Сообщение человек в мире людей

Обновлено: 02.07.2024

Не вызывает сомнения тот факт, что человек рождается в мире, полном для него тайн и загадок. С архаичных пор человек осознает то, что мир как реальность существует и в нем, и помимо него. Но не сразу человек осознал то важное обстоятельство, что мир, который существует в нем, может быть таковым не только как реальность, но и как иллюзия, образ, модель или даже пародия. В ходе своего эволюционно-исторического филогенеза человек обрел настолько уникальные возможности и способности отражения мира, что навсегда утратил изначальность своего существования в мире как в чистой реальности, помимо которой он существовать и не мог. С этой утратой связано зарождение той самой великой тайны мира, которая навсегда останется для человека вечно непостижимой.

Соотношение человека с миром раскрывается в ходе анализа таких признаков как многомерность и совершенство. Проблема многомерности человека и мира тесно связана с проблемой их гармонии и совершенства. Ясно, что одномерность формы бытия не предъявляет особых претензий к движению в направлении совершенства, как это обстоит в отношении к многомерности. Несовершенство элементов своего многомерного существования человек преодолевает благодаря использованию более совершенных частей и элементов открытого перед ним мира. Так, функционально-физиологическое несовершенство своего кожного покрова человек устраняет тем, что может использовать одежду, а эстетическое несовершенство фигуры своего тела человек скрывает за стильной и модной одеждой. Этическое несовершенство отдельных человеческих нравов корректируется социальной умиротворенностью и формально-обезличенной юриспруденцией.

Но, за все это человеку приходится расплачиваться такими последствиями, о которых он сначала не имеет ни малейших представлений. Оказывается, что формально-обезличенная юриспруденция не только корректирует некоторые изъяны нравственности, но вместе с тем и вовсе нивелирует всю систему моральных устоев человека, подминает их под себя, — под государственно-правовую регламентацию.

Многомерность не только открывает перед человеком весь мир и скрытые в мире возможности, но и самого человека делает открытым для всего мира. Многомерность мира своеобразно отражается и в многомерности человека, — в разных его способностях, состояниях и свойствах. Соизмеряя свою многомерность с многомерностью мира, человек может попадать в такие ловушки, которые парадоксальным образом формируют одномерного человека.

Многомерность человека можно в сопоставительном виде представить и выразить через три способа бытия, отличающиеся друг от друга по качеству и степени совместимости и соразмерности человека с миром. Речь идет о человеческом, нечеловеческом и античеловеческом способах бытия, которые настолько едины и переливаются друг в друга, что между ними можно проводить только теоретические разграничения.

В-третьих, — это античеловеческий способ бытия, который человек вынужден творить внутри своего человеческого бытия. Античеловеческое бытие — это, как бы, грех человека перед своей сущностью, — это его вынужденная расплата за то, что он уже очеловечил какой то фрагмент своего нечеловеческого бытия и, тем самым, создал в своем существовании проблему самоотчуждения.

С этой точки зрения, любая новая социономическая техника и технология, которую создает современное цивилизованное общество, должна проходить функциональную экспертизу на свое соответствие, по крайней мере, государственно-правовым и гражданским нормативам человечности. В такой экспертизе должна учитываться мера и степень защищенности человека от возможных пагубных последствий практической реализации новых социономических технологий.

Человеческое бытие включает в себя не только самого человека, его деятельность, но и результаты, плоды этой деятельности, и вместе с ними всю очеловеченную природу, весь очеловеченный мир. Однако, через результаты своей практической деятельности человек нарушает, во-первых, естественную сущность окружающего мира, а, во-вторых, искажает первозданное содержание своего человеческого бытия. Техника, например, всегда сочетает в себе одновременно реализацию человеческого начала (очеловеченный мир) и античеловеческое бытие, т.е. чуждое исконному человеческому бытию, но соответствующее самореализации человеческой сущности. В этом смысле атомная бомба как античеловеческое средство технически ничем не отличается от ножа в руках преступника.

По своей природе любая форма жизни, в том числе и духовная жизнь человека, в той или иной мере предполагает адаптацию к существующим условиям. Адаптация человека предполагает не только био-физиологический процесс, но главным образом, — социальный процесс, который привносит в природные аспекты человеческой жизни особую внутреннюю неустойчивость, незавершенность, неуравновешенность, трансцикличность и другие особенности, в которых учитываются наряду с телесной организацией и духовные формы, активно задействованные в процессах социального приспособления.

Обычно проблемные ситуации человек стремится разрешать своевременно, не затягивая их и не доводя до кризиса. Кризис в отношении к воле имеет вторичный характер и в этом смысле он служит внешним источником, питающим корни идиотизма в жизни человека. Но в случае опережающего отражения воля может детерминироваться адекватно возникающей кризисной ситуацией, которая по ряду причин пока непреодолима для человека. В таком случае содержание кризисной ситуации проецирует на человека свой негативный потенциал, который переживается в виде состояния идиотизма.

Таким образом, открывая различные способы освоения мира, постигая свою всемирность, человек ставит себя перед колоссальной угрозой утраты своего человеческого облика, своей человечности. Эта угроза с каждым новым открытием мира возрастает и требует, чтобы ее принимали такой, какая она есть.

Человек — существо общественное. Это позволяет ему накапливать и передавать свой опыт.

Но даже в давние времена весь объём знаний и умений был так велик, что им обладали лишь самые опытные люди. Их называли старейшинами. Вот откуда у нас стало принято с уважением относиться к старшим — самым опытным и заслуженным членам общества.

Рост знаний потребовал разделения труда между людьми. Каждый человек осваивал профессию — род своей трудовой деятельности. Произведя полезные вещи, люди обменивались результатами труда. С тех пор они уже не могли жить вне общества.

Раньше люди передавали своим ученикам главным образом профессиональный опыт, необходимый для работы. Изобретение письменности, а затем и книгопечатания позволило сохранять для будущих поколений все накопленные знания. Но одновременно детей пришлось учить разнообразным знаниям, полезным в любой профессии. Так появилась важнейшая для современного общества профессия учителя.

Современный человек владеет как важнейшими основами всех знаний, так и профессиональными знаниями. Это позволяет ему создавать сложные вещи, полезные другим людям.

Как мы убедились, характер, способности и роли — это еще не личность. Точнее, их можно включить (и обычно включают) в личность в широком ее понимании, но личность в узком, более точном понимании, то, в чем заключается ее суть, — это что-то другое.

Я уже говорил, что личность — это то, что присуще только человеку, что отличает его от животных. То, что присуще только человеку и вместе с тем каждому человеку, — это его внутренний мир. Внутренний мир — это не просто образ внешнего; такой образ есть и у животных, даже низших животных. Внутренний мир имеет свое специфическое содержание, свои законы формирования и развития, которые во многом (хотя не полностью) независимы от мира внешнего.

Начнем с того, что дает человеку обладание внутренним миром.

Поведение животных определяется двумя рядами факторов: внешними стимулами, вызывающими автоматические инстинктивные или прижизненно сформированные реакции, и внутренними состояниями напряжения тех или иных потребностей, от которых зависит готовность животного к тем или иным формам поведения и к реагированию на те или иные стимулы. Взаимодействие этих двух рядов может порождать иногда очень сложные механизмы детерминации поведения, но это поведение всегда оказывается подчинено только одной логике — логике удовлетворения актуальных потребностей.

Поведение человека также зачастую подчиняется именно такой логике и сводится к реагированию на стимулы и удовлетворению сиюминутных мотивов. Вместе с тем все поведение человека нельзя свести только к этому. Как точно заметил Гегель, обстоятельства и мотивы господствуют над человеком лишь тогда, когда он сам позволяет им это,[10] различение двух логик человеческого существования четко представлено в концепции американского психолога Сальваторе Мадди.[11] Мадди выделяет у человека три группы потребностей. Две из них вполне традиционны и выделяются большинством психологов — это потребности биологические и социальные. Третья же группа потребностей никем раньше в подобные перечни не включалась. Мадди называет эту группу потребностей психологическими и включает в нее потребности в суждении, воображении и символизации.

Мадди описывает два типа развития личности в зависимости от того, какие потребности выходят у личности на первый план. В одном случае у человека безраздельно доминируют биологические и социальные потребности, а психологические очень слабы. В этом случае человек воспринимает самого себя как не более чем воплощение набора биологических нужд и социальных ролей и ведет себя сообразно им, то есть в соответствии с логикой, которую я выше назвал логикой удовлетворения актуальных потребностей. Мадди называет этот путь развития личности конформистским. При другом — индивидуалистском — пути развития личности главенствующее положение занимают психологические потребности, и это играет ключевую роль в изменении всей логики поведения. Человек выходит за пределы биологических нужд и социальных ролей, преодолевает ситуативность своего поведения именно благодаря суждению, воображению и символизации. С их помощью он строит не только картину мира как он есть, но и картину желательного мира и картины других возможных миров; он связывает в сознании актуальную ситуацию с многими другими обстоятельствами, которые не присутствуют в ней непосредственно, в том числе с ее отдаленными причинами и последствиями; он обретает целостность картины мира во временной перспективе, становится способным планировать свои будущие действия и оценивать смысл любого своего действия либо внешнего обстоятельства в контексте не сиюминутной ситуации, а всей своей жизни, а порой и в более широком контексте. Выдающийся психолог нашего времени Виктор Франкл писал, что животное не является личностью, потому что для животного не существует лежащего перед ним мира; для животного существует лишь окружающая среда.[12] Напротив, личность живет как раз не в среде, а в мире, отношения с которым она строит-с помощью своего внутреннего мира на основе логики жизненной необходимости — логики, в свете которой каждое действие или обстоятельство выступает как имеющее в контексте всей жизни личности определенный смысл, иными словами, определенное место и роль. И если С. Мадди несколько упрощает картину, деля людей на два типа — конформистов и индивидуалистов, то я считаю более правильным видеть в этом скорее две логики поведения и существования, которые в разные моменты может демонстрировать один и тот же человек. Одна из них — реактивная логика, логика удовлетворения потребностей — наиболее прямолинейна и является общей для человека и животных, вторая — смысловая логика, логика жизненной необходимости — является исключительно достоянием человека. Человек может жить и действовать сообразно этой логике благодаря механизмам смысловой регуляции, которые образуют ядро внутреннего мира — второго уровня личностной структуры.

В мире людей (в мире животных?)

В мире людей (в мире животных?) Не ждите от меня подробных инструкций, откуда мне знать, как вы должны вести себя в обществе людей? Все зависит от вашей обычной манеры поведения, от результата, которого вы хотели бы добиться, от людей, с которыми вы имеете дело. Если отношения

Наука в человеке

Наука в человеке Наука существует только в человеке. В каждом научном проекте имеются свое творческое начало, свой процесс и свои предварительные выводы, которые существуют в человеке или в нескольких людях. Знание – даже научное знание – это то, что субъективно

Ненаучно о человеке

О высшем человеке

О высшем человеке Спорившие замолчали и с удивлением смотрели на Заратустру, он же выглядел совершенно спокойным и размеренно начал свою речь:«Вы хотели быть великими людьми, но кто же сумел из вас прежде быть просто человеком? Не перепрыгнули вы через голову, нет, вы

Животное в человеке или наоборот

5. Диффузность представлений о мире природы и мире сверхъестественном

5. Диффузность представлений о мире природы и мире сверхъестественном Постоянное наличие и преобладание аффективных элементов в представлении о невидимых силах крайне затрудняет определение средствами наших языков отношений между природой и сверхъестественным миром

3. Как осознаёт себя человек в окружающем Мире?

3. Как осознаёт себя человек в окружающем Мире? Оглянитесь вокруг! В природе всё живёт – земля, вода, растения, птицы, животные… Человека окружают тысячи существ видимых, но в миллионы раз больше невидимых: энергии, природные духи-существа, эгрегоры, сущности других

А в каком мире тебе хочется жить? В мире лжи, или в мире правды?…

А в каком мире тебе хочется жить? В мире лжи, или в мире правды?… ХиромантияГадание по руке – хорошая вещь для того, чтоб разнообразить общение, а для того,чтоб дать возможность девушке рассказать о себе, а также трогать девушку… Я гадал, неимея никаких пособий, просто нес

О скучном человеке

О скучном человеке Грэм К. был скучным человеком. И однажды вечером его подруга, работавшая в Сити экономистом, так ему и сказала. Они только что вернулись со званого обеда, где она наблюдала, как Грэм утомлял своими бесконечными разговорами одного из гостей. «Ты что, не

Стратегия 3 Путин – самый богатый человек в мире: как побить противника его же метафорой

О Совершенном человеке

Как мы убедились, характер, способности и роли - это еще не личность. Точнее, их можно включить (и обычно включают) в личность в широком ее понимании, но личность в узком, более точном понимании, то, в чем заключается ее суть, - это что-то другое.

Я уже говорил, что личность - это то, что присуще только человеку, что отличает его от животных. То, что присуще только человеку и вместе с тем каждому человеку, - это его внутренний мир. Внутренний мир - это не просто образ внешнего; такой образ есть и у животных, даже низших животных. Внутренний мир имеет свое специфическое содержание, свои законы формирования и развития, которые во многом (хотя не полностью) независимы от мира внешнего.

Начнем с того, что дает человеку обладание внутренним миром.

Поведение животных определяется двумя рядами факторов: внешними стимулами, вызывающими автоматические инстинктивные или прижизненно сформированные реакции, и внутренними состояниями напряжения тех или иных потребностей, от которых зависит готовность животного к тем или иным формам поведения и к реагированию на те или иные стимулы. Взаимодействие этих двух рядов может порождать иногда очень сложные механизмы детерминации поведения, но это поведение всегда оказывается подчинено только одной логике - логике удовлетворения актуальных потребностей.

Поведение человека также зачастую подчиняется именно такой логике и сводится к реагированию на стимулы и удовлетворению сиюминутных мотивов. Вместе с тем все поведение человека нельзя свести только к этому. Как точно заметил Гегель, обстоятельства и мотивы господствуют над человеком лишь тогда, когда он сам позволяет им это*, различение двух логик человеческого существования четко представлено в концепции американского психолога Сальваторе Мадди**. Мадди выделяет у человека три группы потребностей. Две из них вполне традиционны и выделяются большинством психологов - это потребности биологические и социальные. Третья же группа потребностей никем раньше в подобные перечни не включалась. Мадди называет эту группу потребностей психологическими и включает в нее потребности в суждении, воображении и символизации.

Мадди описывает два типа развития личности в зависимости от того, какие потребности выходят у личности на первый план. В одном случае у человека безраздельно доминируют биологические и социальные потребности, а психологические очень слабы. В этом случае человек воспринимает самого себя как не более чем воплощение набора биологических нужд и социальных ролей и ведет себя сообразно им, то есть в соответствии с логикой, которую я выше назвал логикой удовлетворения актуальных потребностей. Мадди называет этот путь развития личности конформистским. При другом - индивидуалистском - пути развития личности главенствующее положение занимают психологические потребности, и это играет ключевую роль в изменении всей логики поведения. Человек выходит за пределы биологических нужд и социальных ролей, преодолевает ситуативность своего поведения именно благодаря суждению, воображению и символизации. С их помощью он строит не только картину мира как он есть, но и картину желательного мира и картины других возможных миров; он связывает в сознании актуальную ситуацию с многими другими обстоятельствами, которые не присутствуют в ней непосредственно, в том числе с ее отдаленными причинами и последствиями; он обретает целостность картины мира во временной перспективе, становится способным планировать свои будущие действия и оценивать смысл любого своего действия либо внешнего обстоятельства в контексте не сиюминутной ситуации, а всей своей жизни, а порой и в более широком контексте. Выдающийся психолог нашего времени Виктор Франкл писал, что животное не является личностью, потому что для животного не существует лежащего перед ним мира; для животного существует лишь окружающая среда***. Напротив, личность живет как раз не в среде, а в мире, отношения с которым она строит-с помощью своего внутреннего мира на основе логики жизненной необходимости - логики, в свете которой каждое действие или обстоятельство выступает как имеющее в контексте всей жизни личности определенный смысл, иными словами, определенное место и роль. И если С. Мадди несколько упрощает картину, деля людей на два типа - конформистов и индивидуалистов, то я считаю более правильным видеть в этом скорее две логики поведения и существования, которые в разные моменты может демонстрировать один и тот же человек. Одна из них - реактивная логика, логика удовлетворения потребностей - наиболее прямолинейна и является общей для человека и животных, вторая - смысловая логика, логика жизненной необходимости - является исключительно достоянием человека. Человек может жить и действовать сообразно этой логике благодаря механизмам смысловой регуляции, которые образуют ядро внутреннего мира - второго уровня личностной структуры.

Начнем с того, что дает человеку обладание внутренним миром.

Поведение животных определяется двумя рядами факторов: внешними стимулами, вызывающими автоматические инстинктивные или прижизненно сформированные реакции, и внутренними состояниями напряжения тех или иных потребностей, от которых зависит готовность животного к тем или иным формам поведения и к реагированию на те или иные стимулы. Взаимодействие этих двух рядов может порождать иногда очень сложные механизмы детерминации поведения, но это поведение всегда оказывается подчинено только одной логике - логике удовлетворения актуальных потребностей.

Поведение человека также зачастую подчиняется именно такой логике и сводится к реагированию на стимулы и удовлетворению сиюминутных мотивов. Вместе с тем все поведение человека нельзя свести только к этому. Как точно заметил Гегель, обстоятельства и мотивы господствуют над человеком лишь тогда, когда он сам позволяет им это*, различение двух логик человеческого существования четко представлено в концепции американского психолога Сальваторе Мадди**. Мадди выделяет у человека три группы потребностей. Две из них вполне традиционны и выделяются большинством психологов - это потребности биологические и социальные. Третья же группа потребностей никем раньше в подобные перечни не включалась. Мадди называет эту группу потребностей психологическими и включает в нее потребности в суждении, воображении и символизации.

Мадди описывает два типа развития личности в зависимости от того, какие потребности выходят у личности на первый план. В одном случае у человека безраздельно доминируют биологические и социальные потребности, а психологические очень слабы. В этом случае человек воспринимает самого себя как не более чем воплощение набора биологических нужд и социальных ролей и ведет себя сообразно им, то есть в соответствии с логикой, которую я выше назвал логикой удовлетворения актуальных потребностей. Мадди называет этот путь развития личности конформистским. При другом - индивидуалистском - пути развития личности главенствующее положение занимают психологические потребности, и это играет ключевую роль в изменении всей логики поведения. Человек выходит за пределы биологических нужд и социальных ролей, преодолевает ситуативность своего поведения именно благодаря суждению, воображению и символизации. С их помощью он строит не только картину мира как он есть, но и картину желательного мира и картины других возможных миров; он связывает в сознании актуальную ситуацию с многими другими обстоятельствами, которые не присутствуют в ней непосредственно, в том числе с ее отдаленными причинами и последствиями; он обретает целостность картины мира во временной перспективе, становится способным планировать свои будущие действия и оценивать смысл любого своего действия либо внешнего обстоятельства в контексте не сиюминутной ситуации, а всей своей жизни, а порой и в более широком контексте. Выдающийся психолог нашего времени Виктор Франкл писал, что животное не является личностью, потому что для животного не существует лежащего перед ним мира; для животного существует лишь окружающая среда***. Напротив, личность живет как раз не в среде, а в мире, отношения с которым она строит-с помощью своего внутреннего мира на основе логики жизненной необходимости - логики, в свете которой каждое действие или обстоятельство выступает как имеющее в контексте всей жизни личности определенный смысл, иными словами, определенное место и роль. И если С. Мадди несколько упрощает картину, деля людей на два типа - конформистов и индивидуалистов, то я считаю более правильным видеть в этом скорее две логики поведения и существования, которые в разные моменты может демонстрировать один и тот же человек. Одна из них - реактивная логика, логика удовлетворения потребностей - наиболее прямолинейна и является общей для человека и животных, вторая - смысловая логика, логика жизненной необходимости - является исключительно достоянием человека. Человек может жить и действовать сообразно этой логике благодаря механизмам смысловой регуляции, которые образуют ядро внутреннего мира - второго уровня личностной структуры.

Professor of the Department of Philology and Cultural Research at Ishim State Pedagogical University N.A. Ershov.

627750, Russia, Tyumenskaya oblast', g. Ishim, ul. Lenina, 1

Дата направления статьи в редакцию:

Дата публикации:

Аннотация: Аннотация: предлагается авторский взгляд на различные пути решения проблемы человека в истории культуры. Данная проблема формулируется как вопрос о том, что делает человека человеком. Выделяются три основных ответа на этот вопрос: человек становится самим собой, лишь возвышаясь над мирскими привязанностями, либо стремясь познать окружающий мир, либо познавая самого себя. Впрочем, второй и третий ответы схожи друг с другом, поскольку решение проблемы человека связаны в них с наличным бытием.

Ключевые слова: психология, человек, мир, культура, разум, становление, дух, истина, логика культуры, творчество

Abstract: The author shares his opinion on different solutions of the problem of the place of human in history of culture. The problem is formed by the author as the question about what makes us human. The author gives the three answers to this question: human becomes human only when he rises above primitive affections or tries to understand the surrounding world or himself. The second and the third solutions are quite similar though because they are related to human existence and being.

psychology, human, world, culture, mind, formation, spirit, truth, logic of culture, creativity

Одной из особенностей вида человек является его самосозидание, представленное в культуре, ставшей настолько естественной для современного человека, что и мыслит, и чувствует за него. Культура предоставляет ему возможность совершать действия или принимать решения, не обременяя себя вопросами об их смысле и конечной цели. Современный человек – это уже не привычный для нас homo sapiens, а homo cultures. Культура как вид бытия человека стала и показателем его разума, и самим разумом. Но по-прежнему стоит перед ним вопрос о необходимости усилий для сохранения себя в качестве человека, и они всегда у него находятся. Человек – избыточное существо по определению, что обусловлено его способностями, и готовностью создавать свой собственный вид. Но значение имеет ещё и то, на что направлены эти усилия.

Необходимо отметить, что в конце XIX – начале XX вв. учёные стремились найти сходство человека с приматами, пчёлами, дельфинами и другими животными. Положение изменилось во второй половине XX века, когда они сосредоточились на поиске уникально человеческого. Им, как полагают некоторые исследователи, оказалось космическое чувство [2] .

Таким образом, была возрождена идея космического предназначения человека. Она относится к числу самых древних. В более рациональном смысле она представляет собой утверждение о том, что его призвание состоит в чём-то высоком и необычном, а не в каждодневной суетности. Действительно, во все времена находились личности, ставившие перед собой возвышенные цели. Своё земное существование они рассматривали лишь как средство для достижения таких целей. Подобные личности, а их с полным основанием можно назвать культурными героями, были источниками убеждений, что в обычной жизни человек не реализует богатство своих возможностей и, следовательно, не может состояться как человек. Об этом в истории культуры существовали различные учения, включавшие в себя представления и о человеке, и о достойных его целях. Но все они отвечали на один и тот же вопрос: что делает человека человеком? Впрочем, этот вопрос звучит ещё и как призыв, обращённый к человеку, тихо и настойчиво требующий от него соответствовать тому, откуда он исходит.

Можно выделить три главных ответа на этот вопрос. Выделение является условным, конечно, поскольку в истории и философии культуры они могли объединяться в тех или иных учениях, либо один и тот же ответ мог по-разному объясняться в различных концепциях. Безусловной оставалась и признавалась лишь связь человека с окружающим миром, хотя характер связи и её оценка тоже не раз служили предметом дискуссий. Но и сам по себе вопрос, и ответы на него предполагают познание как необходимый и естественный для человека способ его самоосуществления.

Первый ответ был связан с понятием трансцендентного, его можно отнести к религиозным, метафизическим или идеалистическим воззрениям. Это один из самых ранних способов решения проблемы человека, с ним связано рождение мировых религий, то есть осознание того, что существуют надмировые силы, от которых зависит и мир, и сам человек. Ему предлагалось не ограничиваться видимым и чувственным миром, а быть выше, тянуться ввысь, заглядывая за горизонт обыденной жизни. В человеке есть духовное начало или душа, но в повседневной суете и волнениях он забывает о ней, увлекаясь телесными, чувственными желаниями и вожделениями. В результате он оказывается в плену преходящих и ложных мнений, принимая их за истину. Это приводит к разрушению и утрате образа и подобия Бога, в соответствии с которым человек был сотворён, как утверждается в христианском, например, вероучении. Оказавшись в результате своего грехопадения внутренне раздвоенным, человек всё же сохранил возможность приобщения к высшему в себе, к Богу. Для этого необходимо следовать наставлениям Иисуса Христа – олицетворённому единству Бога и человека.

Второй ответ противоположен первому, поскольку обращает сознание человека к миру, в котором он живёт. Его можно назвать научным, материалистическим, а в применении к обществу – социотехническим. Здесь речь идёт об имманентном объекте, с присущими ему чисто природными, физическими свойствами. К числу таких объектов относится и человек как часть природы и зависимый от неё продукт. Необходимо познавать природу, окружающий мир, чтобы ослабить или вовсе устранить свою зависимость от него, чтобы состояться, тем самым, в качестве человека.

Вообще в рамках данного ответа человек всегда понимался как результат влияния на него природных или социальных условий и обстоятельств. Их, следовательно, необходимо изменить, что и сделает его собственно человеком. Решение проблемы здесь предполагает два этапа: познание объективных закономерностей природы и общества, единых по своей сути, а затем, на основе познания, преобразование и природы, и общества, устранение стихийности в них с последующим контролем и управлением. Деятельность по изменению природы и общества, то есть практика, будет в итоге осуществляться на основе всеобщих законов бытия, что в перспективе должно обеспечить единство и гармонию человека и преобразованной природы.

Такое решение проблемы напоминает древнее представление о космической сущности человека. Но в древности предполагалось, что эта сущность может быть обнаружена и понята на пути внутреннего преображения человека. Более поздние учения основаны на убеждении, что его сущность проявит себя в полной мере лишь на пути внешних преобразований. Посредством просвещения, то есть усвоения истинных, а не иллюзорных знаний о мире, отдельный человек, в том числе и человечество в целом, изменяя природу и общество, преодолеет своё отчуждённое и разобщённое состояние. Тем самым разрешится извечное противоречие между индивидуальной ограниченностью отдельного человека и его родовой сущностью, установятся равенство и справедливость в отношениях между людьми.

Другой же, наоборот, имея представления о должном, пытается строить в соответствии с ними свою жизнь. Как он мыслит, так и живёт. Это очень нелегко, поскольку не соответствует обычному отношению к мысли, к уму вообще. Принято полагать, что он, в сравнении с жизнью, менее значим. Но культура в своем становлении обязана тем, кто думает иначе.

нести ответственность за его проблемы. А растущее могущество науки и техники имеет много негативных последствий, создает новые проблемы, оборачивается слабостью человеческого духа. Она проявляется, прежде всего, в том, что сама деятельность человека уже во многом неподвластна ему.

Вл. Соловьёва, некоторых представителей современного экзистенциализма.

В итоге необходимо отметить, что сравнивать друг с другом перечисленные ответы на вопрос о человеке можно по разным критериям. Один из них, может быть, наиболее предпочтителен и объективен: сохранение природы и человека. Ясно, что второй ответ, когда необходимым условием осуществления человека становится познание и преобразование окружающего мира, более всего проигрывает в этом отношении: негативные последствия научно-технического прогресса очевидны сегодня для всех. Первый ответ таит в себе меньшую опасность, но и он не так уж безобиден: лишений, страданий и смертей во имя Господне в истории религии было немало. Кажется, что наименее пагубен для человека третий путь – путь самопознания и самоосуществления человека. Но это не так, поэтому лишь немногие его выбирают, неся по нему свой крест. Действительно: даже поверхностное знакомство с судьбами тех, кто шёл этим путем, свидетельствует о его трагичности.

Таким образом, драматичен путь человека к Богу, трагичен его путь к самому себе, но зато оба пути практически безвредны для природы. Они, несмотря на их тяжесть, ведут, пусть и не в равной степени, к преображению человека. Здесь человек использует себя в качестве средства для обретения внутренней, духовной культуры.

Губителен для природы второй – цивилизованный – путь, где она используется человеком как средство построения культуры внешней, материальной. Этот путь и для человека небезопасен, и он знает об этом. Но на этом пути много соблазнов, удовольствий, неудовлетворённых желаний. Они заслоняют опасность, отодвигают её в неопределённое будущее. Человек многое делает в ущерб себе, своему здоровью. Но если он при этом получает удовольствие, то готов платить за него многим, порой даже жизнью. В массе своей человек – невольник цивилизации, поэтому ему бесполезно грозить её неминуемой гибелью. И всё же для каждого всегда остаётся возможность выбора своего пути. А если не выбирать, если совместить в себе все пути? Древние учения свидетельствуют, что такое совмещение допустимо, что это особый путь – путь меры. А мерой всего, как утверждал первый софист античности Протагор, является человек.

Таким образом, вполне объективный, но целостный взгляд на человека позволяет увидеть в нём и учитывать его субъективность. Философско-культурологическое понимание отличает именно такой подход, включающий в себя представления о человеке, сформировавшиеся в искусстве, в религии, в философии, в том числе и в науке. Человека характеризуют, прежде всего, результаты его деятельности. В этом его объективность. Но ограничивать представление о человеке лишь его деятельностью не означает быть объективным по отношению к нему. В этом-то как раз и состоит субъективизм абстрактно-научного подхода к человеку – видеть в нём лишь то, что доступно внешнему восприятию. Поэтому необходимо учитывать множество отношений человека с миром. Из них можно выделить несколько основных, наиболее для него характерных. При этом он выступает как:

– сознающее и познающее существо;

– общественное и историческое существо;

Возможно, рассуждения должны быть несколько иными, главное в том, что необходимо движение от понятий, как бы ни были они глубоки, к образу человеческого. Именно он должен стать нашим достоянием. Такое движение в науках о человеке осуществляется совместными усилиями учёных. В частности, речь может идти о философии человека как отрасли философии культуры.

То, чем природа обделила человека – естественные, как у других животных, средства защиты: когти, клыки, панцирь, толстая шкура или густой мех, – он вынужден создавать сам. Его разум – это универсальное орудие, орган, с помощью которого он заполняет пропасть между собой и природой, дополняя и доразвивая себя. Обладают ли разумом другие животные? Конечно, но в пределах своего биологического вида. Муравьям, скажем, зайцам или верблюдам вполне хватает собственного разума, чтобы оставаться самими собой. А человеку далеко не всегда хватает разума, чтобы быть человеком. Его разум – это сознание его ограниченности. Он достраивает себя в своей надприродности, создаёт подобие жизни, то есть культуру как вид своего бытия. И он единственное существо, которое самостоятельно создаёт свой вид.

Известно, что труд играет решающую роль в становлении сознания. Но труд – это не любой вид деятельности, и даже не тот, за который он получает жалование. Труд – целесообразная деятельность, то есть сообразная с целью, с предвосхищённым её результатом. Иными словами, труд – это деятельность, результаты которой существуют в сознании, в идеальной форме и до начала самой деятельности.

Целесообразная деятельность является движением от идеи и понятия к образу, к предвидимому результату. Всё, на что направлено наше сознание, получает второе рождение, второе бытие, или инобытие, как говорят в философии. Мир заполняет наше сознание, но и оно наполняет мир таким образом, что если мы видим нечто, то между ним и нашим глазом – не пустое пространство, как кажется, а наше видение, сознание.

В силу указанного предрассудка голова наша полна незаконченных мыслей, а жизнь – дел. Это слишком большая роскошь: использовать резервы нашего мозга лишь на каких-то 10–12 %. Интересно, что примерно такую же долю человек использует, перерабатывая природные богатства, а 90 % их идёт в отходы. Как в отношении своей внутренней природы, так и в отношении природы его окружающей, человек всё ещё является поверхностным, нерациональным существом.

Человеческое мышление, понимание – это не тот процесс психического отражения, которым обладают все высшие животные. Ещё Сократ, искавший мудрости у людей, отмечал, что находил её только у тех, кто умеет что-то делать. При этом замечал: кто, сколько умеет, тот и ума столько же имеет. А итальянский философ Дж. Вико, живший на рубеже XVII–XVIII вв., полагал, что по-настоящему знать и понимать человек может лишь то, что он делает. Тема активности мышления была одной из основных в классической немецкой философии, а затем и в марксистской. Естественно, что она остаётся актуальной и для современной философии культуры, поскольку вся культура – это явленность человеческого мышления. Активность мышления означает, что оно само есть деятельность, в процессе которой образ, рождённый внутренним видением человека, материализуется, овеществляется, становится внешне доступным, то есть видимым, слышимым, осязаемым.

Понять, значит – увидеть. А без понимания мы просто смотрим. Во всём, что нас окружает, как уже отмечалось, можно видеть результаты чьего-то мышления – дома, предметы быта, животные и растения, звёздное небо. О них кто-то до нас размышлял, проектировал их, называл, классифицировал. Чтобы понять видимое, необходимо представить путь от замысла к результату. Исходный образ, видимый нами как вещь, был целью, поставленной когда-то создателем вещи. Этот путь – от невидимого никем образа, рождённого в сознании или в душе мастера, до ставшего очевидным для всех результата, – является мышлением.

Но как возникают замыслы, исходные цели? Это важный вопрос. Выше уже упоминалось об ассоциациях, об универсализме и общечеловечности детского восприятия. Почему ребёнок предрасположен к новизне и творчеству? В нём нет запретов, и о себе он не имеет никаких, навязанных ему со стороны, представлений. Он не зависит от них и живёт всем собой, то есть как цельное, всему себя всего отдающее существо. Смеётся, плачет, ликует или просто огорчается – во всём он весь, до конца. Он ведёт себя свободно и естественно. Мало кто из взрослых может вести себя так: отдаваться не только чувству, но и мысли без остатка.

В мире не так уж много вещей, напоминающих о человеке и его телесности. Простейшие орудия труда, созданные ещё в доцивилизованном мире и сохранившие своё значение, несмотря на технический прогресс. Простые законы нравственности и мышления, которые тоже мало изменились со временем. Всё это – человеческие начала культуры. На развитых её стадиях они могут представляться музейной редкостью, что лишь повышает их ценность. Но обесценивается культура и сам человек, если он смотрит на них только как на свидетельства древности.

На Востоке есть мудрая притча, представленная в форме диалога между человеком, сидящим на берегу реки, и прохожим:

– Чем сидеть просто так, делом бы лучше занялся.

– Да? Каким же делом?

– Наловил бы рыбы, чтобы сытым быть.

– Ну, и что дальше?

– Тут же ещё наловил бы, чтобы продать!

– А зачем продавать?

– Деньги бы появились, снасти, лодку купил бы!

– Ну а дальше-то, что?

– Много бы денег стало, нанял бы кого-нибудь, чтобы вместо тебя ловили!

– А мне что делать?

– В том-то и дело, – воскликнул прохожий, – что ничего не нужно делать. Сидел бы, да природой любовался!

– Но ведь я и так этим занят, – услышал он в ответ.

Смысл притчи в том, что вся мирская суета оказывается необходимой для удовлетворения простых, в сущности, потребностей человека. Тот, кто понимает это, видит и бессмысленность самой суеты.

Два ви́дения, два образа жизни, а цель общая – благо, душевный покой, удовлетворённость человека собой и миром, то есть цельность и полнота его бытия. Но в одном случае, олицетворённом прохожим, человек и мир рассматриваются в качестве средств достижения этой цели, понимаемой как результат активной, преобразующей деятельности. В познании такая деятельность становится неисчерпаемым источником всё новых и новых знаний. Человек, как субъект этой деятельности, открывает в себе множество способностей, функций, ролей. В истории, в социальной жизни эта деятельность проявляет себя в ускорении событий, в превращении их в котёл страстей, межнациональных конфликтов и межгосударственных распрей. Природа, с её богатствами, в результате такой деятельности, превращается в простой придаток человека, а культура – в источник развлечений, острых ощущений и непредвиденных опасностей.

Иное отношение к миру олицетворяет в притче сидящий на берегу человек. Оно основано на понимании бессмысленности поисков того, что и так дано человеку. Ведь увлекаясь деятельностью, познанием и преобразованием окружающего мира, человек рискует утратить себя, не дойти до цели, просто не дожить. А если человек сосредоточен и сам для себя является целью, он начинает понимать, что многие из проблем им же и созданы. Но это не бездеятельность вообще, это именно деятельное отношение, но к самому себе. При таком отношении меняется взгляд на природу, историю, культуру, всё это представляется осмысленным и цельным.

Шелер М. Человек и история // Человек: образ и сущность. Перцепция страха. Ежегодник. 2. М., 1991. С. 133-159.

Читайте также: