Чехов клевета краткое содержание
Обновлено: 07.07.2024
Издательство: "Public Domain" (1883)
Другие книги автора:
Антон Чехов
Биография Антона Чехова
Антон Павлович Чехов родился 29 января (17 января по старому стилю) 1860 года в Таганроге. Его дед Егор Чех был крепостным, отец - владельцем бакалейной лавки.
В семье было шестеро детей - пятеро сыновей и дочь.
Антон Чехов учился в греческой школе при церкви царя Константина в Таганроге, затем в гимназии. Будучи учеником гимназии, он одновременно работал в лавке отца. В 1876 году отец разорился и вынужден был бежать вместе с семьей от кредиторов в Москву. Антон до окончания гимназии оставался в Таганроге, зарабатывал на жизнь репетиторством. В Москву он приехал в 1879 году и поступил на медицинский факультет Московского университета, окончил его в 1884 году.
Будучи студентом, Антон Чехов работал в Воскресенской земской больнице (ныне город Истра) у известного земского врача Павла Архангельского, затем некоторое время был врачом в Звенигородской больнице.
Литературной деятельностью Чехов начал заниматься еще в студенческие годы. В 1880-1887 годах он сотрудничал под псевдонимами "Антоша Чехонте", "Антоша Ч.", "Брат моего брата", "Рувер", "Человек без селезенки" в многочисленных юмористических изданиях ("Стрекоза", "Будильник", "Зритель", "Развлечение"), особенно плодотворно - в журнале "Осколки", издававшемся Николаем Лейкиным.
В 1884 году в издании "Осколков" появился первый сборник его рассказов "Сказки Мельпомены", в 1886 году вышел сборник "Пестрые рассказы", в 1887 году - "Невинные речи".
В 1886 году Чехов получил приглашение на работу от известного издателя Алексея Суворина в газете "Новое время". С началом регулярного сотрудничества с газетой он отказался от псевдонима и стал подписываться полным именем.
В 1887 году в театре Корша в Москве была поставлена первая пьеса Чехова "Иванов".
В 1888 году за сборник "В сумерках" (1887) он был удостоен Пушкинской премии Академии наук. В Петербурге вышли сборники "Рассказы" (1888), "Детвора" (1889), "Хмурые люди" (1890).
В 1890 году писатель предпринял путешествие на Сахалин, чтобы написать книгу о ссыльной колонии и каторге. Творческим итогом путешествия стала книга "Остров Сахалин" (1895), написанная в жанре "путевых записок.
В первой половине 1890-х годов писатель стал одним из самых читаемых в России - его произведения печатались в журналах "Северный вестник" и "Русская мысль" (с 1892 года), газетах "Новое время" (до 1893 года) и "Русские ведомости". Вышел его сборник "Повести и рассказы" (1894). За Чеховым закрепилась репутация бытописателя и мастера тонкого психологического анализа.
В 1892 году писатель приобрел небольшое имение Мелихово в Серпуховском уезде Московской губернии. В 1892-1898 годах им были созданы "Палата №6", "Человек в футляре", "Бабье царство", "Случай из практики", "Ионыч", "Крыжовник", повесть "Три года", пьесы "Чайка" и "Дядя Ваня".
Туберкулез легких заставил Чехова переселиться вместе с семьей в Крым, где он в 1898 году приобрел участок около Ялты и построил дом.
В 1899-1901 годах в издательстве Маркса вышло первое собрание сочинений Чехова.
В 1901 году писатель венчался с артисткой Московского художественного театра Ольгой Книппер.
В Ялте Чеховым были написана пьеса "Три сестры", рассказ "Дама с собачкой", повесть "В овраге".
Последним произведением Чехова стала пьеса "Вишневый сад", поставленная Художественным театром в январе 1904 года.
Писатель занимался благотворительностью и общественной деятельностью. Во время своего путешествия на Сахалин он произвел перепись населения острова. В Мелихове, помимо создания медицинского пункта на свои средства и лечения больных во время эпидемии холеры, он построил три школы для крестьянских детей, колокольню и пожарный сарай для крестьян, участвовал в прокладке шоссейной дороги. В общественную библиотеку Таганрога писатель пожертвовал более двух тысяч томов собственных книг, среди которых были уникальные издания с автографами музейной ценности, в дальнейшем пополнял фонды специально закупаемыми книгами.
Во время голода (1891-1892) Чехов организовал сбор пожертвований в пользу голодающих Нижегородской и Воронежской губерний и сам выезжал на места бедствия.
В Ялте он был избран в члены попечительского совета женской гимназии, пожертвовал 500 рублей на строительство школы. Будучи сам болен туберкулезом, работал в ялтинском Попечительстве о приезжих больных.
В 1897 году Чехов был избран членом Союза взаимопомощи русских писателей и ученых.
В 1900 году он стал почетным академиком Петербургской Академии наук по разряду изящной словесности, в 1902 году отказался от звания в знак протеста против отмены избрания почетным академиком Максима Горького.
В 1897 году за труды по переписи населения Антону Чехову была пожалована бронзовая медаль. В 1899 году "за отличное усердие в делах народного просвещения" он был награжден орденом Святого Станислава III степени.
В мае 1904 года в связи с ухудшением состояния вместе с женой Чехов уехал на известный курорт в Германии Банденвейлер.
В ночь на 15 июля (2 июля по старому стилю) 1904 года писатель скончался. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Первый музей Чехова был открыт в Таганроге в 1914 году. Музеи писателя были созданы в Москве, Мелихове, в городе Александровск-Сахалинский, Ялте и Гурзуфе в Крыму. Также музеи Чехова были основаны в Сумах (Украина), в Баденвейлере (Германия), где он провел последний месяц жизни и скончался. В конце 1990-х годов в городе Коломбо (Шри-Ланка) была открыта мемориальная комната Чехова в гостинице "Гранд ориенталь отель", где Чехов провел несколько дней, возвращаясь с Сахалина.
В 1954 году рабочий поселок Лопасня, вблизи которого находилось Мелихово, был переименован в честь писателя в город Чехов.
Именем Чехова в Москве в 1985 году была названа станция метро. С 1987 года имя Чехова было присвоено Московскому художественному театру в Камергерском переулке.
Племянник писателя, сын Александра Чехова, Михаил (1891-1955) был известным драматическим артистом Московского художественного театра, педагогом и режиссером, впоследствии в США создал собственную актерскую школу, в которой учились многие голливудские звезды.
Антон Чехов - Клевета краткое содержание
Впервые напечатано в журнале "Осколки", 1883, N46.
Клевета - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Учитель чистописания Сергей Капитоныч Ахинеев выдавал свою дочку Наталью за учителя истории и географии Ивана Петровича Лошадиных. Свадебное веселье текло как по маслу. В зале пели, играли, плясали. По комнатам, как угорелые, сновали взад и вперед взятые напрокат из клуба лакеи в черных фраках и белых запачканных галстуках. Стоял шум и говор. Учитель математики Тарантулов, француз Падекуа и младший ревизор контрольной палаты Егор Венедиктыч Мзда, сидя рядом на диване, спеша и перебивая друг друга, рассказывали гостям случаи погребения заживо и высказывали свое мнение о спиритизме. Все трое не верили в спиритизм, но допускали, что на этом свете есть много такого, чего никогда не постигнет ум человеческий. В другой комнате учитель словесности Додонский объяснял гостям случаи, когда часовой имеет право стрелять в проходящих. Разговоры были, как видите, страшные, но весьма приятные. В окна со двора засматривали люди, по своему социальному положению не имевшие права войти внутрь.
Ровно в полночь хозяин Ахинеев прошел в кухню поглядеть, все ли готово к ужину. В кухне от пола до потолка стоял дым, состоявший из гусиных, утиных и многих других запахов. На двух столах были разложены и расставлены в художественном беспорядке атрибуты закусок и выпивок. Около столов суетилась кухарка Марфа, красная баба с двойным перетянутым животом.
– Покажи-ка мне, матушка, осетра! – сказал Ахинеев, потирая руки и облизываясь. – Запах-то какой, миазма какая! Так бы и съел всю кухню! Ну-кася, покажи осетра!
Марфа подошла к одной из скамей и осторожно приподняла засаленный газетный лист. Под этим листом, на огромнейшем блюде, покоился большой заливной осетр, пестревший каперсами 1, оливками и морковкой. Ахинеев поглядел на осетра и ахнул. Лицо его просияло, глаза подкатились. Он нагнулся и издал губами звук неподмазанного колеса. Постояв немного, он щелкнул от удовольствия пальцами и еще раз чмокнул губами.
– Ба! Звук горячего поцелуя… Ты с кем это здесь целуешься, Марфуша? – послышался голос из соседней комнаты, и в дверях показалась стриженая голова помощника классных наставников, Ванькина. – С кем это ты? А-а-а… очень приятно! С Сергей Капитонычем! Хорош дед, нечего сказать! С женским полонезом тет-а-тет!
– Я вовсе не целуюсь, – сконфузился Ахинеев, – кто это тебе, дураку сказал? Это я тово… губами чмокнул в отношении… в рассуждении удовольствия… При виде рыбы…
Голова Ванькина широко улыбнулась и скрылась за дверью. Ахинеев покраснел.
Ахинеев робко вошел в залу и искоса поглядел в сторону: где Ванькин? Ванькин стоял около фортепиано и, ухарски изогнувшись, шептал что-то смеявшейся свояченице инспектора.
Ахинеев почесался и, не переставая конфузиться, подошел к Падекуа.
– Кто чудак? – спросил подошедший Тарантулов.
– Да вон тот, Ванькин! Вхожу, это, я в кухню…
И он рассказал про Ванькина.
– Насмешил, чудак! А по-моему, приятней с барбосом целоваться, чем с Марфой, – прибавил Ахинеев, оглянулся и увидел сзади себя Мзду.
– Кто вас насмешил? – спросил подошедший к Ахинееву отец-законоучитель.
– Ванькин. Стою я, знаете, в кухне и на осетра гляжу…
И так далее. Через какие-нибудь полчаса уже все гости знали про историю с осетром и Ванькиным.
И Ахинеев до того успокоился, что выпил от радости лишних четыре рюмки. Проводив после ужина молодых в спальню, он отправился к себе и уснул, как ни в чем не повинный ребенок, а на другой день он уже не помнил истории с осетром. Но, увы! Человек предполагает, а бог располагает. Злой язык сделал свое злое дело, и не помогла Ахинееву его хитрость! Ровно через неделю, а именно в среду после третьего урока, когда Ахинеев стоял среди учительской и толковал о порочных наклонностях ученика Высекина, к нему подошел директор и отозвал его в сторону.
– Вот что, Сергей Капитоныч, – сказал директор. – Вы извините… Не мое это дело, но все-таки я должен дать понять… Моя обязанность… Видите ли, ходят слухи, что вы живете с этой… с кухаркой… Не мое это дело, но… Живите с ней, целуйтесь… что хотите, только, пожалуйста, не так гласно! Прошу вас! Не забывайте, что вы педагог!
Ахинеев озяб и обомлел. Как ужаленный сразу целым роем и как ошпаренный кипятком, он пошел домой. Шел он домой и ему казалось, что на него весь город глядит, как на вымазанного дегтем… Дома ожидала его новая беда.
– Ты что же это ничего не трескаешь? – спросила его за обедом жена. – О чем задумался? Об амурах думаешь? О Марфушке стосковался? Все мне, махамет, известно! Открыли глаза люди добрые! У-у-у… вварвар!
И шлеп его по щеке. Он встал из-за стола и, не чувствуя под собой земли, без шапки и пальто, побрел к Ванькину. Ванькина он застал дома.
– Подлец ты! – обратился Ахинеев к Ванькину. – За что ты меня перед всем светом в грязи выпачкал? За что ты на меня клевету пустил?
– Какую клевету? Что вы выдумываете!
– А кто насплетничал, будто я с Марфой целовался? Не ты, скажешь? Не ты, разбойник?
Ванькин заморгал и замигал всеми фибрами своего поношенного лица, поднял глаза к образу и проговорил:
– Накажи меня бог! Лопни мои глаза и чтоб я издох, ежели хоть одно слово про вас сказал! Чтоб мне ни дна, ни покрышки! Холеры мало.
🗩 О том, как распространяются слухи.
Учитель чистописания Сергей Капитоныч Ахинеев выдавал свою дочку Наталью за учителя истории и географии Ивана Петровича Лошадиных. Свадебное веселье текло как по маслу. В зале пели, играли, плясали. По комнатам, как угорелые, сновали взад и вперед взятые напрокат из клуба лакеи в черных фраках и белых запачканных галстуках. Стоял шум и говор. Учитель математики Тарантулов, француз Падекуа и младший ревизор контрольной палаты Егор Венедиктыч Мзда, сидя рядом на диване, спеша и перебивая друг друга, рассказывали гостям случаи погребения заживо и высказывали свое мнение о спиритизме. Все трое не верили в спиритизм, но допускали, что на этом свете есть много такого, чего никогда не постигнет ум человеческий. В другой комнате учитель словесности Додонский объяснял гостям случаи, когда часовой имеет право стрелять в проходящих. Разговоры были, как видите, страшные, но весьма приятные. В окна со двора засматривали люди, по своему социальному положению не имевшие права войти внутрь.
Ровно в полночь хозяин Ахинеев прошел в кухню поглядеть, всё ли готово к ужину. В кухне от пола до потолка стоял дым, состоявший из гусиных, утиных и многих других запахов. На двух столах были разложены и расставлены в художественном беспорядке атрибуты закусок и выпивок. Около столов суетилась кухарка Марфа, красная баба с двойным перетянутым животом.
— Покажи-ка мне, матушка, осетра! — сказал Ахинеев, потирая руки и облизываясь. — Запах-то какой, миазма какая! Так бы и съел всю кухню! Ну-кася, покажи осетра!
Марфа подошла к одной из скамей и осторожно приподняла засаленный газетный лист. Под этим листом, на огромнейшем блюде, покоился большой заливной осетр, пестревший каперсами, оливками и морковкой. Ахинеев поглядел на осетра и ахнул. Лицо его просияло, глаза подкатились. Он нагнулся и издал губами звук неподмазанного колеса. Постояв немного, он щелкнул от удовольствия пальцами и еще раз чмокнул губами.
— Ба! Звук горячего поцелуя. Ты с кем это здесь целуешься, Марфуша? — послышался голос из соседней комнаты, и в дверях показалась стриженая голова помощника классных наставников, Ванькина. — С кем это ты? А-а-а. очень приятно! С Сергей Капитонычем! Хорош дед, нечего сказать! С женским полонезом тет-а-тет!
— Я вовсе не целуюсь, — сконфузился Ахинеев, — кто это тебе, дураку, сказал? Это я тово. губами чмокнул в отношении. в рассуждении удовольствия. При виде рыбы.
Голова Ванькина широко улыбнулась и скрылась за дверью. Ахинеев покраснел.
Ахинеев робко вошел в залу и искоса поглядел в сторону: где Ванькин? Ванькин стоял около фортепиано и, ухарски изогнувшись, шептал что-то смеявшейся свояченице инспектора.
Ахинеев почесался и, не переставая конфузиться, подошел к Падекуа.
— Кто чудак? — спросил подошедший Тарантулов.
— Да вон тот. Ванькин! Вхожу, это, я в кухню. И он рассказал про Ванькина.
— Насмешил, чудак! А по-моему, приятней с барбосом целоваться, чем с Марфой. — прибавил Ахинеев, оглянулся и увидел сзади себя Мзду.
— Кто вас насмешил? — спросил подошедший к Ахинееву отец-законоучитель.
— Ванькин. Стою я, знаете, в кухне и на осетра гляжу.
И так далее. Через какие-нибудь полчаса уже все гости знали про историю с осетром и Ванькиным.
И Ахинеев до того успокоился, что выпил от радости лишних четыре рюмки. Проводив после ужина молодых в спальню, он отправился к себе и уснул, как ни в чем не повинный ребенок, а на другой день он уже не помнил истории с осетром. Но, увы! Человек предполагает, а бог располагает. Злой язык сделал свое злое дело, и не помогла Ахинееву его хитрость! Ровно через неделю, а именно в среду после третьего урока, когда Ахинеев стоял среди учительской и толковал о порочных наклонностях ученика Высекина, к нему подошел директор и отозвал его в сторону.
— Вот что, Сергей Капитоныч, — сказал директор. — Вы извините. Не мое это дело, но все-таки я должен дать понять. Моя обязанность. Видите ли, ходят слухи, что вы живете с этой. с кухаркой. Не мое это дело, но. Живите с ней, целуйтесь. что хотите, только, пожалуйста, не так гласно! Прошу вас! Не забывайте, что вы педагог!
Ахинеев озяб и обомлел. Как ужаленный сразу целым роем и как ошпаренный кипятком, он пошел домой. Шел он домой и ему казалось, что на него весь город глядит, как на вымазанного дегтем. Дома ожидала его новая беда.
— Ты что же это ничего не трескаешь? — спросила его за обедом жена. — О чем задумался? Об амурах думаешь? О Марфушке стосковался? Всё мне, махамет, известно! Открыли глаза люди добрые! У-у-у. вварвар!
И шлеп его по щеке. Он встал из-за стола и, не чувствуя под собой земли, без шапки и пальто, побрел к Ванькину. Ванькина он застал дома.
— Подлец ты! — обратился Ахинеев к Ванькину. — За что ты меня перед всем светом в грязи выпачкал? За что ты на меня клевету пустил?
— Какую клевету? Что вы выдумываете!
— А кто насплетничал, будто я с Марфой целовался? Не ты, скажешь? Не ты, разбойник?
Ванькин заморгал и замигал всеми фибрами своего поношенного лица, поднял глаза к образу и проговорил:
— Накажи меня бог! Лопни мои глаза и чтоб я издох, ежели хоть одно слово про вас сказал! Чтоб мне ни дна, ни покрышки! Холеры мало.
Искренность Ванькина не подлежала сомнению. Очевидно, не он насплетничал.
— Кто же? — спросим и мы читателя.
Примечания
Источник: Полное собрание сочинений и писем в 30 томах (М.: Наука, 1974—1983).
😄 Следующие смешные рассказы
Неудача (1886 г.) 8,6
Родители очень хотят выдать дочку замуж за учителя. Чтобы заманить учителя в сети, они придумали хитрость.
Средство от запоя (1885 г.) 8,6
Знаменитый комик запил на гастролях. Организатор его выступления в отчаянии. Есть ли способ вывести артиста из запоя.
Вот снова - анекдот от Чехова. Нет смысла его пересказывать, надеюсь, вы его читали, он махонький, как и следует быть анекдоту, чтобы юмор не скис и не превратился в уксус банальной пошлости. А нет, так в рецензиях коллег можно найти приличный краткий пересказ. Я бы хотел поговорить не о предмете, заявленном в заголовке рассказа, а о тех чувствах, которые двигали учителем чистописания Сергеем Капитоновичем Ахинеевым, и заставили его выставить самого себя в глупом и смешном свете.
Это та самая песня, которую через 15 лет будет виртуозно исполнять другой чеховский учитель - Беликов: "Как бы чего не вышло". А по сути - это страх и порождаемая им трусость. Ахинеев, став участником недоразумения, представил самые ужасные последствия, которые оно могло иметь, и бросился их предотвращать. Но страх - плохой советчик, если ты напуган, лучше постарайся успокоиться, подыши поглубже, а потом уже с трезвой головой подходи к решению проблемы. Может она тебе после этого уже не такой страшной и неминуемой покажется.
Как говаривал наш прославленный генералиссимус Александр Васильевич Суворов: "Кто напуган — наполовину побит". Так что уже в самом испуге Сергея Капитоновича лежало зерно его будущего позора. Нашему полководцу вторит автор "Дон Кихота": "В душах трусливых нет места для счастья". И снова - совершенная истина - несчастья преследуют Ахинеева только по вине собственной трусости.
А ведь учитель гимназии сам её когда-то оканчивал и учил латынь, видимо, читал Ливия. Вот бы ему его вовремя вспомнить: "Чем меньше испытываешь страх, тем меньше опасность". А если бы еще прислушался к своему современнику - будущему председателю Совета Министров Империи господину Витте: "Под влиянием трусости ни одно качество человека так не увеличивается, как глупость", то опять же, не торопился бы этих самых глупостей наделать. Всё бы обошлось, не начни Ахинеев сам пороть горячку, в результате заслужил позор и презрение, и это было вполне логично, предупреждал же Ларошфуко всех, а не только Капитоновича: "Боится презрения лишь тот, кто его заслуживает". Так что, хоть и анекдот, но справедливый анекдот.
И снова мой любимый Чехов. На этот раз с чудесным рассказом о том, к чему приводит излишняя мнительность, или "не надо думать, что все вокруг говорят только о вас".
Учитель чистописания Ахинеев выдаёт дочку замуж за учителя географии Лошадиных. На свадебном банкете на кухне происходит неловкий инцидент, участниками которого являются сам Ахинеев, кухарка Марфа, помощник классных наставников Ванькин и заливной осётр.
Далее Чехов с юмором и проницательностью описывает, что может произойти, если человек чересчур подозрителен в излишнем внимании к своей особе, не доверяет окружающим, не имеет чувства юмора, но имеет "длинный язык", слегка глуповат и недальновиден. Практически, ситуацию можно смело описать футбольным термином "забить гол в собственные ворота". Да не обманет вас название рассказа!
Как всегда, стоит отметить знаменитые чеховские "говорящие фамилии". Что грандиозного или величественного можно подумать о человеке с фамилией Ахинеев? А на что как бы. эээ. намекает фамилия младшего ревизора контрольной палаты Егора Венедиктыча Мзды? Ну и фамилии Лошадиных, Додонский и Тарантулов тоже тяжело связать с благородным геральдическим древом.
Рассказ не только весел, но и весьма поучителен и актуален. Рекомендуется к прочтению всем мнительным людям и людям, полагающим себя "центром Вселенной" дабы вынесли для себя урок. Ну и конечно же, всем остальным, чтобы получить удовольствие.
Рассказ относится к циклу "Пестрые рассказы". В нем автор говорит как бы о мелочах обыденной жизни, о мелочах, ничтожных и пошлых, говорит „смешно“ и как будто даже улыбаясь сам. У него даже фамилии говорят о героях. Главный герой по фамилии Ахинеев, которая уже говорит сама за себя о ее носителе. Сам, не подозревая об этом, распространил клевету о себе, а потом себя же спрашивает, кто бы мог это сделать.
Вот и следует отсюда сделать вывод,что чем больше ты стараешься предупредить окружающих о возможной на тебя клевете, то тем самым наоборот создаешь условия для ее появления. Чехов настолько забавно изображает эту историю,что, читая, каждый раз не можешь удержаться минимум от улыбки.
Учитель чистописания Сергей Капитоныч Ахинеев выдавал свою дочку Наталью за учителя истории и географии Ивана Петровича Лошадиных. Свадебное веселье текло как по маслу. В зале пели, играли, плясали. По комнатам, как угорелые, сновали взад и вперед взятые напрокат из клуба лакеи в черных фраках и белых запачканных галстуках. Стоял шум и говор. Учитель математики Тарантулов, француз Падекуа и младший ревизор контрольной палаты Егор Венедиктыч Мзда, сидя рядом на диване, спеша и перебивая друг друга, рассказывали гостям случаи погребения заживо и высказывали свое мнение о спиритизме. Все трое не верили в спиритизм, но допускали, что на этом свете есть много такого, чего никогда не постигнет ум человеческий. В другой комнате учитель словесности Додонский объяснял гостям случаи, когда часовой имеет право стрелять в проходящих. Разговоры были, как видите, страшные, но весьма приятные. В окна со двора засматривали люди, по своему социальному положению не имевшие права войти внутрь.
Ровно в полночь хозяин Ахинеев прошел в кухню поглядеть, всё ли готово к ужину. В кухне от пола до потолка стоял дым, состоявший из гусиных, утиных и многих других запахов. На двух столах были разложены и расставлены в художественном беспорядке атрибуты закусок и выпивок. Около столов суетилась кухарка Марфа, красная баба с двойным перетянутым животом.
Читайте также: