Царь голод андреев краткое содержание
Обновлено: 07.07.2024
Леонид Андреев
Царь Голод
Представление в пяти Картинах с Прологом
Посвящается А. М. А.
Пролог
Царь Голод клянется в своей верности голодным Ночь.
Верхушка старинной соборной колокольни. Позади ее – ночное городское небо; внизу оно резко окрашено заревом городских уличных огней, вверху постепенно мутнеет, свинцовеет и переходит в черную, нависающую, тяжелую тьму. Там, где небо светло, на фоне его резко и отчетливо, как вырезанные из черного картона, вычерчиваются черные столбы, стропила, колокола и решетки церковной башни. Книзу башня переходит в черные, резкие и немного непонятные силуэты церковных кровель, каких-то труб, похожих на неподвижные человеческие фигуры, которые к чему-то прислушиваются, статуй, заглядывающих вниз. Только кое-где на этом черном кружеве видны отсветы низких городских огней: тускло поблескивают крутые бока колокола, желтеют округлые края колонн; на статуе ангела, бросающегося вниз с распростертыми руками, слабо озарены лицо, грудь и верхушки крыльев.
На площадке колокольни находятся трое: Царь Голод, Смерть и старое Время-Звонарь.
Смерть стоит совершенно неподвижно, лицом сюда, и черный силуэт ее рисуется так: маленькая, круглая головка на длинной шее, довольно широкие четырехугольные плечи; все линии прямы и сухи. Окутана Смерть сплошным черным полупрозрачным покрывалом, облегающим узко; сквозь ткань чувствуется и даже как будто видится скелет. Почти так же неподвижно и только изредка качает головой старое Время. И голова у него большая, с огромной, косматой старческой бородою и волосами; в профиль виден большой строгий нос и нависшие мохнатые брови.
Царь Голод движется беспокойно и страстно, так что трудно составить представление о его фигуре. Заметно только, что он высок и гибок.
Разговаривают Время-Звонарь, Царь Голод и Смерть.
– Ты снова обманешь, Царь Голод. Уже столько раз ты обманывал твоих бедных детей и меня.
– Как я могу поверить обманщику?
– Поверь еще раз. Только раз еще поверь мне, старик! Я никогда не лгал. Я обманывался сам. Несчастный царь на разрушенном троне, я обманывался сам. Ты знаешь ведь, как хитер, как лжив, как увертлив человек.
И я губил моих бедных детей, их тощими трупами я кормил Смерть…
(Показывает рукою на Смерть.)
Все такая же неподвижная. Смерть перебивает его скрипучим, сухим и очень спокойным голосом: как будто заскрипели среди ночи старые, заржавленные, давно не открывавшиеся ворота.
– Да, – но я еще не сыта.
Время. Ты никогда не бываешь сыта. Столько уже съела ты на моих глазах, и все такая же сухая и жадная.
Царь Голод. Но теперь я дам ей более сытную пищу. Довольно наглодалась она костей, как дворовая собака на привязи, – пусть теперь потешится разгульно над здоровыми, толстыми, жирными, у которых кровь такая красная, и густая, и вкусная. Смерть, дай мне руку, ты поблагодаришь меня – в честь твою будет праздник!
Смерть (не протягивая руки, говорит тем же скрипучим голосом) . Да, – но я никогда не благодарю.
Время. Ты лжешь, Царь Голод!
Царь Голод. Посмотри на мое лицо – разве не страшно оно? Взгляни на мои глаза – ты увидишь в темноте, как горят они огнем кровавого бунта.
Время настало, старик! Земля голодна. Она полна стонами. Она грезит бунтом.
Ударь же в свой колокол, старик, раздери до ушей его медную глотку! Пусть не будет спящих!
Время (колеблясь) . Правда, когда наступает ночь и тишиною одевается время, оттуда – снизу – приходят слабые стоны… плач детей…
Царь Голод (протягивает руку к городу) . Это оттуда, из проклятого города.
Время (качает головою) . Нет, еще дальше. Вопли женщин, хрипение стариков, вой псов голодных…
Царь Голод. Это оттуда-с полей, из глубины умирающих деревень!
Время. Нет, еще дальше, еще дальше… Как будто стон всей земли слышу я, и это не дает мне спать. Я старик, я устал, мне нужно спать, а они не дают. Мне хочется умереть. Смерть, старая подруга, когда же ты возьмешь меня?
Смерть молчит, и старое Время грустно никнет головою.
Царь Голод. Ударь в колокол! Я также несчастен. Я также хотел бы умереть. Бедные дети мои, – хотел я создать царство сильных, а создал лишь царство убийц, тупоумных, лжецов. Я не царь, я жалкий приспешник, а моя корона, моя великая кровавая корона – игрушка их детей. Убей же их, Время, ударь в твой колокол! Ударь!
Время. Ты уже говорил это когда-то. И обманул.
Царь Голод. Тогда я сам сомневался.
Время. А теперь?
Царь Голод. Взгляни на моих детей! Спроси у Смерти, она никогда не лжет. Безропотные доселе, теперь они встречают ее бурей негодования, проклятиями, гневом!
Смерть (говорит тем же сухим, спокойным голосом) . Да – они спорят немного.
Царь Голод. Дай твою руку. Смерть!
Смерть не дает руки и молчит. Тишина. На башне в темноте медленно и печально звонят часы.
Время (колеблясь) . Я начинаю верить. Мне так хочется отдохнуть – умереть.
Царь Голод. Тогда не будет времени! О милый колокол, ты принесешь нам покой и отдых! Дай нежно прикоснуться к тебе моей усталой головою. (Ласкает колокол, целует нежно его крутые бока. Потом молча делает вид, что звонит; и тихонько, глядя на него, сухим, отрывистым смешком хохочет Смерть.)
Время. Ты смеешься, Смерть?
Смерть. Да – немного.
Время. Ты рада? Или ты смеешься над моей доверчивостью? Но есть правда в его словах, и колокол знает это. Ночью, когда все спит и только, изнемогая, стонет земля, по его бокам пробегают тихие шорохи, незаметные, слабые звоны. Словно тысячи незримых рук ощупывают, и ласкают, и спрашивают: сохранился ли голос у меди? Страшно ночью на колокольне, когда мерцает внизу город неугасающими огнями и стонет в кошмаре земли… Ты слышишь?
Все прислушиваются. Царь Голод отшатнулся от колокола и слушает, напряженно выкинув руки. И тихо, звенящим шелестом вздыхает колокол и замолкает.
Смерть. Да – звенит немного.
Царь Голод. Ты слышишь! Земля требует бунта. Торопись, старик!
Время. И так каждую ночь. Как трудно слышать это.
Царь Голод. Скоро ты услышишь другие крики. В них будет гнев!
Время. И боль.
Царь Голод. Нет, гнев, гнев! Боли всегда, много у земли. Гнев, гнев, старик!
Где-то внизу, в светлеющей глубине, трижды – протяжно – трубит хриплый рог. Начинаясь на низкой ноте, звук медленно замирает на высокой – чувствуется в нем тоскливый и страшный призыв. И еще раз, где-то вдали, повторяется протяжный и тоскливый зов.
Смерть. Меня зовут. (Исчезает.)
Некоторое время стоит молчание. Невидимые огни в городе несколько мутнеют, блекнут, и с одной стороны высоко начинает играть и колыхаться беззвучно красноватое зарево. По-видимому, где-то в городе начался пожар.
Время. Ушла Смерть.
Царь Голод. Ее позвали.
Время. Нет, скажи, зачем она убила моего голубя? Здесь на крыше жил голубь, стучал лапками по железу и радовал меня, – а она его убила.
Царь Голод смеется громко.
Царь Голод. Так. Я очень люблю ее.
Время. Вот ты смеешься, и я опять не верю тебе. Теперь ты один – скажи мне правду, Царь Голод. Ты великий предатель, ты лжец передо всеми, ты вовлекаешь людей в безумные поступки и потом смеешься над ними. Но сейчас.
Царь Голод (произносит торжественно и твердо) . Клянусь.
Время. Ты дашь голодным победу?
Царь Голод. Клянусь.
Время. И мне ты дашь покой?
Царь Голод. Клянусь.
Время (вздыхает) . Я верю тебе. И я ударю в колокол, когда ты этого захочешь.
Царь Голод. Это будет скоро. Я устал.
Время. И я устал.
Утомленно кладет большую, лохматую голову на каменную балюстраду.
Растущее дерево окрашивает красным его седые волосы и длинную худую руку, лежащую на перилах.
Структура драмы.
Пьеса организована нестандартно, в ней нет обычных для драмы действий. Она состоит из пролога и пяти картин. Интересны и авторские ремарки: они очень подробны и очень четко дают понять, например, постановщику пьесы, как должно разыгрываться действие, как должны выглядеть актеры, играющие тот или иной образ и как должны вести себя персонажи.
В нашей работе мы рассмотрим главные образы пьесы – это Царь Голод, Смерть и Время-звонарь и коллизии, последовательно в каждой из картин.
Метафизические персонажи.
· Образ Царя Голода
Царь Голод – центральный образ, главное действующее лицо. Название пьесы отражает его роль в пьесе: Царь Голод – движущая сила действия, благодаря ему строится и развивается сюжет. Это он называет голодный на бунт против сытых, настраивает, провоцирует на конфликт. Не зря Время не доверяет Царю Голоду, считая его подлым провокатором:
Время. Вот ты смеешься, и я опять не верю тебе. Теперь ты один - скажи
мне правду, Царь Голод. Ты великий предатель, ты лжец передо всеми, ты
вовлекаешь людей в безумные поступки и потом смеешься над ними. Но
Из пролога становится известно, что Царь Голод всегда провоцировал людей на бунт, и они становились жертвами бунта как стихии. В свою очередь, Время возвещает о начале бунта – оно бьет в колокол. При этом оно играет сострадательную роль, жалеет людей, а Царь Голод и Смерть, которая является его союзницей – роль разрушительную, поэтому между ними наблюдается коллизия. Основная же возникает как раз между ними, метафизическими образами, и обычными людьми.
Мы четко видим, что Царь Голод является персонифицированным инстинктом. Вдумаемся в само имя, данное автором – Голод. Он сподвигает людей к бунту, т.к. они хотят удовлетворить свои первобытные инстинкты – они хотят быть на месте сытых, хотят удовлетворить голод, как в прямом, так и переносном смысле. Они голодны до власти, до богатства. Поэтому на протяжении всей пьесы голод как персонифицированный инстинкт движет людьми, управляет ими, что и развивает действие пьесы, организует перипетии сюжета.
В третьей картине раскрывается двойственность Царя Голода – он проводит суд над голодными, выступая на стороне сытых. При этом он никак не пытается их защитить, он по-прежнему лакей сытых. В его речи нет жалости, и, по мнению присяжных, общества, его самого он ведет справедливый суд.
Однако из разговоров его с Рабочим и Председателем – Хулиганом следует вывод, что Царь Голод преследует свои цели. Он хочет еще больше очернить сытых, чтобы было больше грабежей и убийств по отношению к ним.
Далее, в четвертом действии, он сражается на стороне голодных, терпит поражение, и снова возвращается к сытым. У него не получилось победить, не получилось помочь голодным, дать им такую же жизнь, как у сытых. Он мечется от одного лагеря к другому, как будто ему даже важен сам процесс, а не результат.
Образ Царя Голода – один из самых сложнейших. Он несет в себе двойственность: он и лакей сытых, и предводитель голодных. Не в его характере выступать открыто на одной из сторон, т. К. двойственность мешает это сделать.
Образ Царя Голода имеет многочисленные и фольклорные, и книжные истоки. И во всех произведениях голод выступает как величина переменчивая и противоречивая. Голод и толкает людей на отчаянные поступки, на которые они никогда не решились бы в условиях минимальной обеспеченности, и обрекает их поступки на неудачу. Он заблуждается или не может поступать иначе? Ответ кроется в том, что это ненасытная фигура, которая всегда будет жаждать перемен в силу инстинктов. Опять же, исходя из своей первобытной природы, он не может объяснить свою двойственность и зачем ему нужны перемены.
· Образ Времени-звонаря
· Образ Смерти
Фигура Смерти – традиционный образ народной фантазии и вместе с тем жестокая реальность. Образ Смерти широко бытует в верованиях и обрядах всех европейских народов, в частности, он представлен в русских сказках, песнях. При этом характерно, что именно у славянских народов Смерть чаще всего проступает в женском обличье, а не в мужском, как например у немецких народов. Образ Смерти у Л. Андреева отчасти навеян творчеством знаменитого немецкого художника Дюрера. Она сошла будто с жуткой картины: маленькая голова на длинной тонкой шее, широкие плечи. Она окутана черным, полупрозрачным покрывалом, через которое даже видится скелет.
Выводы.
Основная часть.
Структура драмы.
Пьеса организована нестандартно, в ней нет обычных для драмы действий. Она состоит из пролога и пяти картин. Интересны и авторские ремарки: они очень подробны и очень четко дают понять, например, постановщику пьесы, как должно разыгрываться действие, как должны выглядеть актеры, играющие тот или иной образ и как должны вести себя персонажи.
В нашей работе мы рассмотрим главные образы пьесы – это Царь Голод, Смерть и Время-звонарь и коллизии, последовательно в каждой из картин.
Метафизические персонажи.
· Образ Царя Голода
Царь Голод – центральный образ, главное действующее лицо. Название пьесы отражает его роль в пьесе: Царь Голод – движущая сила действия, благодаря ему строится и развивается сюжет. Это он называет голодный на бунт против сытых, настраивает, провоцирует на конфликт. Не зря Время не доверяет Царю Голоду, считая его подлым провокатором:
Время. Вот ты смеешься, и я опять не верю тебе. Теперь ты один - скажи
мне правду, Царь Голод. Ты великий предатель, ты лжец передо всеми, ты
вовлекаешь людей в безумные поступки и потом смеешься над ними. Но
Из пролога становится известно, что Царь Голод всегда провоцировал людей на бунт, и они становились жертвами бунта как стихии. В свою очередь, Время возвещает о начале бунта – оно бьет в колокол. При этом оно играет сострадательную роль, жалеет людей, а Царь Голод и Смерть, которая является его союзницей – роль разрушительную, поэтому между ними наблюдается коллизия. Основная же возникает как раз между ними, метафизическими образами, и обычными людьми.
Мы четко видим, что Царь Голод является персонифицированным инстинктом. Вдумаемся в само имя, данное автором – Голод. Он сподвигает людей к бунту, т.к. они хотят удовлетворить свои первобытные инстинкты – они хотят быть на месте сытых, хотят удовлетворить голод, как в прямом, так и переносном смысле. Они голодны до власти, до богатства. Поэтому на протяжении всей пьесы голод как персонифицированный инстинкт движет людьми, управляет ими, что и развивает действие пьесы, организует перипетии сюжета.
В третьей картине раскрывается двойственность Царя Голода – он проводит суд над голодными, выступая на стороне сытых. При этом он никак не пытается их защитить, он по-прежнему лакей сытых. В его речи нет жалости, и, по мнению присяжных, общества, его самого он ведет справедливый суд.
Однако из разговоров его с Рабочим и Председателем – Хулиганом следует вывод, что Царь Голод преследует свои цели. Он хочет еще больше очернить сытых, чтобы было больше грабежей и убийств по отношению к ним.
Далее, в четвертом действии, он сражается на стороне голодных, терпит поражение, и снова возвращается к сытым. У него не получилось победить, не получилось помочь голодным, дать им такую же жизнь, как у сытых. Он мечется от одного лагеря к другому, как будто ему даже важен сам процесс, а не результат.
Образ Царя Голода – один из самых сложнейших. Он несет в себе двойственность: он и лакей сытых, и предводитель голодных. Не в его характере выступать открыто на одной из сторон, т. К. двойственность мешает это сделать.
Образ Царя Голода имеет многочисленные и фольклорные, и книжные истоки. И во всех произведениях голод выступает как величина переменчивая и противоречивая. Голод и толкает людей на отчаянные поступки, на которые они никогда не решились бы в условиях минимальной обеспеченности, и обрекает их поступки на неудачу. Он заблуждается или не может поступать иначе? Ответ кроется в том, что это ненасытная фигура, которая всегда будет жаждать перемен в силу инстинктов. Опять же, исходя из своей первобытной природы, он не может объяснить свою двойственность и зачем ему нужны перемены.
· Образ Времени-звонаря
· Образ Смерти
Фигура Смерти – традиционный образ народной фантазии и вместе с тем жестокая реальность. Образ Смерти широко бытует в верованиях и обрядах всех европейских народов, в частности, он представлен в русских сказках, песнях. При этом характерно, что именно у славянских народов Смерть чаще всего проступает в женском обличье, а не в мужском, как например у немецких народов. Образ Смерти у Л. Андреева отчасти навеян творчеством знаменитого немецкого художника Дюрера. Она сошла будто с жуткой картины: маленькая голова на длинной тонкой шее, широкие плечи. Она окутана черным, полупрозрачным покрывалом, через которое даже видится скелет.
Конфликт художественный — разногласие, противоречие, столкновение, острая борьба, воплощенные в сюжете литературного произведения. Художественный конфликт может отражать политические, философские, нравственные и др. разногласия художественных персонажей или противоречия эпохи. Непреходящее значение произведения во многом определяется тем, насколько полно в нём нашли отражение противоречия времени.
Каким бы образом ни проявлялся конфликт художественный, обычно он лежит в основе проблематики произведения, а приемы и способы его разрешения обусловлены авторским замыслом.
Конфликт является основой динамично развивающегося сюжета. Именно конфликт, развертываясь в сюжете, определяет те или иные поступки действующих лиц, ход и характер событий. В избранном типе конфликта писатель выражает свое понимание реальных жизненных противоречий. Не следует думать, однако, что конфликт — основа всякого сюжета. Сюжеты многих литературных произведений не имеют основного конфликта, попытки выявить такой конфликт могут привести к ошибкам. ( Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. — М.: Росмэн. Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006. )
Колли́зия (от лат. collisio – столкновение), 1) столкновение противоположных сил, интересов и взглядов.
2) Элемент развития сюжетного действия, единого сюжетного конфликта; каждый частный случай проявления противоречий, возникающих в процессе общения персонажей эпического или драматического сочинения.
Некоторые коллизии могут перерастать в открытые конфликты.
В рассматриваемой пьесе мы выявили несколько коллизий и конфликтов:
· Первая картина: Царь Голод в коллизии с рабочими
· Вторая картина: Царь Голод в коллизии с голодными и сытыми.
· Третья картина: суд над голодными
· Четвертая картина: расправа сытых над голодными при помощи третьей технической силы.
Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни.
Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰).
Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций.
Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого.
Леонид Андреев - Царь голод краткое содержание
Постановка пьесы была запрещена цензурой.
Царь голод - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Представление в пяти Картинах с Прологом
Посвящается А. М. А.
Царь Голод клянется в своей верности голодным Ночь.
Верхушка старинной соборной колокольни. Позади ее – ночное городское небо; внизу оно резко окрашено заревом городских уличных огней, вверху постепенно мутнеет, свинцовеет и переходит в черную, нависающую, тяжелую тьму. Там, где небо светло, на фоне его резко и отчетливо, как вырезанные из черного картона, вычерчиваются черные столбы, стропила, колокола и решетки церковной башни. Книзу башня переходит в черные, резкие и немного непонятные силуэты церковных кровель, каких-то труб, похожих на неподвижные человеческие фигуры, которые к чему-то прислушиваются, статуй, заглядывающих вниз. Только кое-где на этом черном кружеве видны отсветы низких городских огней: тускло поблескивают крутые бока колокола, желтеют округлые края колонн; на статуе ангела, бросающегося вниз с распростертыми руками, слабо озарены лицо, грудь и верхушки крыльев.
На площадке колокольни находятся трое: Царь Голод, Смерть и старое Время-Звонарь.
Смерть стоит совершенно неподвижно, лицом сюда, и черный силуэт ее рисуется так: маленькая, круглая головка на длинной шее, довольно широкие четырехугольные плечи; все линии прямы и сухи. Окутана Смерть сплошным черным полупрозрачным покрывалом, облегающим узко; сквозь ткань чувствуется и даже как будто видится скелет. Почти так же неподвижно и только изредка качает головой старое Время. И голова у него большая, с огромной, косматой старческой бородою и волосами; в профиль виден большой строгий нос и нависшие мохнатые брови.
Царь Голод движется беспокойно и страстно, так что трудно составить представление о его фигуре. Заметно только, что он высок и гибок.
Разговаривают Время-Звонарь, Царь Голод и Смерть.
– Ты снова обманешь, Царь Голод. Уже столько раз ты обманывал твоих бедных детей и меня.
– Как я могу поверить обманщику?
– Поверь еще раз. Только раз еще поверь мне, старик! Я никогда не лгал. Я обманывался сам. Несчастный царь на разрушенном троне, я обманывался сам. Ты знаешь ведь, как хитер, как лжив, как увертлив человек.
И я губил моих бедных детей, их тощими трупами я кормил Смерть…
(Показывает рукою на Смерть.)
Все такая же неподвижная. Смерть перебивает его скрипучим, сухим и очень спокойным голосом: как будто заскрипели среди ночи старые, заржавленные, давно не открывавшиеся ворота.
– Да, – но я еще не сыта.
Время. Ты никогда не бываешь сыта. Столько уже съела ты на моих глазах, и все такая же сухая и жадная.
Царь Голод. Но теперь я дам ей более сытную пищу. Довольно наглодалась она костей, как дворовая собака на привязи, – пусть теперь потешится разгульно над здоровыми, толстыми, жирными, у которых кровь такая красная, и густая, и вкусная. Смерть, дай мне руку, ты поблагодаришь меня – в честь твою будет праздник!
Смерть (не протягивая руки, говорит тем же скрипучим голосом). Да, – но я никогда не благодарю.
Время. Ты лжешь, Царь Голод!
Царь Голод. Посмотри на мое лицо – разве не страшно оно? Взгляни на мои глаза – ты увидишь в темноте, как горят они огнем кровавого бунта.
Время настало, старик! Земля голодна. Она полна стонами. Она грезит бунтом.
Ударь же в свой колокол, старик, раздери до ушей его медную глотку! Пусть не будет спящих!
Время (колеблясь). Правда, когда наступает ночь и тишиною одевается время, оттуда – снизу – приходят слабые стоны… плач детей…
Царь Голод (протягивает руку к городу). Это оттуда, из проклятого города.
Время (качает головою). Нет, еще дальше. Вопли женщин, хрипение стариков, вой псов голодных…
Царь Голод. Это оттуда-с полей, из глубины умирающих деревень!
Время. Нет, еще дальше, еще дальше… Как будто стон всей земли слышу я, и это не дает мне спать. Я старик, я устал, мне нужно спать, а они не дают. Мне хочется умереть. Смерть, старая подруга, когда же ты возьмешь меня?
Смерть молчит, и старое Время грустно никнет головою.
Царь Голод. Ударь в колокол! Я также несчастен. Я также хотел бы умереть. Бедные дети мои, – хотел я создать царство сильных, а создал лишь царство убийц, тупоумных, лжецов. Я не царь, я жалкий приспешник, а моя корона, моя великая кровавая корона – игрушка их детей. Убей же их, Время, ударь в твой колокол! Ударь!
Время. Ты уже говорил это когда-то. И обманул.
Царь Голод. Тогда я сам сомневался.
Время. А теперь?
Царь Голод. Взгляни на моих детей! Спроси у Смерти, она никогда не лжет. Безропотные доселе, теперь они встречают ее бурей негодования, проклятиями, гневом!
Смерть (говорит тем же сухим, спокойным голосом). Да – они спорят немного.
Царь Голод. Дай твою руку. Смерть!
Смерть не дает руки и молчит. Тишина. На башне в темноте медленно и печально звонят часы.
Время (колеблясь). Я начинаю верить. Мне так хочется отдохнуть – умереть.
Царь Голод. Тогда не будет времени! О милый колокол, ты принесешь нам покой и отдых! Дай нежно прикоснуться к тебе моей усталой головою. (Ласкает колокол, целует нежно его крутые бока. Потом молча делает вид, что звонит; и тихонько, глядя на него, сухим, отрывистым смешком хохочет Смерть.)
Время. Ты смеешься, Смерть?
Смерть. Да – немного.
Время. Ты рада? Или ты смеешься над моей доверчивостью? Но есть правда в его словах, и колокол знает это. Ночью, когда все спит и только, изнемогая, стонет земля, по его бокам пробегают тихие шорохи, незаметные, слабые звоны. Словно тысячи незримых рук ощупывают, и ласкают, и спрашивают: сохранился ли голос у меди? Страшно ночью на колокольне, когда мерцает внизу город неугасающими огнями и стонет в кошмаре земли… Ты слышишь?
Все прислушиваются. Царь Голод отшатнулся от колокола и слушает, напряженно выкинув руки. И тихо, звенящим шелестом вздыхает колокол и замолкает.
– Но разве нельзя было бы сделать это как-нибудь тише! Положительно глохнешь от стука молотков. Это отзывается и на нервах. Мне всю ночь снилась бесконечная железная цепь, которая облегает земной шар. Нужно куда-нибудь уехать.
– Правда, какая тишина.
– Вы верите Царю Голоду?
– Да. Он честно выполнил свой долг.
– Но он слишком мрачен. Уже вторую ночь он стоит здесь и не говорит ни слова. Это не совсем прилично.
– Я слыхала, он готовит речь.
– Неужели? Это было бы очень хорошо. Помните его речь в суде?
– Он слишком мрачен.
– А вы будете завтра на первой лекции профессора?
– Как, разве он читает?
– Но говорили, что он тяжело болен, даже при смерти.
– Тише! Кажется, Царь Голод хочет говорить.
Царь Голод (выходит из неподвижности. Протягивает руку к мертвым и начинает говорить тихо и сдержанно). Чего добились, безумцы? Куда шли? На что надеялись? Чем думали бороться? У нас пушки, у нас ум, у нас сила, – а что у вас, несчастная падаль? Вот лежите вы на земле и. смотрите в небо мертвыми глазами, – ничего не ответит вам небо. И сегодня же ночью вас поглотит черная земля, и на том месте, где вы будете зарыты, вырастет жирная трава; и ею мы будем кормить нашу скотину. Вы этого хотели, безумцы?
Ликующие голоса. Куда шли?
– Сейчас поглотит вас черная земля. Уже идут могильщики.
– Уже несут заступы. Идите в землю, безумцы!
Показывается молчаливая группа Могильщиков с заступами на плечах.
Бесшумно останавливаются у края мертвого поля.
Царь Голод (продолжает). Зачем вы умерли? Зачем? Вот несут заступы – подходят к вам – скорее! Опомнитесь, проснитесь – да пошевелитесь же, говорю я вам. Не можете? Притихли? Смерть сковала рты? Да, Смерть – великий кузнец, и не вам разрушить ее узы! И вас я называю детьми, несчастная, жалкая падаль.
Торжествующие, холодно-угрюмые возгласы:
– Сын мой, сын мой. Ты кричал так громко – что молчишь ты? Дочь моя, дочь моя, ты ненавидела так глубоко и сильно, ты самою несчастною была на земле – поднимись же. Восстаньте из праха! Разрушьте призрачные узы смерти.
Восстаньте! Заклинаю вас именем Жизни! – Молчите? Так будьте же…
Вдруг на мертвом поле начинается какое-то смутное, движение, шорох, густой хруст переломленных костей, настойчивое царапанье земли острыми, мертвыми ногтями – и с ужасом, вытянув шеи, прислушиваются те. И глухой, далекий, словно уже выходящий из-под земли, отвечает тысячеголосый ропот:
– Мы еще придем. Мы еще придем. Горе победителям.
Царь Голод. Что я слышу?
Далекий мертвый ропот:
– Мы еще придем!
Умолкают; и снова на мертвом поле покой и тишина, и смутно рисуется неподвижный силуэт Смерти. Минуту все находятся в оцепенении. И вдруг, с хохотом, Царь Голод быстро переметывается на эту сторону и кричит громко, с дикой радостью:
– Ха-ха! Вы слышали! Они еще придут. Они еще придут. Горе победителям!
Панический ужас и бегство.
– Бегите! Бегите! Мертвые встают!
Толкаясь, падая, сбивая с ног рыдающих женщин, с диким воем убегают.
И, вытянувшись к убегающим всем своим жилистым телом, в исступленной, безумной радости кричит Царь Голод:
Читайте также: