Чужое добро впрок не идет потехин краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
В своих мужицких драмах суд людской не божий (1854), шуба овечья душа человечья (1854), чужое добро впрок нейдет (1855), а также романе крестьянка (1853) потехин решал нравственные. За ней последовали еще ( две драмы из народного быта брат и сестра (шуба овечья -- душа человечья, 1854), чужое добро впрок нейдет (1855). Потехин написал также несколько драм из народной жизни чужое добро в прок не идёт, суд людской не божий, около денег (переделка романа под тем же заглавием) и др. Г-н потехин, выступивший в своих первых, грубых, как и все последующие, но оригинальных по содержанию и характерам повестях полным хозяином языка и нравов избранной им сферы, в драмах своих стал, как специалист, как жанрист, развивать общие народные задачи или мотивы островского.
Потехин увлекся, разумеется, невольно типом русакова и драматическим отношением отца и дочери и дал публике людской суд -- не божий 22, где тип русакова перевел в жанр, судьбу дочери -- в. Как драматург дебютировал драмой суд людской-не божий (1854). -автор краткое содержание романа. Король ричард львиное сердце не вернулся из последнего крестового похода, взятый в плен коварным герцогом австрийским.
II. Разсказанные случаи из жизни преподобного Григория подают повод сказать несколько слов о тяжком грехе воровства, которое, к стыду христиан, встречается довольно часто. Но знайте и помните, братие, что за всякое хищение Бог наказывает человека часто еще в здешней жизни.
в) Имея всегда в виду заповедь Божию: не крадь и наказания Божии за нарушение ея, как заботливо старались сохранить эту заповедь люди, всею душею желавшие угождать Богу! Вот что разсказывается, напр., о святом Филагрии. Живя в пустыне иерусалимской, прилежно занимался он работою, и тем снискивал ссбе пропитание. Однажды, когда он стоял при рынке и продавал свое рукоделье, кто-то уронил кошелек с тысячью монет. Старец нашел его. И как же поступил он с ним? Не так, как поступили бы на его месте многие из нас, а по доброй совести, по-Божески. Нашедши кошелек с деньгами, старец не ушел, а остался на том же месте, говоря: конечно, потерявший воротится. И вот потерявший идет и плачет. Старец отвел его в сторону и отдал ему кошелек. Тот ухватил старца и хотел дать ему что-нибудь из денег, но старец не принял даже и должного и поспешил скрыться. О преподобном Зеноне разсказывается, что он однажды проходил Палестину и, утомившись, сел для принятия пищи у огуречного огорода. Помысл говорил ему: возьми один огурец и съешь, ибо что в этом важнаго? Но он отвечал своему помыслу: воры подвергаются наказанию; так испытай себя, можешь ли ты перенесть наказание. Вставши, он пять дней простоял на жару и, изнуренный жаром, сказал сам себе: не могу снести наказания; потом говорит своему помыслу: если не можешь, то не воруй и не ешь.
Здесь, в Москве, под влиянием Островского созрело решение попробовать себя в драматическом роде. Обращение Потехина к жанру драмы не случайно. При бедности тогдашней литературы и при отсутствии общественной жизни, огромное значение для всех образованных людей имел театр: это было единственное место, где еще можно было отвести душу, в особенности благодаря превосходному составу московской труппы, которая своим исполнением заставляла забывать о бедности, а подчас и нелепости тогдашнего драматического репертуара.
В 1850 году А.А.Потехин, поступил на службу к костромскому губернатору. Тут-то и состоялось его знакомство с Писемским. Алексей Феофилактович служил в это время в губернском правлении и уже приобрел довольно известное литературное имя. Писемский был человеком ироничным, склонным к скептицизму, беспощадным в приговорах и насмешках.
Однако относился к младшему коллеге с большой приязнью и всегда приветливо. Объединяло их как литературное дело, так и страстное увлечение сценическим искусством. Они не только считали обязательным посещать городской театр, но много играли в любительских спектаклях, пользуясь завидной популярностью у публики.
«Роль Кукушкина играл А.Ф.Писемский в особенности превосходно…он совершенно понимал свою роль и выдержал ее до конца… А.А.Потехин был очень хорош в роли Антона Васильевича Буланова, отверженного любовника.
- Это что за беспорядок – поставьте книги в порядке: малые к малым, большие к большим. Да и на кой черт даете вы студентам книги из середнего шкапа. Пусть начинают брать с краев, небось ведь не перечитают всего.
Этого-то Валериана Николаевича Муравьева и перевели в Кострому губернатором, а тот, к несчастью, сделал Потехина чиновником по особым поручениям.
Благосклонно и дружелюбно принятый в их среду, Алексей Антипович тем не менее был настроен не очень оптимистично. Натянутые отношения с костромским дворянством, ранняя женитьба, бедность и житейские тяготы – все это угнетало Потехина, порождало чувство неуверенности.
Историк литературы Федор Батюшков, обозревая творчество Потехина, писал:
Вот что писал об этом впоследствии сам Потехин:
Апполон Григорьев совершенно верно определил то направление, в котором впоследствии окреп и развился талант Потехина, именно народническое содержание почти всех позднейших романов и повестей нашего писателя, а также некоторых из его драм, взято из крестьянского быта.
На сцене повеяло новым духом, появилась надежда на создание нового, самобытного, русского драматического репертуара, расцвели выдающиеся артистические силы Садовского, Никулиной, Шумского…
Вполне естественно, что и молодой талантливый писатель почувствовал влечение к театру и решился попробовать свои силы в драме. Пример Островского и собственный литературный вкус указали ему то направление, в котором следовало теперь работать для русской сцены, – направление бытовое.
В народной драме обрядовые формы, песни становились средством раскрытия быта, среды и характера, принципом организации сюжетного действия. Без народной песни драматурги 1850-х годов не мыслили создания народной драмы. Пьесы Островского, Потехина, Писемского способствовали становлению национальной оперы.
В целом пьеса производит тяжелое впечатление. Но ее резкость объясняется желанием автора подчеркнуть тот факт, что в деревне живут такие же люди, как и в городе, так же способные тонко чувствовать и переживать.
Тогдашняя жестокость нравов не допускала этой мысли. Мужика в то время даже по имени не называли, а уничижительными кличками, не признавая в нем образа Божия.
Подавленная и разочарованная, измученная клеветой, девушка возвращается к своим настоящим родителям. Родители встречают ее недоверчиво, устанавливают над нею строгий надзор и даже сватают ее за неприятного ей человека. Жизнь в родной семье становится невыносимой. Единственным человеком, который ее понимает, становится ее брат Зосима. Зосима уже взрослый женатый мужик, которого все считают глуповатым и который, не находя в своей жизни никакой радости, пьет горькую. А потом с детской покорностью переносит брань жены и даже побои отца.
Этот человек, с самого начала несправедливо униженный, под влиянием сестры меняется. В нем пробуждаются светлые силы. Но девушка не может более оставаться в доме родителей, где чувствует себя совершенно чужой и уезжает, чтобы поступить на службу гувернанткой в помещичий дом.
Один из постоянных гостей в доме, грязный волокита, не дает прохода несчастной девушке, прислуга за нею шпионит и доносит барыне и т.д. И только один молодой помещик, искренне полюбивший Аннушку, выступает постоянным ее защитником. Он, в конце концов, решается предложить ей руку.
Пьеса заканчивается словами Зосимы:
Этим объясняются такие стороны ранних произведений Потехина, которые читателю нашего времени представляются недостатками, хотя в свое время далеко не казались такими: в то время литература еще не отучилась от некой придуманности, приподнятости тона, искусственности.
Именно известность Алексея Антиповича, как знатока русской сцены, упроченная с годами, привела к тому, что в 1882 году он был назначен управляющим драматическими трупами Александринского и Малого театров, чему много содействовал А. Н. Островский.
В бытность Алексея Антиповича управляющим труппами, репертуар пополнился произведениями Пушкина, Лермонтова, Толстого, Шекспира, Шиллера, Мольера. И, конечно же, Алексей Антипович не забывал Островского, осознавая непреходящее значение его произведений для русского театра.
Будучи управляющим, Потехин вместе с Островским работал над реформой казенных театров, помогал ее претворению в жизнь. После того, как Алексей Антипович сложил с себя высокие обязанности, опять же вместе с Островским, он принял участие в учреждении Общества вспомоществования сценическим деятелям (ныне – Союз театральных деятелей России) и десять лет являлся его председателем.
Вот выписка из послужного списка А. А. Потехина: беллетрист, драматург, с 1881 г. – начальник репертуарной части Императорских театров,1882—1890 г.г. – управляющий труппой Александринского театра, с 1886 г. – начальник репертуарной частью петербургских Императорских театров.
Мы видим, что по иронии судьбы ученик и почитатель таланта Островского становится как бы его начальником, ведь именно А. Потехин утверждает теперь репертуар Императорских театров, решает кадровые вопросы, а так же устанавливает содержание актеров.
Из письма А. Н. Островского А. А. Потехину (Щелыково, 23 июля 1882 г.), мы видим, как Островский настойчиво рекомендует свой кадровый состав актеров и размер их жалованья:
«Любезнейший друг Алексей Антипович, вчера я получил от Ивана Александровича известие, что переговоры с московскими артистами поручены тебе. Сделай милость, попомни то, о чем я хлопотал всю прошлую зиму! Я прошу тебя во имя справедливости исполнить просьбу, с которой я обратился к директору, т.е. назначить жалованье Никулиной 9000, Садовскому 6000, Садовской 5000 р. и принять Васильева-Запольского. Теперь я тороплюсь и пишу коротко, скоро ты получишь от меня пространное письмо о том же.
Искренне любящий тебя
Театр отнимал у А. Потехина очень много сил и времени, причем зачастую возникали ситуации, требующие выбора – совесть, справедливость, разум или чувство долга и верность традициям.
Вот выдержка из Записки Островского (1884):
Ученик выходит из повиновения учителя, что начинает раздражать Островского. Вероятно, между ними происходит разрыв. Об этом свидетельствует довольно жесткое письмо Островского Потехину (апрель 1885), где Островский обвиняет адресата в профессиональной непригодности:
«Любезный друг Алексей Антипович. И меня прости, что я причиняю тебе письмами огорчения и разочарования; не я того хотел, я весьма неохотно возобновил и так же неохотно продолжаю переписку, зная наперед, что из этого никаких (практических) дельных результатов не выйдет, а останется только одно мозолие, как говорили в старину. Я должен отвечать тебе и на второе письмо; иначе я могу ввести тебя в заблуждение; ты (можешь), пожалуй подумаешь, что письмо твое было убедительно и что перед твоими доводами я принужден был замолчать. А писать мне вдвойне (горько) неприятно; приходится и свои раны растравлять и тебе говорить горькие истины; да и затруднительна для меня переписка с тобой: мы стоим на разных ступенях понимания изящного вообще и сценического искусства в особенности, вследствие ли твоего упрямства, или уж я не знаю чего; я должен объяснить тебе такие положения, которые объяснения не требуют, и доказывать такие истины, которые уж стали аксиомами.
Ты пишешь, что ты привык уважать людей, достойных уважения, но мыслить и действовать всегда позволяешь себе независимо и самостоятельно. И прекрасно, на твою самостоятельность действий никто и не посягал; сделай милость, действуй самостоятельно. Но не в том дело!
Ты выступил на служение русскому искусству и обществу в должности очень ответственной, требующей твердых, определенных теоретических знаний – и, главное, знаний опытных, знания тех поистине мудрых артистических приемов, какими просвещенные (патриоты) деятели, подметившие редкую способность лицедейства в русском народе, – открывали эту способность, воспитывали ее и потом постоянным наблюдением и руководством уже на сцене развивали и доводили эту способность в артисте до возможной степени совершенства и создали в Москве небывалую в мире труппу; при таких серьезных требованиях (заявлять) вместо откровенного признания в своей несостоятельности, в своем бессилии удовлетворить им, заявлять о том, что ты привык независимо и самостоятельно думать, – небольшая заслуга, а хвастаться тут нечем.
В деле науки и искусства, где есть непреложные основы, где есть последовательное преемство добытых истин, составляющих постепенные завоевания ума человеческого, игнорировать основы и всю сумму приобретений, добытых исследованием и опытом, и доходить до всего собственным умом – есть самодурство, которое и в домашней—то жизни неприглядно, а уж в публичном служении никуда не годится.
Возьмем астрономию: уж на что самостоятельнее и независимее думать, что не земля вертится вокруг солнца, а солнце кругом земли и что земля стоит на трех китах. Да только эту думу надо думать про себя и держать для домашнего употребления; а ни на кафедру, ни на обсерваторию лазить с ней не следует.
Ты, может быть, скажешь, что это сравнение преувеличено? Нисколько. Разве твоя несчастная заветная мысль, что неумелые и неуклюжие любители лучше актеров, не те же киты? Если только хорошенько проникнуться этой мыслью, то вот и довольно, чтобы погубить самый лучший театр с отличными актерами и ансамблем. И откуда попала к тебе эта несчастная мысль, какими неведомыми умственными махинациями могло сложиться в твоей голове такое убеждение?
А вот что перед этим А. Н. Островский пишет своему брату Михаилу (апрель 1885):
Чтобы ты понял всю прелесть этого манифеста, я объясню тебе, что за актриса Раиса Потехина. О негодности и дрянности побуждений, вызвавших это распоряжение, распространяться нечего, это само собой ясно. Всеволожский знает, что за актриса Раиса, его Григорович еще два года тому назад возил смотреть ее игру в какой-то клуб, кажется в Немецкий. Это был ее дебют в Петербурге. Несмотря на то, что Григорович и Потехин единомышленники, что, ко вреду русскому театру, они действуют по соглашению и, как говорят юристы, с заранее обдуманным намерением, Григорович не скрывал впечатления, произведенного на них неуклюжестью Раисы, говорил об этом громко, при свидетелях, при Всеволожском, и тот хоть и не поддакивал, да зато и не отрицал ни одного слова в неодобрительных отзывах Григоровича.
Если директор полагает, что у Потехиной явился талант, так и оставил бы ее для петербургской сцены, и Раису там мало знают (для нас же и талантливая будет лишняя, потому что будет четвертой; а бесталанных у нас и без Раисы хоть пруд пруди). А Москва знает Раису хорошо: она целую зиму играла у Бренко, которая по доброте (и по глупости) приютила ее, да потом чуть и не взвыла с ней: публика смотреть ее не желала, а актеры отказывались играть с ней. (Раиса мало того, что бездарна, а еще зла, капризна и лютая интриганка.) Она принесет московской сцене много вреда своими интригами, а еще более – тем, что испортит нам репертуар. Во-первых, она переиграет все главные роли в пьесах своего отца; значит, в третий раз перед московской публикой возобновится полный комплект скучных и всем надоевших произведений Потехина; во-вторых, откроется легкий доступ на сцену пьесам бездарных писак всякий понимает, что стоит только отдать главную роль Раисе – и пьеса будет одобрена Комитетом, и последует приказ от директора немедленно ставить ее… да не одна Потехина, на масленице принята еще серия любителей (и им тоже за семь месяцев даром жалованье отдадут).
Письма Островского историки литературы и театра толкуют довольно однозначно: Островский прав, а Потехин оказывается непорядочным человеком, более того корыстным. Думается, все было сложнее: великого драматурга одолевали страсти: первенствовать в театральном деле он хотел безоговорочно, да и о своей выгоде он пекся не менее конкурентов.
Однако Потехин, как театральный деятель, современниками воспринимался по-иному, нежели Островским.
Вот что говорит Л. Н. Толстой в одном из писем А. А. Потехину 18 февраля 1887 года (драматург, по словам окружающих, более всего дорожил лестным признанием его литературного труда со стороны Л.Н.Толстого):
Более того, не щедрый на похвалы Лев Николаевич пишет в том же письме, что:
Потехин показал, что взяточничество не только не единственное, но даже и не главное зло в мире чиновной бюрократии. Герой его комедии молодой и преуспевающий карьерист Пустозеров взяток не берет из принципа:
Отказываясь от предложенной ему взятки, он восклицает:
Для Сологуба или Львова этих фраз было бы достаточно, чтобы герой мог претендовать на симпатии зрителей. Потехин же показывает Пустозерова человеком сухим, эгоистичным, равнодушным к делу, жестоким, способным на любую подлость ради карьеры. Привычка к лицемерию настолько вошла в его плоть и кровь, что он лицемерит даже наедине с самим собой.
1860—1870 годы – это период расцвета русского театра. В эту пору Островский и Потехин были самыми репертуарными драматургами. Своими пьесами они сформировали канон русской реалистической сцены. Один из основополагающих – центр спектакля – актер, актерский ансамбль. Потехин принимает участие в формировании репертуара театра. Прекрасно распознавая творческую природу актеров, Алексей Антипович часто сам намечал исполнителей, нередко содействуя тем самым выявлению новых сторон их таланта.
С произведениями Потехина связано выдвижение и таких выдающихся артистов, как Модест Иванович Писарев и Мария Гавриловна Савина.
В своих драмах А.А.Потехин правдиво отображал быт простого народа
Он задумывается над несправедливостью устройства общественной жизни, видя главную причину во всеобщей инертности.
На вопрос любимой женщины:
На другой же ее вопрос:
Он отвечает в растерянности:
Мы видим, что автор ставит во главу угла нравственное усовершенствование. Во всяком случае, все симпатии автора отданы честному труженику, принадлежащему к новому поколению, которому предстоит искать ответ на главные вопросы эпохи: кто виноват? Что нужно делать?
Квашнин:
Градищев:
Во все времена театр отображал явления современной ему жизни. Общественная депрессия, вызванная тяжелой политической реакцией начала 80-х годов, кризис народничества, дальнейшая капитализация деревни, разорение дворянских гнезд, разрушение патриархальных общественных и семейных связей, множество встающих на этом фоне психологических проблем, с доминирующими при этом мотивами одиночества, душевной растерянности, утери цели и смысла жизненного существования – все это определило собой тематику, содержание, общий дух большей части пьес.
В полубезумном состоянии она поджигает избу Капитона. Загорается деревня. Приехавшие с торгов родные застают Степаниду в столбняке. Она приходит в себя лишь для того, чтобы покаяться перед всем миром в своей вине. Отец кидается на дочь с кулаками, но она уже ко всему бесчувственна, безучастна, умерла заживо. Когда с головы ее сбивается платок, все видят седую старуху. В таком виде, с седыми растрепанными волосами и остановившимся взглядом, изобразил И. Е. Репин Стрепетову – замечательную исполнительницу роли Степаниды в Александринском театре.
И. Е. Репин. Портрет Стрепетовой в роли Степаниды
Во всём произошедшем старая нянька Анфиса усматривает борьбу Бога и дьявола. В известном смысле это и есть авторский угол зрения. Деньги – дьявол. Все согрешили, и отсюда общее несчастье, зло. Под влиянием дьявола светлая чистая любовь Степаниды, начавшаяся с совместных молитв в церкви, перерождается в низменную страсть, для которой уже нет никаких нравственных препятствий – ни Бога, ни чести, ни совести.
Падение Степаниды тем более трагично, что при этом происходит разрушение не только ее собственной личности, – поруган тот общезначимый народный идеал, которому она свято служила до того (среди общего одичания).
Фабричный рабочий, оторванный от земли, Капитон презирает труд. Честный труд в его глазах обесценен:
Очень существенно отношение Капитона к религии, его притворство и циничная игра на религиозности Степаниды.
В круг обязанностей А. А. Потехина, назначенного 5 апреля 1882 года заведующим репертуарной частью входило: формирование трупы Александринского театра, составление репертуара, наблюдение за подготовкой спектаклей, систематический надзор за их уровнем. Фактически он стал художественным руководителем театра.
За время пребывания на своем посту Потехин обновил и укрепит труппу, пригласив ряд талантливых актеров из провинции.
Спектакли стали более правдивыми в деталях. Постановочная часть стала работать при нем более слаженно, но приглашение провинциальных актеров вызывало в труппе напряжение и конфликты.
В 1895 году в Петербурге возникает первый, по-настоящему прочно укоренившийся частный театр – театр Литературно-артистического кружка, в дальнейшем именовавшийся театром Литературно-художественного общества, а чаще Малым или Суворинским (по имени его владельца).
В 90-е годы театр Литературно-артистического кружка сыграл определенную прогрессивную роль, выразив устремления широких слоев петербургской интеллигенции. Режиссером создающегося театра пригласили Е. Н. Карпова. Суворину нужен был театральный деятель с народническим прошлым, чтобы привлечь демократического зрителя.
Отличительной особенностью репертуара Литературно-артистического кружка в первый его сезон было почти полное отсутствие в нем многоактовых пьес современных отечественных драматургов. Современная российская действительность прорывалась на его сцену преимущественно через одноактовые пьески, где, как правило, играла талантливая молодежь.
В предреволюционное время казенные театры Москвы и Петербурга жили в состоянии растерянности. В Петербурге она более всего ощущалась в решении репертуарных вопросов.
Читайте также: