор книги - это всегда нечто особенное. Мне понравилось.
Оценка статьи: 5
Первую книгу обязан знать каждый из русскоязычных, кто считает себя цивилизованным человеком.
А не могли бы вы дать полный реестрик книг, которые "обязан знать каждый из русскоязычных, кто считает себя цивилизованным человеком"?
зы
сорри не удержался, чуток потроллил
Оценка статьи: 5
Ну вы ж знаете, куда я вас пошлю - в ваш блог, в ту ветку, которую мы вам украсили венками и гирляндами - наставив там полок и шкафов с самыми-самыми книгами))
Люба Мельник, спасибо за обзор! У меня только один вопрос к Вам как к прочитавшей все эти книги - в них есть что-то позитивного о СССР? И в каком виде, если так выразиться?
Оценка статьи: 5
Ашот Довлатян, жизнь вообще - штука приятная, хоть в СССР, хоть где.
Вот старушку в 2002 году записывали (Лапшанга Варнавинского р-на Нижегородской обл., 1931 г.р.):
читать дальше →
Люба Мельник, т.е. Вы даёте мне понять, что все книги описывают только тягость жизни и показывают, что ничего, кроме тягости, в деревнях не было?
Оценка статьи: 5
Ашот Довлатян, вовсе нет. Я даю понять - в отношении вашего вопроса: средь всяких тяжестей и гадостей люди находили и находят чему порадоваться. Даже при том, что мы, отдалясь от тех времен и пытаясь дать оценку, их радости сочтем наивными, переживания - незначительными.
Вообще же в перечисленных мною книгах о временах своих свидетельствуют очевидцы. Они описывают наблюдаемую и переживаемую реальность.
Впрочем, я и сама в некоторой степени очевидец. Мои родители - из тех, кто в конце 1950-х гг. (реальность книги Дороша) уехал из деревень. В этих родительских деревнях я лето за летом проводила, а порой и зиму. С конца 1970-х я работала в сельхозотделе газеты - и видела многое из того, о чем пишется в этих книгах.
Вывод-то один: время в деревне движется очень медленно, удается сейчас наблюдать то, о чем писал помещик конца 19 века. Впрочем, как и помещик первой половины того ж века, у которого заимствована строка для заголовка.
Люба Мельник, в принципе я не о сельской жизни, которую также знаю у нас в Мордовии - сельском регионе - не по наслышке. И знаю судьбу своих раскулаченных и сидевших за плен бабки и деда, пробывших в единоличестве при коллективизации и вступивших в колхоз только после Сталина (или около этого).
Я не об этом, а о том, делают ли авторы упор именно на тягость, выбирают ли именно такие моменты или описывают сполна и радости, и горести? Т.е. старются ли они быть объективными или излагают только своё видение того, что, на их взгляд, было с деревней?
Просто из представленного отрывка мне больше подтверждается, что мнение узкое.
Оценка статьи: 5
Ашот Довлатян, если говорить о книгах с воспоминаниями: люди рассказывают о своей жизни. Обо всем, что в ней случалось. Примерьте ситуацию на себя: к вам пришли этнографы и просят рассказать Выбор сюжетов - за ними. Это - и в отношении последней книги, и в отношении Сельского схода, Лазоревых зорь. Записки пойменного жителя - вот где все было прекрасно. Сравнить можно только с Летом Господним Ивана Шмелева. Потерянный рай.
Ссыльный Энгельгардт приехал в деревню в плену народнических ))) иллюзий - и проверял их наблюдениями и над крестьянством, и над помещичеством)), и над уездным чиновничеством - над тем, как шла реформа, как хозяйствовали крестьяне, обретающие свободу. Поскольку я имела возможность сравнивать то, что он описывает, с современными тем событиям архивными документами, правда - иного региона, я могу свидетельствовать: в оценках он не перегибает ни в одну, ни в другую сторону.
Дорош - это честный дневник, с анализом, с недоумением по поводу негатива, который расходится с идеологией. И, повторю, по этой книге (плюс еще что-то из "деревенщиков) было постановление ЦК КПСС - "очерняли", мол.
Люба Мельник, и вот ещё что. Вы привели отрывок, самонабирая или в Сети эти книги есть?
Оценка статьи: 5
Люба Мельник Бывший модератор 17 марта 2012 в 13:26 отредактирован 17 марта 2012 в 13:28 Сообщить модератору
Ашот Довлатян, самонабирая сканером))
Энгельгардт, скорее всего, есть. Леонов - вряд ли. Ефлатов - архив здесь есть, Мартьянова - нет, и я мечтаю, чтоб эта книжка была переиздана. Записки Зайцева в журнальном варианте нашла вот здесь. Последняя из книг - возможно, в виде статьи-отчета по гранту в Вестник РГНФ, но полностью - вряд ли. Вот здесь интервью с Л. Касаткиным о том, как книга делалась.
Да, и Дорош - отсутствует, есть только немногие его очерки о чем-то подмосковном.
Люба Мельник, спасибо!
Оценка статьи: 5
Люба Мельник, мнения тех идеологов меня не волнуют Я почему у Вас, прочитавшего и трезвого (бо модератор) и спрашиваю, что любой материал можно отредактировать предвзято (в т.ч. и сказанное мною этнографу), а у Вас есть возможность сравнивать реальное и написанное.
Т.к. я сам сторонник всей обыденной правды без уклона на противоборство сторон, то именно вопрос объективного всеохвата меня и волнует в тех временах. Не доказательства Рая или Ада, а сухой пост-фактум.
После последнего Вашего коммента я успокоил свои сомнения. Да и вообще, читать нужно всё, чтобы, даже не зная, можно было сравнивать взгляды и уже на этой основе выводить свои заключения.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Ефим Дорош - Деревенский дневник краткое содержание
Деревенский дневник читать онлайн бесплатно
О ЕФИМЕ ЯКОВЛЕВИЧЕ ДОРОШЕ
Вспоминая ранний период своего творчества, Ефим Яковлевич писал:
«В те годы мне казалось, что то, о чем я должен писать, находится где-то далеко, что и места и события, какие там происходят, должны быть если и не исключительные, то уж, во всяком случае, мало похожие на то, среди чего я постоянно живу и что происходит вокруг меня. В сущности, предмет литературы представлялся мне несколько экзотическим.
Быть может, это происходило еще и оттого, что мои отношения с жизнью, о которой я собирался писать, были отношениями человека, специально выезжавшего в командировку за необыкновенным материалом.
И еще мне тогда представлялось, что сперва необходимо как бы сконструировать каркас будущего рассказа или очерка, а потом заполнить его материалом — точным, взятым из действительности, но все же собираемым для заранее приготовленной конструкции. То есть подробности жизни подкрепляли мысль, тогда как она должна была бы из них вытекать.
«Но вот эта-то обыкновенность окружающего и то, что каждый день мой здесь был так же обыкновенен, — писал он, — состоял из наблюдений природы и разговоров обо всем на свете с ничем не выдававшимися из ряда людьми, — вот в этом-то и заключалась, как я все отчетливее ощущал, привлекательность моего здешнего существования. Однажды я решил, что так и стану жить впредь — выберу себе некий район в центре нечерноземной России, из тех, о которых обычно ни в московских газетах не пишут, ни в повестях и романах, и буду туда наезжать время от времени.
И здесь мне хочется вернуться к мысли, с которой я начал, — Е. Я. Дорош не изображал жизнь и не выдумывал: он шел к ней своими размышлениями. Он шел к ней, подставляя себя всего всем встречным впечатлениям, дурным и хорошим, дождю и солнцу — двум живительным началам плодородия в природе. Дальше всего он был от пассивного натурализма. Он был открывателем, но при этом меньше всего походил на путешественника или кочующего очеркиста. В его нравственном облике характерной чертой была оседлость. Именно поэтому он так любил земледельческий труд и самих земледельцев. Он не выходил за рамки местного материала. Он не писал понаслышке, о том, что знал недостаточно хорошо. Он не был туристом или человеком, приехавшим в деревню по командировке. Деревня около Райгорода была для него постоянным местом жительства и стала родиной.
Тысячелетнее прошлое тех мест, где он жил, было для него символом постоянства жизни. История была необходима ему для познания современности. Поэтому прошлое раскрывается для него и в отношении к этому прошлому. Главный вопрос для него состоит не только в том — как было, но и в том, как это прошлое живет сейчас, как оно отражается в современности, как его изучают, берегут, понимают.
Субъективизм в сельском хозяйстве связан для него с отрывом от истории, от традиций культуры, которую он понимает широко — и как куль-туру труда и мышления.
Современность для него — труд, повседневная работа. Современность переплетается с историей. История — одно из средств познать современность. История — это и история искусства, и история обычаев, и история трудовых навыков, и история хозяйствования. Прошлое — и в земледелии, в самой почве, удобрявшейся и удобренной веками, и даже в культуре владимирской вишни, вывезенной с юга еще при Андрее Боголюбском.
Прошлое он не эстетизирует. Это для него не модное, снобистское увлечение. Он стал писать о древнерусском искусстве еще до всяких мод на него. Икона не стоит для него поэтому рядом с полотнами Матисса, хотя он и пишет, что Матисс интересовался иконой, а рядом с традиционным убранством крестьянской избы, рядом с народным шитьем и резьбой по дереву. Древнее искусство — не для немногих, а для многих и многих.
Как это хорошо! И как это выдает всю писательскую оседлость Ефима Яковлевича Дороша! Счастье от того, что об этом уже писали русские классики, счастье, что это нечто постоянное, освященное и освещенное историей русской литературы. Счастье ощущать себя в потоке истории, вместе со всеми. Он против неуважения к законам жизни и традициям литературы. Потому-то и нужна история, — история литературы в том числе.
Обаяние книги — в ее благожелательности: желания блага людям, всему происходящему. Эта благожелательность не примиренческая и не незлобивая. Он возмущается всякой несправедливостью и дорого обходящейся людям самоуверенностью и всезнайством. Его творчество публицистично и деловито. Он ратует за — новое, прочное новое, и поэтому благожелателен к тому доброму, что есть в старом. Но если в старом есть дурное, будь это хоть такая мелочь, как старинный обычай нанимать пастухов на стороне, — он против старого. Его книга руководствуется заботой о будущем и поэтому внимательна к традициям прошлого. Она непримирима и вместе с тем не узка, не замкнута в кругу предвзятых идей. Книги его интеллигентны в самом лучшем смысле этого слова, и он видит в передовых людях нашей деревни также думающих, интеллигентных людей.
Читаю-перечитываю — и вижу, как верна себе в мелочах и в крупном, как не меняется, рассекая века, российская деревня — крестьянская Россия.
Оглашу список — может, кто что в нем и узнает. Или соберется узнать.
Как понятно, вышли книги в разное время, в разных условиях: одни — в полноценных издательствах, другие — по сути самоделки.
Поскольку правда та была неприятна: природа не желала подчиняться решениям партии, а крестьяне, зависимые и от природы, и от партии, второй зависимостью тяготились, поскольку зависимость первая была естественна, согласна со здравым смыслом, вторая же — этому смыслу противоречила.
Составлена книга из очерков по календарным христианским праздникам. Повествование ведется от лица ребенка — наблюдательного и впечатлительного. А еще эта книга — памятник матери. Ни детства дочери, ни юности ее не увидевшей, рано умершей — из лагеря вернулась с туберкулезом.
Проголосовали 16 человек
| 14 |
| 1 |
| 1 |
| 0 |
| 0 |
Главная страница / Культура / Статьи / Везде следы довольства и труда? Приглашение к книжному путешествию в российскую деревню
Комментарии (28):
Войти через социальные сети:
Изумительная статья. Очень интересно. Аргументировано и понятно. И очень индивидуально, что особенно ценно. Выбор книги - это всегда нечто особенное. Мне понравилось.
Оценка статьи: 5
Первую книгу обязан знать каждый из русскоязычных, кто считает себя цивилизованным человеком.
А не могли бы вы дать полный реестрик книг, которые "обязан знать каждый из русскоязычных, кто считает себя цивилизованным человеком"?
зы
сорри не удержался, чуток потроллил
Оценка статьи: 5
Ну вы ж знаете, куда я вас пошлю - в ваш блог, в ту ветку, которую мы вам украсили венками и гирляндами - наставив там полок и шкафов с самыми-самыми книгами))
Люба Мельник, спасибо за обзор! У меня только один вопрос к Вам как к прочитавшей все эти книги - в них есть что-то позитивного о СССР? И в каком виде, если так выразиться?
Оценка статьи: 5
Ашот Довлатян, жизнь вообще - штука приятная, хоть в СССР, хоть где.
Вот старушку в 2002 году записывали (Лапшанга Варнавинского р-на Нижегородской обл., 1931 г.р.):
читать дальше →
Люба Мельник, т.е. Вы даёте мне понять, что все книги описывают только тягость жизни и показывают, что ничего, кроме тягости, в деревнях не было?
Оценка статьи: 5
Ашот Довлатян, вовсе нет. Я даю понять - в отношении вашего вопроса: средь всяких тяжестей и гадостей люди находили и находят чему порадоваться. Даже при том, что мы, отдалясь от тех времен и пытаясь дать оценку, их радости сочтем наивными, переживания - незначительными.
Вообще же в перечисленных мною книгах о временах своих свидетельствуют очевидцы. Они описывают наблюдаемую и переживаемую реальность.
Впрочем, я и сама в некоторой степени очевидец. Мои родители - из тех, кто в конце 1950-х гг. (реальность книги Дороша) уехал из деревень. В этих родительских деревнях я лето за летом проводила, а порой и зиму. С конца 1970-х я работала в сельхозотделе газеты - и видела многое из того, о чем пишется в этих книгах.
Вывод-то один: время в деревне движется очень медленно, удается сейчас наблюдать то, о чем писал помещик конца 19 века. Впрочем, как и помещик первой половины того ж века, у которого заимствована строка для заголовка.
Люба Мельник, в принципе я не о сельской жизни, которую также знаю у нас в Мордовии - сельском регионе - не по наслышке. И знаю судьбу своих раскулаченных и сидевших за плен бабки и деда, пробывших в единоличестве при коллективизации и вступивших в колхоз только после Сталина (или около этого).
Я не об этом, а о том, делают ли авторы упор именно на тягость, выбирают ли именно такие моменты или описывают сполна и радости, и горести? Т.е. старются ли они быть объективными или излагают только своё видение того, что, на их взгляд, было с деревней?
Просто из представленного отрывка мне больше подтверждается, что мнение узкое.
Оценка статьи: 5
Ашот Довлатян, если говорить о книгах с воспоминаниями: люди рассказывают о своей жизни. Обо всем, что в ней случалось. Примерьте ситуацию на себя: к вам пришли этнографы и просят рассказать Выбор сюжетов - за ними. Это - и в отношении последней книги, и в отношении Сельского схода, Лазоревых зорь. Записки пойменного жителя - вот где все было прекрасно. Сравнить можно только с Летом Господним Ивана Шмелева. Потерянный рай.
Ссыльный Энгельгардт приехал в деревню в плену народнических ))) иллюзий - и проверял их наблюдениями и над крестьянством, и над помещичеством)), и над уездным чиновничеством - над тем, как шла реформа, как хозяйствовали крестьяне, обретающие свободу. Поскольку я имела возможность сравнивать то, что он описывает, с современными тем событиям архивными документами, правда - иного региона, я могу свидетельствовать: в оценках он не перегибает ни в одну, ни в другую сторону.
Дорош - это честный дневник, с анализом, с недоумением по поводу негатива, который расходится с идеологией. И, повторю, по этой книге (плюс еще что-то из "деревенщиков) было постановление ЦК КПСС - "очерняли", мол.
Люба Мельник, и вот ещё что. Вы привели отрывок, самонабирая или в Сети эти книги есть?
Оценка статьи: 5
Люба Мельник Бывший модератор 17 марта 2012 в 13:26 отредактирован 17 марта 2012 в 13:28 Сообщить модератору
Ашот Довлатян, самонабирая сканером))
Энгельгардт, скорее всего, есть. Леонов - вряд ли. Ефлатов - архив здесь есть, Мартьянова - нет, и я мечтаю, чтоб эта книжка была переиздана. Записки Зайцева в журнальном варианте нашла вот здесь. Последняя из книг - возможно, в виде статьи-отчета по гранту в Вестник РГНФ, но полностью - вряд ли. Вот здесь интервью с Л. Касаткиным о том, как книга делалась.
Да, и Дорош - отсутствует, есть только немногие его очерки о чем-то подмосковном.
Люба Мельник, спасибо!
Оценка статьи: 5
Люба Мельник, мнения тех идеологов меня не волнуют Я почему у Вас, прочитавшего и трезвого (бо модератор) и спрашиваю, что любой материал можно отредактировать предвзято (в т.ч. и сказанное мною этнографу), а у Вас есть возможность сравнивать реальное и написанное.
Т.к. я сам сторонник всей обыденной правды без уклона на противоборство сторон, то именно вопрос объективного всеохвата меня и волнует в тех временах. Не доказательства Рая или Ада, а сухой пост-фактум.
После последнего Вашего коммента я успокоил свои сомнения. Да и вообще, читать нужно всё, чтобы, даже не зная, можно было сравнивать взгляды и уже на этой основе выводить свои заключения.
Читайте также: