Баденская школа неокантианства краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

БАДЕНСКАЯ ШКОЛА

Описание
Алфавитный указатель
Арабская философия
Индийская философия
Китайская философия
Русская философия
Этика
Авторы
Приложения

Формально распад Баденской школы, параллельно с распадом Марбургской школы, ознаменовал конец неокантианской эпохи. По существу он явился лишь частным случаем кризиса оснований философии, дошедшей до собственных границ и испытавшей на себе слепую силу ею же порожденного агностицизма.

1. Sommerhäuser Н. Emil Lask in der Auseinandersetzung mit Heinrich Rickert. Z., 1965;

2. Seidel H. Wert und Wirklichkeit in der Philosophie Heinrich Rickerts. Bonn, 1968;

В неокантианстве различают Марбургскую школу, занимавшуюся преимущественно логико-методологической проблематикой естественных наук, и Фрейбургскую (Баденскую школу), сосредоточившуюся на проблематике ценностей и методологии наук гуманитарного цикла.

Марбургская школа.

Основоположником Марбургской школы считается Герман Коген (1842–1918). Ее наиболее видными представителями в Германии были Пауль Наторп (1854–1924), Эрнст Кассирер (1874–1945), Ханс Файхингер (1852–1933); в России сторонниками неокантианских идей были А.И.Введенский, С.И.Гессен, Б.В.Яковенко. В разное время влияние неокантианских идей Марбургской школы испытали Н.Гартман и Р.Кронер, Э.Гуссерль и И.И.Лапшин, Э.Бернштейн и Л.Брюнсвик.

Неокантианцы в своей попытке возродить идеи Канта в новом историческом контексте отталкивались от вполне реальных процессов, которые происходили в естественных науках на рубеже 19–20 вв.

В это время в естествознании возникают новые объекты и задачи исследования, где законы ньютоновско-галилеевской механики перестают действовать и многие ее философские и методологические установки оказываются неэффективными.

Во-первых, до середины 19 в. считалось, что в фундаменте мироздания лежат законы ньютоновской механики и, соответственно, единственно возможная евклидова геометрия пространства, на которой она основана. Время же существует безотносительно пространства и равномерно течет из прошлого в будущего. Но геометрический трактат Гаусса (1777–1855) Общие исследования относительно кривых поверхностей (в котором, в частности, упоминается поверхность вращения постоянной отрицательной кривизны, внутренняя геометрия которой, как потом обнаружилось, является геометрией Лобачевского), открыл новые перспективы исследования действительности. 19 век – это время создания неевклидовых геометрий (Бойьяи (1802–1860), Римана (1826–1866), Лобачевского (1792–1856)) как непротиворечивых и стройных математических теорий. Конец 19 – начало 20 вв. – период формирования совершенно новых взглядов как на само время, так и на его взаимоотношения с пространством. Специальная теория относительности Эйнштейна установила фундаментальную взаимосвязь пространства и времени и существенную зависимость этого континуума от характера физических взаимодействий в различных типах систем.

В-третьих, ранее считалось, что новое знание попросту преумножает старое, как бы добавляет в копилку прежних истин вновь добытые. Иными словами, господствовала кумулятивистская система взглядов на развитие науки. Создание новых физических теорий радикально изменило взгляды на устройство мироздания и привело к крушению теорий, ранее казавшихся абсолютно истинными: корпускулярной оптики, представлений о неделимости атома и т.д.

– антиметафизическая установка, призывающая раз и навсегда прекратить заниматься построением различных универсальных картин мира (равно и материалистических, и идеалистических) и заняться логикой и методологией науки.

Однако апеллируя к авторитету Канта при обоснования всеобщности и необходимости истин науки, исходя из субъекта, а не из самих реальных предметов мира (не из объекта), – неокантианцы Марбургской школы все же подвергают его позицию существенной корректировке, даже ревизии.

По мысли представителей марбургской школы, беда Канта состояла в том, что он, как сын своего времени, абсолютизировал единственную устоявшуюся научную теорию того времени – ньютоновскую классическую механику и лежащую в ее основаниях евклидову геометрию. Механику он укоренил в априорных формах человеческого мышления (в категориях рассудка), а геометрию и алгебру в априорных формах чувственного созерцания. Это, по мнению неокантианцев, в принципе неверно.

Критике подвергается кантовское представление о пространстве и времени как априорных формах чувственного созерцания, лежащих, согласно воззрениям кенигсбергского мыслителя, в основании необходимых и всеобщих суждений алгебры и геометрии.

Другой идеей неокантианцев является подчеркивание важнейшей роли логических и теоретических критериев истины в познавательной деятельности, а вовсе не практики и не материального опыта, где многие абстрактные теории попросту нельзя проверить. Прежде всего это касается большинства математических теорий. Последние же, будучи в большинстве своем порождением кабинетного творчества теоретика, ложатся впоследствии в основу самых перспективных практических и технических изобретений. Так, в основе современной компьютерной техники лежат логические модели, разработанные в 1920-х годах, когда об электронно-вычислительных машинах никто и подумать не мог в самых смелых своих фантазиях. Ракетный двигатель был идеально промыслен задолго до того, как взлетела в небо первая ракета. Верной представляется и та мысль неокантианцев, что история науки не может быть понята вне внутренней логики развития самих научных идей и проблем. Никакой прямой детерминации со стороны культуры и общества здесь нет и быть не может. Думается, что и рост активности человеческого разума в истории науки – также может рассматриваться как одна из важных ее закономерностей, открытых неокантианцами.

В целом для их философского мировоззрения характерна подчеркнуто рационалистическая установка философствования и категорическое неприятие любых разновидностей философского иррационализма от Шопенгауэра и Ницше до Бергсона и Хайдеггера. С последним, в частности, вел очную полемику один из авторитетных в ХХ веке неокантианцев Эрнст Кассирер.

Вместе с тем, в неокантианской философской программе кроются серьезные недостатки, что, в конечном счете, и вызвало его исторический уход с первых ролей на философской арене.

Во-вторых, антисубстанциалистский и антиметафизический пафос неокантианцев Марбургской школы также оказался достаточно противоречивой и непоследовательной философской установкой. От сугубо метафизических спекуляций о Боге и Логосе, лежащих в основе мира, не смогли отказаться ни Коген, ни Наторп, а поздний Кассирер с годами, по его же собственному признанию, испытывал все большее и большее влечение к Гегелю – одному из самых последовательных субстанциалистов (эту функцию выполняет у него Абсолютная идея) и метафизиков-системотворцев в истории мировой философии.

Фрейбургская (Баденская) школа неокантианства

Неокантианство в России.

Основанное на принципах строгой научности, неокантианское течение с трудом пробивало себе дорогу и в традиционном иррационально-религиозном русском философствовании, и, позже, в марксисткой философии, которая критиковала неокантианство, прежде всего в лице Каутского и Бернштейна, за попытки ревизии Маркса.

Пришедшие на смену неокантианству новые философские, социологические и культурологические течения – феноменология, экзистенциализм, философская антропология, социология знания и др. – не отбросили неокантианство, а в некоторой степени выросли на его почве, вобрав в себя важные идейные разработки неакантианцев. Об этом свидетельствует тот факт, что общепризнанные основоположники указанных течений (Гуссерль, Хайдеггер, Шелер, Мангейм, М.Вебер, Зиммель и др.) прошли в молодые годы через школу неокантианства.

Андрей Иванов

Liebmann O. Kant und die Epigonen, 1865
Введенский А.И. Философские очерки. СПб, 1901
Яковенко Б.В. К критике теории познания Г.Риккерта. – Вопросы философии и психологии, т. 93, 1908
Введенский А.И. Новое и легкое доказательство философского критицизма. СПб, 1909
Яковенко Б.В. Теоретическая философия Г.Когена. – Логос, 1910, кн. 1
Яковенко Б.В. Учение Риккерта о сущности философии. – Вопросы философии и психологии, т. 119, 1913
Кассирер Э. Теория относительности Эйнштейна. П., 1922
Вопросы теоретического наследия И.Канта. Калининград, 1975, 1978, 1979
Кант и кантианцы. М., 1978
Фохт Б.А. Философия музыки А.Н.Скрябина / В сб.: А.Н.Скрябин. Человек. Художник. Мыслитель. М., 1994
Кассирер Э. Познание и действительность. СПб, 1996 (репринт 1912)
Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. / Логическое введение в исторические науки. Спб.: Наука, 1997

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

Б. ш. испытала влияние Гуссерля. Идеи Б. ш. в социологии проводил М. Вебер, в психологии — Г. Мюнстерберг. В 20-х гг. ряд представителей Б. ш. перешёл к неогегельянству (И. Кон, Р. Кронер и др.).

Бурж. философия кануна и начала империализма, М., 1977 , гл. 2, § 3; RickertH., Die Heidelberger Tradition in der deutschen Philosophie, Tub., 1931 ;

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

(также фрейбургская школа) – одно из осн. направлений субъективно-идеалистич. неокантианства конца 19 и нач. 20 вв. (Германия). Главные ее представители – Виндельбанд и Риккерт – преподавали в нем. ун-тах (земли Баден, откуда название школы) во Фрейбурге и Гейдельберге. Осн. положения философии Б. ш. были впервые изложены в работах ее родоначальника Виндельбанда (W. Windelband, Präludien, Aufsätze und Reden zur Einleitung in die Philosophie, 1884, рус. пер. – Прелюдии, 1904, и др.), а затем более детально разработаны в трудах Риккерта (Н. Rickert, Der Gegenstand der Erkenntnis. Ein Beitrag zum Problem der philosophischen Transzendenz, 1892, рус. пер. – Введение в трансцендентальную философию, 1904; Die Grenzen der naturwissenschaftlichen Begriffsbildung. Η. 1–2, 1896–1902, рус. пер. – Границы естественнонаучного образования понятий, 1903). Поэтому филос. учение Б. ш. чаще всего связывают с именем Риккерта, имея в виду гл. обр. его историч. теорию.

Критикуя Канта "справа", Б. ш. устранила из его учения материалистич. элементы и развила его априоризм (см. Априори). Неокантианцы Б. ш. рассматривают философию как науку о должном, как критич. науку об "общечеловеческих ценностях". Отвлекаясь от объективно существующей материальной действительности, а также от всего того, что присуще обществ. человеку, его действительному индивидуальному сознанию, они конструировали некое сверхиндивидуальное абстрактное человеч. "сознание вообще", являющееся условием всякого познания. Абстракция "сознания вообще" находится по ту сторону всех возможных объектов и субъектов, в мире нравств. долженствования и абсолютных ценностей; она есть "предельное понятие", идеал, к-рым якобы надо руководствоваться как в теоретич., так и в практич. деятельности. Однако абсолютные ценности и идеалы, направляя деятельность человека к достижению прогресса, совершенного гос. устройства, вечного мира и т.д., не гарантируют их осуществления, ибо мир должного, являясь противоположностью существующего, никогда не может найти в нем своего завершения. В идеалистич. философии Б.ш. особое место занимает ее методология. Развивая кантовскую антитезу бытия и долженствования и положение Канта о принципиальном различии между естествознанием и моральной философией, Б. ш. предложила классификацию наук не по их предмету, а по методу исследования. Естествознание и история имеют дело с единым предметом – чувственно данной действительностью и ее бесконечным множеством предметов и признаков. Согласно Б.ш., естествознание путем изучения постоянно повторяющихся связей и отношений образует понятия с безусловно общим содержанием, т.е. законы действительности ("генерализирующий" метод). История же может дать только описание однократного, неповторяющегося события, к-рое в силу его своеобразия невозможно подвести под понятие "закон" ("индивидуализирующий" метод). Историч. теория Б. ш. представляет собой попытку обоснования субъективного метода в социологии; она проповедует социологич. агностицизм, практически отрицая возможность познания объективных законов историч. действительности.

Последователями Б. ш. в Германии были: X. Зигварт, Э. Ласк, Г. Мюнстерберг, И. Кон, Б. Христиансен, Р. Кронер, Г. Мейер, М. Вебер и др.; в дореволюц. России – Б. Кистяковский, С. Гессен, Б. Яковенко; в СССР – историк Д. Петрушевский.

"Философия ценностей" Б. ш. и особенно ее методология пользуются значит. влиянием в совр. бурж. социологии и историч. науке (К. Шульц, В. Таймер, Г. Риттер – в Зап. Германии, и др.). Социологич. агностицизм Б.ш. используется бурж. и правосоциалистич. теоретиками в идеологич. борьбе против марксизма и революц. рабочего движения. В. Таймер и др. не скрывают субъективистского характера историч. теории Б. ш., они открыто говорят о том, что в исследовании нужно из всего многообразия обществ. явлений выбирать лишь то, что "нас интересует", что имеет отношение к "нашим актуальным проблемам, к нашим желаниям и ценностям". Совр. последователи Б. ш., развивая традиционную для неокантианства "критическую" интерпретацию Канта, приходят к открытому волюнтаризму, утверждающему решающую роль субъективной воли и идеалов в определении обществ. деятельности человека.

Лит.: Плеханов Г. В., О книге В. Виндельбанда, Соч., т. 17, М., 1925, с. 155–59; его же, О книге Г. Риккерта, там же, с. 188–93; Аксельрод Л. И., Критика основ буржуазного обществоведения и материалистическое понимание истории, вып. 1, Ив.-Возн., 1924; Асмус В. Ф., Маркс и буржуазный историзм, М.–Л., 1933; Ситковский Α., Неокантианство, в кн.: Из истории философии XIX века, [М.], 1933; Григорьян Б. Т., О современном неокантианстве, "Вопр. философии", 1957, No 4, См. также литературу при статьях Неокантианство и Аксиология.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960—1970 .

БАДЕНСКАЯ ШКОЛА, также Фрейбургская, Гейдельбергская, Юго-западнонемецкая — одно из двух, наряду с Марбургской школой, ведущих направлений неокантианства. Основные представители: В. Виндельбанд, Г. Риккерт, Э. Ласк, И. Кон, Р. Кронер. В отличие от Марбург* ской школы, ориентирующейся преимущественно на математическое естествознание, для философов Баденской школы характерен уклон к гуманитарным наукам (Geisteswissenschaften). Исходным пунктом послужило намеченное Виндельбандом (в его Страсбургской ректорской речи 1894 “История и естествознание” — Geschichte und Naturwissenschaft.— Idem. Präludien, Bd. 2. Tub., 1919) и разработанное Риккертом (Die Grenzen der naturwissenschaftlichen Begrifisbildung. Tub., 1913) различение генерализирующих (“номотетических”) наук о природе и индивидуализирующих (“идиографических”) наук о духе. “Существуют науки, цель которых не установление естественных законов, ни даже образование общих понятий, и это суть исторические науки в самом широком смысле слова. Они не хотят производить “готовые платья”, которые годятся как Павлу, так и Петру, а это значит: они хотят излагать действительность, которая никогда не бывает общей, но всегда индивидуальна в ее индивидуальности; поэтому, едва лишь речь заходит об этой действительности, как естественно-научное понятие обнаруживает свою несостоятельность, ибо его значение основывается как раз на исключении им всего индивидуального как “несущественного”” (Sickert H. Kulturwissenschaft und Naturwissenschaft. Tub., 1921, S. 60f.). Миру естественных законов противостоит мир ценностей и долженствования. Если естествоиспытателя интересуют факты как таковые, то внимание историка обращено на обнаруживающиеся в фактах ценностные отношения (в этом пункте Баденская школа оказала сильнейшее влияние на историческую социологию М. Вебера, а также на историко-религиозные исследования Э. Трёльча). Риккерт различает общее и индивидуальное как результат двух разнонаправленных способов рассмотрения одной и той же материи опыта и говорит даже о категориальной форме индивидуального, которая имеет для действительности конститутивное значение, в отличие от категории закона, обладающей лишь регулятивным значением.

Понятно, что дальнейшее развитие этой линии мысли могло сулить какие угодно, но только не рационалистические перспективы. Наиболее характерной предстает в этом отношении философия Ласка, ученика Риккерта, названного уже посмертно (Ласк был убит на фронте в Галиции в 1915) “величайшей надеждой немецкой философии”. Следующие три пункта определяют не только специфику философии Ласка, но и судьбы всей школы, обреченной в этом своем enfant terrible на “переход в другой род”: 1) отказ от вневременного, статического идеализма в пользу историчности познания, 2) отказ от абстрактной всеобщности в пользу несводимой иррациональности индивидуального, 3) отказ от систематического мышления и философской тематизации жизни с требованием ее категориального познания. Реализация этих тезисов приводит Ласка к необходимости трансцендентальной онтологии и даже (с оглядкой на Плотина) некой “логической мистики”. В фундаментальном труде о логике познания (Lask E. Die Logik der Philosophie und die Kategorienlehre, 1993) Ласк развивает учение о категориях, где он требует включить в традиционные таблицы категорий, охватывающие только область чувственного, категорию сверхчувственного, напр. человеческой жизни. “Жизнь, противопоставленная всяческому познанию, есть непосредственная готовность отдаться только алогичному. Однако, взятая в более широком смысле, жизнь характеризуется непосредственной готовностью отдачи себя чему угодно, не только атеоретическому, но и теоретическому как таковому. Познание само есть непосредственная жизнь” (op. cit., S. 208 f). (Не случайно, чтодокторская работа М. Хайдеггера о Дунсе Скоте вышла с посвящением Ласку, а в позднейшей философской биографии “Мой путь в феноменологию” он называет даже имя Ласка первым в ряду с Э. Гуссерлем и Ф. Брентано).

Лит.: Sommerhäuser В'. Emil Lask in der Auseinandersetzung mit Heinrich Rickert. Z., 1965; Seidel H. Wen und Wirklichkeit in der Philosophie Heinrich Rickerts. Bonn, 1968; Kuttig L. Konstitution und Gegebenheit bei H. Rickert. Essen, 1987; Nachtsheim S. Emil Lasks Grundlehre. Tub., 1992. См. также лит. к ст. Неокантианство.

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Свое название эта школа получила от названия Баденской земли, на которой находится Фрейбургский университет. В нем некоторое время преподавали и занимались научной деятельностью основные представители данного направления — глава школы Вильгельм Виндельбанд (с 1877 г. по 1882 г.) и его последователь Генрих Риккерт (с 1891 г. по 1915 г.). Баденская школа представляла собой трансцендентально-психологическое направление неокантианства, поэтому основное внимание она уделяла психологическому истолкованию философии Канта, утверждая приоритет практического разума и обосновывая трансцендентальную природу ценностей. Все характерные для данного направления идеи были представлены уже во взглядах Виндельбанда, но свое систематическое развитие они получили в трудах Риккерта.

Читайте также: