Традиции и новаторство жития протопопа аввакума краткое сообщение

Обновлено: 02.07.2024

Особенности содержания Жития определили и его своеобразие, новаторскую форму. Стремление Аввакума дать широкую картину жизни, рассказать о своей борьбе, передать свои страсти, искания, раздумья, свести счёты с врагами – всё это обусловило особенности композиции Жития, внешне нестройной, свободной, как будто разорванной с нарушением хронологической последовательности повествования. Такая композиция позволила Аввакуму вместить и организовать столь разнообразный материал, избежать плавной, спокойной эпичности, которая противоречила бы бурному течению жизни Аввакума.

Житие было новаторским, т к агиограф и прославляемое им лицо впервые отождествлялись, житие стало личной исповедью. Ранее в Житии описывались только святые , признанные таковыми, разумеется, только после смерти. Благодаря своей начитанности, Аввакум умел мастерски пользоваться шаблоном житийного повествования. В Житии много авторских оправданий перед читателем по поводу самой темы. Брань, восклицания, мольбы пресыщают его речь.

Традиционные элементы древнерус. Жития:

-начинается традиционно от рождения

-описывается детство героя

-главный герой – подвижник, активно борющийся за сохранение прежней православной веры

-чудесы и видения, традиционно присущие жанру.

-отражение быта эпохи, современной автору

Новаторские элементы:

-житие напоминает исповедь, форма повествования от первого лица придаёт тексту эмоциональность, силу.

"Житие" — бытописание социальной и общественной жизни, освещение религиозных и этических конфликтов времени, выражение демократической идеологии и эстетики Аввакума, ориентированной на "природный русский язык", на нового читателя — крестьянина, посадского мужика, "природного русака", которого объединяет с автором общность национального русского чувства.

Художественные особенности текста:

* произведение автобиографическое и проповедническое. Он пишет о себе, пишет историю всей своей жизни, свои убеждения, при этом он обращается ко всем читателям. Своим сочинением он стремится вызвать интерес к себе, к своему делу, к делу старообрядцев - НОВАТОРСТВО

* Своему произведению он придает форму жития, следует житийным традициям (историю своей жизни он пишет как исповедь, обращенную к духовному отцу старцу Епифанию, который сидел тоже в земляной тюрьме). Он ощущал себя последним и единственным хранителем старой веры (своим духовным долгом он считал честное и искреннее описание своей святой жизни, своих святых деяний) - ТРАДИЦИИ

* В сочинении, написанном в форме жития, Аввакум нарушил традиции древнерусской литературы. В его тексте одновременно воплотились и традиционные и новаторские черты.

Новаторские черты: 1. – своеобразным и многосторонним было изображение главного героя. Он пишет и о величии своего подвига и о собственной греховности – он и святой и грешный, в его образе сочетается и высокое и низкое, трагическое и комическое, героическое и обыденное.

2 – в построении жития рассказ о жизни сплетается с лирическими отступлениями, обличительными речами (Никона) и проповедью веры.

3 – житию присущ особый психологизм, он знакомит читателя со своими переживаниями.

4 – многоаспектность жития – судьба Авв. тесно переплетается с судьбами других людей (семья, раскольники).

5 – в житии явно просматривается взаимоотношение к окружающей жизни (истории, социальной и жизни природы).

6 – язык и стиль произведения ориентирован на просторечье (живая разговорная речь).

7 – исследователи до сих пор не могут дать определения его жанру.

1) Новое во вступлении.

В Пустозерске с 1669 по 1675 год пишет Аввакум свое "Житие". Его открывает вступление, рассказ о юных годах Аввакума и о чудесах, которые должны свидетельствовать о божественном призвании автора. Не случайно поэтому в начале жития Аввакум рассказывает о своем чудесном сне-видении: по Волге плывут "стройно два корабля золотые". Это корабли Луки и Лаврентия. За ними плывет третий корабль — это корабль Аввакума. Это знамение явилось символом многотрудного "плавания Аввакума по волнам житейского моря" и предопределило его мученический путь.

Житие Аввакума напоминает монолог. Автор непринужденно и доверительно беседует с читателем-единомышленником. В искренности и страстности, с которой протопоп ведет свое повествование, рассказывая о перенесенных тяготах, о своих победах, о видениях и чудесах, выражается его позиция. Он то взволнованно, то эпически спокойно, то иронично делится воспоминаниями, ибо трагическое в его судьбе важно как пример мужества и стойкости, а победы Аввакума воспринимаются как убедительные свидетельства его искренности и правоты той идеи, за которую он боролся всю жизнь. Аввакум вызывает уважение своей убежденностью, откровенностью, мужеством. Он не терпит компромиссов и самым страшным судом судит себя за редкие проявления человеческих слабостей.

2) Двойственность образа героя (соединение высокого и низкого).

Так, со страниц "Жития" встает образ несгибаемого борца, подвижника, пустозерского узника, искренне верящего в праведность своих идей, полемиста, обличителя, мученика и защитника истинной, в его понимании, веры. Личность и деятельность Аввакума – явление исключительное. "Его внимание привлекают, — как подчеркивает Д.С. Лихачев, — такие признаки национальности, которые оставались в тени до него, но которые станут широко распространенными в XIX и XX веках. Все русское для него, прежде всего, раскрывается в области интимных чувств, интимных переживаний и семейного быта. В XV–XVI веках проблема национальности была нерасторжимо связана с проблемами государства, церкви, официальной идеологии. Для Аввакума она также и факт внутренней душевной жизни. Он русский не только по своему происхождению и не только по своим патриотическим убеждениям, — все русское составляло для него тот воздух, которым он дышал, и пронизывало собою всю его внутреннюю жизнь, все чувство. А чувствовал он так глубоко, как немногие из его современников накануне эпохи реформ Петра I, хотя и не видел пути, по которому пойдет новая Россия"12.

Деятельность Аввакума была направлена на защиту старого, отжившего. Однако большое дарование, литературное новаторство делают творчество Аввакума выдающимся явлением в древней русской литературе.

Изображая себя в обстановке семейно-бытовых отношений, Аввакум стремится подчеркнуть неразрывную связь бытового уклада с церковью. Патриархальный уклад, охраняемый старым обрядом, и защищает он. Он стремится доказать, что старый обряд тесно связан с самой жизнью, ее национальными основами, а новый обряд ведет к утрате этих основ.

3) Образная система и приемы обрисовки персонажей.

Главным делом своей жизни Аввакум считал борьбу с реформами Никона, и большая часть жития посвящена именно этому. Рассказывая о своей жизни, он стремился воодушевить единомышленников на борьбу "за дело Божие". Поэтому он выделяет разного рода знамения и чудеса, которые должны подтвердить божественное освящение его борьбы за истинную веру. Это и затмение солнца в 1654 году, когда патриарх Никон собрал церковный собор, утвердивший новые реформы, и затмение, произошедшее тогда, когда Аввакума расстригли и бросили в темницу. Протопоп терпит страшные испытания: его избивают, ссылают, на долгие месяцы и годы заточают в тюрьму.

Автор рассказывает о страшных своих мучениях необычайно просто в бытовой разговорной манере. Он пишет о своем первом заключении в Андрониевом монастыре. Он сидел на цепи в темной камере, что ушла в землю. "Никто ко мне не приходил, — вспоминает Аввакум, — только мыши, и тараканы, и сверчки кричат, и блох довольно".

Подробно и, казалось бы, бесстрастно описывает он перенесенные им побои и надругательства. Так, тобольский воевода Афанасий Пашков "рыкнул, яко дивий (дикий) зверь, и ударил меня по щоке, таже по другой, и паке в голову, и збил меня с ног и, чекан ухватя, лежачева по спине ударил трижды и, разболакши (раздев) по той же спине 72 удара кнутом".

В другой раз, закованного протопопа везли в лодке. "Сверху дождь и снег, а на мне на плеча накинуто кафтанишко просто; льет вода по брюху и по спине, — нужно (мучительно) было гораздо".

Наиболее значителен в житии образ спутницы жизни Аввакума, его жены Анастасии Марковны. Безропотно идет она вместе с мужем в далекую сибирскую ссылку: рожает и хоронит по дороге детей, спасает их во время бури, за четыре мешка ржи во время голода отдает свое единственное сокровище — московскую однорядку (верхнюю одежду из шерстяной ткани), а затем копает коренья, толчет сосновую кору, подбирает недоеденные волками объедки, спасая детей от голодной смерти; Марковна помогает мужу морально переносить все невзгоды, которые обрушивает на него жизнь.

4) Бытописание в повести и его значение.

Русский уклад, национальный быт и в целом проблема национальной самобытности Руси, не только как проблема государства, церкви, официальной идеологии, но и как факт внутренней, душевной жизни человека, области интимных чувств, личных переживаний, — все это широкий бытовой общественно-социальный фон "Жития". Но в то же время "Житие" и автобиография – это исповедь человеческой души, что сказывается на характере этнографизма и психологизма произведения. Форма литературного выражения, жанр и стиль определяют их специфику: бытовые реалии, в том числе и отчетливо нарисованные с натуры этнографические картины — описание сибирского края, рек, озер, гор, флоры и фауны, — не просто создают фон, а входят в структуру художественного произведения. Этнографические картины даны не сами по себе, они как бы усиливают, обостряют психологические состояния, влияют на характер психологических чувств и переживаний героев.

5) Новое в создании пространства и времени.

6) Психологизация повествования.

В процессе художественного воспроизведения житейских перипетий Аввакума бытовые реалии обрастают этнографическими деталями, подчеркивающими психологические состояния и ситуации. Окружающие обстоятельства, в круг которых входит и природа, вызывают эмоциональные состояния, глубокие переживания автора-повествователя. Так, после предметного описания местности следует: "На те горы выбивал меня Пашков, со зверями, и со змиями, и со птицами витать". На этнографическом фоне вырисовываются картины страданий и бедствий героя: "Егда поехали из Енисейска, как будем в Большой Тунгуске реке, в воду загрузило бурею дощеник мой совсем: налилъся среди реки полон воды, и парус изорвало, — одны палубы над водою, а то все в воду ушло. Жена моя на палубы из воды робят кое-как вытаскала". Житейскую обстановку плавания характеризует и пейзаж: "Осень была, дождь на меня шел, всю нощь под капелию лежал, сверху дождь и снег, а на мне на плеча накинуто кафтанишко; льет вода по брюху и по спине. Нужно (мучительно) было гораздо".

Автор как в автобиографии-исповеди много пишет о своих переживаниях, он "тужит", "рыдает", "вздыхает", "горюет". В "Житии" автор и герой слиты в одном лице, что усиливает личностный характер повествования, придает ему эмоциональность, искренность, непосредственность, и в итоге — особый психологизм. Д.С. Лихачев отмечал, что нельзя не видеть связи "Жития" с тем новым для русской литературы психологизмом XVII века, который позволил Аввакуму не только подробно и ярко описывать собственные душевные переживания, но и найти живые краски для изображения окружающих его лиц.

Реальные картины вызывают у Аввакума поток эмоциональных чувств, их лирическое выражение перекликается с публицистическими отступлениями, хвалой Богу и осуждением человеческих страстей: "А все то у Христа — тово света наделано для человеков, чтоб упокояся, хвалу Богу воздал. А Человек, суете которой уподобится, дние его, яро, сень (тень), переходят; скачет, яко козел; раздувается яко пузырь; гневается яко рысь; съесть хощет, яро змия; ржет, зря на чужую красоту, яко жребя, лукавует, яко бес… Бога не молит, отлагает покаяние на старость и потом исчезает и не всем, камо отходит: или во светли, или во тьму, — день судный коегождо (каждого) явит"7. Протопоп восклицает: "Простите мя, аз согрешил паче всех человек".

В "Житии" наблюдаются приемы народной поэзии трехкратного повторения, пословицы, поговорки, каламбуры и сказовый стиль. Реально-материальный быт, сливаясь с символикой, всегда характеризуется конкретным содержанием и связан с жизнью и превратностями судьбы протопопа. Образы Аввакума конкретны, но в то же время это художественные символы-обобщения. На специфику литературной манеры Аввакума обратил внимание Д.С. Лихачев. Он отметил, что факт в сочинениях Аввакума подчинен мысли, чувству, идее. Факт иллюстрирует идею чувств, а не идея объясняет факт. Но, по мысли ученого, Аввакум не просто бытописатель. За бытовыми мелочами он видит вечный непреходящий смысл событий, предсказанных предшествующими видениями – традиционными образами Средневековья.

В "Житии" постоянно фиксируется география мест пребывания протопопа по пути его следования в ссылку. Приводятся названия рек, озер, городов, монастырей: Даура, Лена, Тунгуска, Шаманские и Долгие пороги, Байкалово море, Ирьгень-озеро, Тобольск. Называется точное место рождения Аввакума — Нижегороцкий предел за рекой Кумою, село Григорово.

Этнографические реалии в "Житии" выразительны и достоверны. Так, дано описание Долгого порога Большой Тунгуски: "Горы высокие, дебри непроходимыя, утес каменной, яко стена стоит. В горах тех обретаются змеи великие; в них же витают гуси и утицы — перие красное, вороны черные, а галки серые; в тех же горах орлы, и соколы, и кречаты, и курята инъдейские, и бабы и лебеди и иные дикие, — многое множество, — птицы разные. На тех же горах гуляют звери многие дикие: козы и олени, изубры, и лоси, и кабань, и волъки, бараны дикие. ".

Подробно описывается и Байкалово море, где "русские люди рыбу промышляют". Протопоп замечает: "Егда к берегу пристали, восстала буря ветренная, и на берегу насилу место обрели от волн. Около ево горы высокие, утесы каменные и зело высокие. Наверху их полатки и поволуши (башни), врата и столпы, ограда каменная и дворы, — все богоделанно. Лук на них растет и чеснок. Там же растут и конопли богорасленныя, а во дворах трава красныя, и цветы и благовонный гораздо".

Средствами ассоциированных метафор обозначается реальная обстановка, в которой живет Аввакум с семьей, также рисуется и картина жизни в "зимовье": "Я лежу под берестом наг на печи, а протопопица в печи, а дети кое-где, в дождь прилучилось, одежды не стало".

Символы и аллегории вводятся в изображение быта: "видим яко зима хощет быти; сердце озябло; и ноги задрожали". Образ бредущих среди зимы путников, разбивающихся о лед, превращается в аллегорическую картину бренности, обреченности человеческого пути и все-таки надежды.

Нельзя сказать, что житийный канон был абсолютно неизменен: исследователи выделяют, например, такие разновидности, как жития-новеллы (которые группировались в патериках ⁠) и жития-повести. Тем не менее житие как жанр предполагает наличие определённых конструктивных элементов, и Аввакум имел их в виду, сочиняя собственное.

2) Двойственность образа героя

Герой проходит долгий жизненный путь, важной частью которого является приход к вере: в двадцать один год Аввакум был рукоположён в дьяконы, через два года в попы, а ещё через восемь лет стал протопопом.

Это было уже прямо политическое дело. Собор 1682 года передал вопрос старообрядчества в руки светских властей. После непродолжительного расследования в отношении Аввакума и других пустозерских узников в Пустозерск был направлен приказ о казни бывшего протопопа Аввакума, монаха Епифания, бывшего священника Лазаря и бывшего дьякона Фёдора. В Страстную пятницу 14 апреля 1682 года Аввакума и его соузников сожгли на площади в срубе.

С тех самых пор Аввакум почитается в большинстве старообрядческих церквей и общин как священномученик и исповедник. Официально он был канонизирован старообрядцами Белокриницкого согласия ⁠ на Освящённом соборе в 1917 году.

3) Система образов

4) Бытоописание

Поколотив как-то раз жену, протопоп кланяется ей в ноги и накладывает на себя епитимью: ⁠ очевидно, несмотря на вспыльчивость, домашнее насилие он нормой не считал. Из детей он особенно выделял старшую дочку Агриппину: уже в конце жизни из земляной тюрьмы в Пустозерске он, сам живущий передачками с воли, посылает ей в Москву кусок холста и в письмах настойчиво интересуется, дошёл ли подарок.

В изображение быта включается также библейская и народная символика: видения — два золотых корабля; чудеса — приход ангела, накормившего протопопа щами, черная курочка, несущая по два яичка в день. В "Житии" наблюдаются приемы народной поэзии трехкратного повторения, пословицы, поговорки, каламбуры и сказовый стиль. Реально-материальный быт, сливаясь с символикой, всегда характеризуется конкретным содержанием и связан с жизнью и превратностями судьбы протопопа. Образы Аввакума конкретны, но в то же время это художественные символы-обобщения. На специфику литературной манеры Аввакума обратил внимание Д.С. Лихачев. Он отметил, что факт в сочинениях Аввакума подчинен мысли, чувству, идее. Факт иллюстрирует идею чувств, а не идея объясняет факт. Но, по мысли ученого, Аввакум не просто бытописатель. За бытовыми мелочами он видит вечный непреходящий смысл событий, предсказанных предшествующими видениями – традиционными образами Средневековья.

5) Новое в создании пространства и времени

6) Психологизация повествования

Это автобиография Аввакума Петрова, главной фигуры русского старообрядчества, диссидента и вдохновителя церковного раскола XVII века. Протопоп необычайно живо и подробно по меркам своего времени рассказывает о своей жизни, о гонениях за веру, перенесённых им самим и его сподвижниками, о чудесах, которые совершал сам и которым был свидетелем, бранит патриарха Никона, его церковную реформу и исправленные им по греческому образцу церковные книги, отстаивает двуперстное крестное знамение и другие важные догматы старого обряда. Аввакум пишет свою книгу в продолжение религиозно-политической полемики — и попутно открывает для русской литературы жанр автобиографии, прокладывая дорогу психологизму, юмору и бытописательству.

Наконец, весьма существенным признаком Жития как произведения, отступающего от средневековой эпической традиции, является повышенный интерес Аввакума в этом произведении к «обыкновенному, повседневному,

Местами автобиография превращается в историю первых лет раскола вообще. А главное, и собственный портрет, и изображения других людей, и окружающий биографический пейзаж у него приобретают психологический объём и достоверность.

История государства Древнего Египта: Одним из основных аспектов изучения истории государств и права этих стран является.

Содержание

Работа содержит 1 файл

курсовая по литературе.doc

Особого интереса заслуживают женские образы в старообрядческих житиях святых. Так, Аввакум, творчески развивая агиографические традиции, создал прекрасный, необыкновенно трогательный образы своей жены – Анастасии Марковны. В житиях святых женские образ чаще всего играли второстепенную роль, женщина представляла собой источник зла, в чем можно усмотреть византийское влияние. В житии Феодосия Печерского мать преподобного всячески мешала стремлению своего сына к религиозному подвигу. В житии боярыни Морозовой перед нами предстает необыкновенно сильная личность, которая, “яко храбрый воин” встала на защиту старого обряда, но в то же время Феодосия Прокопьевна изображается в некоторых случаях как обыкновенная женщина, оплакивающая смерть любимого сына, умоляющая стражника дать ей хоть какой-нибудь еды. Писатели-старообрядцы развили положительный идеал женщины-христианки, создав высоко-поэтические женские образы (19, с. 74).

Обязательным композиционным элементом в житиях являются чудеса. В житии Аввакума их насчитывается около двадцати случаев. Автор концентрирует их в конце своего произведения, согласно канону. Но и в центральной части его жизнеописания происходит немало удивительных событий: исцеление сухоруких и сухоногих, изгнание бесов, видения и т.д. Чудеса в житии протопопа отличаются несколько бытовым характером. Вполне традиционным является описание чудес старцем Епифанием – это борьба с бесами, видения Богородицы, исцеления, ниспосланные Ею. Сложнее обстоит дело с житием боярыни Морозовой, так как, по мнению некоторых исследователей, чудес в ее житии недостаточно, чтобы считать данное произведение житием. Тем не менее в агиографической литературе мы можем найти аналогичные примеры. Например, в византийском житии Марии Новой чудес нет, в житии Прокопия Вятского описано лишь одно посмертное чудо. Л.А. Дмитриев отмечает, что “как правило, агиограф говорит о невозможности описать их все, подчас и в том случае, когда в житии всего два – три чуда” (5, с. 40). То есть, строго говоря, малочисленность чудес в житии боярыни Морозовой не мешает нам причислить это произведение к агиографическим памятникам.

В агиографической литературе пейзаж не имел самостоятельного значение, ее отличительной чертой является символическое толкование природы. У Аввакума пейзаж выполняет в произведении различные функции: является фоном душевного состояния автора, подчеркивает обостренность действия, становится средством оценки деяний человека. Появление темы природы в житии протопопа Аввакума также способствовало обогащению житийного жанра.

Жития защитников церковного обряда значительно видоизменили агиографическую традицию, но не нарушили, а богатили её каноны. Сложное взаимопроникновение традиции и нового привело к антиномичности жанровой формы - с одной стороны, старообрядческие жития по своей сути связаны с житийным жанром и в какой-то степени ассоциируются с процессом становления ранней византийской агиографии, описывавшей мучения христиан, претерпеваемых от гонителей православной веры, а, с другой, существенно отличаются от него, и это отличие прежде всего проявляется в стилистическом многоголосии жития протопопа Аввакума.

Традиционная точка зрения советских ученых заключается в том, что Аввакум - “новатор”, так как его автобиография представляет собой новый тип литературного произведения. Лихачев Д.С. считает, что Аввакум - первый древнерусский писатель, создавший собственное житие-биографию (9, с. 433); Гудзий Н.К писал, что Житие Аввакума - это первый опыт автобиографии на Руси, “старая русская литература ничего похожего на это не знала” (2, с. 22, 27), этого же мнения придерживается Робинсон А.Н. Не будет преувеличением сказать, что предшественниками Аввакума и Епифания были Мартирий Зеленецкий, Елеазар Анзерский и др.

2.4. Особенности языка и стиля

Итак, литературная деятельность Аввакума, при всей ее неповторимости, по-своему выражала общий ход поступательного движения русской литературы и вместе с другими произведениями второй половины XVII века предвещала еще более значительные достижения в художественном развитии русского народа.

Еще не так давно было принято думать, что между древней русской письменностью и новой русской литературой лежит непроходимая пропасть. Усилиями, преимущественно советских историков литературы, изучающих переходную эпоху второй половины XVII - первой половины XVIII века, все больше и больше доказываются преемственность и глубокие органические связи в русском историко-литературном процессе. Становится все более и более очевидным значение художественных ценностей древней русской литературы и для современной культуры.

"Житие протопопа Аввакума" относится к древнерусской литературе XVII века. Этот век для истории Руси был переломным, "бунташным". Одной из примет того времени стала церковная реформа патриарха Никона. Накануне реформы церковь переживала глубокий кризис. Никон мечтал о вселенской православной церкви под покровительством Руси. Но реализации этой идеи мешало различие между русскими и греческими обрядами. Патриарх настаивал на унификации обряда и требовал исправления церковных книг по греческим оригиналам.

Реформа Никона вызвала резкое противодействие защитников старых обрядов, ее следствием стал раскол православной Руси. Как полагают историки, значительная часть населения страны сохранила верность древним традициям. Таким образом возникло явление старообрядчества (старообрядцами стали называть тех, кто не принял реформы Никона). Старообрядчество – самое мощное религиозное движение за всю русскую историю. Влиятельнейшим вождем его был протопоп Аввакум.

Он стал писателем уже в зрелом возрасте, до сорока пяти лет за перо брался редко. Из разрозненных сочинений Аввакума едва ли десяток приходится на раннюю пору, все остальные, включая его знаменитое житие — первую в русской литературе развернутую автобиографию1, — он написал в маленьком городке Пустозерске, в устье Печоры. Сюда Аввакума привезли в заточение 12 декабря 1667 года, здесь он провел последние 15 лет своей жизни. Здесь же 14 апреля 1682 года его возвели на костер.

В процессе художественного воспроизведения житейских перипетий Аввакума бытовые реалии обрастают этнографическими деталями, подчеркивающими психологические состояния и ситуации. Окружающие обстоятельства, в круг которых входит и природа, вызывают эмоциональные состояния, глубокие переживания автора-повествователя. Так, после предметного описания местности следует: "На те горы выбивал меня Пашков, со зверями, и со змиями, и со птицами витать". На этнографическом фоне вырисовываются картины страданий и бедствий героя: "Егда поехали из Енисейска, как будем в Большой Тунгуске реке, в воду загрузило бурею дощеник мой совсем: налилъся среди реки полон воды, и парус изорвало, — одны палубы над водою, а то все в воду ушло. Жена моя на палубы из воды робят кое-как вытаскала"8. Житейскую обстановку плавания характеризует и пейзаж: "Осень была, дождь на меня шел, всю нощь под капелию лежал, сверху дождь и снег, а на мне на плеча накинуто кафтанишко; льет вода по брюху и по спине. Нужно (мучительно) было гораздо"9.

Так, со страниц "Жития" встает образ несгибаемого борца, подвижника, пустозерского узника, искренне верящего в праведность своих идей, полемиста, обличителя, мученика и защитника истинной, в его понимании, веры. Личность и деятельность Аввакума – явление исключительное. "Его внимание привлекают, — как подчеркивает Д.С. Лихачев, — такие признаки национальности, которые оставались в тени до него, но которые станут широко распространенными в XIX и XX веках. Все русское для него прежде всего раскрывается в области интимных чувств, интимных переживаний и семейного быта. В XV–XVI веках проблема национальности была нерасторжимо связана с проблемами государства, церкви, официальной идеологии. Для Аввакума она также и факт внутренней душевной жизни. Он русский не только по своему происхождению и не только по своим патриотическим убеждениям, — все русское составляло для него тот воздух, которым он дышал, и пронизывало собою всю его внутреннюю жизнь, все чувство. А чувствовал он так глубоко, как немногие из его современников накануне эпохи реформ Петра I, хотя и не видел пути, по которому пойдет новая Россия"12.

Читайте также: