Жертва сочинение г жи монборн белинский виссарион григорьевич
Обновлено: 05.07.2024
«…Женщина должна любить искусства, но любить их для наслаждения, а не для того, чтоб самой быть художником. Нет, никогда женщина-автор не может ни любить, ни быть женою и матерью, ибо самолюбие не в ладу с любовию, а только один гений или высокий талант может быть чужд мелочного самолюбия, и только в одном художнике-мужчине эгоизм самолюбия может иметь даже свою поэзию, тогда как в женщине он отвратителен… Словом, женщина-писательница с талантом жалка; женщина-писательница бездарная смешна и отвратительна.
В последнее время в Европе, или, лучше сказать, во Франции (а это почти одно и то же) глухо начал раздаваться какой-то ропот против священнейшего гражданско-религиозного установления – брака; начали обнаруживаться какие-то сомнения насчет его законности и даже необходимости; теперь этот ропот превратился в какой-то неистовый вопль, а сомнения начали предлагаться во всеуслышание, в виде какой-то аксиомы. Теоретических доказательств нет, да, благодаря нелепости этой мысли, и не может быть; итак, прибегли к другому способу, к практическому, и избрали орудием искусство,
Жертва… Сочинение г-жи Монборн скачать fb2, epub, pdf, txt бесплатно
Вадим БАРЦЕВИЧ
ДОЛЖНА БЫТЬ!
Заметки о белорусской фантастике
Все верно, особенно если вести речь о фантастике: и пробел тут налицо, и желание восполнить его несомненно. Можно добавить, что прошедшие два года также дали скудный посев для оптимизма. И все же почему только ждать и надеяться? Не лучше ли всмотреться в нынешнее состояние литературы, в те факты и признаки, которые способны как-то прояснить вопрос и конкретизировать надежды?
Никола́й Никола́евич Стра́хов(16 (28) октября 1828, Белгород, Курская губерния, Российская империя — 24 января (5 февраля)1896) —русский философ, публицист, литературный критик, член-корреспондент Петербургской АН (1889).
Никола́й Никола́евич Стра́хов(16 (28) октября 1828, Белгород, Курская губерния, Российская империя — 24 января (5 февраля)1896) —русский философ, публицист, литературный критик, член-корреспондент Петербургской АН (1889).
историк искусства и литературы, музыкальный и художественный критик и археолог.
историк искусства и литературы, музыкальный и художественный критик и археолог.
Воспоминания А.А. Громыко – это летопись советской жизни. Книга охватывает самые важные вехи XX века как для всего мира, так и для Советской России.
Наша книга рассказывает о самых знаменитых представителях мировой литературы, об их творчестве и судьбе.
В структурированной книге описаны особенности казачьего оружия, приемы обращения с ним конного и пешего казака, рассмотрены обязательные атрибуты казачьей одежды.
Для потомственных казаков, всех интересующихся русской истории, казачьим движением, и широкого круга читателей.
Отзывы
Популярные книги
Наталья Щерба ЧАСОВАЯ БИТВА Спасибо Еве, Татьяне и Павлу — моим первым читателям, поверившим в.
Часовая битва
ДЭНИЕЛ КИЗ МНОЖЕСТВЕННЫЕ УМЫ Билли Миллигана ПРЕДИСЛОВИЕ Эта книга является достоверным описание.
Множественные умы Билли Миллигана
Анджей Сапковский Последнее желание ГЛАС РАССУДКА I Она пришла под утро. Вошла осторожно, тихо.
Последнее желание
События книги разворачиваются вокруг мальчика, которого отдали в приют. Он быстро понимает, что с.
Мятная сказка
Кради как художник
Мертвые игры все ближе, попытки убить все изощреннее, а секретов собственной крови открывается все б.
Мертвые игры 3
Читатель! Мы искренне надеемся, что ты решил читать книгу "Жертва… Сочинение г-жи Монборн" Белинский Виссарион Григорьевич по зову своего сердца. Приятно окунуться в "золотое время", где обитают счастливые люди со своими мелочными и пустяковыми, но кажущимися им огромными неурядицами. Созданные образы открывают целые вселенные невероятно сложные, внутри которых свои законы, идеалы, трагедии. В ходе истории наблюдается заметное внутреннее изменение главного героя, от импульсивности и эмоциональности в сторону взвешенности и рассудительности. По мере приближения к исходу, важным становится более великое и красивое, ловко спрятанное, нежели то, что казалось на первый взгляд. Сюжет произведения захватывающий, стилистически яркий, интригующий с первых же страниц. Возникает желание посмотреть на себя, сопоставить себя с описываемыми событиями и ситуациями, охватить себя другим охватом - во всю даль и ширь души. Казалось бы, столь частые отвлеченные сцены, можно было бы исключить из текста, однако без них, остроумные замечания не были бы столь уместными и сатирическими. С помощью намеков, малозначимых деталей постепенно вырастает главное целое, убеждая читателя в реальности прочитанного. На развязку возложена огромная миссия и она не разочаровывает, а наоборот дает возможность для дальнейших размышлений. Один из немногих примеров того, как умело подобранное место украшает, дополняет и насыщает цветами и красками все произведение. "Жертва… Сочинение г-жи Монборн" Белинский Виссарион Григорьевич читать бесплатно онлайн можно неограниченное количество раз, здесь есть и философия, и история, и психология, и трагедия, и юмор…
- Размещено 29.02.2016
- Тип размещения: Бесплатно
Новинки
После нашествия насекомоподобных монстров и магической чумы от древней драконьей цивилизации Дарка.
Эра останков
После нашествия насекомоподобных монстров и магической чумы от древней драконьей цивилизации Дарка.
ЕСЛИ ВЫ В ЕГО СПИСКЕ Обнаруженное обнаженное женское тело, холодное и бледное, как окружающий с.
«…Женщина должна любить искусства, но любить их для наслаждения, а не для того, чтоб самой быть художником. Нет, никогда женщина-автор не может ни любить, ни быть женою и матерью, ибо самолюбие не в ладу с любовию, а только один гений или высокий талант может быть чужд мелочного самолюбия, и только в одном художнике-мужчине эгоизм самолюбия может иметь даже свою поэзию, тогда как в женщине он отвратителен… Словом, женщина-писательница с талантом жалка; женщина-писательница бездарная смешна и отвратительна.
– А чего мне станется? – И встал со скамейки. – Небось от них не убудет. Пока что я тут хозяин.
Потрогав рукой поясницу, спустился с крылечка и пошел к своему сараю.
Открыл дверь. Оглядел копошащихся у верстака мужчин тяжелым взглядом и сказал:
– Так что, ребята, червонец с вас. – Он прищурил глаза.
– Мы же вам вчера отдали. – Михаил Михайлович ткнул пальцем в переносицу, поправляя съехавшие на нос очки. Глянул на Крупнева и развел руками: – Запамятовали?
Шум в голове мешал хозяину сарая сосредоточиться, но общий смысл фразы, заготовленной во время сидения на крылечке, стоял в мозгах Крупнева:
– Времена меняются, – начал он, махнув рукой. – Водка тогда стоила дешевле. Уловил. Мой сарай. А не нравится – катись отсюда, яйцеголовый. – Крупнев кивнул на дверь. – Некогда мне болтать: через пять минут зайду, чтоб червонец – вот сюда, – постучал указательным пальцем по свободному краю верстака и вышел, хлопнув дверью.
Вновь забрался на крылечко, присел на скамейку и достал папиросы. Но курить не стал. Стал наблюдать за своим петухом; заметившим дремлющего на бочке кота.
Красивый у Крупнева был петух: весь черный, здоровенный, гребешок высокий, а сережки наоборот – маленькие и поблескивают на солнце бронзой, как новенькие копейки. Но главное, что нравилось Крупневу в петухе, это необычно пышный хвост, похожий на черный, изгибающийся огромным вопросительным знаком нефтяной фонтан, переливающийся на солнце всеми цветами радуги.
– Дай ему, Петро, – шепнул Крупнев, видя, что его петух нагнул голову, поскреб лапами землю, присел и замер, воинственно распушив перья. – Погоняй его, толстомясого.
Петух скакнул на бочку, долбанул спящего кота в голову. Только и видели кота. Затрясся Крупнев в приступе беззвучного смеха, слушая победную песнь своего питомца.
– Счас я тебе хлебушка принесу, – пошел в дом за угощением. – Здорово ты его. Ты б еще и его хозяина, в макушку. Опять вчера на мой огород помои вылил. Счас я тебе, Петро, хлебушка.
– Вот вам и труженик полей, – сказал Алексей из своего угла. – Похмелиться человеку надо. При нынешнем дефиците – проблема.
Михаил Михайлович вытер руки ветошью и пожал плечами.
– Экземпляр. Обратили внимание на его лицо? – спросил он у Вовки и Ивана, прекративших работу. – Зверское лицо. Закончим сегодня?
– Можно и закончить, если премиальные будут или отгул. Как ты, Иван? – спросил Вовка.
– Завтра выходной, отоспимся. – Иван погрузил паяльник в коробку с канифолью. – Может, сегодня и соберем. У меня лично – на пару часов работы.
– Про десятку труженику полей не забыли? – напомнил Алексей.
Иван и Вовка посмотрели на своего начальника. Тот торопливо начал рыться в карманах. Достал мятую рублевку:
– У меня больше нет, – положил ее на место, указанное сараевладельцем.
– Пусто. – Вовка вывернул карманы наизнанку. Иван отложил паяльник и сыпанул мелочь рядом с мятым рублем.
– Что, Михаил Михайлович, прижал вас Крупнев? – Алексей вышел из темного угла сарая, где он лежал на скамейке.
– А что делать? Куда мы сейчас?
– Хорошо. Я заплачу за аренду. – Алексей извлек из кармана джинсовой куртки деньги и небрежно бросил на верстак: – Получите вознаграждение – отдадите. А ведь на водку даю. – Он насмешливо посмотрел на Михаила Михайловича. – Не стыдно? Мне, с моими убеждениями, проще. Вот, сделал вам корпус из ворованного металла и сознаюсь – металл ворованный. Дизайн мой. Все каталоги перерыл, будьте уверены – соответствует всем современным требованиям, хоть за границу посылай. А где бы я взял нужный металл. Воровать заставляют обстоятельства. А совесть моя спокойна: ведь для прогресса украл. Печь-то ваша – прогресс?
– Даже за рубежом таких нет, – сказал Михаил Михайлович, помогая Вовке собирать помпу маленького водяного насоса.
– Статейку твою в местной прессе читал, – продолжал Алексей. – Нужная статейка, грамотная. А труженика полей спаиваешь.
Михаил Михайлович поправил очки, глянул на Алексея, но в спор не вступил.
– Так вот и живем, – хохотнул Алексей, направляясь к лавке. – Перевертыши мы все.
В сарай ввалился Крупнев. Сгреб приготовленные для него деньги и молча вышел.
Алексею нравилось наблюдать за работой этой импровизированной бригады. Разные люди, разные характеры, а работой увлечены одинаково. Вовка – пронырливый парень, сколько времени им потрачено, чтобы сделать такое количество деталей: валы, муфты, шкивы – и сделано все наверняка добротно, грамотно.
– Михаил Михайлович, а ты знаешь, сколько Вовка украл у государства, эксплуатируя станок? – спросил Алексей.
– Буксует дядя Леша! – хмыкнул Вовка.
– Молчишь, Михаил Михайлович. Да и что тебе говорить, если сам радиодетали воруешь. Благо списать имеешь возможность. Вот ведь парадокс: Крупнев с вас лишнюю десятку сорвал и пропил, а другими словами – отдал государству; получается, он компенсировал ваше воровство. Частью компенсировал, потому что вы наверняка больше украли.
– Если бы мне дали возможность. – не выдержал Михаил Михайлович. – Если б продавалось. В магазине нет, вот и приходится. – Он поджал губы, с обидой глянув в темный угол. – И я просил бы тебя помолчать сегодня, не до того. Может, до утра управимся.
– Так сразу и испытаем? – предложил Вовка.
– Продукты нужны, – буркнул Иван.
Михаил Михайлович задумался, поскреб острием отвертки макушку и сказал:
– Если Алексей нам даст пятерку, пошлем кого-нибудь в город за продуктами.
– Опоздали, – сказал Алексей. – Последний автобус ушел полчаса назад. Но я у Крупнева петуха во дворе видел, – подсказал он. – Небось пожертвует на прогресс.
– Связываться с ним! – сказал Вовка. Несколько минут работали молча.
– Иван, а как ты оказался в нашей компании? Тебя интересует слава? Или деньги? – спросил Алексей.
Иван отложил паяльник и протер слезящиеся от едкого дыма плавящейся канифоли глаза. Пристально посмотрел в потолок и усмехнулся:
Алексею нравился этот простоватый на первый взгляд парень. Но за что? Может, за странности увлечений? Как-то не увязывалось, по мнению Алексея, изобретательство с неплохим знанием философии. Причем Иван умел здорово приближать значение тех или иных проблем древности к современным проблемам. Иногда хотелось поспорить с доморощенным философом, но боязнь попасть впросак останавливала. Больше всего на свете Алексей боялся поражений, ущемляющих достоинство, тем более при свидетелях.
Вошел Крупнев. Поставил на край верстака корзину:
– Тут картошка с огурцами. Перекусите.
Вовка деловито расчистил на верстаке место и помог владельцу сарая разложить на подстеленной газете дымящиеся картофелины и пахнущие смородиновыми листами огурцы. Руки у Крупнева не дрожали.
Тут можно читать бесплатно Виссарион Белинский - Жертва… Сочинение г-жи Монборн. Жанр: Критика издательство неизвестно, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте knigi-for.me (knigi for me) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Виссарион Белинский - Жертва… Сочинение г-жи Монборн краткое содержание
Виссарион Белинский - Жертва… Сочинение г-жи Монборн - описание и краткое содержание, автор Виссарион Белинский , читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки Kniga-for.me
Виссарион Белинский - Жертва… Сочинение г-жи Монборн читать онлайн бесплатно
Виссарион Григорьевич Белинский
Жертва… Сочинение г-жи Монборн
ЖЕРТВА. Литературный эскиз. Сочинение г-жи Монборн. Перевод с французского Z… Москва. В типографии Н. Степанова. 1835. 300. (12).
В последнее время в Европе, или, лучше сказать, во Франции (а это почти одно и то же) глухо начал раздаваться какой-то ропот против священнейшего гражданско-религиозного установления – брака; начали обнаруживаться какие-то сомнения насчет его законности и даже необходимости; теперь этот ропот превратился в какой-то неистовый вопль, а сомнения начали предлагаться во всеуслышание, в виде какой-то аксиомы. Теоретических доказательств нет, да, благодаря нелепости этой мысли, и не может быть; итак, прибегли к другому способу, к практическому, и избрали орудием искусство, которое во Франции никогда не существовало само для себя, но всегда служило каким-нибудь внешним, практическим целям. И вот, начиная с первых корифеев французской литературы[1] до нищенской литературной братии, все, тайно или явно, вооружились против брака, у всех, в основании каждого произведения, начала пробиваться эта arriere-pensee[2]. Но женщины-писательницы, главою которых явилась знаменитая Жорж Занд и которых во Франции так же много, как на Руси бездарных стихотворцев и романистов, женщины-писательницы, говорю я… но постойте… позвольте мне на минуту уклониться от материи… я страх как люблю отступления; это мой конек…
Что такое женщина-писательница? Женщина имеет ли право быть писательницею?
Вопрос очень не новый: его предлагала и решала еще покойница бабушка мадам Жанлис, которая, как всем известно, была из самых задорных писательниц. Брюзгливая старушка (я не умею представить ее иначе, как под формою старой брюзги) сказала и доказала (не помню, где именно), что авторство ни в каком случае не есть дело женщины. Поистине беспримерное самоотвержение. Впрочем, может быть, в этом случае ей хотелось упрочить за собою литературную монополию, и потому мы вправе ей не поверить и рассмотреть этот вопрос по-своему.
В мире все имеет свое назначение, все прекрасно в пределах своего назначения и дурно вне его; это вечный, неизменяемый закон провидения. Женщина-амазонка, какая-нибудь храбрая Брадаманта в поэме, может быть не больше как смешна, но в действительности она существо в высочайшей степени отвратительное и чудовищное; мужчина с женоподобным характером есть самый ядовитый пасквиль на человека.
Tout est bon, tout est bien, tout est grand à sa place![3]
Жизнь человеческая есть не сон, не мечта, не греза; цель ее не наслаждение, не счастие, не блаженство; нет, она есть великий дар провидения. Безумный хватается за этот дар, как за игрушку, и легкомысленно играет им, как игрушкою; мудрый принимает его с покорностию, но и с трепетом, ибо знает, что это есть драгоценный залог, который он должен будет некогда возвратить в чистоте и целости, что это есть тяжкий, страдальческий крест, наградою которого будет терновый венец и чувство исполненного долга. Выразить достоинство человеческое, проявить в себе идею божества – вот назначение смертного, и вот почему, вследствие справедливого закона вечной премудрости, сила заключается в слабости, величие – в ничтожестве, бесконечность – в ограниченности, и вот почему скудельный, волнуемый своекорыстными страстями сосуд человека может быть жилищем духа святого. Без борьбы нет заслуги, без усилий нет победы. Два пути ведут человека к его цели: путь разумения и путь чувства, и благо ему, когда они оба сливаются в пути деятельности! Безгранично поприще деятельности для мужчины: едва сознает он свое бытие, едва почувствует свои силы, и ему, юному жителю мира, весь мир отверзает свои сокровища и, покорный могуществу его мысли, предлагает все орудия, какие нужны ему для совершения его подвига. Если он чувствует в груди своей тревогу гения, если во внутреннем слухе души его раздается какой-то таинственный зов, манящий его, подобно колокольчику Вадима, в туманную, неизведанную даль, – он пером, кистью, резцом, звуками вызывает из души свои новые миры, полные жизни и очарования, или углубляется в природу, допытывается ее тайн и сообщает их людям в живом знании, или властвует ими, для их же блага, мечом, волею, делом и словом. Если же природа и не дала ему гения, то и тогда обширно его поприще, велико его назначение: ему остается честным, бескорыстным трудом, благородным презрением личных выгод, готовностию самопожертвования в деле правды водворять добро в том малом и тесном кругу, который назначило провидение для его деятельности, по мере его душевных сил. Кто не может быть маркизом Позою, тот может быть Феликсом Неффом:[4] ибо сила – в бессилии, величие – в ничтожности, бесконечность – в ограниченности, ибо овому талант, овому два, а дело в том, чтобы не закопать в землю своего таланта, но возвратить его вертоградарю с ростом. Тот подл, кто берет на себя труд выше сил своих или, обольщаясь ложным блеском, идет наперекор врожденным склонностям и дарованию; величайшая мудрость состоит в смиренной покорности своему назначению. Кто противится ему, тот бунтовщик против вечных и справедливых законов провидения. Если тебе едва под силу должность секретаря в каком-нибудь суде уездного города, не лезь в губернаторы, хотя б ты и имел возможность добиться этого места, но предоставь его достойнейшему себя; если природа осудила тебя на смиренную прозу деловых бумаг и приходно-расходных книг, то занимайся же честно и добросовестно этою бедною прозою, а не надевай на себя, подобно самозванцу, венка поэта, хотя бы ты и мог сделаться предметом удивления не только для своего муравейника, но и всего современного человечества и коварно выманить у него незаслуженные лавры: тогда ты будешь велик, истинно велик, будучи малым и неизвестным. Найдешь и без того средства быть полезным и свершить свой подвиг, было бы стремление, а мир и жизнь бесконечны!
Итак, целый мир есть открытое поприще деятельности мужчины; целый мир есть его владение; какое же поприще, какой же мир отдан во владение женщине?
Как бы ни тесен, как бы ни ограничен был круг деятельности, избранный мужчиною, но всякая сознательная деятельность есть путь к свершению подвига жизни, а подвиг жизни равно для всех тяжел и ужасен. Но правосудное и любящее провидение божие, возложив на человека бремя его жизни и подвига, разочло и взвесило силы его человеческой природы и, в сем намерении, дало ему новый, вне его самого находящийся, источник силы в той таинственной симпатии, в той высокой душевной гармонии, в том чистом, эфирном пламени любви, которое соединяет его с женщиною. Женщина – ангел-хранитель мужчины на всех ступенях его жизни: ее бдящий, попечительный взор встречает он при самом своем появлении на свет, и, прильнув к источнику любви и жизни, к ней обращает он с бессознательною любовию, свою первую улыбку; ее имя произносит он в своем первом, младенческом лепете; ее любовь напутствует его до самого того мгновения, когда жизнь исторгает его из ее нежных, материнских объятий; потом, ее взор возбуждает в нем, необузданном юноше, пламень благородных страстей, порывы к высокому в делах и помыслах, крепит его душу, кипящую избытком сил, и укрощает дикие порывы его буйной воли и его, юного, мощного льва, бессознательно стремит с удвоенною энергиею к его цели, маня сладостною наградою своей взаимности – этим последним, возможным на земле блаженством, после которого человеку ничего не остается желать для себя. И какая нужда, если смерть или обстоятельства жизни не дадут ему выпить до дна фиал блаженства, или, если, вместо чар взаимности, он вкусит муки отверженной любови.
Но если мужчине суждено и блаженство взаимности и блаженство соединения, то она же, все она, в летах его мужества, путеводная лучезарная звезда его жизни, опора, источник силы, который не дает душе его остынуть, очерстветь и ослабнуть. В старости она бледный луч солнца, напоминающий ему, что для него было некогда другое, яркое и пламенное солнце, роскошно освещавшее дорогу его жизни и давшее вкусить ему все человеческие радости.
На электронном книжном портале my-library.info можно читать бесплатно книги онлайн без регистрации, в том числе Виссарион Белинский - Жертва… Сочинение г-жи Монборн. Жанр: Критика издательство неизвестно, год 2004. В онлайн доступе вы получите полную версию книги с кратким содержанием для ознакомления, сможете читать аннотацию к книге (предисловие), увидеть рецензии тех, кто произведение уже прочитал и их экспертное мнение о прочитанном.
Кроме того, в библиотеке онлайн my-library.info вы найдете много новинок, которые заслуживают вашего внимания.
Виссарион Белинский - Жертва… Сочинение г-жи Монборн краткое содержание
Виссарион Белинский - Жертва… Сочинение г-жи Монборн - описание и краткое содержание, автор Виссарион Белинский , читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки My-Library.Info
Жертва… Сочинение г-жи Монборн читать онлайн бесплатно
Виссарион Григорьевич Белинский
Жертва… Сочинение г-жи Монборн
ЖЕРТВА. Литературный эскиз. Сочинение г-жи Монборн. Перевод с французского Z… Москва. В типографии Н. Степанова. 1835. 300. (12).
В последнее время в Европе, или, лучше сказать, во Франции (а это почти одно и то же) глухо начал раздаваться какой-то ропот против священнейшего гражданско-религиозного установления – брака; начали обнаруживаться какие-то сомнения насчет его законности и даже необходимости; теперь этот ропот превратился в какой-то неистовый вопль, а сомнения начали предлагаться во всеуслышание, в виде какой-то аксиомы. Теоретических доказательств нет, да, благодаря нелепости этой мысли, и не может быть; итак, прибегли к другому способу, к практическому, и избрали орудием искусство, которое во Франции никогда не существовало само для себя, но всегда служило каким-нибудь внешним, практическим целям. И вот, начиная с первых корифеев французской литературы[1] до нищенской литературной братии, все, тайно или явно, вооружились против брака, у всех, в основании каждого произведения, начала пробиваться эта arriere-pensee[2]. Но женщины-писательницы, главою которых явилась знаменитая Жорж Занд и которых во Франции так же много, как на Руси бездарных стихотворцев и романистов, женщины-писательницы, говорю я… но постойте… позвольте мне на минуту уклониться от материи… я страх как люблю отступления; это мой конек…
Что такое женщина-писательница? Женщина имеет ли право быть писательницею?
Вопрос очень не новый: его предлагала и решала еще покойница бабушка мадам Жанлис, которая, как всем известно, была из самых задорных писательниц. Брюзгливая старушка (я не умею представить ее иначе, как под формою старой брюзги) сказала и доказала (не помню, где именно), что авторство ни в каком случае не есть дело женщины. Поистине беспримерное самоотвержение. Впрочем, может быть, в этом случае ей хотелось упрочить за собою литературную монополию, и потому мы вправе ей не поверить и рассмотреть этот вопрос по-своему.
В мире все имеет свое назначение, все прекрасно в пределах своего назначения и дурно вне его; это вечный, неизменяемый закон провидения. Женщина-амазонка, какая-нибудь храбрая Брадаманта в поэме, может быть не больше как смешна, но в действительности она существо в высочайшей степени отвратительное и чудовищное; мужчина с женоподобным характером есть самый ядовитый пасквиль на человека.
Tout est bon, tout est bien, tout est grand à sa place![3]
Жизнь человеческая есть не сон, не мечта, не греза; цель ее не наслаждение, не счастие, не блаженство; нет, она есть великий дар провидения. Безумный хватается за этот дар, как за игрушку, и легкомысленно играет им, как игрушкою; мудрый принимает его с покорностию, но и с трепетом, ибо знает, что это есть драгоценный залог, который он должен будет некогда возвратить в чистоте и целости, что это есть тяжкий, страдальческий крест, наградою которого будет терновый венец и чувство исполненного долга. Выразить достоинство человеческое, проявить в себе идею божества – вот назначение смертного, и вот почему, вследствие справедливого закона вечной премудрости, сила заключается в слабости, величие – в ничтожестве, бесконечность – в ограниченности, и вот почему скудельный, волнуемый своекорыстными страстями сосуд человека может быть жилищем духа святого. Без борьбы нет заслуги, без усилий нет победы. Два пути ведут человека к его цели: путь разумения и путь чувства, и благо ему, когда они оба сливаются в пути деятельности! Безгранично поприще деятельности для мужчины: едва сознает он свое бытие, едва почувствует свои силы, и ему, юному жителю мира, весь мир отверзает свои сокровища и, покорный могуществу его мысли, предлагает все орудия, какие нужны ему для совершения его подвига. Если он чувствует в груди своей тревогу гения, если во внутреннем слухе души его раздается какой-то таинственный зов, манящий его, подобно колокольчику Вадима, в туманную, неизведанную даль, – он пером, кистью, резцом, звуками вызывает из души свои новые миры, полные жизни и очарования, или углубляется в природу, допытывается ее тайн и сообщает их людям в живом знании, или властвует ими, для их же блага, мечом, волею, делом и словом. Если же природа и не дала ему гения, то и тогда обширно его поприще, велико его назначение: ему остается честным, бескорыстным трудом, благородным презрением личных выгод, готовностию самопожертвования в деле правды водворять добро в том малом и тесном кругу, который назначило провидение для его деятельности, по мере его душевных сил. Кто не может быть маркизом Позою, тот может быть Феликсом Неффом:[4] ибо сила – в бессилии, величие – в ничтожности, бесконечность – в ограниченности, ибо овому талант, овому два, а дело в том, чтобы не закопать в землю своего таланта, но возвратить его вертоградарю с ростом. Тот подл, кто берет на себя труд выше сил своих или, обольщаясь ложным блеском, идет наперекор врожденным склонностям и дарованию; величайшая мудрость состоит в смиренной покорности своему назначению. Кто противится ему, тот бунтовщик против вечных и справедливых законов провидения. Если тебе едва под силу должность секретаря в каком-нибудь суде уездного города, не лезь в губернаторы, хотя б ты и имел возможность добиться этого места, но предоставь его достойнейшему себя; если природа осудила тебя на смиренную прозу деловых бумаг и приходно-расходных книг, то занимайся же честно и добросовестно этою бедною прозою, а не надевай на себя, подобно самозванцу, венка поэта, хотя бы ты и мог сделаться предметом удивления не только для своего муравейника, но и всего современного человечества и коварно выманить у него незаслуженные лавры: тогда ты будешь велик, истинно велик, будучи малым и неизвестным. Найдешь и без того средства быть полезным и свершить свой подвиг, было бы стремление, а мир и жизнь бесконечны!
Итак, целый мир есть открытое поприще деятельности мужчины; целый мир есть его владение; какое же поприще, какой же мир отдан во владение женщине?
Как бы ни тесен, как бы ни ограничен был круг деятельности, избранный мужчиною, но всякая сознательная деятельность есть путь к свершению подвига жизни, а подвиг жизни равно для всех тяжел и ужасен. Но правосудное и любящее провидение божие, возложив на человека бремя его жизни и подвига, разочло и взвесило силы его человеческой природы и, в сем намерении, дало ему новый, вне его самого находящийся, источник силы в той таинственной симпатии, в той высокой душевной гармонии, в том чистом, эфирном пламени любви, которое соединяет его с женщиною. Женщина – ангел-хранитель мужчины на всех ступенях его жизни: ее бдящий, попечительный взор встречает он при самом своем появлении на свет, и, прильнув к источнику любви и жизни, к ней обращает он с бессознательною любовию, свою первую улыбку; ее имя произносит он в своем первом, младенческом лепете; ее любовь напутствует его до самого того мгновения, когда жизнь исторгает его из ее нежных, материнских объятий; потом, ее взор возбуждает в нем, необузданном юноше, пламень благородных страстей, порывы к высокому в делах и помыслах, крепит его душу, кипящую избытком сил, и укрощает дикие порывы его буйной воли и его, юного, мощного льва, бессознательно стремит с удвоенною энергиею к его цели, маня сладостною наградою своей взаимности – этим последним, возможным на земле блаженством, после которого человеку ничего не остается желать для себя. И какая нужда, если смерть или обстоятельства жизни не дадут ему выпить до дна фиал блаженства, или, если, вместо чар взаимности, он вкусит муки отверженной любови.
Но если мужчине суждено и блаженство взаимности и блаженство соединения, то она же, все она, в летах его мужества, путеводная лучезарная звезда его жизни, опора, источник силы, который не дает душе его остынуть, очерстветь и ослабнуть. В старости она бледный луч солнца, напоминающий ему, что для него было некогда другое, яркое и пламенное солнце, роскошно освещавшее дорогу его жизни и давшее вкусить ему все человеческие радости.
Читайте также: