Сообщение преображение сюжетов зарубежной литературы в творчестве к чуковского
Обновлено: 24.04.2024
Корней Иванович Чуковский (1882 - 1969) по праву считается одним из любимых детских писателей. На протяжении всей своей жизни он общался с детьми, интересовался тем, о чём они говорят, думают, переживают, писал для них стихи и прозу, переводил лучшие образцы мировой детской поэзии. И всё же главным вкладом К. Чуковского в отечественную детскую литературу были и остаются его стихотворные сказки, адресованные самому маленькому читателю и ставшие "неотъемлемым атрибутом детства. Первая сказка К. Чуковского - "Крокодил" - написана в 1916 г. Уже в этом произведении отчётливо проступают те черты, которые затем станут стержнем сказочной Вселенной К. Чуковского. В основе сюжета - "страшная история" про "девочку Лялечку", завершающаяся её чудесным спасением "удалым героем" Ваней Васильчиковым. С этим типом сюжета читатель встретится ещё не раз - например, в сказках "Муха-цокотуха" и "Тараканище". В процессе развития сюжета друг друга сменяют два постоянных мотива сказок К. Чуковского: страшное и смешное. И то, и другое - прежде всего инструмент: напугать или рассмешить читателя - вовсе не самоцель. Исследователи творчества К. Чуковского приходят к выводу, что страх в его сказках становится средством воспитания в ребёнке способности сочувствовать, сопереживать героям. Кроме того, читая эти сказки, ребёнок учится свои страхи преодолевать, ведь тот мир, который раскрывает перед ним автор, по определению добр. Не случайно многие сказки открываются или, напротив, завершаются картиной всеобщего веселья, праздника:
Ехали медведи На велосипеде. А за ними кот Задом наперёд. А за ним комарики На воздушном шарике. Едут и смеются, Пряники жуют. ("Тараканище").
Но вот атмосфера изначальной гармонии разрушается вторжением злого персонажа:
Вдруг какой-то старичок Паучок Нашу муху в уголок Поволок. Хочет бедную убить, Цокотуху погубить. ("Муха-Цокотуха").
Сказочный мир изменяется, все персонажи прячутся или убегают, но также "вдруг" находится отважный и добрый герой - Ваня Васильчиков, воробей, "маленький комарик", доктор Айболит. Он спасает жертву от злодея, помогает попавшим в беду и возвращает весь мир в первоначальное радостное состояние:
Вот и вылечил он их, Лимпопо! Вот и вылечил больных, Лимпопо! И пошли они смеяться, Лимпопо! И плясать и баловаться, Лимпопо! ("Доктор Айболит").
Таким образом, в самом раннем возрасте знакомясь со сказочным миром К. Чуковского, дети получают первоначальные представления о добре и зле, о том, как устроен мир и каким должен быть человек. Особенности поэтики произведений К. И. Чуковского
Поэтику стихотворных сказок К. Чуковского определяет прежде всего то, что они адресованы самым маленьким. Перед автором стоит сверхзадача - доступным языком рассказать человеку, только-только вступающему в мир, о незыблемых основах бытия, категориях настолько сложных, что и взрослые люди до сих пор занимаются их толкованием. В рамках художественного мира К.Чуковского эта задача блестяще решается с помощью поэтических средств: язык детской поэзии оказывается безгранично ёмким и выразительным и в то же время хорошо знакомым и понятным каждому ребёнку. Литературоведы отмечают уникальную черту сказочного мира, созданного К. Чуковским, - принцип кинематографичности, используемый для организации художественного пространства и максимально приближающий текст к детскому восприятию. Этот принцип проявляется в том, что фрагменты текста следуют друг за другом в такой последовательности, как это могло бы быть при монтаже:
Вдруг из подворотни Страшный великан Рыжий и усатый Та-ра-кан! Таракан, Таракан, Тараканище!
Такое построение текста соответствует постепенному приближению камеры к объекту: общий план сменяется средним, средний - крупным, и вот уже заурядное насекомое на глазах превращается в грозное фантастическое чудовище. В финале происходит обратное превращение: ужасное страшилище оказывается всего-навсего "жидконогой козявочкой-букашечкой". Изменчивость героя и всего сказочного мира - ещё одно характерное свойство поэтики сказок К. Чуковского. Исследователи отмечают, что за время развития сюжета сказочная Вселенная несколько раз "взрывается", действие принимает неожиданный оборот, картина мира меняется. Эта изменчивость проявляется и на ритмическом уровне: ритм то замедляется, то ускоряется, длинные неторопливые строчки сменяются короткими отрывистыми. В связи с этим принято говорить о"вихревой композиции" сказок К. Чуковского. Маленький читатель легко вовлекается в этот круговорот событий, и таким образом автор даёт ему представление о динамике бытия, о подвижном, вечно меняющемся мире. Устойчивыми оказываются только этические категории, представления о добре и зле: злые герои неизменно погибают, добрые - побеждают, спасая не только отдельного персонажа, но и весь мир. И на уровне идей, и на поэтическом уровне сказки К. Чуковского опираются на различные фольклорные традиции. С одной стороны, это традиции народных сказок о животных, когда множеству персонажей-животных противопоставлен один герой, с другой стороны, былинный мотив о борьбе героя с чудовищем. Кроме того, не раз отмечалась связь сказок К. Чуковского с собственно детским фольклором, например, "страшными историями". Всё это во многом облегчает ребёнку восприятие содержания стихотворных сказок, этому же способствует их синтаксическая близость к детской речи. Известно, что К. Чуковский пристально изучал речь и психологию ребёнка - этому посвящена его книга "От двух до пяти" (1928 г.). В сказках же сама ткань повествования вбирает в себя такие особенности детской речи, как короткие простые предложения, обилие восклицаний ("Слава, слава Айболиту! Слава добрым докторам!"), повторы слов ("Муха, муха, Цокотуха, Позолоченное брюхо)", параллелизм синтаксических конструкций ("Не стерпел медведь, Заревел медведь И на злого врага Налетел медведь"). В целом все особенности поэтики стихотворных сказок К. Чуковского способствуют тому, чтобы в лёгкой, игровой манере рассказать ребёнку о серьёзных и сложных вещах.
2.1. Сравнительный анализ переводов детских английских стихотворений К. Чуковского и С. Маршака
2.2. Собственный перевод
Английская поэзия для детей издавна привлекала к себе внимание выдающихся русских поэтов-переводчиков. Среди них - Самуил Яковлевич Маршак и Корней Иванович Чуковский. Творчество данных поэтов знакомо мне с детства, поэтому я решила выбрать данную тему.
Цель моей работы: изучить и проанализировать английские детские стихотворения в творчестве двух русских поэтов-переводчиков.
Twinkle, twinkle, little star,
How I wonder what you are.
Up above the world so high,
Like a diamond in the sky.
Среди стихотворений много считалок, которые помогут усвоить счет на английском языке :
One, two, three, four, five,
Once I caught a fish alive,
Six, seven, eight, nine, ten,
Then I let him go again.
Pat-a-cake, pat-a-cake, baker’s man,
Bake me a cake as fast as you can;
Pat it and prick it, and mark it with B,
And put it in the oven for baby and me.
There was an old person of Fife, (A)
Who was greatly disgusted with life; (A)
They sang him a ballad, (B)
And fed him a salad, (B)
Which cured that old person of Fife. (A)
What are you doing,
my little kittens?
We are going to town,
To get us some mittens.
What, mittens for kittens!
Do kittens wear mittens?
Who ever saw little kittens
With mittens?
Six little mice sat down to spin;
Pussy passed by and she peeped in.
What are doing, my little men?
Weaving coats for gentlemen.
Shall I come in and cut off your threads?
No, no, Mistress Pussy, you’d bite off our heads.
Oh, no, I’ll not: I’ll help you to spin.
That may be so, but you don’t come in.
Котауси и мауси .
Жила-была мышка Мауси
И вдруг увидала Котауси.
У Котауси злые глазауси
И злые-презлые зубауси.
Подбежала Котауси к Мауси
И замахала хвостауси:
«Ах, Мауси, Мауси, Мауси,
Подойди ко мне, милая Мауси,
Я спою тебе песенку, Мауси,
Но ответила умная Мауси:
«Ты меня не обманешь, Котауси!
Вижу злые твои глазауси
Так ответила умная Мауси-
И скорее бегом от Котауси.
Переводы из английской детской поэзии стали важнейшей и неотъемлемой частью творчества другого русского поэта и переводчика – Самуила Яковлевича Маршака. Самуил Яковлевич родился 22 октября 1887 года в Воронеже. Раннее детство и школьные годы провел в городке Острогожске под Воронежем. В гимназии учитель словесности привил любовь к классической поэзии, поощрял первые литературные опыты будущего поэта. В 1912 для завершения образования Маршак уехал учиться в Англию. Студент факультета искусств, он изучал английскую поэзию. Во время каникул он много путешествовал по стране, слушал английские народные песни. Живя в Великобритании, Маршак заинтересовался детским фольклором. Особое внимание поэт уделял переводу стихотворений, которые напоминали скороговорки, считалки, дразнилки, потешки, загадки. В своих переводах поэт сохранял все своеобразие оригинала с его четкими рифмами, занимательным сюжетом, яркими образами. Воссоздать на русском языке эти трудно поддающиеся переводу английские стихи, песни, прибаутки, помогло Маршаку его давнее знакомство с русским детским фольклором. Подтверждением тому является высказывание К. Чуковского: “… И я понял, что Маршак потому-то и одержал такую блистательную победу над английским фольклором, что верным оружием в этой, казалось бы, неравной борьбе послужил ему, как это ни странно звучит, наш русский - тульский, рязанский, московский - фольклор. Сохраняя в неприкосновенности английские краски, Маршак, так сказать, проецировал в своих переводах наши русские считалки, загадки, перевертыши, потешки, дразнилки. Оттого-то переведенные им "Nursery Rhymes" так легко и свободно вошли в обиход наших советских ребят и стали бытовать в их среде наряду с их родными "ладушками". Советские Наташи и Вовы полюбили их той же любовью, какой спокон веку их любят заморские Дженни и Джоны. Много нужно было такта и вкуса и тончайшей словесной культуры, чтобы с таким артистизмом, сочетая эти оба фольклора, соблюсти самую строгую грань между ними…”
Humpty-Dumpty sat on a wall,
Humpty-Dumpty had a great fall;
All the king's horses and all the King's men
Couldn't put Humpty together again.
Свалился во сне.
Вся королевская конница,
Вся королевская рать
Переводы из английской детской поэзии, которая наиболее полно представлена в книге “Nursery Rhymes”, стали важнейшей частью творчества Корнея Чуковского и Самуила Маршака . Их переводы в равной степени были ориентированы на фольклор. Народные произведения помогли советским переводчикам создать русские стихи, которые воспринимаются как оригинальные произведения, звучат по-русски и в то же время остаются английскими стихами. Такие поэтические переводы К. Чуковского и С. Маршака принадлежат к любимым произведениям миллионов взрослых и детей и по праву считаются достоянием классической детской литературы.
2.1. Сравнительный анализ переводов детских английских стихотворений К. Чуковского и С. Маршака .
Robin The Bobbin
Robin the Bobbin,
The big-bellied Ben,
He ate more meat
Than fourscore men;
He ate a butcher
He ate a church,
He ate a steeple,
He ate a priest
And all the people!
A cow and a calf,
An ox and a half,
A church and a steeple,
And all good people,
And yet he complained
That his stomach wasn’t full.
Двух овечек и барана,
Сотню жаворонков в тесте
И коня с телегой вместе,
Пять церквей и колоколен
Да еще и не доволен!
(как нужно дразнить обжору)
Робин Боббин Барабек
Скушал сорок человек,
И корову, и быка,
И кривого мясника.
И телегу, и дугу,
И метлу, и кочергу.
Скушал церковь, скушал дом,
И кузницу с кузнецом,
А потом и говорит:
Таким образом, перевод английского стихотворения у Маршака приобретает вид песенки о добродушном великане Робине – Боббине, а у Чуковского – дразнилки про обжору Барабека.
Нас также заинтересовало английское стихотворение “ The Crooked Man”, которое было переведено на русский язык как К.Чуковским, так и С. Маршаком.
There was a crooked man, and he walked a crooked mile,
He found a crooked sixpence against a crooked stile;
He bought a crooked cat, which caught a crooked mouse,
And they lived together in a little crooked house.
Жил-был человечек кривой на мосту.
Прошел он однажды кривую версту.
И вдруг на пути меж камней мостовой
Нашел потускневший полтинник кривой
Купил за полтинник кривую он кошку,
А кошка кривую нашла ему мышку.
И так они жили втроем понемножку,
Покуда не рухнул кривой их домишко.
Жил на свете человек,
И гулял он целый век
По скрюченной дорожке.
А за скрюченной рекой
В скрюченном домишке
Жили летом и зимой
И стояли у ворот
Там гуляли без забот
И была у них одна
А за скрюченным мотом
По болоту босиком
Прыгала, как жаба.
И была в руке у ней
И летела вслед за ней
Сравнив и проанализировав два перевода, мы пришли к выводу о том, что каждому переводчику свойственна собственная интонация, стилистическая предпочтительность, а главное – вид и жанр перевода. Для Маршака характерна точность описания персонажей и полное ритмическое соответствие стиху оригинала. Чуковский же создавал собственные песни как – будто по мотивам английских стихотворений, не теряя при этом живых и точных интонаций персонажей.
2.2. Собственная попытка перевода
Жил человек кривой,
Что прошел он однажды
За свой полтинник кривой
На пути мостовой
Кривую купил он кошку.
А кошка поймала мышку,
В кривеньком их домишке.
Проведенный нами сравнительный анализ показал, что между переводами Чуковского и Маршака много общего, но есть разница в их интонации, стилистической направленности, в выборе вида перевода. Мне показалось также интересным выполнить собственный перевод английского стихотворения, тем самым закрепив полученные знания в процессе работы над данной темой.
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
МУНИЦИПАЛЬНОЕ КАЗЕННОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
Аликперова Диана Джалиловна
Домашний адрес:
(356412) Благодарненский район,
х. Алтухов, ул. Шолохова, 28а
Руководитель:
Агафоночкина Людмила Анатольевна
учитель русского языка и литературы
Тема: «Особенности детских сказок Чуковоского.
Руководитель: Агафоночкина Л.А., учитель русского языка и литературы.
Автор: ученица 6 класса Аликперова Диана.
Предмет: литература.
Цель реферата : проанализировать детские сказки К.И. Чуковского, выявить особенности детских сказок писателя.
В реферате проанализированы сказки Чуковского, дана им общая характеристика, на отдельных сказках определены особенности и специфичность детских сказок Чуковского.
Оглавление
Введение
1. Общая характеристика сказок для детей К. И. Чуковского
2. Особенности сказок в стихах К. И. Чуковского
Заключение
Литература
Художественные особенности сказок в стихах:
Литература
1. Алигер М. И. Странствия и встречи. - М.: Художественная литература, 1975. - 398 с.
2. Берман Д. А. Корней Иванович Чуковский. - М.: Восточная литература, 1999. - 468 с.
3. Голованова М. В., Шарапова О. Ю. Корней Иванович Чуковский // Начальная школа. – 1997. - № 3.
4. Чуковская Л. К. Памяти детства. Воспоминания о Корнее Чуковском. - СПб.: Лимбус Пресс, 2001. - 208 с.
5. Чуковский К. И. Сказки в картинках. / Под ред. В. Сутеева. - М.: АСТ: Астрель, 2004. - 535 с.
Министерство образования и науки Хабаровского края
Краевое государственное бюджетное
профессиональное образовательное учреждение
Особенности языковой игры в произведениях К. И. Чуковского.
1. Средства создания К. И. Чуковским языковой игры «на отношениях
2. Прием семантико-стилистического и грамматического рассогласования..8
3. Звуковая игра в ритмике стихотворных сказок…………………………….14
4. Смысловые игры – перевертыши, смещения……………………………….18
5. Игра жанром как литературный прием К. И. Чуковского…………………21
Крупнейший литературовед и критик, лингвист и писатель, К. И. Чуковский в 1962 г. Был удостоен Ленинской премии, и в том же году Оксфордский университет присудил ему степень Доктора литературы Honoris cause (до Чуковского эта честь выпадала только В. А. Жуковскому и И. С. Тургеневу).
и реалий, известных всякому ребёнку 50-60-х годов:
Это создаёт иллюзию достоверности описываемых событий и убеждает юного читателя как в существовании лилипутов, так и в том, что Корней Иванович способен попадать на страницы собственных книг.
В сказке о Бибигоне Чуковский развивает этот приём, разрушая границы, разделяющие в сознании читателя различные художественные тексты, и используя приём автоцитации, построенной на упоминании героев своих предшествующих произведений в создаваемом тексте:
Целый день Мойдодыр его чистил и мыл,
Но не смыл он, не смыл этих чёрных чернил;
Но если он почувствует, что его … окружают друзья, он будет рад поиграть и подурачиться с вами… и до позднего вечера будет рассказывать вам о своих чудесных приключениях и подвигах:
О боях с акулой Каракулой… .
Африканский континент у Чуковского становится похож на более знакомую детям географическую карту.
В приведённом фрагменте обрывается контраст переносного значения фразеологизма сами с усами (о самостоятельном человеке с независимыми суждениями), в котором слово усы уже утратило своё значение, и номинативным употреблением слова усы в сочетаниях со словами рак, таракан.
К числу локальных случаев языковой игры следует отнести и использование авторской неологии, в результате которой образуются лексические единицы, отсутствующие в стандартизованном языке: Тараканище, самоварище, Мойдодыр, Айболит, Крокодилица. В двух первых примерах в результате добавления суффикса –ищ- с увеличительным значением возникают слова, отсутствующие в языке. Собственные имена Мойдодыр и Айболит возникли в результате сращения нескольких производящих основ, равных словам. В последнем же примере обыгрывается принцип аналогии: если есть пара лев – львица, то почему бы не быть паре крокодил – крокодилица.
2. Прием семантико-стилистического и грамматического рассогласования
Однако при характеристике языковых игр, встречающихся в идиостиле Чуковского, следует учитывать, что они носят, как правило, комплексный характер. Языковая игра одновременно может затрагивать единицы разных языковых и текстуальных уровней. Так, игра, связанная в первую очередь со звуковой (фонетической) стороной лингвистических единиц, подчёркивается ритмической организацией стиха. Такая языковая игра опирается на понятие сильных и слабых позиций текста, на принцип семантического согласования (точнее, на его нарушение). Рассмотрим эту разновидность игры подробнее. Речь идёт о примерах типа:
Да здравствует мыло душистое,
И полотенце пушистое,
И зубной порошок,
И густой гребешок!
Давайте же мыться, плескаться,
Купаться, нырять, кувыркаться,
В ушате, в корыте, в лохани,
В реке, в ручейке, в океане,
И в ванне, и в бане,
Всегда и везде – Вечная слава воде!
Сравнивая все выделенные слова, легко заметить, что их объединяет одно общее свойство – положительная оценка, часто возникающая благодаря контексту. Таким образом, смена изобразительно – выразительной манеры (использование языковой игры во вступлении и главной части и отказ от неё в заключении сказки) можно рассматривать как особый композиционный приём.
- Кто говорит?
- Слон.
- Что вам надо?
- Шоколада.
- Для кого?
- Для сына моего.
- А много ли прислать?
- Да пудов этак – пять или шесть:
Больше ему не съесть,
Он у меня ещё маленький!
И сказал Гипопотам
Крокодилам и китам:
- Кто злодея не боится
И с чудовищем сразится,
Я тому богатырю
двух лягушек подарю
И еловую шишку пожалую!
- Кабы я была царица, - Третья молвила сестрица,
- Я б для батюшки – царя Родила богатыря.
Говорит ему печальная жена:
-Я с детишками намучалась одна:
То Кокошенька Лелешеньку разит,
То Лелешенька Кокошеньку тузит…
Молода еще девица я была.
Наша армия в поход куда-то шла.
Вечерело. Я стояла у ворот –
А по улице все конница идет…
Помимо обыгрывания стихотворного размера, Чуковский использует в своих сказках и другие приемы, построенные на использовании чужого текста, т. е. основанные на интертекстуальных вкраплениях. К их числу можно отнести точное или приблизительное цитирование, как например, в следующих стоках «Крокодила:
Приведенные цитаты лежат в основе игры поэта, построенных на смешении литературных жанров: в сказку вставляются интертекстуальные элементы, прочно связанные в сознании читателя с жанром поэмы, а цитируемые произведения принадлежат к классическим образцам отечественной литературы.
И сейчас же к нему из-за елки
Выбегают мохнатые волки:
Садись, Айболит, верхом,
Мы живо тебя довезем.
3. Звуковая игра в ритмике стихотворных сказок
В играх словом и звуком, которые затевает Чуковский с малышами, он пользуется методом народных шуточных стихов и в то же время опытом звуковой организации стиха, особенно богато разработанной русскими поэтами начала XX века.
Мы живем на Занзибаре,
В Калахаре и Сахаре,
На горе Фернандо-По,
Где гуляет Гиппо-по
По широкой Лимпопо.
Да-да-да! У них ангина,
Малярия и бронхит!
Приходите же скорее,
Добрый доктор Айболит!
Звуковые игры развивают речь детей, дают материал то для пляски, то для считалки или скороговорки.
Превосходна ритмическая чёткость каждой сказки, каждой строфы Чуковского, но редко это ритм песни. Благозвучие, обилие гласных, о котором очень заботится Чуковский, справедливо полагая, что нагнетание согласных делает стихи непригодными для малышей, характерны для песни. Но короткие фразы, и смежные рифмы, и поступь ритма, для песни как будто слишком чёткого и ударного, но зато очень удобного для скандирования, которое так любят малыши, — всё это делает сказки Чуковского отчётливо декламационными. И в этом, а не в песенности, думается, их своеобразие, их большая ценность.
И кормила я вас,
Не покиньте меня
Плачет серый воробей:
«Выйди, солнышко, скорей!
Нам без солнышка обидно —
«Ой, куда вы, толстопятые, сгинули?
«О, если я не дойду,
Если в пути пропаду,
Что станется с ними, с больными,
Но и драматические эпизоды не всегда у Чуковского песенны или речитативны. Они могут быть эпически торжественными, иначе говоря, подчёркнуто декламационными:
И горы встают перед ним на пути,
И он по горам начинает ползти.
А горы всё выше, а горы всё круче,
Они могут выражаться в экспрессивном, отнюдь не лиричном монологе:
«Если топну я ногою,
Позову моих солдат,
В эту комнату толпою
И залают, и завоют,
И ногами застучат,
И тебе головомойку,
4. Смысловые игры – перевертыши, смещения
Смысловые игры имеют важное педагогическое значение, о котором много и доказательно говорит Чуковский, защищая право детских поэтов нарушать нормальные смысловые связи, делать их предметом умственной игры.
Когда ребёнку говорят — ехала деревня мимо мужика, он смеётся потому, что знает: на самом деле было не так. Ужас, который испытывали в 20-х годах противники весёлых и фантастических стихов перед такими перевертышами (термин Чуковского, который вошел в фольклористику и литературоведение), объяснялся элементарной логической ошибкой: они полагали, что перевертыши внушают детям искажённое восприятие реального мира. Между тем очевидно, что ребёнку не над чем смеяться, если он думает, будто деревня действительно ехала мимо мужика.
Рыбы по полю гуляют,
Жабы по небу летают,
Мыши кошку изловили,
В мышеловку посадили.
Долго, долго крокодил
Море синее тушил
Пирогами, и блинами,
И сушёными грибами.
Тут бабочка прилетала,
Стало море потухать —
Поступки, невозможные и смешные своей нелепостью. Поступки, которые заставляют трёх- или четырёхлетнего слушателя гордиться и наслаждаться тем, что он решил задачу, поставленную ему ситуацией: понял шуточность, фантастичность стихов, несоответствие их реальному соотношению понятий.
Вот была потом забота —
За луной нырять в болото
И гвоздями к небесам приколачивать!
И со страху утонула.
Волки от испуга
Скушали друг друга.
Взял и клюнул Таракана, —
Вот и нету великана.
5. Игра жанром как литературный прием К. И. Чуковского
В этом, разумеется, нет ничего дурного — поэт вовсе не обязан следовать в характеристиках зверей за фольклором, тем более что часто у Чуковского действуют звери не те, что привычны для русских народных сказок. Самое построение его сказок, акцентирование острого сюжета, а не личности героя (хотя отважный герой-спаситель есть во многих его сказках), и не требует устойчивости, определенности характеристик.
А построение сказок у Чуковского довольно устойчиво и так же, как смысловые и звуковые игры, опирается на многочисленные наблюдения над тем, что любят и хорошо воспринимают малыши.
Читайте также: