Сообщение про субкультуру рейверы

Обновлено: 11.05.2024

3. Музыка

В большинстве случаев музыка играет не последнюю роль в
становлении той или иной субкультуры. Но в молодёжной
субкультуре рейверов музыке отводится особая функция. Ведь
эти веселые ребята затем и устраивают вечеринки, чтобы
добиться экстаза, получить всплеск эмоций с помощью музыки,
испытать пьянящее наслаждение, подчиняясь ритму.
Значительную роль здесь играют ди-джеи. Лишь они могут
создавать миксы и задавать ритм от 115 до 160 ударов в минуту.
Рейверы слушают техно-музыку. Также существуют различные
подстили: брейкбит, бигбит, эйсид-хаус, джангл, хардкор-техно.
Наиболее популярные группы, исполняющие рейв: A Guy
Called Gerald, 808 State, Scooter, Grid, The Prodigy, The Shamen,
Westbam, U96, X-Perience, Joey Beltram.
Музыка

4. Одежда рейверов

Широкие пестрые куртки, супер-обтягивающие брюки – все это в
молодёжном стиле рейверов. Нельзя не отметить обувь, объемные
башмаки-ботинки на платформе, достигающей 20, а то и 30
сантиметров. Сумки предпочтительнее на длиннющем ремне.
Синтетические ткани, яркие надписи на футболках. Да что уж
говорить, существуют даже специальные магазины для рейверов.
Тысячи дизайнеров разрабатывают яркие логотипы и наносят их на
футболки, рюкзаки, кофты, кеды и т.д.
Одежда
рейверов

5. Прически и макияж

Волосы рейверов, чаще всего, отображают их
внутреннее эмоциально-психическое состояние.
Поэтому многие раскрашивают пряди в разные
цвета, или создают разные узоры из кругов,
квадратов и других фигур. Конечно, сначала
волосы обесцвечиваются, а уж потом становятся
творением безумного художника с контрастными
цветовыми сочетаниями. Макияж у девушек
также поражает буйством красок. В общем,
плохие рейверы или хорошие, решать тебе, ведь
главное то, что их культура, хоть и перетерпела
ряд изменений, все еще живет и движется под
популярные техно-биты
Прически и макияж

6. Немножко истории

7. Немножко истории

Как бы то ни было, до середины или даже конца
восьмидесятых психоделическая и другая электронная
танцевальная музыка, в особенности кислотный хаус и
техно еще не игралась в клубах и на свободных
вечеринках в Лондоне и Манчестеры. Эти ранние
рейверские вечеринки называли Acid House Summers
(Лето кислотного хауса). Это были очень модные
события, которые привлекали тысячи людей чтобы
потанцевать, послушать музыку и глотнуть экстази.
Ограничения на возраст и прием наркотиков здесь не
существовало. В итоге вместо четырех тысяч, которые
являлись на обычную вечеринку, на рэйв сходилось до
двадцати пяти тысяч человек.
Немножко
истории

8. Немножко истории

В девяностых годах культура рэйва стала частью
молодежного движения. Ди-джеи и продюсеры
электронной музыки, такие как Westbam заявили о
существовании общества рэйва, и о том, что электронная
музыка является достойной заменой рок-н-роллу. Так
электронная танцевальная музыка и субкультура рэйва
стали массовыми течениями. Представители рэйва
появились в молодежных журналах, а телеканалы начали
крутить кислотную музыку. В период с 1997 по 2000 год
фестивали Love Parade в Берлине собрали более миллиона
желающих попасть на вечеринку. Нидерланды стали
родиной габба – более быстрого техно, его аналог – хэппихардкор долгое время занимал в Европе первые позиции
чартов.
Немножко
истории

9. Немножко истории

Рейверы - это молодежь, которая субкультурно оформилась вокруг музыки рейва. Начало было положено в Англии в конце 1980-х, когда распространилась музыка "эйсид-хаус", "черный", радикальный вариант диско. Огромное влияние на развитие направления оказали технические достижения, негритянские традиции рэпа и диск-жокейские практики брейка (ритмических сбоев), которые переросли в огромную и влиятельную техно-культуру или сцену с множеством подстилей. Техно - это культура перенаселенных мегаполисов. Культ анонимности, обезличивания доведен в ней до предела. Основная масса техно-групп принципиально неразличима. Появление в техническом музыкальном оборудовании сэмплера, с помощью которого практически любой может делать свою музыку из обрывков чужой, открыл новую эпоху в развитии субкультур. Культура рейва - это всенощные бдения, культ экстази, пацифизм и унисекс. С ней связывают новые измерения клубных сцен. Первые рейв-вечеринки проходили в заброшенных амбарах, остановленных полуразрушенных заводах, на открытых пляжах.

Постепенно рейв коммерциализировался, поэтому частью альтернативной молодежи стал расцениваться как разновидность техно-попсы. В новых коммерческих рейв-проектах может принимать участие до двадцати тысяч человек. Часть рейверов соединилась с "нью-эйдж", остальные превратились в клубных рейверов. Они стали доминирующей культурой, составив продвинутую часть молодежного мэйнстрима. В России конца 1990-х тусовочная молодежь называла рейверами неопределенную общность обычной молодежи, слушавшей и танцевавшей под электронную музыку и не входившей в продвинутую клубную сцену.

Кислотники
Кислотники - это понятие используется для выражения пренебрежительного отношения к поклонникам рейва, который, по мнению прогрессивных музыкантов, переродился в обыкновенную коммерческую попсу. Самой известной отечественной рейв-тусовкой остается Казантип (KAZANTIP), а западноевропейской – Ибица (ibiza ), Ловпарад (Loveparade), Sensation White.

Откуда они взялись
Конечно, без Индии не обошлось. Но для начала следует заглянуть еще глубже, в совсем далекое прошлое. Основы транс-музыки закладывались тогда, когда у совершенно разных народов появились очень схожие между собой особенности. Все они сопровождались громкой, ритмичной музыкой и огненными всполохами костра или факелов. Цели у этого процесса были разные: задобрить богов, отметить событие в жизни племени и прочее. Но неизменным было одно: под влиянием всех вышеописанных действий все присутствовавшие впадали в транс (отсюда и название), становились одним целым, танцуя у костра, и это еще больше объединяло племя. Причем подобные ритуалы встречаются у всех без исключения народов и рас: и у древних индейцев, и у африканских племен, и у северных народностей. |nextpage| Прошли века. Наступили шестидесятые. Расцвет хипповской культуры. Неуемные хиппи распространились по всему миру. И осели таки в Индии, на острове Гоа и сделали это место Меккой для всех приверженцев добра, любви, тепла и так далее. Таковым оно остается и до сих пор.

Музыка
В то время все рок-коллективы в основном представляли собой классический состав, неизменный до сих пор: ударные, бас-гитара, соло-гитара, вокал. С приходом электронных инструментов и первых синтезаторов музыканты смогли получать новое звучание хорошо известных инструментов. И выяснилось, что новые компьютерные басы выходят куда более интересными, чем та гитара, которую мы слушаем в течение многих лет. Им же удалось имитировать ударную установку, но гораздо более нереального звучания, такого, которое вряд ли сможет повторить даже самый крутой барабанщик.

И вот люди с энтузиазмом взялись за эксперименты со звуком. Заправлял всем этим человек по имени Гоа Гилл. Можно сказать, отец-основатель транс-культуры в том виде, в каком она существует сейчас. Первые транс-вечеринки проводились, естественно, в Гоа, и именно оттуда пошли некоторые характерные особенности этой субкультуры – индийские мотивы в оформлении и дизайне, флуоресцентные краски, ароматические благовония.

Целевая аудитория
Круг почитателей транс-музыки весьма широк. В среднем это люди от 15 до 30 лет. По большей части это интеллектуально развитые люди с разносторонними интересами. Часто на транс-вечеринке можно увидеть рядом и девушек из высшего света, и обычных тусовщиков, и пожилого мужчину – в обычной жизни директора немалого предприятия, а тут – просто веселого человека, который отдыхает под транс и танцует в закатанных по колено джинсах и со светящимися браслетиками на руках.

Транс объединяет всех
Транс-культура это молодёжная субкультура постоянных участников рейвов — вечеринок электронной танцевальной музыки, получивших массовую известность в 1988 году в Великобритании.
Говоря о транс-культуре, нельзя обойти вниманием такое явление, как open-air. Это те же вечеринки, только устраиваемые под открытым небом, как правило, в каком-нибудь заброшенном пионерлагере или просто в лесу, на поляне. Проводятся open-air, естественно, только летом. Попасть на них сложнее, чем на клубную вечеринку, ибо место устроения open-air, как правило, держится в секрете и объявляется буквально за час до его начала. Но в этих выездах есть своя, особенная прелесть – свежий воздух, ночное небо, лес и чувство полного единения с природой! Поклонники опен эйра – это тоже отдельная субкультура, но слишком небольшая и непостоянная.

Как бы то ни было, до середины или даже конца восьмидесятых психоделическая и другая электронная танцевальная музыка, в особенности кислотный хаус и техно еще не игралась в клубах и на свободных вечеринках в Лондоне и Манчестеры. Эти ранние рейверские вечеринки называли Acid House Summers (Лето кислотного хауса). Это были очень модные события, которые привлекали тысячи людей чтобы потанцевать, послушать музыку и глотнуть экстази. Ограничения на возраст и прием наркотиков здесь не существовало. В итоге вместо четырех тысяч, которые являлись на обычную вечеринку, на рэйв сходилось до двадцати пяти тысяч человек.

В девяностых годах культура рэйва стала частью молодежного движения. Ди-джеи и продюсеры электронной музыки, такие как Westbam заявили о существовании общества рэйва, и о том, что электронная музыка является достойной заменой рок-н-роллу. Так электронная танцевальная музыка и субкультура рэйва стали массовыми течениями. Представители рэйва появились в молодежных журналах, а телеканалы начали крутить кислотную музыку. В период с 1997 по 2000 год фестивали Love Parade в Берлине собрали более миллиона желающих попасть на вечеринку. Нидерланды стали родиной габба – более быстрого техно, его аналог – хэппи-хардкор долгое время занимал в Европе первые позиции чартов.

Сама по себе субкультура рэйва не подразумевает возникновения национальных творческих коллективов, поэтому в отечественных клубах играет в основном зарубежная кислотная музыка. К ней относятся 2Unlimited, Snap, Scooter. Последнее время также стала очень популярной музыка стиля гоа-транс, что вызвало в буквальном смысле слова, паломничество в Индию.

Я имею счастье проводить время с утра до вечера в обществе гениального человека, то есть с самим собой, а это очень приятно!

Кислотная одежда рейверов.

Так как в основе рейва лежит эмоциональное, психическое состояние, то и внешний вид молодых людей, увлекающихся рейвом, призван выразить это внутреннее содержание. Прежде всего, приветствуется все яркое, и не просто яркое, а так называемых, кислотных цветов. Салатный, вызывающе-розовый, ядовито-фиолетовый, лимонно-желтый, нарочито-оранжевый – вот та гамма, которая популярна у рейверов. Причем ее они придерживаются не только в одежде и обуви, но и в прическах: коротко стриженные волосы окрашивают в яркий цвет. В общем, чем вызывающей будет одежда и аксессуары, тем для рейвера лучше.

Субкультура рейверов характеризуется вообще синтетичностью, техногенностью. Здесь нет ничего естественного: если музыка, то техно; если одежда, то из чисто синтетических материалов, ядовитых расцветок и расписанная люминесцентными красками. Такая одежда сверкает и переливается в темноте, что становится еще одним фактором, способствующим достижению эмоционального экстаза. Даже собственное тело рейверы стремятся разными способами подменить, модифицировать. Подмены эти могут быть достаточно безобидными, например, покраска волос, неестественно-яркий макияж и возбуждение сил для новых танцев посредством энергетических напитков. Однако есть у рейверов склонность и к более жестким и вообще противоправным мерам в этом направлении, таким, например, как прием наркотических веществ.

Культура рейва сегодня претерпевает некоторые изменения. Если еще совсем недавно вечеринка рейверов предполагала массовое многотысячное мероприятие, то в последнее время, в эпоху клубов, тусовки рейверов перемещаются на танцпол. Именно здесь современные рейверы обычно и демонстрируют свою одежду – на улице вы вряд ли встретите их в свойственном их тусовке виде.

А мода этого направления развивается стремительно. Многие дизайнеры сегодня работают над созданием одежды, обуви и аксессуаров данного стиля – имеются даже специализированные магазины для рейверов.

Основная задача дизайнера здесь – разработать рисунки, которые будут нанесены на одежду, продумать сочетание материалов, и только в последнюю очередь рейверов интересуют фасоны.

Яркие картинки и логотипы могут быть нанесены на майки, кофты, рюкзаки, очки, в конце концов. А сюжеты изображений для рейверов дизайнеры берут не из нашего бренного мира, а из мира иллюзий и видений, которые могут возникать под воздействием музыки и разного рода галлюциногенов. Да и что ни привидится после длинной ночи безудержных танцев!

Партнерский материал

Intro
Все началось с диско
Британская экспансия
Проторейв: северный соул
Откуда в хаусе эйсид?
Белые таблетки
Смайлик, фэнзин, семплер
Взлет рейв-сцены
Промоутеры и звезды
Пираты и конформисты
Каслмортон: главный рейв в истории
После эйсид-хауса

Но как вдохнуть эту толерантность в общество, абсолютно к ней не готовое? Музыка здесь была бессильна — и на помощь пришла химия.

В августе 1987-го четверо британских диджеев решили отметить день рождения одного из них — Пола Окенфолда — на испанском острове Ибица, который издавна был известен как место паломничества разнообразной неформальной молодежи. Здесь они попали на вечеринки, которые устраивал диджей Альфредо Фиорито — чикагский хаус звучал на них наряду с регги, соулом, и другой музыкой. Но звуковые впечатления меркли перед впечатлениями иного свойства: на Ибице британцы впервые попробовали экстази — белую таблетку с веществом, по науке называемым метилендиоксиметамфетамином, сокращенно MDMA.

Пример Phuture доказывал, что для появления эйсид-хауса запрещенный допинг совершенно необязателен, но в сложении британской танцевальной сцены, того грандиозного рейв-сообщества, которое, собственно, и сделало эту музыку массовым явлением, MDMA сыграл ключевую роль. На первых порах экстази создает ощущение эйфории, снимает тревожность и провоцирует безудержную симпатию к окружающим — благодаря этим его свойствам некоторые ученые даже лоббировали его легализацию для применения в психиатрии (здесь необходимо заметить, что в этом специфическом эффекте кроется и опасность MDMA, о чем позже рассказывали в том числе и деятели эйсид-хаус-сцены: в погоне за неповторимым ощущением человек, подсевший на экстази, принимается увеличивать дозу или комбинировать его с другими веществами, что рано или поздно может привести к необратимым последствиям).

Делать музыку теперь тоже было просто: не требовалось не то что хорошо играть на инструментах — этот ценз отменила еще предыдущая революция, панк-роковая, — но и вообще на них играть. Семплер позволял склеивать новые треки из мелко нарезанных фрагментов чужой музыки — и ранний британский эйсид-хаус, в отличие от чикагского, вовсю использовал этот метод, в США скорее ассоциирующийся с хип-хопом.

Пожалуй, среднестатистический футбольный стадион к 1990 году мог бы стать подходящим местом для танцевальной вечеринки: счет желающих регулярно посещать рейвы уже шел на десятки тысяч. Из душных клубов вроде Shoom электронная музыка переехала на существенно более крупные площадки — от заброшенных промышленных зданий и ангаров в городской среде до широких лугов и полей в сельской местности. Впрочем, рост популярности эйсид-хауса — или рейва, как его называли все чаще — сулил движению не только экономические и творческие бонусы, но и серьезные испытания: как внешние, так и внутренние.

Наряду с музыкантами и слушателями, диджеями и клабберами важными участниками процесса с 1988 года стали промоутеры. Если Дэнни Рэмплинг сам сводил пластинки за пультом в Shoom, то организаторами масштабных рейвов зачастую были люди, не имевшие прямой связи с музыкой — такие, как, например, стоявший за вечеринками Apocalypse Now и Sunrise человек по имени Тони Колстон-Хейтер. Их деятельность диктовалась прежде всего экономическими интересами: танцевальная музыка стала осознаваться как пространство, в котором можно неплохо заработать. Это, конечно, шло вразрез с идеалистическими установками раннего эйсид-хауса, и некоторые нововведения Колстона-Хейтера не находили понимания у ветеранов движения: например, приглашение телевизионной съемочной группы на один из рейвов — или цены на билеты, да и вообще вход по билетам как таковой.

Сет DJ Sasha в клубе Shaboo

Резонанс привел к тому, что танцевально-электронной музыкой впервые заинтересовались политики — и полиция. Рейвы в самом деле нарушали целую россыпь законов: от антинаркотических — экстази был запрещен в Великобритании с 1977 года — до тех, что предписывали клубам закрываться в два часа ночи. В Скотланд-Ярде сформировали целый департамент — Pay Party Unit — по борьбе с нелегальными вечеринками.

В результате началась игра в . Организаторы вечеринок — особенно крупных, проходивших в не предназначенных для этого местах — тайком находили площадку, наскоро оборудовали ее и сообщали координаты рейверам с помощью сложной конспиративной системы: в ход шли анонсы на пиратских радиостанциях, шифровки, записанные на автоответчик, и обыкновенное сарафанное радио. Сотрудники Pay Party Unit, соответственно, наоборот, пытались все это пресечь, установив слежку за заметными деятелями сцены и блокируя подъезды к местам, в которых, по просочившейся из рейв-тусовки информации, планировалось устроить вечеринку. Иногда это удавалось, иногда нет — так, известен случай, когда организаторы смогли обмануть местную полицию, выдав рейв за съемку клипа Майкла Джексона.

Однако другие популярные вещатели, например Kiss FM или Sunset, сочли возможным отказаться от пиратства. В итоге электронная музыка круглосуточно зазвучала в легальном радиоэфире — но, разумеется, уже без призывов приходить на нелегальные мероприятия.

SP 23 — один из многочисленных псевдонимов, которые использовали в своих релизах диджеи, объединившиеся в саундсистему Spiral Tribe. Воинственное кислотное техно их треков даже на звуковом уровне имело мало общего с жизнеутверждающим эйсид-хаусом, звучавшим в клубе Shoom или на вечеринках Sunrise. Иным был и смысл их музыкальной — и общественной — деятельности, хотя формально Spiral Tribe просто перехватили эстафетную палочку у промоутеров конца и занялись организацией нелегальных рейвов на просторах сельской Англии.

Словом, идеология Spiral Tribe и сходно мыслящих рейверов была диковинным коктейлем из марксизма, психоделической философии Тимоти Лири и разного рода конспирологических теорий — и в ее осуществлении участники саундсистемы были фанатичны. Внешне они ничем не напоминали апологетов эйсид-хауса с их смайликами и цветастыми шмотками: это были суровые коротко стриженные люди в черном; на протяжении трех лет они разъезжали по стране с нелегальными выступлениями, охотно шли на конфликт с полицией и доводили до истощения и самих себя, и посетителей рейвов безжалостно долгими и мощными сетами.

Для главного рейва в своей истории (а может быть, и в истории британской музыки в целом) Spiral Tribe использовали инфраструктуру так называемых тревеллеров — постхиппистской субкультуры, существовавшей в Англии с годов. Ее представители сознательно выбрали кочевой образ жизни: перемещаясь по просторам страны пешком или на колесах, они периодически устраивали в разных живописных местах бесплатные музыкальные фестивали. Тревеллерские мероприятия, как правило, были относительно малочисленными и особо никому не мешали, поэтому, несмотря на сомнительный правовой статус, полиция до поры до времени смотрела на них сквозь пальцы. До появления танцевальной электроники на них звучала в основном музыка, так или иначе наследующая психоделическому року конца .

Все изменилось в 1985-м, когда тревеллерам впервые не дали провести их главный ежегодный фестиваль, проходивший в день солнцестояния вокруг мегалитических монументов Стоунхенджа. В беспечных кочевниках, вербовавших в свои ряды все больше сторонников среди тех, кто разочаровался в социальной и экономической политике консервативного правительства, стали видеть дестабилизирующую силу и вставлять им палки в колеса в том числе в буквальном смысле. В июне полиция остановила караваны тревеллеров на подъездах к Стоунхенджу и устроила беспрецедентную силовую акцию, закончившуюся массовыми арестами и вошедшую в историю как Битва на бобовом поле Battle of the Beanfield. .

Как и Вудсток для шестидесятников, Castlemorton Common стал для поколения рейва больше, чем просто музыкальным фестивалем. В своем роде это был грандиозный финальный аккорд эпохи — восклицательный знак, которым завершалась история эйсид-хауса в ее первоначальной фазе. Спустя несколько месяцев после Вудстока случился печально известный опен-эйр в Алтамонте, положивший конец шестидесятнической утопии. После Каслмортона стихийных рейвов такого масштаба просто больше не было, а вся сила британской государственной машины оказалась направлена на то, чтобы исключить саму возможность их возникновения.

Главным следствием этой госдеятельности оказался тот самый принятый в ноябре 1994 года Акт о криминальной юстиции и общественном порядке, по которому:

— сразу несколько правонарушений переводились из административных в уголовные — прежде всего это касалось незаконного проникновения на территорию частного или общественного владения и было направлено главным образом против нелегальных рейвов, которые чаще всего устраивались в промышленных зданиях и под открытым небом;

— полиции предоставлялось право пресекать собрания двадцати и более человек с целью прослушивания музыки (от этого пункта в последующие годы пострадают в том числе и некоторые граждане Великобритании, никак не связанные с рейв-культурой: однажды на его основании, например, разгонят невинное деньрожденное барбекю на свежем воздухе);

Orbital на фестивале Гластонбери в 1994 году

Между Orbital, Autechre и The Prodigy нет почти ничего общего — если не считать само по себе электронное звучание (в противовес живому). Это показательно: отмечавшееся выше идеологическое расслоение танцевально-электронной сцены в начале 1990-х повлекло за собой расслоение творческое. На фундаменте выросло полдюжины новых стилей электронной музыки, каждый из которых развил его эстетику.

Вконец избавившись от прямой бочки на каждую сильную долю, хардкор переродился в джангл, или — музыку не менее скоростную и энергичную, но более извилистую, текучую, с захватывающе неровным пульсом и утробными низкочастотными басами. Джангл оказался первым преимущественно черным музыкальным стилем внутреннего, британского происхождения: он не был завезен из США или с Карибских островов, но родился уже на территории Соединенного Королевства.

Маниакальные, загнанные темпы джангла уравновешивались седативным звучанием трип-хопа, который возник в провинциальном портовом Бристоле, но вскоре приобрел популярность по всей стране (и за ее пределами). Если джангл, несмотря на отчаянно ломаные ритмы, все еще мог вполне успешно функционировать как танцевальная музыка, то с его психоделическим звуком и сумрачной, параноидальной атмосферой лучше годился для слушания — и неудивительно, что единицей измерения стиля стала песня со словами, а не инструментальный трек.

В дальнейшем на протяжении и мозаика танцевально-электронной музыки становилась все более и более дробной: джангл мутировал в гэридж, гэридж — в тустеп, тустеп — в дабстеп. Все эти стили в свою очередь делились на более мелкие подстили, а те — на подстили подстилей, но каждый неизбежно содержал в себе более или менее явное воспоминание об эйсид-хаусе (не говоря о направлениях внутри самого хауса, тоже благополучно продолжавших существовать: прогрессив-хаус, эмбиент-хаус, тек-хаус и так далее).

В чистом виде эпоха британского продлилась всего несколько лет, но ее эхо не затихает: любая масштабная танцевальная вечеринка по сей день называется рейвом — вне зависимости от того, какая именно разновидность электронной музыки на ней звучит.

Автор благодарит за помощь в подготовке текста Марка Симона, Ника Завриева и Дэниела Дилана Рэя.

Читайте также: