Никколо паганини каприз 24 сообщение
Обновлено: 11.05.2024
Когда-то, давным-давно, в старших классах музыкалки, я пробовала его на зуб - наверное, как и все, кто когда-либо брал в руки скрипку и учился на ней играть. К счастью, мне почти сразу хватило смелости признать, что он мне не по зубам - вернее, не по рукам, и было жаль потраченного на разучивание времени. Не по корове седло. Играть-то я его играла, ну, то есть воспроизводила нужные ноты в нужном порядке, а вот с темпом, конечно, была беда. Издевательство над музыкой. Сыграла его на каком-то отчетном концерте, не целиком, а самую первую часть - наиболее известную, выпустив почти все флажолеты и форшлаги, схлыздив там, где были наиболее сложные аккорды. Сорвала жидкие аплодисменты - скорее вежливые и сочувственные, чем восторженные. Ладно, попробовать в любом случае стоило.
Это я пишу для того, чтобы объяснить, что знаю я этот каприс не поверхностно, а прямо-таки с точностью до ноты - каждый поворот, каждую интонацию.
И так получилось, что у папы в машине этот каприс в сборнике на флешке тоже есть - в исполнении Сергея Стадлера.
Как же меня всегда мучило это его исполнение! Тяжеловесное и до краев наполненное надрывом. Никакой легкости, сплошная страсть и мука. В том месте, где исполнитель играет пиццикато правой рукой, и смычком одновременно, у меня всегда мучительно перехватывает дыхание и поджимаются пальцы на ногах - он не успевает, не успевает за темпом, а там, где мелодия идет октавами, валко и трудно перекатывается со струны на струну. Все, что я испытываю в тот момент - искреннее сочувствие исполнителю, которому тяжело.
Сегодня решила найти этот каприс в том исполнении, которое запало мне в память намертво, с самого детства - Леонида Когана (у меня было несколько его винилов - еще в то время, когда о бобиннике я только мечтала). Благослови господь интернет. Нашла, с удовольствием прослушала. Вальяжное, царственное, неторопливое исполнение, с изяществом и кружавчиками. У Леонида Когана вообще своя манера, которую ни с чем не спутаешь - филигранная отточенная техника и виртуозное владение инструментом - и, тем не менее, всегда покой и нега. Роскошная манера игры, исполненная плавным достоинством, даже там, где темп произведения требует пошевеливаться. Ну и тембр его скрипки, конечно, неповторимый - густой, бархатный, с хрипотцой.
И теперь сравните - исполнение Александра Маркова:
Нервное, быстрое. Страсть и скорость. Техника, конечно, тоже ни фига себе (хотя слышно кое-где смазанность и мелкие ошибочки). Возможно, Паганини именно так и задумывал характер исполнения этого каприса, но мне оно не нравится. Он со скрипкой борется, наказывает ее, она у него в руках не поет, а страдает.
Вот еще сравните с исполнением знаменитого Яши Хейфеца:
Классическое, ритмичное, академичное, я бы сказала. Скучноватое. Ни страсти, ни огня - одна филигранная техника. Аккомпаниатор еще этот. долбит.
Вот Ванесса Мэй, исполнение которой вообще некоторые считают издевательством над классикой, но и такое видение произведения, безусловно, имеет свое право на существование (но мне не нравится тоже):
Еще нашла вариант исполнения Сергея Крылова:
Техника на грани фантастики. Эхо помещения лично мне довольно сильно мешало слушать, оно не украшает произведение, а смазывает его. И что-то мешало мне назвать это исполнение идеальным. Вроде и не тяжело играет, и не сухо, как Хейфец, а очень даже эмоционально и захватывающе, но.
А потом я случайно нашла вот этот ролик, каприс №24 в исполнении Дэвида Гаретта (David Garrett).
И мое девичье сердце тут же дало сбой и растаяло.
Во-первых, он просто невероятный красавчик. Тут не видно, но на самом деле он какого-то совершенно гигантского роста - а я-то думала, почему это и скрипка, и смычок кажутся такими маленьким в его руках? (еще эта его легкомысленная фигушка из волос, ну не прелесть ли?)
Во-вторых - легкость. Просто потрясающая, необыкновенная. Он играет именно играючи. Какое у него лицо! Обожаю смотреть на людей, которые сами получают огромное удовольствие от игры - вот, например, на Маркина мне было смотреть ТЯЖЕЛО - как он обливается потом, как трясет головой и волосами, как изгибается в самых невероятных наклонах. А тут!
Как же он мне нравится.
Как он смотрит на скрипку! Он ей улыбается! Я влюбилась, деуки, просто беда.
(Конечно, в роли Паганини в фильме "Паганини: скрипач дьявола" он смотрится несколько странно - слишком молод, слишком красив, слишком. киногеничен.)
[Паганини в исполнении Владимира Мсряна (и в озвучке Сергея Шакурова, где скрипка - Леонид Коган и Михаил Гартванг) для меня останется единственно верным, наверное, навсегда - мрачный, трагичный, сумасшедший. Никакого гламура, ни капли красивости.]
Но каков этот Дэвид, а? Его роликов в сети множество - на них он балуется, шутит, наслаждается музыкой, балдеет от нее.
Вот посмотрите, "Кампанелла" Паганини в его исполнении - филигранная штучка, игрушечка:
В том месте, где любимое паганиниевское пиццикато левой рукой с флажолетами вперемешку - какое у него лицо!! Он офигенный, офигенный.
А это его совершенно фантастический "Чардаш", легкий, веселый, озорной, мммммм, сказка:
Пойду поработаю под все подряд его ролики. Ах, как он хорош и легок. Никакого вам немецкого орднунга, просто прелесть. Вот ведь, а. И еще он почти всегда улыбается когда играет. Это невероятная редкость.
Каприс (или каприччио) – сочинение свободной формы, в котором фантазия автора значит больше, чем законы композиции. Один из 24-х каприсов легендарного скрипача Никколо Паганини стал не только результатом его фантазии, но и вызвал целый сонм идей и других великих композитов.
Но каприсы, которые сочинил Паганини были совсем не похожи на остальные. Во-первых, их было 24 – ровно столько, сколько существует тональностей. А во-вторых, это был настоящий калейдоскоп новых, доселе невиданных высот технического совершенства.
Паганини исполнял свои каприсы с легкостью и блеском, поражая современником и вызывая упорные слухи о том, что он продал свою душу дьяволу за право так играть.
Как это часто бывает, самое эффектное автор приберег на финал – его последний, 24-ый каприс стал своеобразным символом, визитной карточкой великого скрипача.
Каприс как магнит притягивает к себе музыкантов. И не только скрипачей, для которых сыграть столь сложную пьесу – дело чести. Многие композиторы были буквально захвачены в плен лаконичной темой 24-го каприса: повторяющаяся как наваждение музыкальная фраза состояла всего из нескольких нот, но обладала завораживающим воздействием.
Смелый опыт Листа словно открыл новый путь для европейских композиторов: великий Йоганнес Брамс почувствовал в этом каприсе намного больше, чем Лист, а, возможно, и сам Паганини. Он создал на основе короткой мелодии не один, а два цикла – две тетради вариаций для фортепиано. Впервые он показал всему миру, что тема Паганини может стать и утонченно-лирической, и глубоко драматичной.
Сочинение Брамса поражало не только фантазией, но и виртуозностью фортепианной техники. Он писал специально для Карла Таузига – одного из лучших учеников Листа, который феноменально играл это сложнейшее сочинение.
Близкий друг Рахманинова, знаменитый хореограф сезонов Дягилева Михаил Фокин долго искал сюжет для нового балета. Он отвергал одно предложение за другим до тех пор, пока Рахманинов не показал ему музыку своей рапсодии. Оказалось, что у композитора и либретто почти готово: он мечтал оживить легенду о Паганини, продавшем свою душу нечистой силе за совершенство в искусстве.
Фокин и Рахманинов в переписке горячо обсуждали детали спектакля, а сам хореограф начал учиться игре на скрипке – чтобы точнее представить Паганини на сцене.
Польский композитор Кароль Шимоновский предложил и свой вариант скрипичного каприса, добавив к нему фортепианный аккомпанемент. А его соотечественник – авангардист Витоль Лютославский сочинил вариации на тему Паганини для двух фортепиано – в огромной крещендо он показал путь от классической темы к самым современным созвучиям.
До неузнаваемости тему каприса изменил немецкий композитор Борис Блахер. В его вариации знакомый мотив Паганини растворяется в современных диссонансах, необычных оркестровых красках и даже джазовых ритмах.
Русский авангардист Эдисон Денисов не изменил ни ноты в скрипичной партии Паганини, но поместил ее на фоне такого аккомпанемента струнного оркестра, что музыка вновь абсолютно изменилась, обретя почти космический характер.
Паганини не мог и предположить, что его небольшое сочинение обретет такую популярность. Тема 24-го каприса рождает все новые идеи у композиторов, обретает новые контуры, дополняется новыми гармониями и ритмами и растворяется в диссонансах и необычных оркестровках. Сегодня каприс играют на трубе, саксофоне, гитаре, виброфоне, даже на балалайке.
Как удалось Паганини заложить в одной короткой музыкальной теме столько скрытых смыслов? В этом, пожалуй, и заключается главная загадка великого искусства Паганини, его гениальной личности. Эта загадка и дает возможность каждому художнику дать свой ответ – безусловно, в меру своего таланта.
Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.
Niсcolo Paganini - 24 caprice - Absolute pitch - Абсолютный слух
Никколо Паганини (24 Каприса великого Мастера)
Каприсы изначально создавались Паганини для оттачивания техники и мастерства исполнения. В последствие они стали истинным достоянием, воплощением неприкрытого исполнительского гения автора. Порой они настолько сложны и виртуозны в исполнении, что это слышно всякому, даже совсем не искушенному в скрипичном мастерстве слушателю. В моем понимании – это величайшие шедевры в коллекции непревзойденного итальянского Мастера!
В небогатом квартале Генуи, в узком переулочке с символическим названием Черная кошка, 27 октября 1782 года у Антонио Паганини и его жены Терезы Боччардо появился на свет сын Никколо. Он был вторым ребёнком в семье. Мальчик родился тщедушным, болезненным. Хрупкость и чувствительность унаследовал от матери - экзальтированной и сентиментальной. Настойчивость, темперамент, бурную энергию - от отца, предприимчивого и практичного торгового агента. Как-то во сне мать увидела ангела, который предрёк её любимому сыну карьеру великого музыканта. Отец также уверовал в это. Разочарованный тем, что его первый сын, Карло, не радовал успехами на скрипке, он заставлял заниматься второго. Поэтому у Никколо почти не было детства, оно прошло в истощающих занятиях на скрипке. Природа наделила Никколо необыкновенным даром - тончайшим, до предела чувствительным слухом. Даже удары колокола в соседнем соборе били по нервам.
Мальчик открывал для себя этот особый, звенящий необыкновенным богатством красок мир. Он пытался воспроизвести, воссоздать эти краски. На мандолине, гитаре, на своей маленькой скрипочке - любимой игрушке и мучительнице, которой суждено было стать частью его души. Зоркие, цепкие глаза отца рано подметили одарённость Никколо. С радостью он всё больше убеждался: у Никколо редкий дар. Антонио уверился в мысли, что сон жены вещий, сын сможет завоевать славу, а значит - и заработать деньги, много денег. Но для этого надо нанять учителей. Никколо следует заниматься упорно, не щадя себя. И маленького скрипача запирали для занятий в тёмный чулан, а отец бдительно следил, чтобы тот играл непрерывно. Карой за непослушание было лишение еды. Усиленные занятия на инструменте, как признавал сам Паганини, во многом подорвали его и без того хрупкое здоровье. На протяжении всей жизни он часто и тяжело болел. Первым более или менее серьезным педагогом Паганини стал генуэзский поэт, скрипач и композитор Франческо Ньекко. Паганини рано стал сочинять - уже в восьмилетнем возрасте написал скрипичную сонату и ряд трудных вариаций. Постепенно слава о юном виртуозе распространилась по всему городу, и на Паганини обратил внимание первый скрипач капеллы собора Сан-Лоренцо Джакомо Коста. Уроки проходили раз в неделю, более полугода Коста, наблюдая за развитием Паганини, передавал ему профессиональные навыки. После занятий с Костой Паганини смог, наконец, впервые выйти на эстраду.
В 1794 году началась его концертная деятельность. Он познакомился с людьми, во многом определившими дальнейшую его судьбу и характер творчества. Польский виртуоз Август Дурановский, концертировавший тогда в Генуе, потряс Паганини своим искусством. Маркиз Джанкарло ди Негро, богатый генуэзский аристократ и меломан, стал не только его другом, но и взял на себя заботу о будущем Никколо. С его помощью Никколо смог продолжить образование. Новый учитель Паганини - виолончелист, прекрасный полифонист Гаспаро Гиретти - привил юноше отличную композиторскую технику. Он заставлял его сочинять без инструмента, развивая способность слышать внутренним слухом. За несколько месяцев Никколо сочинил 24 фуги для фортепиано в четыре руки. Им были также написаны два скрипичных концерта и различные пьесы, которые до нашего времени не дошли. Два выступления Паганини в Парме прошли с огромным успехом, и молодого виртуоза пожелали послушать при дворе герцога Фердинанда Бурбонского. Отец Никколо понял, что настала пора эксплуатировать талант сына. Взяв на себя роль импресарио, он предпринял турне по Северной Италии. Юный музыкант выступал во Флоренции, а также в Пизе, Ливорно, Болонье и наиболее крупном центре Северной Италии - Милане. И всюду был огромный успех. Никколо жадно впитывал новые впечатления и под жёсткой опекой отца продолжал много заниматься, совершенствуя свое искусство.
В этот период родились многие из его прославленных каприсов, в которых легко прослеживается творческое преломление принципов и технических приёмов, впервые введённых Локателли. Однако если у Локателли это были скорее технические упражнения, у Паганини - оригинальные, блестящие миниатюры. Рука гения коснулась сухих формул, и они преобразились, возникли причудливые картины, засверкали характерные, гротесковые образы и везде - предельная насыщенность и динамичность, ошеломляющая виртуозность. Ничего подобного не создавала художественная фантазия до Паганини, не смогла создать и после. 24 каприса остаются уникальным явлением музыкального искусства. Уже
Первый каприс покоряет импровизационной свободой, красочным использованием возможностей скрипки. Мелодия Четвёртого отмечена суровой красотой и величием. В Девятом блистательно воссоздана картина охоты - здесь и имитация охотничьих рогов, и скачки лошадей, выстрелов охотников, порхание взлетающих птиц, здесь и азарт погони, гулкое пространство леса. Тринадцатый каприс воплощает различные оттенки человеческого смеха - кокетливого женского, безудержные раскаты мужского. Завершает цикл знаменитый Двадцать четвёртый каприс - ля-минор - цикл миниатюрных вариаций на тему, близкую стремительной тарантелле, в которой явственно проступают народные интонации. Каприсы Паганини совершили переворот в скрипичном языке, скрипичной выразительности.
Он добился предельной концентрации выразительности в сжатых построениях, спрессовывая художественный смысл в тугую пружину, что стало характерным для всего его творчества, в том числе и исполнительского стиля. Контрасты тембров, регистров, звучаний, образных сопоставлений, ошеломляющее разнообразие эффектов свидетельствовали о нахождении Паганини своего собственного языка. Окрепший характер, бурный итальянский темперамент Никколо приводили к конфликтам в семье. Зависимость от отца становилась всё более трудной. Никколо жаждал свободы. И воспользовался первым же предлогом, чтобы уйти от жестокой родительской опеки. Когда Паганини было предложено занять место первого скрипача в Лукке, он его с радостью принял. С энтузиазмом Паганини отдался работе. Ему было поручено руководство городским оркестром и разрешено концертировать. С небывалым успехом он выступает в Пизе, Милане, Ливорно. Восторг слушателей кружит голову, пьянит ощущение свободы. Увлечениям иного порядка он отдается так же пылко и страстно. Приходит и первая любовь, и почти на три года имя Паганини исчезает с концертных афиш. Об этом периоде он позднее не говорил.
В "Автобиографии" сообщил лишь, что в ту пору занимался "сельским хозяйством" и "с удовольствием щипал струны гитары". Возможно, некоторый свет на тайну проливают надписи, сделанные Паганини на рукописях гитарных сочинений, многие из которых посвящены некой "синьоре Диде". В эти годы были созданы многие гитарные сочинения Паганини, в том числе двенадцать сонат для скрипки и гитары. В конце 1804 года скрипач возвращается на родину, в Геную, и несколько месяцев занимается лишь сочинением. А затем снова едет в Лукку - в герцогство, которым правил Феличе Бачокки, женатый на сестре Наполеона Элизе. Три года служил Паганини в Лукке камерным пианистом и дирижёром оркестра. Отношения с княгиней Элизой постепенно приобрели не только официальный характер. Паганини создаёт и посвящает ей "Любовную сцену", специально написанную для двух струн ("Ми" и "Ля"). Другие струны во время игры со скрипки снимались. Сочинение произвело фурор. Затем княгиня потребовала произведение только для одной струны. "Я принял вызов, - рассказывал Паганини, - и спустя несколько недель написал военную сонату "Наполеон" для струны "Соль", которую исполнил на придворном концерте 25 августа". Успех превзошёл самые смелые ожидания. В это время Паганини завершает и свой "Большой скрипичный концерт" ми-минор, рукописную копию которого обнаружили в Лондоне лишь в 1972 году. Хотя в этом сочинении ещё улавливаются традиции французского скрипичного концерта, однако здесь уже ясно ощущается мощный творческий импульс нового романтического мышления.
Прошло почти три года службы, и Паганини начали тяготить отношения с Элизой, двором, ему вновь захотелось артистической и личной свободы. Воспользовавшись разрешением уезжать на концерты, он не спешил вернуться в Лукку. Однако Элиза не выпускала Паганини из поля своего зрения. В 1808 году она получила во владение Тосканское герцогство со столицей Флоренцией. Праздник следовал за праздником. Снова нужен был Паганини. И он был вынужден вернуться. Во Флоренции прошло ещё четыре года его придворной службы. Поражение Наполеона в России резко осложнило обстановку во Флоренции, сделало пребывание там Паганини уже невыносимым. Он вновь жаждал освободиться от зависимости. Нужен был повод. И он его нашёл, явившись в мундире капитана на придворный концерт. Элиза приказала ему немедленно переодеться. Паганини демонстративно отказался. Ему пришлось бежать с бала и ночью уехать из Флоренции во избежание ареста. Покинув Флоренцию, Паганини переезжает в Милан, славящийся знаменитым на весь мир оперным театром "Ла Скала". Именно здесь Паганини летом 1813 года увидел первый балет Ф. Зюсмайера "Свадьба Беневенто". Воображение Паганини было особенно захвачено эффектным танцем ведьм. В один вечер он написал на тему этого танца Вариации для скрипки с оркестром и 29 октября сыграл их в том же театре "Ла Скала". Сочинение имело ошеломляющий успех благодаря применённым композитором совершенно новым выразительным скрипичным средствам.
В конце 1814 года Паганини приезжает с концертами в родной город. Пять его выступлений проходят с триумфом. Газеты называют его гением "независимо от того, ангел он или демон". Здесь он встретил девушку Анджелину Каванну, дочь портного, безмерно увлекся ею, взял её с собой на концерты в Парму. Вскоре оказалось, что у неё будет ребёнок, и тогда Паганини отправил её тайком к знакомым, жившим недалеко от Генуи. В мае отец Анджелины нашел дочь, забрал её к себе и подал на Паганини в суд за похищение дочери и насилие над ней. Начался двухлетний судебный процесс. У Анджелины родился ребёнок, который вскоре умер. Общество было настроено против Паганини, и суд вынес постановление о выплате им потерпевшей трех тысяч лир и покрытии всех издержек процесса. Судебное дело помешало Никколо уехать в Европу. Для этого путешествия у Паганини был готов новый концерт Ре-мажор (изданный позднее как Первый концерт) - одно из самых впечатляющих его сочинений. Достаточно скромные концертно-инструментальные интонации и художественные образы здесь развернуты в драматически масштабное полотно большого романтического накала. Музыка насыщена пафосом. Эпический размах и широта дыхания, героическое начало органически соединяются с романтически-приподнятой лирикой. В конце 1816 года Паганини уехал на концерты в Венецию. Во время выступления в театре он познакомился с певицей хора Антонией Бьянки и взялся обучать её пению. Паганини, несмотря на горький опыт, увозит её с собой в концертные поездки по стране и всё более привязывается к ней.
Вскоре Паганини обретает ещё одного друга - Джоаккино Россини. Увлечённый музыкой Россини, он сочиняет на темы его опер свои замечательные произведения: Интродукцию и вариации на молитву из оперы "Моисей" для четвёртой струны, Интродукцию и вариации на арию "Сердечный трепет" из оперы "Танкред", Интродукцию и вариации на тему "У очага уж не грущу я боле" из оперы "Золушка". В конце 1818 года скрипач впервые приезжает в древнюю "столицу мира" - Рим. Он посещает музеи, театры, сочиняет. Для концертов в Неаполе он создает уникальное сочинение для скрипки соло - Интродукцию и вариации на тему арии "Как сердце замирает" из популярной оперы Дж. Паизиелло "Прекрасная мельничиха". Возможно, на жанр этих вариаций повлияло то, что Паганини только что собрал и записал по памяти для издания свои 24 каприса. Во всяком случае, Интродукция обозначена как "каприччо". Написанная с огромным динамическим размахом, она поражает контрастами, демонической устремлённостью, полнозвучным, поистине симфоническим изложением. Тема играется смычком, в то время как левая рука пиццикато исполняет аккомпанемент, причем Паганини здесь впервые применяет труднейший, на грани технических возможностей человека, приём - стремительный пассаж вверх и трель пиццикато левой рукой! 11 октября 1821 года состоялось его последнее выступление в Неаполе, и на два с половиной года Паганини оставляет концертную деятельность.
Состояние его здоровья так плохо, что он вызывает к себе мать, перебирается в Павию к известному врачу Сиро Борда. Туберкулез, лихорадка, кишечные боли, кашель, ревматизм и другие заболевания терзают Паганини. Тают силы. Он испытывает отчаяние. Мучительные втирания ртутной мази, строгая диета, кровопускания не помогают. Разносятся даже слухи, что Паганини скончался. Но даже выйдя из кризиса, Паганини почти не брал скрипку - боялся своих слабых рук, неконцентрированных мыслей. В эти трудные для скрипача годы единственной отдушиной были занятия с маленьким Камилло Сивори, сыном генуэзского купца. Для своего юного ученика Паганини создает много произведений: шесть кантабиле, вальс, менуэты, концертино - "самые сложные и самые полезные и поучительные как с точки зрения овладения инструментом, так и для формирования души", - сообщает он Джерми. В апреле 1824 года Паганини неожиданно появляется в Милане и объявляет о концерте. Окрепнув, он даёт концерты в Павии, где лечился, затем в родной Генуе. Он почти здоров; остался - теперь уже на всю жизнь - "невыносимый кашель". Неожиданно он вновь сближается с Антонией Бьянки. Они вместе выступают. Бьянки стала прекрасной певицей, имела успех в "Ла Скала". Их связь приносит Паганини сына - Ахилла.
Преодолевая болезненное состояние и мучительный кашель, Паганини интенсивно сочиняет для своих будущих выступлений новые произведения - "Военную сонату" для скрипки с оркестром, исполняемую на струне "Соль" на тему из оперы Моцарта "Свадьба Фигаро", - в расчете на венскую публику, "Польские вариации" для исполнения в Варшаве и три скрипичных концерта, из которых наибольшую известность приобрёл Второй концерт со знаменитой "Кампанеллой", ставшей своеобразным музыкальным символом артиста. Второй концерт - си-минор - во многом отличен от Первого. Здесь нет той открытой театрализованности героического пафоса, романтической "демоничности". В музыке господствуют углубленно-лирические и радостно-ликующие чувства. Пожалуй, это одно из наиболее светлых и праздничных сочинений артиста, отражающее его настроение того периода. Во многом это новаторское произведение. Не случайно Берлиоз говорил о Втором концерте, что "пришлось бы написать целую книгу, если бы я захотел рассказать обо всех тех новых эффектах, остроумных приёмах, о благородной и величественной структуре и оркестровых комбинациях, о которых и не подозревали до Паганини". Пожалуй, это кульминация и творчества Паганини. После он не создал ничего равного по удивительной легкости воплощения захватывающих, радостных образов. Блеск, огненная динамика, полнозвучность, многоцветность выражения сближают её с каприсом № 24, но "Кампанелла" превосходит его и красочностью, и цельностью образа, и симфоническим размахом мышления. Два других концерта менее самобытны, во многом повторяют находки Первого и Второго.
В начале марта 1828 года Паганини с Бьянки и Ахиллом отправляются в далекий путь в Вену. Почти на семь лет покидает Паганини Италию. Начинается последний период его концертной деятельности. В Вене Паганини много сочиняет. Здесь рождается сложнейшее произведение - "Вариации на австрийский гимн" и задумывается знаменитый "Венецианский карнавал" - венец его виртуозного искусства. С августа 1829 года, когда Паганини приехал во Франкфурт, по начало февраля 1831 года продолжалось турне по Германии. За 18 месяцев скрипач играл в более чем 30 городах, выступил в концертах,при различных дворах и в салонах почти 100 раз. Это была небывалая по тем временам активность исполнителя. Паганини чувствовал себя на взлёте, выступления проходили с огромным успехом, он почти не болел. Весной 1830 года Паганини концертировал в городах Вестфалии. И здесь наконец исполняется его давнее желание - Вестфальский двор жалует ему титул барона, разумеется, за деньги. Титул передаётся по наследству, а именно это и надо было Паганини: он думает о будущем Ахилла. Во Франкфурте он затем полгода отдыхает и сочиняет, заканчивает отделку Четвёртого концерта и в основном завершает Пятый, "который будет моим любимым", как он пишет Джерми. Здесь же написана и "Любовная галантная соната" для скрипки с оркестром в четырёх частях.
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
Описание презентации по отдельным слайдам:
24-й каприс Н. Паганини
через призму творческих исканий музыкантов рубежа XX-XXI века
О 24 каприсе
Каприс № 24 является завершающим произведением в цикле каприсов Паганини. Двадцать четвёртый каприс справедливо считается самой известной работой Никколо Паганини для скрипки соло. Он написан в тональности ля минор, состоит из главной темы, 11 вариаций и финала.
Среди скрипичных исполнителей, этот каприс считается одним из самых сложных произведений, когда-либо написанных для солирующей скрипки. Его исполнение требует от скрипача безупречного владения множеством разноплановых техник, таких как игра параллельными октавами, двойными нотами в быстрых темпах, пассажной техники, владения пиццикато левой рукой, аккордовой техники, флажолетной, а самое главное – безупречной интонации и интонирования
Занимательная нотография
Так выглядит оригинальный нотный текст, написанный рукой самого Никколо Паганини. Сборник каприсов был закончен в 1817 году и был издан в 1820.
Занимательная фотография
Сцена из балета М. Фокина "Паганини" на музыку С. Рахманинова.
вывод
Темы 24 каприсов Паганини продолжают рождать новые идеи у композиторов. Она дополняется современными гармониями и ритмами, растворяется в диссонансах и необычных оркестровках. Сегодня каприс исполняют на саксофоне, трубе, гитаре, виброфоне, балалайке и на многих других инструментах.
Краткое описание документа:
Данная работа будет интересна студентам музыкальных колледжей, колледжей культуры и искусств, а так же студентам музыкальных академий.
Вы не можете комментировать, т.к. не авторизованы.
Комментарий удален
Не удалось добавить комментарий, содержащий нецензурные выражения
'); return HTML.join(''); > if ( (Screened && !Screenable && !ScreenedAndVisible) || !Readable ) < HTML.push('
Спасибо за великолепный пост и возможность снова насладиться этими волнующими звуками. Мне еще вспомнилось удивительное исполнение этой темы из 24 Каприса Ванессой Мэй.
Спасибо, Ольга, за обогащение знаний, эмоций и чувств. Лучше Вас и не написать о своих ощущениях и состоянии. Прочла и прослушала несколько раз. Закрепила. Поместила в Избранное, чтобы вновь слушать. Все великолепно. Здоровья!
Читайте также: