Сообщение о мусульманских поэтах 5 класс
Обновлено: 02.07.2024
Пути поэзии
Пути поэзии 1Что-то основное изменилось, по-видимому, в нашем отношении к поэзии… или в самой поэзии.Нам вполне понятна мировая слава боксера, или героя экрана, даже, пожалуй, слава романиста. Но где поэт — нераздельный властитель своей эпохи. Увы, это так же сказочно, как
8. Первые признаки в поэзии
8. Первые признаки в поэзии Определив понятие надежды, веры в бытие и доверия к бытию, мы в первом приближении обрисовали сферы, в рамках которой развивается рассуждение о том, что проблема преодоления экзистенциализма предполагает повторное обретение новой укрытости
b) мифология возможна без поэзии
b) мифология возможна без поэзии b) Труднее ответить на вторую половину поставленного выше вопроса: возможна ли мифология без поэзии? Не должен ли образ быть сначала поэтическим, а потом уже, после прибавления некоторых новых моментов, мифическим? Или сходство между
2. Интеллектуальный климат мусульманской Испании XII в.
2. Интеллектуальный климат мусульманской Испании XII в. Непрерывность преемственной линии развития восточного перипатетизма была частным эпизодом в той общей историко-культурной эпопее, которая была связана с перемещением центра средневековой арабской цивилизации с
О МУСУЛЬМАНСКОЙ ЭСТЕТИКЕ
О МУСУЛЬМАНСКОЙ ЭСТЕТИКЕ Как известно, эстетический опыт человечества богат и разнообразен. Истоки эстетических знаний уходят вглубь человеческой истории и обращаясь к летописи эстетических учений мы можем легко убедиться в том, что они являются итогом длительного
О МУСУЛЬМАНСКОЙ АРХИТЕКТУРЕ
О МУСУЛЬМАНСКОЙ АРХИТЕКТУРЕ Как известно, архитектура это искусство проектировать и строить здания и сооружения необходимые людям для жизни и деятельности, в соответствии с эстетическими воззрениями и техническими возможностями того или иного общества. Как
О МУСУЛЬМАНСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
О МУСУЛЬМАНСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ Наш разговор пойдет о мусульманской художественной литературе. Наверное, кто-то, услышав подобное словосочетание, очень удивится, поскольку был уверен, что Ислам и художественная литература — понятия несовместимые. Должен
О МУСУЛЬМАНСКОЙ КИНЕМАТОГРАФИИ
О МУСУЛЬМАНСКОЙ КИНЕМАТОГРАФИИ Кино — это одно из самых молодых искусств, появившееся лишь на рубеже 19-го и 20-го веков, причем сначала фильмы были полностью немыми, черно-белыми и снимались с одной-единственной точки. Однако постепенно кинематограф из аттракциона
Собор религиозной поэзии
Собор религиозной поэзии А теперь постараемся выстроить еще одно скромное здание – теории, практики и критики подхода Маля, используя ключевые аспекты его текста как своего рода строительный материал, замечая с самого начала, что мы имеем дело со специфической поэзией,
ЭМБРИОЛОГИЯ ПОЭЗИИ
ЭМБРИОЛОГИЯ ПОЭЗИИ Не то чтобы заглавие это так уж мне нравилось или чтоб я совсем принимал его всерьез. Лучшего не нашел, хоть и вижу, что нескромно оно, да и неточно. Трактату было бы к лицу, а не беглым наблюдениям моим. Точности же ради (метафорической, конечно) было бы
Мусульманская поэзия внесла неоценимый вклад в сокровищницу общемировой культуры. Её поэты находились в числе передовых и образованнейших людей своего времени, а творчество многих современных авторов продолжает развиваться под несомненным влиянием их поэтического наследия. Творения исламских поэтов из мглы веков доносят до нас благодарность Всевышнему за ликующую радость жизни ярко описывают здорового, сильного, отважного и смело думающего человека.
Поэты арабского мира вступали в поединок с вековыми предрассудками, утверждая естественное равенство всех людей. Бичуя несправедливость и вероломство, хищничество и взяточничество, их стихи осуждали праздность и призывали к активной борьбе за счастье и справедливость, жестоко высмеивали тиранов-угнетателей, а также тех, кто делал это угнетение возможным.
История развития исламской поэзии
На формирование специфических форм поэзии ислама повлияла поэзия арабских племен, особенно воинственных бедуинов. Их словесность меньше других соприкасалась с миром эллинизма, что способствовало созданию качественно иной культуры. Один из жанров поэзии бедуинов - касыда, послужил основой для формирования целой системы поэтических форм в исламских странах.
КАСЫДА - небольшая поэма в 15-200 строк, которая состоит из трех частей. Первая, лирическая - отправная точка в создании любовной лирики и поэзии, воспевающая радости жизни. Вторая часть, описывавшая трудную жизнь героя в пустыне, дала начало жанрам описаний, "охотничьей" поэзии и произведений, в которых возвеличиваются героизм и благочестие. Третья часть касыды, посвящалась воспоминаниям о покинутом крае, она вдохновила поэтов на создание еще одного значительного направления — жанров оплакивания и осмеяния.
Поэтика арабов, сформированная в системе этих жанров, сохранялась вплоть до середины XIX в., когда под влиянием европейской литературы в арабском мире началось развитие прозы и драматургии.
Основным жанром средневековой арабской поэзии (VII - начало VIII в.) стал панегирик как наиболее светский и легко превращаемый в политический инструмент. Здесь обращение к конкретным лицам чаше носит поучающий, увещевающий, а не восхваляющий характер. Поэты в своих стихах формировали идеалы правителя, государственного мужа, военачальника.
В этот же период в мусульманской литературе изменился характер любовной лирики. Гимн любви и страсти, свободный от всяких религиозных рамок, становится своеобразным выражением идейного протеста. Мусульманство как идеология сельского населения нашло свой идеал любви. В лирике начинает господствовать мотив предопределенности свыше, создаются "вечные" любовные пары: Кайс - Лубна, Меджнун -Лейла, Джамил - Бусайна. Страсть начинает пониматься как подвижничество, всепоглощающее стремление к единственному и недостижимому.
В начале VIII в. в мусульманстве появилось новое течение - суфизм, проповедующее созерцательный, аскетический образ жизни и мистические формы сознания. Суфийская литература несла ярко выраженную символику и метафоричность, которыми увлеклись многие поэты, независимо от собственной религиозной поэзии. Суфизм открывал необычайно широкие возможности для творчества, где воспевание чувственности, любви и жизни не противоречило мистическому стремлению к божественной истине и духовному растворению в божестве. В XII-XIII вв. в этом направлении творили Омар ибн аль-Фарид и Ибн аль-Араби, еще ранее, в X в., стали популярны произведения суфийской школы на фарси - в Афганистане, Индии, Турции. Именно в этом ключе творил Абдаллах Ансари, создавший на фарси рифмованную прозу.
Касыдный строй арабского стиха был очень популярен в придворных кругах. Жанр касыды открывал перед поэтом два пути: традиционный - подробная разработка композиции и индивидуальный создание новых стилевых форм. Поэтическое течение "бади" (конец VIII - начало IX в.), представленное арабами Абу-Тамаммом, аль-Бухтури, использовало оба пути, развивая древнюю структуру слога.
Инструментарий поэта становился наиважнейшим достоинством его произведений: изысканная игра слов, многоэтажные метафоры, сложные, требующие книжной эрудиции, аналогии, использование не только фонетических, но даже зрительных эффектов (буквы в словах и столбцах образуют узор или рисунок) и т. п.
Следующий этап развития арабской прозы начался в X в. Новелла стала ведущим повествовательным жанром. Венцом жанровой эволюции становится МАКАМА, соединяющая в разных пропорциях особенности классической поэзии и новеллистики. Стилевой основой стал сложившийся к этому времени САДЖ — особый размер рифмованной прозы. Здесь несколько новелл объединялись одним главным героем-рассказчиком, при этом сборники не имели самостоятельного названия, как персидские и древнееврейские. В период расцвета макамы родился самостоятельный жанр - ФИЛОСОФСКАЯ ПОЭЗИЯ.
Таким образом, к XI в. классическая арабская литература представляет собой уникальное сочетание мусульманских религиозных и светских мотивов, противостоявших друг другу или сочетавшихся. Традиция жесткого подчинения жанру способствовала внутреннему их развитию.
В XI-XII вв. во время общего культурного расцвета в поэзии появляются интересные новации. Здесь созданы новые виды поэзии, такие, как МУВАШШАХ и ЗАДЖАЛ (мелодия). Первая представляет собою поэму из 4-10 строф. Название второй переводится буквально как "песнь"; она может состоять из 6-9 строф и чаще носит любовный или лирический характер. Общими чертами новой арабо-испанской поэзии были их музыкальность и близость к народному устному жанру. В ином направлении идет севильская арабо-испанская школа, где формируется рыцарская поэзия. В ее произведениях главную роль играет романтический герой - просвещенный рыцарь. Таким образом, влияя на европейскую литературу, арабская классика изменялась и сама.
Уже в XIII-XIV вв. заметны общий упадок и застой в классических формах арабской литературы. В XV-XVI вв. традиция стала восприниматься как отжившая система. Продолжалось развитие именно нетрадиционных сфер в литературном творчестве. К ним в основном относятся близкие к народным и собственно народные жанры. Распространились эпические формы, подобные дастанам. ДАСТАН иногда относят к фольклорным жанрам, это главным образом литературная обработка сказочных сюжетов, легенд, преданий. По стилю дастаны могли быть как чисто прозаическими или стихотворными, так и смешанными, где в прозаическую ткань включены песенно-стихотворные фрагменты. Поначалу рамки дастана как жанра не были отчетливыми, но позднее они традиционализировались.
Политические коллизии и завоевание страны арабами сильно повлияли на ее литературные традиции. Наиболее явным влияние было в сфере литературно-жанровых канонов, где единственно возможными провозглашались арабские. Наряду с арабским языком носителем богатых литературно-художественных традиций был язык фарси, или персидский.
Классическим в истории персидской литературы считают период IX-XV в. В IX-Х вв. основной функцией персидских трудов по поэтике было толкование арабской эстетической системы. В поэзии полного соответствия не могло быть по причине глубокого различия фонетического и грамматического строя языков. Так, составлялись специальные перечни арабских и персидских стихотворных размеров. Отечественные жанровые формы месневи и рубай дополнялись арабской касыдой, газелью и др.
МЕСНЕВИ -была заимствована и арабами. Это поэма, довольно объемная, в которой господствующей является парная рифма строк. Вообще месневи распространилась задолго до а рабов, но до нас дошли лишь те образцы жанра, которые написаны после IX в. (принадлежащие перу Рудаки и Масуди). Рудаки стал начинателем художественно-дидактической месневи, Масуди продолжил традицию героической поэзии. Позднее жанр приобрел более разнообразный характер: в X-XI вв. создаются любовная (Абу-ль-Муайада Балхи — "Юсуф и Зулейха") и этико-философская месневи (Низами Гянджеви). В XIII в. появляется "Поэма о сути всего сущего" поэта-суфия Руми.
Наиболее "народным" был жанр рубай, который представляет собой стихотворный афоризм из четырех строк. Первые две строки содержали экспозицию, третья - вывод и уже последняя собственно "летучие слова". Иногда рубай именуют дубайти (т. е. два бейта - двустишия). Рубай до X в. были сугубо устным народным жанром, поэтому форма их не была строгой. Ролевое значение строк, стихотворные размеры и виды рифм изменялись по желанию автора. Признанным мастером рубай был ученый мудрец XI в. Омар Хайям. Его ум находил отдохновение в ироничных рассуждениях о жизни, не обремененных наукообразностью или фанатичной религиозностью. Рубай Хайяма откровенно противостояли официальным мусульманским догмам. Потому и тематика всеобъемлюща, не оставляет без внимания ни одну из сторон жизни общества и человека. Жизнелюбие и фатализм, гедонизм и отречение от мирских наслаждений непринужденно сосуществуют, облеченные в удивительные, ставшие каноническими формы.
Поэзия Омара Хайяма и Низами Гянджеви стала вершиной гуманистической ветви исламской литературы. Одновременно развиваются придворные формы поэзии, сложные по стилистике и вычурно риторические по смыслу.
Упадок арабской культуры после монгольских нашествий способствовал восстановлению персидской литературы, во второй половине XIII-XIV вв. вновь расцветают классические жанры (Сальман Саведжи, Хаджу Кермани, Амир Хосров Дехлеви). Новых высот достигают Саади и Хафиз. Только в XV в. арабская классика исчерпывает свои возможности, с конца XV—XVI вв. ее формы бледнеют и остаются лишь в дворцовой литературе.
Персидская поэзия Средних веков по праву входит в золотой фонд мировой литературы. Многие из поэтов были прочно забыты, другие, вроде Анвари или Хосрова Дехлеви, известны только знатокам, но есть и те, кто до сих пор составляют неувядающую славу исламского Востока. Первым в этом ряду — если не по значению, то по времени, — стоит Омар Хайям.
Непонятный современниками
По характеру Хайам был человеком необщительным и нелюдимым, целиком погруженным в свои занятия. После убийства визиря он провел несколько лет при дворе султана Санджара и умер в родном Нишапуре, прожив 83 года.
Омар Хайам писал философские труды, но, в отличие от научных работ, они остались никому не известны и были забыты уже при жизни: их содержание слишком не вязалось с официальной доктриной Сельджуков. В своих трактатах Хайам отстаивал математический путь к познанию Бога и в то же время предлагал опираться на интуицию и мистические озарения суфиев. Эта противоречивая позиция кажется еще парадоксальней, если вспомнить многочисленные рубайи, в которых он осыпает веру горькими насмешками и призывает наслаждаться жизнью.
Стихами Омар Хайям, судя по всему, занялся уже на склоне лет, когда его научная карьера потерпела крах и он доживал свои дни в одиночестве и бедности. Неудивительно, что в них часто звучат разочарование и горечь, смешанные с иронией и насмешкой, а смелые призывы к гедонизму балансируют на краю отчаяния.
В зените славы
Богоборчество и едкие насмешки, отрицание и одновременно превозношение знания, упоение минутой наслаждения, дерзкий вызов небесам, стойкость под ударами судьбы, культ вина – все это у Хайама только разные способы найти выход из ситуации, в принципе не имеющей выхода.
Мы пьем не потому, что тянемся к веселью,
И не разнузданность себе мы ставим целью.
Мы от самих себя хотим на миг уйти
И только потому к хмельному склонны зелью.
Я пришел – не прибавилась неба краса,
Я уйду – будут так же цвести небеса.
Где мы были, куда мы уйдем – неизвестно:
Глупы домыслы всякие и словеса .
Другой мотив: мир устроен несправедливо, негодяи и глупцы получают власть и богатство, а люди благородные терпят бедствия и живут в нищете.
О небо, к подлецам щедра твоя рука:
Им – бани, мельницы и воды арыка,
А кто душою чист, тому лишь корка хлеба.
Такое небо — тьфу! — не стоит и плевка.
Еще один мотив: сама по себе жизнь тщетна и ничтожна, от нее ничего не остается. Всякое величие и красота превращаются в грязь, из которой потом лепят горшки.
Я однажды кувшин говорящий купил.
«Был я шахом! – кувшин безутешно вопил. –
Стал я прахом. Гончар меня вызвал из праха,
Поэтому не стоит ни о чем заботиться и ничего бояться: живи одним днем, пей вино и радуйся тому, что есть.
Встанем утром и руки друг другу пожмем,
На минуту забудем о горе своем,
С наслажденьем вдохнем этот утренний воздух,
Полной грудью, пока еще дышим, вздохнем!
По отдельности все эти темы были далеко не новы, но Омар Хайам сумел подать их остро и свежо, с новой и неожиданной интонацией. Его стихи подкупали своей доверительной ноткой, лишенной всякого пафоса и трагизма. Бесстрашную правдивость он уравновешивал мягким юмором, горькие истины подавал с дружеской улыбкой, а широту взгляда сочетал с внутренней свободой. При такой подаче достоинство человека в абсурдном мире не только не умалялось, а, наоборот, вырастало и утверждалось вопреки всему.
В коротком четверостишии сгусток поэтической мысли бьет точно в цель, как словесная пуля, отлитая из чистого смысла: никакие дополнительные красоты ей особо не нужны. Многие переводчики замечали, что в подлиннике Омар Хайам звучит намного суше и рациональней, чем в переводах, но от этого не становится хуже.
К сожалению, все это – лишь одна из многих версий его творчества. В действительности никому не известно, какие из стихов Хайама написаны в молодости или в старости, а какие вообще не принадлежат поэту. Есть гипотеза, что большая часть рубайи созданы другими поэтами-вольнодумцами вроде Низари.
Мухаммад Икбал (1877 - 1938 годы) по праву считается великим мусульманским поэтом–мыслителем, а его произведения пропитаны духом Ислама и отличаются большой глубиной. Они призывают людей задуматься о цели своего существования, очистить души, подчиниться Аллаху и соблюдать Шариат. Причем все это облечено в изысканную литературную форму. Именно поэтому его произведения врезаются в сознание и притягивают к себе внимание вновь и вновь.
В 1895 году Икбал окончил в Силкоте школу и колледж Шотландской миссии и отправился для получения высшего образования в столицу Пенджаба Лахор. Здесь он окончил Правительственный колледж, получил степень магистра искусств и стал преподавателем английского языка.
Защитив диссертацию в Германии, стал первым пенджабским мусульманином, получившим докторскую степень в Европе.
Интересным фактом из жизни Мухаммада Икбала является то, что Мухаммад Асад, другой выдающийся мусульманский мыслитель, помог ему наладить издание одной из первых газет на языке урду.
В ближайшее время мы планируем опубликовать материал с более подробным анализом интеллектуального наследия Мухаммада Икбала. Сейчас же предлагаем читателям ознакомиться с некоторыми переводами его стихотворений.
Поражение
Стал ныне суфий чужд воинственным стремленьям,
В плен лени всякий шаг взят предопределеньем.
Законник городской в затворники уходит, -
Ведь занят Шариат лишь сам с собой сраженьем.
Коль бегство воинов с полей житейской битвы -
Не поражение, то что звать пораженьем?
Послание звезды
Меня не испугает мрак всемирной пустоты:
Я вся – и блеск, и чистота, снаружи и внутри.
О путник на груди земной, стань светочем и ты –
Пыланьем сердца своего тьму жизни озари!
Завещание Типу – султана
Весь мир проверь
Весь мир проверь своею мыслью строгою,
Проверь свои поступки и дела.
Смотри, чтоб жизнь, как нищенка убогая,
Бесцельно и никчемно не прошла.
Твой сад объят осеннею тревогою –
Мрачнеет небо, тяжелеет мгла.
Но в вышине, твой взор лучами трогая,
Горит звезда, призывна и светла.
Пусть мир велик – ты должен сделать многое,
Чего природа сделать не смогла.
Ведет к мечте, ведет крутой дорогою
Твой разум, раскаленный добела!
Читайте также: