Бодлер цветы зла краткое содержание

Обновлено: 04.07.2024

Также читают:

Рассказ Бодлер - Цветы зла (читательский дневник)

Бодлер - Цветы зла. Картинка к рассказу

Сейчас читают

Антон Павлович с самых ранних лет был приучен к труду, что в дальнейшем помогло ему добиться успеха в жизни. Его отец был добрым, но справедливым. Он приучил юного Антона Павловича к труду.

В семи фантастических произведениях, написанных ирландских писателем, повествуется о сказочной стране — Нарнии, где звери разговаривают и происходят волшебные происшествия.

I мировая война в самом разгаре. Немецкие войска уже ведут военные действия против русской, английской, французской и американской армии. Главный герой романа Пауль Боймер – школьник, который вместе с другими одноклассниками отправляется на фронт

Действие романа разворачивается в Париже. Началось все с того что лет шестнадцать назад молоденькая девушка у которой была прелестная дочка доверилась цыганке и ненадолго отлучилась.

Современники известного французского поэта Шарля Бодлера не приняли и не поняли его, считая этого великого стихотворца опасным и сумасшедшим. Он прожил лишь 46 лет, но это не помешало ему подарить миру замечательный сборник стихов.

Идея

Филолог Ксения Шилина рассказывает о Шарле Бодлере — самом скандальном французском поэте XIX века, который научил нас видеть прекрасное в безобразном и повлиял не только на французскую литературу, но и на русский Серебряный век.

Спокойствие вокруг сборника стихов Бодлера после его выхода в свет 25 июня 1857 года сохранялось всего одиннадцать дней, после чего поэт был обвинен практически во всех грехах. Даже если его в чем-то не обвиняли напрямую, то было очевидно, что прочтение книги уж точно приведет читателей в ад.

Философское искусство

Противоречие — суть творчества

Темами стихотворений сборника Бодлера становятся идеал, тоска, вино, любовь, смерть и далее, далее — в общем, все то, о чем писали поэты и до него. Но, разумеется, все эти всплески ненависти и волны обожания вокруг Бодлера появились не зря. Он меняет оптику, смотрит совершенно иначе на то, на что поэты смотрели с начала времен. Вот как его лирический герой говорит о собственной смерти:

О вы, безглазые, безухие друзья,

О черви! к вам пришел мертвец веселый, я;

О вы, философы, сыны земного тленья!

Ползите ж сквозь меня без муки сожаленья;

Иль пытки новые возможны для того,

Кто — труп меж трупами, в ком все давно мертво?

Упоение картинами разложения, смерть как веселье. И главное — уход от мук жизни в небытие и гниение как сознательное решение:

Я вырою себе глубокий, черный ров,

Чтоб в недра тучные и полные улиток

Упасть, на дне стихий найти последний кров

И кости простереть, изнывшие от пыток.

Золотой Век французской поэзии 1 часть

Все эти всплески ненависти и волны обожания вокруг Бодлера появились не зря. Он меняет оптику, смотрит совершенно иначе на то, на что поэты смотрели с начала времен.

До него поэзия не пыталась столь навязчиво высматривать прекрасное в безобразном и искать следы омерзительного в прекрасном. Смерть у него ангел, добрый гений, житница. Противоречие становится для Бодлера предметом художественного изображения. И это не просто меняет поэзию, это меняет границы допустимой для художественного восприятия и изображения реальности.

Вы помните ли то, что видели мы летом?

Мой ангел, помните ли вы

Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,

Среди рыжеющей травы?

Полуистлевшая, она, раскинув ноги,

Подобно девке площадной,

Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,

Зловонный выделяя гной.

И вот в немыслимом сравнении возникает идеал, расцветает причудливым цветком, давая понять, что так на мир вокруг еще никто не смотрел. Или попросту никто не обладает зрением, дающим возможность это увидеть:

И в небо щерились уже куски скелета,

Большим подобные цветам.

От смрада на лугу, в душистом зное лета,

Едва не стало дурно вам.

Разваливающаяся грудная клетка, полуразложившаяся плоть подобно лепесткам огромного причудливого цветка играют на солнце, тело мертвой лошади цветет и превращается в прекрасный цветок. Один из тех самых цветов зла.

Затем все это безобразие/великолепие соединяется со светлым образом его возлюбленной:

Но вспомните: и вы, заразу источая,

Вы трупом ляжете гнилым,

Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,

Вы, лучезарный серафим.

И вас, красавица, и вас коснется тленье,

И вы сгниете до костей,

Одетая в цветы под скорбные моленья,

Добыча гробовых гостей.

И в этих острых, мучительных строках мы видим все: тоску от потери и невозможности удержать любовь, красоту, силу чувства и осознание того, что важна не реальность, а умение смотреть на нее. Никогда до Бодлера тоска от потери любви не выражалась так. Никогда никто не говорил ангелу и лучезарному серафиму о том, что он станет гнилым трупом и кормом для червей. И если сейчас, в XXI веке, кажется, что в этом нет особой революционности и неожиданности, то следует знать, что для нас нет этого именно потому, что в культуре был и есть Бодлер.

Бодлер-критик способствовал тому, какое место в культуре заняли Эдгар По, Делакруа и его коллеги по Салонам 1845, 1846 и других годов. О нем самом писали Вальтер Беньямин и Жан-Поль Сартр, раскрывая себя как мыслителей и философов.

С некрасноречивостью Лев Николаевич, конечно, погорячился. Но в целом он указал на то, за что Серебряный век так любил Бодлера. Это не для всех понятные и даже оскорбляющие общественную мораль образы, это утверждение, что поэт выше морали и в конечном итоге что искусство выше жизни.

49 Poems from The Flowers of Evil