Сочинение об общественном договоре
Обновлено: 17.05.2024
Трактат “Об общественном договоре” Ж.-Ж. Руссо (1712 – 1778 гг.) – один из крупнейших литературных памятников общественно-политической мысли. Сейчас это произведение очень актуально, поскольку идеи общественного договора составляют основу современного демократического общества.
Понятие общественного договора имеет у Руссо определенное логическое, идеальное значение. В том, что каждый человек как бы передает объединению всех граждан свои силы и волю, Руссо видит логическую основу общественного, гражданского состояния. В этом смысле “общественный договор” выступает у Руссо как некоторый общественно-политический идеал, как “царство разума” как выдвигаемая им общественно-политическая программа. И, хотя эта программа – в своем роде утопия, ее основные положения действуют сейчас в нашей жизни.
О первоначальных обществах.
Ж.-Ж. Руссо начинает трактат главой “О первоначальных обществах” не случайно. Любое общество состоит из небольших первоначальных обществ, и всегда можно провести параллель между ними (в отношениях, правах и обязанностях членов обществ и т.д.).
Как первоначальное общество Руссо приводит семью. “Древнейшее из всех обществ и единственно естественное – это семья; но и в семье дети остаются привязанными к отцу только до тех пор, пока они нуждаются в нем для самосохранения”. Таким образом, человеку нужно общество для защиты, и, если он в силах защитить себя и обеспечить свое существование сам, он выходит из общества или не вступает в него.
Государство – это также большая семья. В государстве отражаются все особенности семей, которые его составляют. Равноправие или подчинение одних другим, взаимная поддержка или междоусобицы, все это и многое другое присуще как самому большому государству, так и самой маленькой семье. “Семья есть … первый образец политических обществ: начальник походит на отца, а народ на детей, и все, рожденные равными и свободными, отчуждают свою свободу только для своей пользы”.
О праве сильного и рабстве.
Ж.-Ж. Руссо отрицает право сильного, так как оно “гибнет, как только прекращается сила” и признает, что право рабства “ничтожно, не только потому, что оно беззаконно”, но и потому, что оно основано на праве сильного, которого нет.
Об общественном договоре.
Общество возникает, когда человек становится не в состоянии себя защитить. И тогда необходимо объединить имеющиеся силы: “Образовать путем соединения сумму сил, которая могла бы преодолеть сопротивление, пустить эти силы в ход с помощью единого двигателя и заставить их действовать согласно”.
Так как для создания достаточной силы необходимо объединение многих людей, и каждый должен отдать свою силу и свободу полностью, то объединение должно быть таким, чтобы члены общества, отдав все, при этом не теряли ничего. “Найти такую форму ассоциации, которая защищала бы и охраняла совокупной общей силой личность и имущество каждого участника и в которой каждый, соединяясь со всеми, повиновался бы, однако, только самому себе и оставался бы таким же свободным, каким он был раньше”.
Эту проблему разрешает общественный договор, условие которого – полное отчуждение каждого члена со всеми своими правами в пользу всей общины.
“Каждый из нас отдает свою личность и всю свою мощь под верховное руководство общей воли, и мы вместе принимаем каждого члена как нераздельную часть целого”. Таким образом, при создании объединения, множество договаривающихся становятся единым целым, имеющим общую волю.
“Как только толпа объединилась в одно целое, нельзя оскорбить одного из ее членов, не нанося оскорбления целому, и тем более нельзя оскорбить целое, так чтобы этого не почувствовали все члены. Итак, и долг и интерес одинаково обязывают обе договаривающиеся стороны взаимно помогать друг другу”.
Каждый человек может иметь собственную волю, непохожую или даже противоположную общественной, которую он имеет, как часть общества. “Безусловность и естественная независимость его существования могут побудить его рассматривать то, что он должен уделить общему делу, как добровольную дань, потеря которой будет менее вредна для других, меч взнос ее тягостен для него”. Так, “каждый индивид пользовался бы правами гражданина, не желая выполнять обязанности подданного”. Это привело бы к разрушению политического организма.
Поэтому, “если кто-нибудь откажется повиноваться общей воле, то он будет принужден всем политическим организмом”.
О гражданском состоянии.
При переходе от естественного состояния к гражданскому, человек теряет свою естественную свободу и неограниченное право на все, чем он может овладеть, но приобретает возможность развиваться, облагораживаться, если не злоупотребляет новыми условиями жизни. Он выигрывает гражданскую свободу и право собственности на все, чем он владеет.
“Община, принимая имущества частных лиц, вовсе не обездоливает их, а, напротив, лишь обеспечивает за ними законное владение”.
О том, что суверенитет неотчуждаем и неделим.
“Суверенитет, будучи только осуществлением общей воли, не может никогда отчуждаться, и суверен, будучи не чем иным, как коллективным существом, может быть представлен только самим собой”.
“Суверен может смело сказать: “Я желаю в данный момент того, чего такой-то человек желает””, но это распространяемо только на настоящее, а не на будущее, “так как было бы нелепо, чтобы воля связывала самое себя на будущее время” — таким актом народ обещал бы просто повиноваться, и прекратил бы быть сувереном.
Но “приказания начальников … могут считаться выражением общей воли до тех пор, пока суверен, имеющий возможность противостать этому, не противостает”.
“По тем же самым основаниям, по каким суверенитет не отчуждаем, он и неделим, ибо одно из двух: или воля всеобща, или нет; или это воля народа, или только части его. В первом случае эта объявленная всеобщая воля есть акт суверенитета и составляет закон; во втором – это только частная воля или акт магистратуры (должностных лиц), самое большее – это декрет”.
Ж.-Ж. Руссо считает, что нельзя делить также “силу и волю”, то есть законодательную и исполнительную власти, право обложения налогами, объявление войн, право вступать в различные договоры. “… права, которые считают частями этого суверенитета, все подчинены ему и предполагают существование верховной воли, выполнением велений которой и являются эти права”.
“Из предыдущего … не следует, что решения народа всегда одинаково правильны. Всегда хотят общего блага, но не всегда его видят. Подкупить народ нельзя, но его можно обмануть… ”.
“Если бы … граждане не имели никаких сношений между собой, то из большого числа незначительных различий проистекла бы всегда общая воля и решение было бы всегда правильным”. Но вместо этого происходит “объединение по интересам” — некое число разноцветных партий и т.д., и самая большая партия получает преимущество и может подменить волю всего народа совокупной волей своих членов. Таким образом, при возникновении объединений и партий, необходимо стремиться к тому, чтобы число их было велико и между ними не было неравенства.
О пределах суверенной власти.
“Необходимо … тщательно отличать как взаимные права граждан и суверена, так и обязанности, которые должны выполнять первые в качестве подданных, от естественного права, которым они должны обладать в качестве людей”.
“Обязательства, связывающие нас с общественным организмом, необходимы лишь потому, что они взаимны, и их природа такова, что выполняя их, нельзя работать для другого, не работая в то же время и для самого себя. … равенство в правах и сознании справедливости, из него вытекающее, происходит из предпочтения, отдаваемого каждым самому себе”.
“… акт суверенитета … не есть соглашение начальника с подчиненным, но соглашение целого с каждым из его членов… И пока подданные подчинены только такого рода соглашениям, они не повинуются никому, кроме своей собственной воли. Спрашивать поэтому, до какого предела простираются взаимные права суверена и граждан, это значит спрашивать, до какого предела последние могут обязывать самих себя, каждый по отношению ко всем и все по отношению к каждому”.
“Отсюда очевидно, что, как бы ни была суверенная власть абсолютна, … она не может все-таки переступить и не переступает границ общих соглашений… ”.
Но “все услуги, которые гражданин мажет оказать государству, он должен оказать по первому требованию суверена”, так как “даже жизнь, которую он посвятил государству, постоянно охраняется последним; и если он рискует ею для защиты государства, то разве он не возвращает ему только то, что от (государства) же и получил”.
О праве жизни и смерти.
“Общественный договор имеет целью сохранение договаривающихся. Кто одобряет цель, тот одобряет и средства, ведущие к цели, а эти средства связаны, безусловно, с некоторым риском, даже с некоторыми потерями”.
Человек, преступая законы государства, перестает быть его членом и становится его врагом. “В этом случае сохранность государства становится несовместимой с сохранностью преступника; необходимо, чтобы один из них погиб”. Преступника казнят как врага, а не как гражданина, а судебный процесс служит доказательством нарушения. Нарушитель должен быть извергнут из общества путем изгнания или смертной казни как враг общества.
О законе и законодателе.
“Для того, чтобы соединить права с обязанностями и осуществлять справедливость, необходимы законы”. Когда “весь народ устанавливает что-либо относительно всего народа, тогда он имеет дело только с самим собой …, тогда предмет, относительно которого делается постановление, так же общ, как и воля, которая постановляет. Этот-то акт я и называю законом”. Так как закон устанавливается для общества, он не может касаться конкретного человека или поступка. “ … всякая функция, которая относится к индивидуальному объекту, не есть дело законодательной власти”.
“Народ, подчиненный законам, должен быть и автором этих законов; только те, которые вступают в союз, должны регулировать его условия”. Таким образом, законодатель – это само общество, но нужно указать общей воле “правильный путь, который она ищет, гарантировать ее от увлечения волей отдельных лиц… Надо заставить одних согласовать их волю с разумом, а иного научить узнавать то, чего он хочет”.
“… мудрый законодатель не начинает с написания хороших законов, и исследует предварительно, сможет ли народ, для которого он эти законы предназначает, вынести их”. Ж.-Ж. Руссо говорит, что государство как и человек, переживает юность, зрелость и старость, и подчинять его законам нужно в зрелости. Каждое государство взрослеет с разной скоростью, и, прежде чем издавать для него закон, нужно изучить народ его, выяснить, способен ли он к дисциплине.
“Русские никогда не будут народом истинно цивилизованным, потому что их цивилизовали слишком рано… Некоторые из проведенных им (Петром) реформ были сделаны хорошо, большая же часть была неуместна. Он видел, что его народ – народ варварский, но он не видел того, что он не зрел для истинного управления… Он хотел сначала сотворить из своих подданных немцев, англичан, когда надо было начать с того, чтобы сделать из них русских”.
Государство должно быть “ни слишком большим, чтобы хорошо управляться, ни слишком малым для того, чтобы поддерживать свое существование собственными силами”. “Маленькое государство пропорционально сильнее, чем большое”, так как в большом “администрация становится более затруднительной при больших расстояниях… и более обременительной, по мере того, как множатся ее ступени”.
“Первая вещь, которую необходимо установить, — это здоровая и прочная конституция; и всегда следует более рассчитывать на силу, создаваемую хорошим правительством, чем на средства, доставляемые большой территорией”.
Если земли слишком много, то это причина для оборонительных войн, если слишком мало – для наступательных. Таким образом, “отношение … должно быть таково, чтобы земли было достаточно для поддержания ее обитателей и чтобы было столько жителей, сколько земля может прокормить”.
Еще одно необходимое условие: чтобы народ “пользовался изобилием и миром” во время организации государства, так как в этот момент оно наиболее уязвимо.
Таким образом, наиболее способен к законодательству не нуждающийся в политической и экономической помощи народ, не обремененный к тому же памятью “настоящего ига законов; у которого нет ни обычаев, ни сильно укоренившихся предрассудков”.
О различных системах законодательства.
Целью всякой системы законодательства является свобода и равенство. Власть не должна доходить до насилия и применяться иначе, как только в силу законов; ни один гражданин не должен быть настолько богат, чтобы купить другого, и ни один – настолько беден, чтобы быть вынужденным продавать себя. “… Сила вещей стремится всегда разрушить равенство, сила законодательства должна быть постоянно направлена к его поддержанию”.
Прочность конституции в том, чтобы естественные отношения и законы совпадали по одним и тем же вопросам, и действие законов заключалось бы в поддержании естественных отношений. При противоречиях между теми и этими, ослабление их может привести к смутам и разрушению государства.
К первой группе относятся законы, регулирующие отношения суверена и государства.
Во второй группе законы, регулирующие отношения членов между собой и к политическому организму в целом; в первом случае законы должны стремиться к уменьшению, во втором – к увеличению этих отношений.
В третью группу входят законы, регулирующие отношение между преступлением и наказанием – уголовное законодательство.
К четвертой группе относятся самые важные, хотя и не писаные законы – нравы и обычаи, а в особенности – общественное мнение.
В трактате Ж.-Ж. Руссо “Об общественном договоре”, описано идеальное государство, в котором люди, отдав свои силы, свободу и имущество во имя общества, получают взамен гражданскую свободу, равноправие, законодательную власть и защиту. Всякий идеал недостижим.
Трактат “Об общественном договоре” Ж.-Ж. Руссо (1712 – 1778 гг.) – один из крупнейших литературных памятников общественно-политической мысли. Сейчас это произведение очень актуально, поскольку идеи общественного договора составляют основу современного демократического общества.
Понятие общественного договора имеет у Руссо определенное логическое, идеальное значение. В том, что каждый человек как бы передает объединению всех граждан свои силы и волю, Руссо видит логическую основу общественного, гражданского состояния. В этом смысле “общественный договор” выступает у Руссо как некоторый общественно-политический идеал, как “царство разума” как выдвигаемая им общественно-политическая программа. И, хотя эта программа – в своем роде утопия, ее основные положения действуют сейчас в нашей жизни.
О первоначальных обществах.
Ж.-Ж. Руссо начинает трактат главой “О первоначальных обществах” не случайно. Любое общество состоит из небольших первоначальных обществ, и всегда можно провести параллель между ними (в отношениях, правах и обязанностях членов обществ и т.д.).
Как первоначальное общество Руссо приводит семью. “Древнейшее из всех обществ и единственно естественное – это семья; но и в семье дети остаются привязанными к отцу только до тех пор, пока они нуждаются в нем для самосохранения”. Таким образом, человеку нужно общество для защиты, и, если он в силах защитить себя и обеспечить свое существование сам, он выходит из общества или не вступает в него.
Государство – это также большая семья. В государстве отражаются все особенности семей, которые его составляют. Равноправие или подчинение одних другим, взаимная поддержка или междоусобицы, все это и многое другое присуще как самому большому государству, так и самой маленькой семье. “Семья есть … первый образец политических обществ: начальник походит на отца, а народ на детей, и все, рожденные равными и свободными, отчуждают свою свободу только для своей пользы”.
О праве сильного и рабстве.
Ж.-Ж. Руссо отрицает право сильного, так как оно “гибнет, как только прекращается сила” и признает, что право рабства “ничтожно, не только потому, что оно беззаконно”, но и потому, что оно основано на праве сильного, которого нет.
Об общественном договоре.
Общество возникает, когда человек становится не в состоянии себя защитить. И тогда необходимо объединить имеющиеся силы: “Образовать путем соединения сумму сил, которая могла бы преодолеть сопротивление, пустить эти силы в ход с помощью единого двигателя и заставить их действовать согласно”.
Так как для создания достаточной силы необходимо объединение многих людей, и каждый должен отдать свою силу и свободу полностью, то объединение должно быть таким, чтобы члены общества, отдав все, при этом не теряли ничего. “Найти такую форму ассоциации, которая защищала бы и охраняла совокупной общей силой личность и имущество каждого участника и в которой каждый, соединяясь со всеми, повиновался бы, однако, только самому себе и оставался бы таким же свободным, каким он был раньше”.
Эту проблему разрешает общественный договор, условие которого – полное отчуждение каждого члена со всеми своими правами в пользу всей общины.
“Каждый из нас отдает свою личность и всю свою мощь под верховное руководство общей воли, и мы вместе принимаем каждого члена как нераздельную часть целого”. Таким образом, при создании объединения, множество договаривающихся становятся единым целым, имеющим общую волю.
“Как только толпа объединилась в одно целое, нельзя оскорбить одного из ее членов, не нанося оскорбления целому, и тем более нельзя оскорбить целое, так чтобы этого не почувствовали все члены. Итак, и долг и интерес одинаково обязывают обе договаривающиеся стороны взаимно помогать друг другу”.
Каждый человек может иметь собственную волю, непохожую или даже противоположную общественной, которую он имеет, как часть общества. “Безусловность и естественная независимость его существования могут побудить его рассматривать то, что он должен уделить общему делу, как добровольную дань, потеря которой будет менее вредна для других, меч взнос ее тягостен для него”. Так, “каждый индивид пользовался бы правами гражданина, не желая выполнять обязанности подданного”. Это привело бы к разрушению политического организма.
Поэтому, “если кто-нибудь откажется повиноваться общей воле, то он будет принужден всем политическим организмом”.
О гражданском состоянии.
При переходе от естественного состояния к гражданскому, человек теряет свою естественную свободу и неограниченное право на все, чем он может овладеть, но приобретает возможность развиваться, облагораживаться, если не злоупотребляет новыми условиями жизни. Он выигрывает гражданскую свободу и право собственности на все, чем он владеет.
“Община, принимая имущества частных лиц, вовсе не обездоливает их, а, напротив, лишь обеспечивает за ними законное владение”.
О том, что суверенитет неотчуждаем и неделим.
“Суверенитет, будучи только осуществлением общей воли, не может никогда отчуждаться, и суверен, будучи не чем иным, как коллективным существом, может быть представлен только самим собой”.
“Суверен может смело сказать: “Я желаю в данный момент того, чего такой-то человек желает””, но это распространяемо только на настоящее, а не на будущее, “так как было бы нелепо, чтобы воля связывала самое себя на будущее время” - таким актом народ обещал бы просто повиноваться, и прекратил бы быть сувереном.
Но “приказания начальников … могут считаться выражением общей воли до тех пор, пока суверен, имеющий возможность противостать этому, не противостает”.
“По тем же самым основаниям, по каким суверенитет не отчуждаем, он и неделим, ибо одно из двух: или воля всеобща, или нет; или это воля народа, или только части его. В первом случае эта объявленная всеобщая воля есть акт суверенитета и составляет закон; во втором – это только частная воля или акт магистратуры (должностных лиц), самое большее – это декрет”.
Ж.-Ж. Руссо считает, что нельзя делить также “силу и волю”, то есть законодательную и исполнительную власти, право обложения налогами, объявление войн, право вступать в различные договоры. “… права, которые считают частями этого суверенитета, все подчинены ему и предполагают существование верховной воли, выполнением велений которой и являются эти права”.
“Из предыдущего … не следует, что решения народа всегда одинаково правильны. Всегда хотят общего блага, но не всегда его видят. Подкупить народ нельзя, но его можно обмануть… ”.
“Если бы … граждане не имели никаких сношений между собой, то из большого числа незначительных различий проистекла бы всегда общая воля и решение было бы всегда правильным”. Но вместо этого происходит “объединение по интересам” - некое число разноцветных партий и т.д., и самая большая партия получает преимущество и может подменить волю всего народа совокупной волей своих членов. Таким образом, при возникновении объединений и партий, необходимо стремиться к тому, чтобы число их было велико и между ними не было неравенства.
О пределах суверенной власти.
“Необходимо … тщательно отличать как взаимные права граждан и суверена, так и обязанности, которые должны выполнять первые в качестве подданных, от естественного права, которым они должны обладать в качестве людей”.
“Обязательства, связывающие нас с общественным организмом, необходимы лишь потому, что они взаимны, и их природа такова, что выполняя их, нельзя работать для другого, не работая в то же время и для самого себя. … равенство в правах и сознании справедливости, из него вытекающее, происходит из предпочтения, отдаваемого каждым самому себе”.
“… акт суверенитета … не есть соглашение начальника с подчиненным, но соглашение целого с каждым из его членов… И пока подданные подчинены только такого рода соглашениям, они не повинуются никому, кроме своей собственной воли. Спрашивать поэтому, до какого предела простираются взаимные права суверена и граждан, это значит спрашивать, до какого предела последние могут обязывать самих себя, каждый по отношению ко всем и все по отношению к каждому”.
“Отсюда очевидно, что, как бы ни была суверенная власть абсолютна, … она не может все-таки переступить и не переступает границ общих соглашений… ”.
Но “все услуги, которые гражданин мажет оказать государству, он должен оказать по первому требованию суверена”, так как “даже жизнь, которую он посвятил государству, постоянно охраняется последним; и если он рискует ею для защиты государства, то разве он не возвращает ему только то, что от (государства) же и получил”.
О праве жизни и смерти.
“Общественный договор имеет целью сохранение договаривающихся. Кто одобряет цель, тот одобряет и средства, ведущие к цели, а эти средства связаны, безусловно, с некоторым риском, даже с некоторыми потерями”.
Человек, преступая законы государства, перестает быть его членом и становится его врагом. “В этом случае сохранность государства становится несовместимой с сохранностью преступника; необходимо, чтобы один из них погиб”. Преступника казнят как врага, а не как гражданина, а судебный процесс служит доказательством нарушения. Нарушитель должен быть извергнут из общества путем изгнания или смертной казни как враг общества.
О законе и законодателе.
“Для того, чтобы соединить права с обязанностями и осуществлять справедливость, необходимы законы”. Когда “весь народ устанавливает что-либо относительно всего народа, тогда он имеет дело только с самим собой …, тогда предмет, относительно которого делается постановление, так же общ, как и воля, которая постановляет. Этот-то акт я и называю законом”. Так как закон устанавливается для общества, он не может касаться конкретного человека или поступка. “ … всякая функция, которая относится к индивидуальному объекту, не есть дело законодательной власти”.
“Народ, подчиненный законам, должен быть и автором этих законов; только те, которые вступают в союз, должны регулировать его условия”. Таким образом, законодатель – это само общество, но нужно указать общей воле “правильный путь, который она ищет, гарантировать ее от увлечения волей отдельных лиц… Надо заставить одних согласовать их волю с разумом, а иного научить узнавать то, чего он хочет”.
“… мудрый законодатель не начинает с написания хороших законов, и исследует предварительно, сможет ли народ, для которого он эти законы предназначает, вынести их”. Ж.-Ж. Руссо говорит, что государство как и человек, переживает юность, зрелость и старость, и подчинять его законам нужно в зрелости. Каждое государство взрослеет с разной скоростью, и, прежде чем издавать для него закон, нужно изучить народ его, выяснить, способен ли он к дисциплине.
“Русские никогда не будут народом истинно цивилизованным, потому что их цивилизовали слишком рано… Некоторые из проведенных им (Петром) реформ были сделаны хорошо, большая же часть была неуместна. Он видел, что его народ – народ варварский, но он не видел того, что он не зрел для истинного управления… Он хотел сначала сотворить из своих подданных немцев, англичан, когда надо было начать с того, чтобы сделать из них русских”.
Государство должно быть “ни слишком большим, чтобы хорошо управляться, ни слишком малым для того, чтобы поддерживать свое существование собственными силами”. “Маленькое государство пропорционально сильнее, чем большое”, так как в большом “администрация становится более затруднительной при больших расстояниях… и более обременительной, по мере того, как множатся ее ступени”.
“Первая вещь, которую необходимо установить, - это здоровая и прочная конституция; и всегда следует более рассчитывать на силу, создаваемую хорошим правительством, чем на средства, доставляемые большой территорией”.
Если земли слишком много, то это причина для оборонительных войн, если слишком мало – для наступательных. Таким образом, “отношение … должно быть таково, чтобы земли было достаточно для поддержания ее обитателей и чтобы было столько жителей, сколько земля может прокормить”.
Еще одно необходимое условие: чтобы народ “пользовался изобилием и миром” во время организации государства, так как в этот момент оно наиболее уязвимо.
Таким образом, наиболее способен к законодательству не нуждающийся в политической и экономической помощи народ, не обремененный к тому же памятью “настоящего ига законов; у которого нет ни обычаев, ни сильно укоренившихся предрассудков”.
О различных системах законодательства.
Целью всякой системы законодательства является свобода и равенство. Власть не должна доходить до насилия и применяться иначе, как только в силу законов; ни один гражданин не должен быть настолько богат, чтобы купить другого, и ни один – настолько беден, чтобы быть вынужденным продавать себя. “… Сила вещей стремится всегда разрушить равенство, сила законодательства должна быть постоянно направлена к его поддержанию”.
Прочность конституции в том, чтобы естественные отношения и законы совпадали по одним и тем же вопросам, и действие законов заключалось бы в поддержании естественных отношений. При противоречиях между теми и этими, ослабление их может привести к смутам и разрушению государства.
К первой группе относятся законы, регулирующие отношения суверена и государства.
Во второй группе законы, регулирующие отношения членов между собой и к политическому организму в целом; в первом случае законы должны стремиться к уменьшению, во втором – к увеличению этих отношений.
В третью группу входят законы, регулирующие отношение между преступлением и наказанием – уголовное законодательство.
К четвертой группе относятся самые важные, хотя и не писаные законы – нравы и обычаи, а в особенности – общественное мнение.
В трактате Ж.-Ж. Руссо “Об общественном договоре”, описано идеальное государство, в котором люди, отдав свои силы, свободу и имущество во имя общества, получают взамен гражданскую свободу, равноправие, законодательную власть и защиту. Всякий идеал недостижим.
Что такое общественный договор? Суть кратко, простыми словами. Теория общественного договора: концепция и суть. Общественный договор и государство. Сторонники и представители теории общественного договора: Томас Гоббс, Джон Локк, Жан-Жак-Руссо.
Джон Трамбулл. Представление Декларации независимости США на заседании континентального конгресса (1817-19 гг.)
Что значит общественный договор. Простыми словами
Общественный договор - это концепция, гласящая, что люди добровольно отказываются от некоторых своих прав в пользу общества и государства, чтобы те защищали их права и обеспечивали безопасность.
Изначально люди жили в состоянии полной свободы, объясняли авторы данной теории: например, сильный мог убить слабого или забрать его имущество. Тогда, чтобы обеспечить безопасность и справедливость, люди заключили неформальный договор друг с другом о правах и обязанностях. Так появилось общество, а затем и государство.
Суть теории общественного договора в том, что государство служит людям - они согласились подчиняться законам и власти в обмен на безопасность и защиту своих прав. Если же власти станут нарушать договор с народом, нарушать права людей, то граждане вправе расторгнуть договор и свергнуть правительство, потерявшее легитимность.
Впервые о государстве как результате договора между людьми заговорили древнегреческий философ Эпикур и римлянин Лукреций Кар. Полноценная теория общественного договора возникла в XVII веке: с ее помощью философы объясняли возникновение государства и законов, отвергая религиозную идею о божественном происхождении власти.
Сторонниками этой теории были философы Гуго Гроций, Томас Гоббс, Джон Локк, Бенедикт Спиноза, Дени Дидро, Жан-Жак-Руссо.
Теорией общественного договора вдохновлялись участники революций, свергнувших монархию в Англии в XVII веке и во Франции в XVIII веке, а также участники Войны за независимость в Северной Америке. Идеи общественного договора легли в основу государственности США - они отражены в Декларации независимости и Конституции.
Теория общественного договора: Руссо, Гоббс и Локк
Наиболее известные представители теории общественного договора - Томас Гоббс, Джон Локк и Жан-Жак Руссо.
Все изменилось, когда возник общественный договор - люди стали добровольно отказываться от части своих прав, писал Гоббс. Например, от права убивать друг друга. Так появилось общество, а затем и государство, защищавшее права людей. Инструменты государства - принуждение и сила.
У всех людей есть естественные права, писал философ: право на жизнь, на свободу, на собственность. Для защиты этих прав люди объединяются, создавая государство. Законы же могут иметь силу, только если они направлены на достижение общественного блага.
Государство не может нарушать законы и покушаться на естественные права людей. Если оно это делает, то народ имеет право на восстание против тиранической власти, считал мыслитель. Даже состояние естественной свободы - анархии - лучше, чем деспотизм, полагал Локк. Ведь при анархии каждый может защищать себя от чужих посягательств, а при тариническом режиме защититься невозможно.
Локк выступал сторонником конституционной монархии, правового государства и гражданского общества. Также Джон Локк - автор идеи о разделении властей на законодательную, исполнительную и судебную, которая сегодня считается обязательным признаком демократии.
Джон Локк. Портрет кисти Германа Верелста
Народ является источником власти, и эта власть неотчуждаема, поэтому необходимо прямое народное представительство, писал Руссо. Английский представительный парламент вызывал у него насмешку - люди избирают депутатов, а затем оказываются у них в рабстве. Граждане должны сами определять нормы, по которым будут жить, а в случае необходимость - пересматривать эти нормы, учил просветитель.
Руссо считал, что верховная власть народа неделима, поэтому отрицал разделение властей. Политических партий также быть не должно, считал он.
Жан-Жак Руссо. Портрет работы Гарнерэ. Источник: Universal History Archive / Getty Images
Теория общественного договора — идеалистическое учение о возникновении правового государства вследствие заключенного соглашения между всеми гражданами. По мнению некоторых сторонников социального контракта, обществу и государственному аппарату предшествует полная анархия или так называемая идиллическая свобода. Отцами-основателями этой философской теории являются мыслители эпохи Просвещения Джон Локк, Жан-Жак Руссо, Томас Гоббс.
Общие сведения
Теория общественного договора в философии — это концепция, дающая ответ на вопрос, как зародилось гражданское общество и его правовые принципы при условии достижения консенсуса между членами различных социальных групп. Необходимость некоего соглашения между людьми стала назревать после того, как пришло массовое осознание невозможности обеспечить индивидуальные естественные права и безопасность без контролирующего органа в лице государства.
Первые упоминания о договорных отношениях, составляющих основу стабильного функционирующего общества, содержатся в трудах древнегреческих философов.
Отталкиваясь от этой мысли, сторонники концепции общественного договора по-разному объясняют, почему наделенный разумом индивид, заинтересованный в личном благополучии, должен на добровольной основе отказаться от части свободы ради достижения высших целей, продиктованных правовым государством. В идее отражены:
- рационально-критический взгляд на существующее положение вещей;
- желание вдохновить людей новыми идеалами.
Как известно, буржуазия мечтала полностью приватизировать власть, оставив феодалов не у дел. Для этого требовалось идеологическое обоснование такого хода, чем, собственно, и должен был стать общественный договор, подразумевавший установление новых политических правил, которые соответствовали бы самой природе человека, его естественным правам.
Если кто-то преступает черту закона, нарушая социальный контракт, то остальные имеют возможность защитить себя от действия таких граждан. Стать полноценным членом общества, согласно общественному контракту, означает взять на себя ответственность за соблюдение правил, а также быть готовым понести наказание за их нарушение.
Воззрения Томаса Гоббса
В связи с этим представитель английской философской школы XVII века придерживался мнения, что естественное состояние для человека — это война всех против всех. Абсолютная свобода, по убеждению Гоббса, сопряжена с анархией, хаосом, бесконечной борьбой, в которой никто не гнушается никакими методами для удовлетворения своих растущих потребностей.
Единственно верным выходом из сложившейся критической ситуации становится обуздание чрезмерной свободы каждого для того, чтобы кругом воцарился порядок. Люди должны осознать, что они добиваются справедливого мира, взаимно блокируя свои эгоистические побуждения. Именно поэтому им следует договориться между собой об определенных ограничениях, то есть заключить договор.
Лишая себя естественной свободы, люди одновременно с этим делегируют полномочия по поддержанию общественного порядка отдельной группе лиц или конкретному человеку, в результате чего появляется суверенное государство.
Гоббс отстаивал позицию, согласно которой наилучшей политической формой организации общества является абсолютная монархия. В таком случае государство, защищая свои интересы, может прибегнуть к любым мерам воздействия на подданных.
Позиция Джона Локка
В отличие от Томаса Гоббса, который считал, что до возникновения государственности люди находились в состоянии непримиримой вражды, английский педагог и философ Джон Локк придерживался иной точки зрения. В естественном состоянии, считал основоположник этой теории, человек:
- морально менее ограничен в своих действиях;
- не зависит ни от чьей воли;
- свободно распоряжается собственностью.
Чтобы правила, действующие в догосударственный период, соблюдались, природа наделила всех членов общества возможностью судить нарушителей порядка и подвергать их казни. Локк понимал, что люди все равно живут в страхе, поскольку нет управляющих органов, взявших в свои руки реальную власть и осуществлявших наказание провинившихся перед естественными законами.
Все это, безусловно, оборачивается дестабилизацией спокойной и размеренной жизни. Для того чтобы защитить свои права, свободу и имущество, индивиды соглашаются учредить государство. Власть естественного закона воплощается в каждом человеке, благодаря чему граждане достигаются соглашения, сохранив при этом личную свободу. Люди намеренно адресуют государственным органам часть своих прав в обмен на неприкосновенность собственности и защиту от внутреннего и внешнего влияния.
Если же государство по каким-либо причинам не может блюсти свои обязательства, оно автоматически попадает в разряд нелегитимных, что дает право гражданам на насильственное свержение существующего строя.
Учение Жан-Жака Руссо
Французский писатель и философ был во многом не согласен с другими яркими мыслителями, которые разработали договорную теорию происхождения государства. Он выдвинул мысль, что в основе всеобщей свободы лежит народный суверенитет, тем самым подчеркнув демократическое содержание социального контракта.
Человек будет чувствовать себя по-настоящему свободным только тогда, когда избавится от общественных ограничителей и систематической трудовой деятельности. Инстинкт самосохранения удерживает его от открытой конфронтации с другими членами общества. Однако в условиях постоянно растущей численности населения и изменения территориальных границ увеличиваются потребности людей, что неизбежно приводит к появлению частной собственности.
Наблюдается социальная стратификация, а значит, бедные будут испытывать все большую ненависть по отношению к богатым. Раздираемое социальными противоречиями общество остро нуждается в мире, поэтому заключается некий общественный договор, по которому государство становится гарантом закона. Основная задача государственной власти состоит в том, чтобы свобода всех без исключения гражданин всегда оставалась неограниченной.
По мнению Руссо, первично власть должна быть сконцентрирована в руках простого народа, который может и должен разговаривать с государственными органами на языке силы, если те нарушают условия социального контракта.
Критика теории
В XIX веке договорная теория происхождения государства подверглась беспощадной критике. Принципиально новый ответ на вопрос о том, что дало толчок к формированию правового общества, попытались дать Карл Маркс и Фридрих Энгельс.
Пытаясь объяснить феномен коллективной жизни, марксисты отказались от понимания человека как абстрактной и изолированной от хода истории единицы социума. По их мнению, общество порождает не сознание людей, готовых заключить между собой некое соглашение, а их целенаправленный труд.
Отмечая важное значение концепции общественного договора для развития политических течений во всем мире, стоит также заострить внимание на прогрессивности многих положений этой теории, которая была противопоставлена феодальному строю и неравенству людей перед законом. Несмотря на очевидные достоинства, учение лишено убедительных научных данных, подтверждающих его жизнеспособность.
Читайте также: