Дневник лены мухиной краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Блокадный дневник ленинградской школьницы Лены Мухиной — документ, необычный во многих отношениях. Кажется, что перед нами роман — с завязкой и сюжетом. И развязка, горькая и предсказуемая. Первую запись в своем дневнике старшеклассница сделала 22 мая 1941 года, а последнюю - 25 мая 1942 года.

В начале июня 1942 года в истощённом состоянии Лена Мухина была эвакуирована в город Горький. Поступила в ФЗУ, училась на мукомола. Осенью 1945 года вернулась в Ленинград, поступила в Ленинградское художественно-промышленное училище. В 1948 году, после получения профессии мастера мозаичных работ, работала мозаичником. В январе 1949 года устроилась работать на Ленинградскую зеркальную фабрику, где создавала по своим эскизам зеркала. После сокращения попыталась продолжить учёбу, но в силу того, что жилья в Ленинграде она лишилась, снять квартиру не могла из-за отсутствия средств, а мест в общежитиях не было, она по направлению Главного управления мукомольной промышленности уехала в Ярославль, а оттуда в город Щербаков. Однако в марте 1950 года завербовалась на строительство Южно-Кузбасской ГРЭС. Работала чернорабочей, потом художником-оформителем. В 1952 году, после окончания срока трудового договора, переехала к родственникам в Москву. 15 лет работала на Кунцевском механическом заводе, а потом на Кунцевской фабрике художественной галантереи художницей-копировщицей по росписи тканей. На пенсию вышла по состоянию здоровья.

Сейчас, в эпоху книжного изобилия, стараешься оставлять у себя только то, что захочется перечитать. Дневник Лены Мухиной - именно такая книга. Тетрадка, найденная в архиве, оказалась удивительным документом. Кажется, что читаешь роман: с завязкой, кульминацией и развязкой. Первую запись в своем дневнике старшеклассница сделала 22 мая 1941 года, а последнюю - 25 мая 1942 года.

Когда я читала эти описания мелких забот, кропотливых сборов в эвакуацию, планов спасения, которые выстраиваются на каждой странице для того, чтобы на следующей рухнуть, как карточный домик, ежедневной беготни ради куска хлеба, в моей голове в какой-то момент начал щелкать блокадный метроном, и тоненько выть зуммер. Эта тягостная и тревожная нота что-то неуловимо напомнила. Удивилась, когда поняла - дневники Георгия Эфрона, Мура, сына Марины Цветаевой. Он начал писать своим дневники в Москве 1930-х годов. Оказывается, их с матерью московская робинзонада была сродни блокадному выживанию.

На презентации книги ее публикаторы рассказали о том, что среди уцелевших блокадных дневников не так много записей, которые вели подростки. Взросление человека в эпоху исторических катаклизмов - очень интересная тема. Символом блокадного Ленинграда стала Таня Савичева, записи которой известны всему миру. Гораздо менее известен дневник ленинградского школьника Юры Рябинкина, погибшего в блокаду, который цитируют в "Блокадной книге" Даниил Гранин и Алесь Адамович.

ФРАГМЕНТЫ ДНЕВНИКА

16/XI—41

Сегодня день прошёл как то гадко. Ака ушла искать чего нибудь съедобного в 9 часов утра и пришла только в 5 часов. Мы с мамой уже смирились с мыслью, что Ака ничего не достала и мы не будем вообще сегодня обедать, и вдруг Ака явилась, и не с пустыми руками, а со студнем. Принесла 500 гр. мясного студня. Мы сразу сварили суп и поели горячий суп по две полных тарелки. Как мы сейчас живём, ещё сносно, но если положение ухудшится, то не знаю, как мы это переживём. Раньше, ещё сравнительно совсем недавно, мама могла получить у себя на работе суп без карточки, и у нас в школе уже первый раз дали суп. Но на другой же день вышло постановление о том, что суп давать тоже по карточкам.

150 грамм хлеба нам явно не хватает. Ака утром покупает себе и мне хлеба, и я до школы почти всё съедаю и целый день сижу без хлеба. Прямо не знаю, как и быть, может быть, лучше поступать так: через день в школьной столовой брать второе на 50 грамм по крупяной карточке и в тот день хлеба не брать, а в другой день питаться 300 граммами хлеба. Надо будет попробовать. А вообще, самочувствие неважное. Всё время внутри что то сосёт.

Скоро, 21 ого этого месяца, у меня день рождения, мне исполнится 17 лет. Как нибудь отпраздную, хорошо, что это первый день третьей декады, так что конфеты будут обязательно. Как хочется поесть.

Когда после войны опять наступит равновесие и можно будет всё купить, я куплю кило чёрного хлеба, кило пряников, пол литра хлопкового масла. Раскрошу хлеб и пряники, оболью обильно маслом и хорошенько всё это разотру и перемешаю, потом возьму столовую ложку и буду наслаждаться, наемся до отвала. Потом мы с мамой напекем разных пирожков, с мясом, с картошкой, с капустой, с тёртой морковью. И потом мы с мамой нажарим картошки и будем кушать румяную, шипящую картошку прямо с огня. И мы будем кушать ушки со сметаной и пельмени, и макароны с томатом и с жареным луком, и горячий белый, с хрустящей корочкой батон, намазанный сливочным маслом, с колбасой или сыром, причём обязательно большой кусок колбасы, чтобы зубы так и утопали во всём этом при откусывании. Мы будем кушать с мамой рассыпчатую гречневую кашу с холодным молоком, а потом ту же кашу, поджаренную на сковородке с луком, блестящую от избытка масла. Мы, наконец, будем кушать горячие жирные блинчики с вареньем и пухлые, толстые оладьи. Боже мой, мы так будем кушать, что самим станет страшно.

Мы с Тамарой решили писать книгу о жизни в наше время советских ребят так 9 ого, 10 ого классов. О мимолётных увлечениях и о первой любви, о дружбе. Вообще написать такую книгу, которую мы хотели бы прочесть, но которой, к сожалению, не существует.

Отбой, отбой воздушной тревоги. Сейчас четверть девятого. Пора идти спать. Завтра в школу.

До следующего раза.

18 декабря

Наши захватили, вернее, взяли обратно ещё два новых города на Калин[ин]ском направлении. На Ленинградском участке фронта наши тоже потеснили противника, так что дорога от Тихвина до Волхова полностью освобождена от немцев. Сегодня нам в школе дали не желе, а простоквашу из соевого молока, четверть литра. Очень вкусно, я принесла домой и поделилась с мамой и Акой. Им тоже очень понравилось.

Сегодня Ака стояла за мясом и получила прекрасное американское прессованное мясо, жирное, без косточек. Мама уже второй день не ходила на работу. Нет сил, и потом всё равно их всех скоро уволят, т. к. госпиталь там ликвидируют. Раненые уже все рассредоточены по разным госпиталям. Мама опять будет без работы. Неизвестно, куда ей удастся устроиться.

Завтра уже 19 ое, а мы ещё не получили конфет и масла.

Сегодня в 7 часов зажглось электричество, так что я пишу эту запись при свете электричества, но зато у нас не идёт вода.

Сегодня у нас был вкусный суп с мясом и макаронами. Кошачьего мяса хватит ещё на два раза. Да на 3 раза американского, а что будет потом неизвестно.

Хорошо бы раздобыть где нибудь ещё кошку, тогда бы нам опять надолго бы хватило. Да, я никогда не думала, что кошачье мясо такое вкусное, нежное.

Со школой у меня дела, можно сказать, — дрянь. По литературе сочинение написала на плохо. Масса грамматических ошибок, да и само сочинение неважное. Завтра можно будет писать снова. Я думаю, что надо попытать счастья, авось напишу на хорошо. Очень обидно было слышать от учительницы по литературе, что она обманулась во мне, что считала меня лучше, чем я есть на самом деле. Что я одна из наиболее антисоветски настроенных. Нет, она в этом не права, я в душе Советский Школьник, но на деле действительно этого про меня сказать нельзя, потому что я сейчас очень распускаюсь, мне лень собраться с силами, я слишком много думаю о себе. Вот ведь скоро кончается первая четверть, а я совсем не учу уроки, ст[р]ашно запускаю материал, и, конечно, это мне не пройдёт даром. Я своими плохими успехами очень огорчу маму. Конечно, можно сослаться на то, что учиться трудно. Но кто же это отрицает. Вот в том то и мог бы проявиться мой патриотизм, что я, несмотря на трудности, наперекор всему прилагала бы все усилия к тому, чтобы хорошо учиться. А то, что же выходит! Разговоры, мечты о том, что я буду достойна звания Советского гражданина, всё пустая болтовня. Первые же испытания на моём пути сломили меня, согнули. Я сдалась. Я тряпка. Трудности испугали меня. Я кутаюсь в сто одёжек и ничего не делаю, зря ем хлеб и только ною — холодно, холодно.

Да, холодно. Но разве холод — это такая вещь, которую нельзя преодолеть? Нет, холод можно преодолеть.

13/II—42

Когда я утром просыпаюсь, мне первое время никак не сообразить, что у меня действительно умерла мама. Кажется, что она здесь, лежит в своей постели и сейчас проснётся, и мы будем с ней говорить о том, как мы будем жить после войны. Но страшная действительность берёт своё. Мамы нет! Мамы нет в живых. Нет и Аки. Я одна. Прямо непонятно! Временами на меня находит неистовство. Хочется выть, визжать, биться головой об стенку, кусаться! Как же я буду жить без мамы. А в комнате запустенье, с каждым днём всё больше пыли. Я, наверно, скоро превращусь в Плюшкина.

Милая, дорогая, любимая мама. Ты не дожила до улучшения всего каких нибудь несколько дней. Так обидно, так до боли в сердце досадно за тебя. Ты умерла 7 ого утром, а 11 ого прибавили хлеба, а 12 ого дали крупу.

Но, Боже мой, как же, как же я буду жить одна. Я не представляю. Совершенно не представляю! Нет, я уеду к Жене. Тоже кругом все чужие люди. Я так несчастна!

Боже, Боже милостивый! За что! За что всё это!

5/III

Скоро женский день. Стоит солнечная морозная погода. Хлеба ещё не прибавили. Когда подумаешь, сколько уже пережито, прямо страшно становится и радостно, самое тяжёлое позади. Я это пережила и одна из всех нас 3 ех осталась в живых. Если бы продовольственное улучшение запоздало бы ещё на полмесяца, то и я бы вслед за Акой и мамой отправилась бы на Марата, 76. Марата, 76! О, какой зловещий адрес, сколько тысяч ленинградцев узнали его.

Мамочка, мамуся, ты не выдержала, ты погибла. Мамуля, мамончик, милый дружочек мой. Боже, как жестока судьба, ты так хотела жить. Ты умерла мужественно.

Эти последние дни, 5, 6, 7 февраля, мама почти совсем со мной не разговаривала. Она лежала, закрывшись с головой, очень строгая и требовательная.

— Опля, — говорила весело она, силясь сама подняться. — Опля, а ну ка, подними меня так.

Да, мама, ты была человеком с сильным духом. Конечно, ты знала, что умрёшь, но не считала нужным об этом говорить. Только помню, 7 ого вечером. Я попросила маму:

Её строгое лицо смягчилось, мы прижались друг к другу. Обе плакали.

— Лёшенька, несчастные мы с тобой!

Потом мы легли спать, т. е. я легла. Спустя немного времени слышу, мама меня зовёт:

— Знаешь, мне сейчас так хорошо, так легко, завтра мне, наверно, будет лучше. Никогда я ещё не чувствовала себя такой счастливой, как сейчас.

— Мама, что ты говоришь. Ты меня пугаешь. Почему тебе хорошо стало?

— Не знаю. Ну ладно, спи спокойно.

И я заснула. Я знала, что мама умрёт, но я думала, что ещё дней 5, 6 она проживёт, но я никак не могла предполагать, что смерть наступит завтра.

— Мама, а мама, что ты говоришь?

Молчит. Потом опять что то бормочет, а мне не отвечает.

И вот несколько последних часов я сидела у её постели. Она так и не пришла в сознание и тихо умерла, как то замерла, [я] даже не заметила. Хотя сидела у её изголовья. Так умирают от истощения [в]се.

Блокадный дневник Лены Мухиной - живое свидетельство, голос девочки из голодного Ленинграда. Пожалуйста, не отмахивайтесь от этой книги. не отмахивайтесь от своей истории. ( + аннотация и цитаты из книги).

Данный отзыв - не такой, как все. Он - юбилейный, ибо этот отзыв - трехсотый по численности среди моих *книжных* отзывов, и - юбилейный в том смысле, что совсем скоро - памятная дата. 27 января 1944 года - день полного снятия Блокады Ленинграда, и этот же день - день Воинской славы России.

И, как мы знаем, не все осажденные жители Ленинграда смогли дожить до сего знаменательного события. но - остались дневники, свидетельства современников, официальные документы.

Одно из таких жутких свидетельств того времени - этот дневник. Дневник Лены Мухиной.

Официальная аннотация -

То, что блокадный дневник школьницы Лены Мухиной сохранился, – само по себе уже чудо. В 1962 году он попал в Ленинградский партийный архив (теперь Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга) и хранится там по сей день. Мы знаем “взрослые” свидетельства того чудовищного, до конца не изученного явления, которое называется Ленинградской блокадой: “Воспоминания” Д.С.Лихачева, “Записки блокадного человека” Л.Я.Гинзбург, “Блокадный дневник” Г.А.Князева, “Воспоминания о блокаде” В.М.Глинки и многие другие. Но “детских” свидетельств – мало. По ошеломительности воздействия на читателя можно назвать одно: дневник Юры Рябинкина, приведенный в ленинградском Евангелии – “Блокадной книге” Д.Гранина и А.Адамовича.

И вот теперь – дневник Лены Мухиной. Что можно противопоставить мучительному умиранию от голода в условиях, когда рушатся общепринятые нормы морали? Что может спасти от духовной деградации в условиях, когда борьба за выживание лишает “человеческого лица”, а голод и страх смерти превращают человека в животное? Одним из средств спасения оказался алфавит, порядок букв. Попытка через слово осмыслить происходящее, понять себя. И еще: интуитивное знание, что нужно сохранить свою историю, свой опыт – для других. Когда-то Лена мечтала написать вместе с подругой книгу, “которую хотелось бы прочесть, но которой, к сожалению, не существует”. Эта книга – существует. И является свидетельством того, что в самое бесчеловечное время люди пытались сохранить свою человеческую сущность. Именно это сегодня дарит нам надежду. Дневник подготовлен к изданию сотрудниками Санкт-Петербургского Института истории РАН (с).

Лена Мухина - самая обычная ленинградская школьница-старшеклассница, выпускница восьмого класса, собирающаяся идти в девятый. Свои первые строчки в дневнике она написала в конце мая 1944 года, и то были самые обычные строчки - немножко о школе, подружках, своей семье, первой влюбленности, подготовке к страшным и неумолимым экзаменам.

А потом - началась война, разом перечеркнувшая жизнь на две части - ДО и ПОСЛЕ.

А потом - наступает осень. и - в начале сентября Ленинград оказывается в блокаде. Питание становится весьма скудным, всё продается по карточкам, бесконечные очереди, голодные люди. многое, очень многое описывает Лена в своём дневнике, и - что не могу не отметить, некоторые вещи у неё описаны таким будничным тоном. а вчитаешься, вникнешь в суть - и мурашки смиреют, кровь стынет. Да, война высвобождает все те чувства, тщательно запрятываемые человеком вглубь себя до поры до времени. и тогда-то вся человеческая сущность - на ладони.

Важная цитата из одной статьи -

Я почему решила скопировать данный отрывок? Потому что - он в полной мере отражает характер Лены - местами весьма поверхностный и легкомысленный, местами - пронизанный жуткой болью и отчаянием, и. еда, еда имеет немаловажное значение.

Когда хочется есть - изо дня в день, когда ты понимаешь, что скудный паек - это всего лишь капля, капля в море голода, кроха, которая не может удовлетворить потребности голодного подросткового организма. а ещё - никто не даст еду тебе просто так, её нужно пойти и купить, и не сколько хочется, а именно столько, сколько положено по карточке - служащего, детской, иждивенческой.

И если потеряешь карточку - то всё. Зачастую это было смертным приговором.

Так вот. читая блокадный дневник Лены Мухиной, я вольно или невольно сравнивала его с другим дневником - чеченским дневником Полины Жеребцовой. Казалось бы, одна и та же тема - девочки в осажденном городе, вокруг война, бомбежки и разруха, и единственная цель - выжить, но - какой же разительный контраст между этими девочками! Он сразу виден, контраст этот.

Прямолинейная, бесшабашная и порывистая Лена Мухина, которая то клялась в своём дневнике, самой себе, что наконец-то избавится от лени и станет истинным образцом Настоящего Советского Школьника, то - ругала Сталина и злилась на людей в Кремле, что-де они там устраивают приемы и *жрут*, а мы, голодные блокадники, вынуждены страдать в осажденном городе. и в то же время, описывая всё то, что происходило вокруг неё. не было у Лены ни злости, ни озлобленности на окружающий мир. Она просто писала, что думала, что чувствовала в данный момент. и очень хотела, чтобы однажды дневник нашли и прочитали люди.

Дневник Полины Жеребцовой содержит в себе похожие мысли и желания, но я не буду досконально углубляться в него и писать разбор-сравнение (всё это есть в том отзыве, равно как и моё мнение о Полине как личности), просто скажу - лично я больше верю именно Лене, чем Полине.

В общем, я чувствую сильную косноязычность и неумение простыми русскими словами выразить свои эмоции. это надо прочувствовать, на мой скромный взгляд, поставить себя на место этих двух девушек. как-то так. Короче, две разные девушки, оказавшиеся в похожих условиях, и, тем не менее, написавшие такие разные дневники. и лично мне больше импонирует именно дневник Лены.

Я не буду пересказывать вам всё содержание дневника Лены Мухиной - это надо прочитать, прочувствовать самим. Дневник коротенький, в нём описан всего год - с мая 1941 по май 1942, но - какой год! Радужные мечты и надежды сменяются тревогой, воздушными налетами и желанием *побыстрее закончить войну*. а потом наступает осень. и зима. голодная зима 1941-1942, в которой выжили не все. и самое страшное - ты читаешь дневник, страничка за страничкой, девочка бесхитростно описывает своё бытие, свою жизнь на грани выживания, мечтает об эвакуации.

И вдруг рраз! - и дневник обрывается на самом неожиданном месте. И твоё сердце, полное сопереживания за девочку Лену, враз ухает вниз - неужели?! Не выжила, не смогла. как жаль. и хорошо, что исполнилось её желание - её дневник нашли и прочитали. и выпустили в печать в 2011 году.

И - как же хорошо, что в конце дневника есть послесловие - слова тех самых людей, что бережно сохранили, прочитали дневник, продрались сквозь дебри трудночитаемого текста, в котором отсутствовали запятые и присутствовали разнообразные грамматические ошибки. в общем, благодаря их усилиям этот дневник увидел свет. И самое главное - в послесловии нам расскажут, что было дальше с Леной Мухиной, но, к сожалению, не скажут о некоторых вещах.

Эти вопросы мучают меня уже несколько дней, и озвучить их я не могу - спойлер же.

Да, трудное, тяжелое и горькое чтение, местами - до слез, до кома в горле. Но - моё скромное мнение таково: это НАДО прочитать, чтобы понять, осознать, что еда - бесценна, простая краюха хлеба порой может быть дороже всего золота в мире, и да, я порой себя чувствую зажравшейся мещанкой, которая влегкую кидает невкусные пельмешки или другие отходы со стола своим курам.

Цитаты из книги - здесь я нарочно сделала их в форме картинок, т.к. слишком много заимствованного текста в моем отзыве. Так-то, на первый взгляд, может показаться, что ничего особенного в этих цитатах нет - просто слова. но, стоит только вчитаться в эти *простые* слова, прочувствовать всю их неизбывную боль, их глубинный смысл. а это ведь лишь единичные отрывки. в самом-то дневнике таких душераздирающих откровений - очень и очень много.

Вот смотрю я на свою рыжую кису и невольно думаю - а смогла ли бы, не приведи Господь, приготовить из неё что нибудь? И кусок не стоял бы в горле, и в результате бесстрастно констатировать факт - да, кошачье мясо, оказывается, такое нежное и вкусное. Страшно это.

Как и любое историческое событие блокаду Ленинграда историки изучают по источникам. Дневник Тани Савичевой, "Блокадная книга" А. Адамовича и Д. Гранина, где собраны воспоминания блокадников − бесценный материал для исследования, однако нам захотелось найти менее известный источник для реконструкции событий того времени, поэтому наше внимание привлек дневник Елены Владимировны Мухиной.

Вложение	Размер
dnevnik_leny_mukhinoy.doc	44 КБ

Предварительный просмотр:

Муниципальное автономное образовательное учреждение "Гимназия №87"

Работа учениц 5 "г" класса

учитель истории и обществознания

Русина Александра Станиславовна

Не утаю от тебя печали,

Так же как радости не утаю.

Сердце свою раскрываю в начале,

Как достоверную повесть твою.

Вполне вероятно, что эти строки ленинградской поэтессы Ольги Федоровны Берггольц, выбранные эпиграфом к работе, очень ярко отражают внутренний мир человека того времени, человека пережившего одну самых страшных страниц военной истории нашей страны − блокаду Ленинграда.

Елена Мухина родилась 21 ноября 1924 года в Уфе, но уже в начале 1930-х годов вместе со своей матерью Марией Николаевной Мухиной проживала в Ленинграде. Из-за серьёзной болезни матери девочку вскоре пришлось передать на воспитание сестре матери Елене Николаевне Бернацкой. В начале июня 1942 года Елена Мухина была эвакуирована из Ленинграда в Кировскую область. В Ленинград она вернулась осенью 1945 года, чтобы поступить в Ленинградское художественно-промышленное училище, которое окончила через 3 года, получив специальность мастера мозаичных работ.

Таким образом, на момент начала войны Елене Мухиной было 17 лет. Достаточный возраст для объективного восприятия событий и их подробной фиксации.

Первая запись в дневнике сделана Леной 22 мая 1941 года. Ничто не предвещало беды. И сразу, с первых страниц ощущается особая интонация в записях Лены. Она пишет не только о своей жизни, но и задумывается, как иногда ей бывает одиноко, как иногда ей не хватает настоящей подруги, с которой можно поделится своими секретами. И самое главное – она стремится передать это всё художественным языком.

В дневнике Лены есть девиз, которому, как нам кажется она следовала всю жизнь:

Считай потерянным для себя тот день, когда ты не узнал ничего нового, не научился ничему полезному! Каждый может стать ловким, сильным, мужественным. Для этого нужно одно – воля! Воля побеждает. Волевой человек – это человек настойчивый, упорный. Человек не рождается смелым, сильным, ловким. Этому он учится настойчиво, упорно, как и грамоте.

В дневнике, Лена радовалась таким событиям, к которым обычные дети относятся спокойно. Она радовалась, что в городе начал ходить трамвай, что начали давать больше хлеба, чем обычно, что наши солдаты отвоевали у немцев города.

Как и многие ленинградцы, душевные силы Лена черпала в искусстве, она писала стихи, вот некоторые из них:

Рвутся фугасы , трясётся земля.

Зарево красное, словно заря .

Злится , гадюка , бесись , но не взять ,

Город родной мой тебе не отнять…

В этом стихотворении, нет места пессимистическим настроениям, только абсолютная уверенность в непобедимости родного города, что характерно, для многих поэтов блокадного Ленинграда.

Помимо поэзии, Елена Мухина увлекалась и сочинением загадок, попробуйте разгадать некоторые из них:

Белое поле, чёрное семя, кто его сеет, тот и разумеет. (Письмо)

Четыре четырки, две растопырки, один вертун, а сам ворчун. (Кот)

Рук нет, а строить умеет. (Птица)

Нам крупно повезло! У нас всё есть. И нам не приходится жить так, как жили люди в то время. В те времена люди радовались тому, что они остались живы. Нам остаётся посочувствовать тем людям, которые пережили войну. И гордится тем, что у нас есть!

Читайте также: