Собиратели былин 7 класс сообщение

Обновлено: 05.07.2024

Истоки былинного творчества восходят к IX–X вв. С этого времени начинается их песенная история. Одни певцы шли по пути творческой доработки уже имеющихся сюжетов, а другие не только дорабатывали старые сюжеты, но и создавали новые.

Особенно интенсивным в былинном творчестве был период с середины XII в. до конца XIII. Эти полтора столетия были трагическими для восточнославянского (древнерусского) народа.

С одной стороны, к середине XII в. Древняя Русь перестала существовать как более или менее единое государство. Киевская Русь ушла в прошлое. Киев утратил центральную роль в объединении восточнославянских племён. С другой стороны, в 1237–1240 гг. хан Батый совершил своё нашествие на Русь. В истории русского народа началась мрачная эпоха татаро-монгольского ига. Эта эпоха длилась около 250 лет – до 1480 г.

Утрата государственного единства Древней Руси к середине XII в. под эгидой Киева породила мечту о возрождении этого единства. Киев возродился, но не в реальной истории, а в былинах. Их певцы создали свой – былинный – Киев.

Нельзя считать, что былинный Киев целиком и полностью отличается от реального Киева. В первом, как и во втором, живёт киевский князь Владимир. В первом, как и во втором, ему служат верные воины. В первом, как и во втором, русские люди живут в сходных условиях. Едят одну и ту же пищу. Пьют одни и те же напитки. Одеваются в подобные одежды. Строят подобные дома. Но при этом былинный Киев кардинальным образом отличается от реального.

Былинный Киев, несмотря на то, что в нём отражены некоторые черты реального Киева, – это по преимуществу другой Киев – художественный, воображаемый, созданный творческой фантазией былинных сказителей. В этом, былинном, Киеве живёт князь Владимир, художественный образ которого явно приукрашен по сравнению с его прототипом. В этом, былинном, Киеве живут богатыри – Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович и др. В реальном Киеве их не было. Каждый из них – плод народной фантазии. Каждый из них – вымышленный художественный герой.

Былина – стихотворный эпический (повествовательный) жанр фольклора. В центре былины находится герой, обороняющий свою землю от вражеских захватчиков, или преуспевающий, богатый купец, символизирующий богатство русской земли.

Циклы былин

По вопросу о времени и месте возникновения былин нет однозначной точки зрения. Считается, что былины возникли приблизительно в 9-10 веках на южных территориях древнерусского государства и оттуда пришли на север Руси. Наибольшее распространение былины получили лишь к 13 – 15 векам. Существует точка зрения, согласно которой былины пришли на Русь с Востока.

Былины принято делить на два цикла: киевские и новгородские. В былинах киевского цикла в центре повествования находятся древнерусские богатыри (Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович), которые защищают древнерусские города Киев, Ростов, Муром от иноземных захватчиков, которые условно называются татарами или воплощаются в образе Идолища Поганого. Все образы в былине предельно обобщены. Русский богатырь – это не конкретное лицо, реально существовавший человек, а собирательный образ идеального древнерусского война, обладающего невиданной силой, мудростью, чувством справедливости и всегда готового постоять за родную землю.

Былины киевского цикла обобщенно воспроизводят реальные исторические события. Древние города, находившиеся на юге и в центральной части древнерусского государства, постоянно осаждали и захватывали татары, половцы, печенеги и другие кочевые воинствующие племена. Древнерусские князья, которые управляли городами, были разобщены, т.е. враждовали между собой. Защищать родную землю совместно они не желали. Но всегда находились войны, богатыри, которые собирали войско и вели его на врага. О таких богатырях народ и сложил былины.

Былины новгородского цикла повествуют о богатстве Новгорода – торгового центра, который находился на Севере древнерусского государства, о таланте и удали русского народа, который воплотился в центральном образе новгородских былин – купце Садко, который побеждает подводного царя.

Основные исследователи и собиратели былин

Основные собиратели былин: Кирша Данилов, Киреевский, Рыбников, Гильфердинг, Авенариус, Халанский, Шейн, Костомаров и Мордовцева, Е. В. Барсов, Ефименко.

Исследователи былин: К. С. Аксаков, Ф. И. Буслаев, Л. Н. Майков, В. В. Стасова, Веселовский, Котляревский, Розов, О. Миллер, Д. Квашнин-Самарин, Ягич, Б. Путилов.

Русский Север в конце XIX века имел славу главного очага эпической народной поэзии. Основные очаги эпического творчества были обнаружены только на европейском Севере, преимущественно на Русском Севере. Предпринимались экспедиции за этими редкими произведениями. Но, для Русского Севера не было характерно сплошное бытование былин, Архангельский Север располагал лишь отдельными местами былинного эпоса. Никогда не находили былин на Северной Двине. Но зато на Печоре, в бассейне Пинеги, Кулоя, а также на побережье Белого моря эпическая поэзия еще была жива. История открытия и собирания северных былин настолько показательна, что следует остановиться подробнее хотя бы на некоторых ее моментах.

В марте 1859 года в Олонецкую губернию на правах поднадзорного ссыльного прибыл студент Московского университета Павел Николаевич Рыбников. Сослан он был за проявление глубокого интереса к "крестьянскому вопросу и жизни закрепощенного народа". В первый же год пребывания в Карелии он опубликовал в "Олонецких губернских ведомостях" былины и песни, записанные у крестьян-поморов. За месяцы и годы собирательской работы П.Н.Рыбников от тридцати сказителей записал свыше 200 былин, проехав для этого от Петрозаводска через Заонежье до границ Архангельской и Вологодской губерний. Результатом этой работы явилось 4-томное собрание "Песни, собранные П. Н. Рыбниковым" (М., 1861-1867).

Сохранились свидетельства о том, какое оглушительное впечатление произвели публикации П. Н. Рыбникова на большой ученый мир в обеих российских столицах.

После этого Русский Север обрел славу главного очага эпической народной поэзии и уже не оставался без внимания собирателей фольклористов. В 1871 году по тем же местам Карелии за былинами едет русский ученый из Петербурга известный этнограф и историк А.. Ф. Гильфердинг. Его собрание "Онежские былины", записанное в 1871 году, подтвердило находки П. Н. Рыбникова.

Перед наукой открылись еще более широкие перспективы в изучении эпоса. Начиная с 90-х годов исследования ведутся уже по соседству с Карелией - в Архангельской губернии, на Печоре, в бассейнах Пинеги, Кулоя, а также на побережье Белого моря. В результате этой собирательской работы один за другим появляются новые сборники: "Беломорские былины" А.В. Маркова (1901 год), "Архангельские былины и исторические песни" А. Д. Григорьева, том 1 (1904 год), "Печорские былины" Н. Е. Ончукова (1904 год), а в 1916 году увидел свет сборник былин пинежанки М. Д. Кривополеновой "Бабушкины старины", подготовленный О.Э. Озаровской.

Эти собиратели утверждали мысль о народности былин. Северные крестьяне были не только земледельцами, охотниками, рыбаками - в свободное от этих работ время они "занимались мастерством, благоприятствующим сохранению эпических песен": плетение сетей, изготовление снаряжения для охоты и рыболовства, портняжное и сапожное мастерство давали им возможность часами сказывать и слушать былины. На Европейском Севере России пение былин не было коллективным. Эпические песни знали и исполняли немногие знатоки, которых называли "сказителями". Говорилось - былину "сказывать" или "пропевать". Они не пелись, а исполнялись в духе речитативов. В этих лучших былинных текстах предстают герои-богатыри, которые несут идею справедливости, личной свободы, воссоединения русских земель. Каждый сказитель считал себя обязанным спеть былину так, как сам ее слышал, традиционно.

Знакомясь с заметками северных фольклористов, можно почувствовать, как расположены они к певцам, как стараются подчеркнуть уважение к их памятливости и талантливости. А.Ф. Гильфердинг "ввел обыкновение располагать записываемые тексты былин не по сюжетам, а по сказителям, сообщать краткие биографические сведения о них и характеризовать особенности индивидуального репертуара и индивидуальной манеры исполнения" (Онежские былины А.Ф. Гильфердинга. СПб., 1873). После него это стало всеобщим правилом. Основное в этих материалах - сами былины, сами былинные тексты, записанные в полных, не разрушенных содержательно и поэтически выдержанных вариантах. Они сразу же стали классикой и непревзойденными являются до сих пор.

В течение нескольких лет студентами Поморского государственного университета им М.В.Ломоносова (ПГУ) предпринимались экспедиции на Кенозеро (Плесецкий район Архангельской области), где так успешно работал столетие с небольшим назад А.Ф. Гильфердинг. Он писал, что "крестьяне и крестьянки, поющие былины, насчитываются здесь десятками; поют и старый, и малый".

"Открытые" фольклористами олонецкие сказители, среди которых были отец и сын Рябинины, И. Федосова, В. Щеголенок, не раз выступали в Петербурге, Москве и многих других городах России с пением былин. Их исполнительское искусство было так ошеломляюще ново, так ярко национально, что не прошло мимо крупнейших русских композиторов, художников, писателей. Речитативы северных былин "осели" в русской симфонической музыке. Достаточно напомнить о прямом цитировании северных былинных напевов в "Борисе Годунове" М. П.Мусоргского, "Царской невесте" Н. А. Римского-Корсакова.

Состояние науки к началу нового XX века предъявило новые требования к экспедиционной работе. Время энтузиастов-любителей проходило. Экспедицию должен был возглавлять человек широко образованный, который мог бы сочетать в себе и навыки собирателя-полевика, и осведомленность в теории изучаемого предмета. Это было первое требование, и ему отвечали фигуры А.В. Маркова (1877-1917гг.), молодого ученого, только что окончившего Московский университет и студента А. Д. Григорьева (1874-1940гг.).

А.В. Марков основательно и целеустремленно изучал беломорский фольклор. За первое десятилетие века он совершил к Белому морю около 10 поездок. Экспедиция оснащалась техническим звукозаписывающим средством, передающим звучание, особенности языка, и наконец, нужен был хороший фотограф, который бы выполнял задачу этнографии, отразил бы в фотографиях костюмы, быт людей, устройство их жилища, архитектуру построек. Вот по этому принципу была скомплектована третья экспедиция А.В. Маркова (всего их было три). Ведь требовалось не только записать текст от исполнителя, а пронаблюдать, как этот текст естественно живет в повседневности, труде и отдыхе, праздниках и буднях народа. В итоге в третью поездку помимо А.В. Маркова (филолога) на Север отправились: музыковед А. Л Маслов, этнограф и фотограф-любитель Б. А. Богословский.

Уже первая экспедиция А. В. Маркова открыла новый былинный очаг на Русском Севере - Терский берег. Было записано 70 былин, а также духовные стихи, сказки, все разновидности песенной лирики. В первом сборнике "Беломорские былины, записанные А.В. Марковым" (Москва, 1901) разместились, как оказалось позднее, лучшие образцы беломорских былин (записи велись в семье Крюковых и др.). Во второй поездке 1903 года он вернулся в районы Поморья. Здесь он собрал 40 былин и 50 духовных стихов. Ему принадлежит честь открытия былинной традиции на Зимнем, Терском, Поморском и Корельском берегах Белого моря.

Былинную традицию на Русском Севере одновременно с А. В. Марковым обследуют еще две экспедиции: А. Д. Григорьева на Пинеге и Н. Е. Ончукова (1872-1942гг) в бассейне реки Печоры. Три летние экспедиции Григорьева дали материал для трехтомного издания "Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым в 1899-1901гг.". принадлежит честь открытия эпической традиции на Печоре. Две экспедиции Н. Е. Ончукова (1901 и 1902 гг.) дали материал для книги "Печорские былины" (СПб., 1904).

В следующее десятилетие XX века заявили о себе новые имена. Интересно заявила о себе и исследовательница сказочной и былинной традиций на Пинеге и исполнительница народных песен О. Э. Озаровская. Она расширяла северные маршруты и кроме Пинеги побывала на Мезени, Кулое, Печоре, побережье Белого моря (Неноксе и Кеми). Отчеты О. Э. Озаровской о поездках, интересные тексты, статьи исследовательского характера - печатались в изданиях, таких как "Известия общества истории, этнографии и археологии", архангельских сборниках "Северное утро" и "На Северной Двине". Результатом этой работы стала книга "Бабушкины старины" (1916 г., переиздана в 1922 г.). О.Э.Озаровская становится известной в среде фольклористов.

Собиратель пинежских былин А. Д. Григорьев первым открыл исполнительницу былин Марию Кривополенову, а О. Э. Озаровская, изучив весь ее репертуар, годы спустя вывезла ее из северной глуши в Москву.

А сама О. Э. Озаровская на публичных выступлениях М. Кривополеновой (по-деревенски "Махонька") "была посредником между "бабушкой" и публикой, рассказывала о том, что "есть сказочный край на Руси", о редкостном репертуаре и о таланте гостьи с Русского Севера. Главное место в выступлениях отводилось самой М. Кривополеновой. "Перед успехом маленькой сухонькой старушки в расписных валенках померк даже успех Озаровской", - писалось в одной из рецензий на их выступления. Озаровская сознательно шла на некоторое умаление своей артистической репутации потому, что была убежденной пропагандисткой подлинного фольклора на эстраде. "Нищенка стала знаменитостью… В огромном зале люди всех возрастов и положений, вставши с места, с чистыми и благоговейными лицами, не отрывая взоров от крохотной бабушки, поют… А я стою рядом и горжусь, что судьба вручила мне палочку для волшебного превращения", - пишет О. Э. Озаровская в статье 1915 года "Сказительница былин - Мария Кривополенова".

У О. Э. Озаровской было много учеников и последователей. Так, в 30-е годы сочетала собирательскую работу с исполнительской И. В. Карнаухова - составитель известного сборника "Сказки и предания северного края" (1934 г.). Так, получив поддержку Озаровской с первой встречи в Москве в 1915 году, многие годы строил свою работу писатель Б. В. Шергин, который в те годы был исполнителем, а также собирателем и интерпретатором северного фольклора. Выступления М.Кривополеновой нашли отражение в творчестве скульптора Коненкова.

С наступлением XX века - сказителей становилось все меньше, многие былины записывались в отрывках, особенно быстро уходили из эпической поэзии песни героического содержания. Б. В. Шергин проницательно заметил: "Русский Север - это был последний дом, последнее жилище былины. С уходом Кривополеновой совершился закат былины и на Севере. И закат этот был великолепен".

Людмила Витальевна Федорова

Внимание, к статье добавлены книги с текстами былин и их фольклорной трактовкой:

В далёкие-далёкие времена, когда люди ещё совсем не умели писать и не придумали ни буквы, ни даже иероглифы, одна у них была надежда на память да на устное слово. И хранителями памяти рода были самые старшие — именно они передавали из поколения в поколение всё, что происходило с их предками.

Наверное, ещё в пещерах и самых древних жилищах долгими зимними вечерами возле костра, когда мужчины чинили сети, а женщины в больших глиняных котлах варили рыбу и мясо мамонта, ребятишки собирались возле старейшины и он вёл протяжный рассказ. С горящими глазами слушали дети о подвигах охотников, одолевших медведя, или воинов, защитивших свой род от коварных соседей. От рассказчика к рассказчику герои этих событий становились всё более могучими и храбрыми, превращаясь в богов. И точно также много веков, а может, и тысячелетий спустя в русских избах собирались дети и взрослые и слушали стариков. А они вспоминали о героях — охранителях родной земли, о былинных богатырях. И эти сказания не стали сказками, а остались былинами: в них была большая правда о былом, о том, что на самом деле было.

Когда же появилось письмо и летописцы стали вести из года в год записи событий, устные предания не умерли. Частично они перешли в летописи. А ещё остались в народной среде, куда не доходила книга.

Исполнение былин стало искусством. Появились люди — талантливые, памятливые, — которые пели, рассказывали былины на княжеских пирах, и на площадях городов, и в крестьянских избах.

Певцы-сказители хранили в памяти десятки и сотни былин и исторических песен. От певца к певцу переходили эти предания, и каждый вносил что-то своё, расцвечивал и украшал былину.

Назовём имена четверых сказителей, оставивших наибольший след в истории русской литературы:

1) Боян

2) Арина Родионовна

Старые нянюшки по вечерам в детской рассказывали барчатам сказки да были. Не было бы Арины Родионовны — был бы Пушкин, да тот ли, кого мы все знаем и любим с самого раннего детства? А уж в крестьянской среде без сказок, былин, преданий не вырастал ни один ребёнок. И всю жизнь собирались вокруг лучины в избе с рукоделием: женщины пряли и ткали, вязали и вышивали. Мужчины — кто ложки резал, кто сети чинил. А бабушка или дед сказывали сказки да былины.

3) Трофим Григорьевич Рябинин

Заповедным краем заповедного слова был русский Север. И когда учёные открыли его для себя, стали ездить, записывать сказителей. Повезли их в Петербург да Москву. И такое богатство открылось, которое и по сей день не оскудело. Уж, кажется, все деревни объездили, всех сказителей записали — ан нет, то тут, то там что-то новое выплывет, по-своему рассказанное или спетое.

Много стихов знал Рябинин. 6000 стихов — то есть стихотворных строчек — записали учёные с его голоса. Про Илью Муромца да Добрыню Никитича. Про Садко — богатого гостя новгородского да про Дюка Степановича — молодого заморского боярина — заезжего хвастуна. Трофим Григорьевич ещё больше знал, да забыл к старости. А молодой был — на всё Заонежье знаменитый, только там кому было записывать?

4) Кривополенова Мария Дмитриевна

И ещё была сказительница бабушка Кривополенова с Пинеги, её художник Павел Корин на картине изобразил. Мария Дмитриевна с большим талантом исполняла старинные былины, слышанные ей от деда. Её концерты имели огромный успех в начале XX века в Петербурге, Твери, на Украине. Побывавший на одном из таких концертов Борис Пастернак очень высоко оценил мастерство народной сказительницы Марии Кривополеновой.

Мода на народную поэзию возникла в конце XIX века в Москве и Петербурге. Собиратели фольклора стали охотиться на носителей старин, часто вырывая их из естественной среды. В результате судьбы многих сказителей непоправимо изменились — и не всегда в лучшую сторону.

Династия Рябининых

Трофим Григорьевич Рябинин (1791–1885)

На первого из сказителей династии старообрядцев Рябининых наткнулся, путешествуя по Олонецкому краю, знаменитый русский этнограф Павел Николаевич Рыбников, тогда еще ссыльный студент.

Трофим Григорьевич Рябинин родился в 1791 году недалеко от Кижей, рано остался сиротой и кормился за счет крестьянской общины. Свой будущий репертуар — 26 сюжетов — он еще подростком начал перенимать во время учебы в артелях. Не имея своего дома, Рябинин пошел примаком в дом отца жены и очень гордился позднее, что постепенно обзавелся собственным хозяйством, сам встал на ноги и даже стал после смерти тестя главой жениного рода. Для этого кроме основного занятия — хлебопашества — ему пришлось зарабатывать рыбным промыслом. Так что, когда следующий славист, посетивший Рябинина, А. Ф. Гильфердинг, в 1871 году вывез его в Петербург, оказалось, что тот бывал уже в столицах — по рыбным делам.

Иван Трофимович Рябинин (1845–1910)

Через 22 года после триумфа в Петербурге Трофима Рябинина его сына Ивана разыскал и привез на гастроли в Петербург петрозаводский учитель Виноградов. Десятки выступлений перед различными аудиториями, запись на фонограф, шум и успех приводят в смущение старовера строгих правил. Иван Трофимович серьезен, вина не пьет, не курит, постами питается капустой и квасом, ходит с собственным стаканом в кармане. Рябинин стал неплохо зарабатывать концертами, но вскоре, затомившись, вернулся в деревню.

Иван Герасимович Рябинин-Андреев (1873–1926)

За несколько месяцев, что он провел в Петрограде, от него было записано 15 былин, которые отличались от остальных тем, что только пелись, но никогда не сказывались. Предполагалось продолжить работу с Рябининым-Андреевым, но, когда экспедиция вновь посетила его родную деревню в 1926 году, его уже не было в живых.

Петр Иванович Рябинин-Андреев (1905–1953)

Ирина Андреевна Федосова (1827–1899)

Современники отмечали яркую жестикуляцию сказительницы, а потомки называли народной поэтессой и Ахматовой девятнадцатого века. Незадолго до кончины Ирину Андреевну приглашали выступать в Америку, но она отказалась, сославшись на здоровье.

Мария Дмитриевна Кривополенова (1843–1924)

Тимофей Туруев, годы жизни неизвестны

Читайте также: