Однажды в дождливое утро мать привела в дом двоих детей сочинение егэ

Обновлено: 30.06.2024

– Марина, дай нам всем конфет! – потребовал он, шумно дыша.

– Посмотри, на кого ты похож! – крикнула она с выражением муки на лице. Бровь ее изогнулась. – Только что вышел! Посмотри на свою рубашку! Сколько я могу стирать?! Ты человек? Ты не человек! Нет больше моих сил, понимаешь? Нет больше моих сил, ты понимаешь или нет?!

– Понимаю, понимаю, – торопливо проговорил он, точно так же изогнув страдальчески бровь, – дай нам конфеты.

…Да, отец обладал существенным достоинством – он никогда не орал…

Мальчику была непонятна эта материнская страсть к добыванию вещей, тем более непонятна, что мать он считал натурой щедрой и в этом отношении даже безумной.

Однажды она привела в дом двоих детей. Было воскресное дождливое утро, – мать рано ушла в магазин, а мальчик еще лежал в постели и сквозь дымку утреннего сна слушал, как дождь остервенело лупит по подоконнику. Левое ухо, прижатое к подушке, ничего не слышало, поэтому всю бестолковую грызню дождя с подоконником выслушивало правое ухо. Оно утомилось. Мальчик сполз вниз, под одеяло, и прикрыл правое ухо ладонью. Тарахтение дождя по подоконнику превратилось в сонное бормотание, наступила блаженная тишина. И в этой тишине мальчик услышал, как открыли входную дверь и мать отрывисто проговорила:

Мальчик откинул одеяло и быстро сел в постели. Дождь грянул оглушительную свою песню.

– Какой сильный дождь! – сказала мать в прихожей. – Зайдите в комнату, дети.

И тут мальчик увидел их обоих. Они были неправдоподобно мокрыми, как будто кто нарочно долго вымачивал их в бочке с водой. Старший, мальчик одного с ним возраста – лет шести-семи, а девочка совсем малышка – ей едва ли исполнилось три года. Она таращила по сторонам черные, как у галчонка, глаза и слизывала с губ капли дождя, бегущие по лицу с налипших на лоб спутанных кудрей. У обоих прямо на босые ноги были надеты калоши.

Мальчик сидел на постели в теплой пижаме и молча смотрел на незнакомцев.

– Драстытэ, – робко выдавил старший из них.

Мать наткнулась на недоумевающий взгляд мальчика и скороговоркой объяснила:

– Это дети молочницы… Она молоко по квартирам разносит… а они… вот… под дождем… Бидоны стерегут, дурачки… Как мокрые галки… Раздетые, разутые… Кому нужны эти бидоны, черт бы ее побрал! Раздевайтесь! – скомандовала она и распахнула дверцы шкафа.

Она хватала с полок одежду мальчика и бросала на тахту – колготки, рубашки, свитер. Потом помедлила и сняла с вешалки его прошлогоднюю дождевую куртку.

– Вот, – сказала она.

Принесла из ванной полотенце и стала растирать им девочку. Та стояла безучастно, как болванчик, продолжая слизывать с губ капли, катящиеся по лицу. Ноги и руки у нее были красные, жесткие, в цыпках.

– Драстытэ… – еще раз еле слышно проговорил ее брат, очевидно, это было единственное русское слово, которое он знал.

В разгар сцены переодевания явилась баба Шура, соседка. В отличие от мальчика, она сразу сообразила, что происходит, и с минуту стояла, молча наблюдая, как мать натягивает колготки на влажные еще ноги девочки. Баба Шура не была здесь посторонней, она любила и мальчика, и его мать, болела за них душой, во многом помогала и во все вмешивалась. Насчет свитера она промолчала, но, когда мать стала завязывать в узел совсем еще приличные вещи мальчика, в том числе куртку, баба Шура не выдержала.

– Ты что это вытворяешь, а?! – сурово спросила она. – Ты своего голым-босым хочешь оставить?

– На своего заработаю! – огрызнулась мать.

– Дура! Эта молочница тыщами ворочает! Что смотришь на ихние галоши, они в своей махалле всю зиму босиком бегают, они так привыкли.

– Ладно, баба Шура! – отрывисто сказала мать. – Какие там тыщи, господи!

– Ты сколько ишачишь на эти шмотки, а? Мало? Всю ночь машинка долдонит за стеной. Мало?! Ну давай, давай, сними с ребенка последнее.

– Все, баба Шура! – спокойно отрезала мать.

– Давай, давай, бешеная… Невменяемая! – Баба Шура повернулась и ушла к себе – беречь нервы.

А мать негромко сказала сыну:

– Если тебе не жалко, подари им какую-нибудь свою игрушку.

Мальчику было жалко, но он понимал, что это один из тех случаев, когда он не сможет ослушаться. Иначе между ними произойдет что-то ужасное, непоправимое. В такие минуты он особенно остро чувствовал ее волю, чувствовал: она – магнит, он – крупинка.

Он прошлепал на кухню, волоком притащил оттуда картонный ящик с игрушками и сказал, ни на кого не глядя:

– Вот… Берите что хотите…

Но мать и тут не пощадила его:

– Выбери сам. Что-нибудь поинтересней. Вон тот автомобиль!

Это было сознательным насилием, он чувствовал это, чувствовал сердцем, напрягшимся затылком, руками, упрямо не желающими расставаться с любимой игрушкой. Автомобиль был подарен отцом совсем недавно, мальчик не успел еще до конца насладиться его зеленой лакировкой, упругими шинами, мигающими фарами. Автомобиль ездил вперед и назад, он поворачивал в любую сторону, стоило только кнопку нажать на пульте управления. Что это был за автомобиль!

– Ну, – сказала мать.

Он молча сунул автомобиль чужому мальчишке! Тот покорно прижал его к груди обеими руками и опять прошептал:

Его душили обида, ревность, злость, не хватало еще разреветься при этих истуканах!

Когда мать вышла проводить детей, он юркнул под одеяло и тихо заплакал. Не было во всем мире ни одной родной души, а были кругом только насилие и равнодушие. Она там внизу, должно быть, обнимает этих чужих детей, которые толком и спасибо-то сказать не могут, она заботилась о них, а родной сын ей – тьфу! – пусть лежит одинокий где-то там, неизвестно где…

Мать вошла в комнату, прилегла рядом и сказала, поглаживая его вздрагивающий затылок:

– Сегодня же купим точно такой автомобиль…

Тогда он затрясся в рыданиях, сладкая, исступленная жалость к себе – обездоленному, одинокому – сжала горло, и он едва смог выговорить, икая:

– Такого… Уже… Не будет…

– Будет, – спокойно сказала мать. – Мы купим все автомобили в магазине, но ты у меня вырастешь человеком. А если не человеком, то я убью тебя собственными руками!

И они обнялись и лежали так долго-долго, пока оба случайно не уснули, и проспали до двенадцати часов…

Недели уже три он ходил в школу, в первый класс. Этой перемены в жизни они с матерью побаивались, а оказалось – ничего, жить можно. Еще в начале июня сделали глубокий рейд по магазинам, накупили всякой всячины – ранец, форму, рубашки к ней голубые, три штуки, да еще шуры-муры: тетради, пенал, линейки, счетные палочки – словом, целое хозяйство. Мать прямо в магазине помогла ему надеть ранец, и он ехал так домой через весь город. Три раза место в автобусе уступал, кому – не помнил. Школьники всегда уступают.

А когда по лестнице домой поднимались, баба Шура дверь открыла и встала как вкопанная; сделала такое дурацкое остолбенелое лицо, как будто генерал в подъезд вошел.

– Ой, что это за ученик?! – закричала она.

– Это я – ученик! – сияя от счастья, сказал он.

Тогда баба Шура притянула его к себе за щеки и звучно поцеловала – сначала в одну, потом в другую, потом опять в одну. Как будто он издалека приехал.

Первые дни в школе он чувствовал себя очень одиноким. Все дети сразу освоились и знали все – где буфет, где актовый зал, где туалет. А он как-то ничего не знал, а спрашивать у других не умел и в первый день даже чуть не описался, хорошо, что мать рано пришла, он ей шепнул жалобно про свою беду, и они выскочили из школы как угорелые и приткнулись за углом, где были частные гаражи.

(1)В нашей семье о необходимости труда, о его красоте, чудодейст­венной силе и магических свойствах не говорилось никогда. (2)0 работе болтают бездельники, а нормальные люди ее делают. (З)Старательно, четко, аккуратно и скромно. (4)Ведь работать, не крича о собственном трудовом рвении, столь же естественно, как есть не чавкая.


  1. Чужую боль невозможно понять, не испытав боль самому, — давно известно; так же, как трудно осмыслить большое и важное, не от­страняясь от него.

  2. Впервые русским я почувствовал себя лишь на чужбине, в Че­хии, на пятый день тамошней жизни, когда поднялся на холм и кос­нулся замшелой коры гудящего на ветру дуба; под дубом, вот тут, на этом месте, сидел когда-то сам Наполеон Бонапарт.

  3. Я жил тогда у друга, в местечке неподалеку от знаменитого Ау­стерлица.

  4. Я лежал навзничь на каменистой, нерусской земле под чужим солнцем, тело колола неизвестная чужая трава, и только облака, что плыли надо мной, не чужие были. (5)Они плыли с востока, они несли мне (да простится высокий штиль) привет с родины. (б)Они еще вчера, может быть, или даже сегодня утром видели моих детей, моих родных, моих друзей; и еще вчера, быть может, были они и не облаками вовсе, а медвяными луговыми туманами, соловьиными трелями, молочными разливами вишневых садов — дыханием моей земли.

  1. Вот облако плывет, похожее на старинный корабль.

  2. Трепещут снасти, раздуваются паруса, команда по местам стоит.

  3. Пушки палят, белыми клубами пыхают. (Ю)Такие красавцы строились когда-то в нашем городе, потом спускались по Дону до само­го Азова-крепости. (И)Строил и водил их к Азову юный Петр.

  1. Ах, русские колокола! (19)И кто только выдумал вас!

  1. Какой такой мученик вылепил вас из звонкопевчей своей души?

  2. Что за сладкая музыка, что за возносящая боль, что за очищающее томление — стоять на площади, у собора, и внимать вам, среброголо­сым, и плыть, плыть в распинающих душу теплых звуках. (22)А вни­зу, по склону крутому, притихли, затаив дыхание, деревянные доми­ки. (23)Сколько помнят они, сколько разного люду обитало под их крорлями, сколь душ они согрели! (24)А крутые спуски из старых кам­ней — сколько человечьих ног ступало по ним, сколько радости люд­ской они помнят и горя, сколько бы они могли поведать. (25)И от та­ких мыслей что-то мягкое касается сердца, и только тут вспоминаешь, кто ты, что ты и откуда ты.

  1. Странно, почему я понял все это по-настоящему лишь на чуж­бине?

  2. Плывут облака. (28)Плывет загустевшее дыхание моей роди­ны, моего народа. (29)Великий народ живет на великой земле. (ЗО)На этой земле, на этих лоскутных полях, на берегах этих сонных извили­стых речек, в этих селах, вытянувшихся по балкам, и хуторах, покры­тых маревом, пролетели-промелькнули безвестные жизни моих пред­ков; тут они любили и ненавидели, страдали и радовались; тут они обрели вечный покой; теперь в этих речках мои сыновья ловят рыбу, а с покатых холмов катаются зимой на санках. (31)В ней, в ее толще, ле­жат мои пращуры; они восстали к жизни из этой черной земли, в нее они и сошли, совершив свой круг; с ними рядом лежать и мне; и, при­дет время, лежать моим сыновьям, которые пока что об этом еще и не задумывались.

  1. Плывут облака, плывут из России. (33)А я лежу на поле Ау­стерлица, на земле, обильно политой солдатской кровью и щедро сдоб­ренной русскими костями, и стоглазо смотрят на меня с облаков мои предки, мои близкие, мои родные.

  1. Из печи в комнату струилось тепло. (5)Мы, хотя и сидели около топки, старались не занимать самой середины, чтобы тепло беспрепят­ственно струилось и расходилось во все стороны. (б)Однако к утру все мы мерзли под своими одеялишками.

  1. Конечно, может быть, мы не так дорожили бы каждой молеку­лой тепла, если бы наши харчишки были погуще. (8)Но шла война, на которую мы, шестнадцати летние мальчишки, пока еще не попали.

  1. По студенческим хлебным карточкам нам давали четыреста граммов хлеба, который мы съедали за один раз. (10)На базаре буханка хлеба стоила нашу месячную стипендию, а сливочное масло — полугодовую.

  1. Да его и не было на базаре, сливочного масла, оно стояло только в воображении каждого человека как некое волшебное вещество, недося­гаемое, недоступное.

  2. А между тем сливочное масло существовало в виде желтого плотного куска даже в нашей комнате. (13)Да, да! (14)И рядом с ним еще лежали там розовая глыба домашнего окорока, несколько белых сдобных пышек, варенные вкрутую яйца, литровая банка с густой сме­таной и большой кусок запеченной в тесте баранины. (15)Все это хра­нилось в тумбочке Мишки, на которой красовался замок.

1. Проблема двуличия (лицемерия)


  • это один из самых распространённых и отвратительных человече­ских пороков;

  • А.П. Чехов помогает наглядно убедиться в том, что двуличие мо­жет перерасти в образ жизни;

  • писатель наглядно показывает несоответствие между внутренним и внешним образом человека;

  • он позволяет осознать, насколько гадок человек, который посту­пает прямо противоположно тому, что думает;

  • А.П. Чехов позволяет понять, что единственный путь выявления лицемерия — это сопоставление слов человека с его делами и т.д.

а) Потому что свобода — это когда не надо притво­ряться перед самим собой.

(Потому что желая быть кем-то иным, а не самим со­бой, человек и превращается в ничто).

(3)Но вот наступило такое утро, когда все окна были в извилистых водяных дорожках, а дождь заколачивал и заколачивал что-то в крышу… (4)Но мама не удерживала Толю дома, а даже

Сочинение-рассуждение на ОГЭ (По тексту 8.2.)

Материнская любовь — это безграничная любовь матери к ребёнку: она отдаёт ему свою нежность, доброту, ласку. Мать всегда понимает его, поддержит в трудную минуту, никогда не предаст. Для него она является опорой всей жизни.

Я считаю, что любовь матери — это то, на чём держится весь мир. Без неё не существовало бы нас самих, люди стали бы злыми, недружелюбными, были бы одинокими. Если человек поступает плохо по отношению к матери, то в дальнейшем он осознает, что поступал плохо, и станет корить себя. Никогда нельзя говорить ей грубые слова, унижать, оскорблять…

Несмотря на унижения, оскорбления, на холодность сына, мать любит своего ребёнка.

Таким образом, я доказала, что материнская любовь – это огромная сила, созидающая, творящая, вдохновляющая. Она способна творить чудеса, возрождать к жизни, спасать от опасных болезней…

(1)Однажды в начале октября, рано утром, уходя в гимназию, я забыл ещё с вечера приготовленный матерью конверт с деньгами. (2)Их нужно было внести за обучение в первом полугодии. (3)Когда началась большая перемена, когда всех нас по случаю холодной, но сухой и

Сочинение-рассуждение на ОГЭ (По тексту 8.3.)

Я считаю, материнская любовь — это, в первую очередь забота о своих детях. Ведь мать поделится всем, отдаст последнюю крошку хлеба голодному ребёнку. Докажем этот тезис примерами из текста Ю.Я. Яковлева и личной жизни.

Понимает, как сильна материнская любовь!

Во- вторых, хочу привести пример из жизненного опыта. Однажды, когда мне было девять лет, я заболела коклюшем, у меня был сильный кашель и большая температура. Мама мне покупала лекарства и всякие сиропы для того, чтобы я поскорее выздоровела. Она мне готовила еду и приносила в постель, развлекала меня. В общем, делала все, чтобы мне было хорошо. Благодаря материнской любви и заботе я быстро выздоровела.

Таким образом, мы доказали, что материнская любовь – это самое главное в жизни ребёнка и маленького, и повзрослевшего. Если бы этой любви не было, не продолжался бы дальше род людской, не было бы в нашей жизни той опоры, которая помогает жить.

Примеры похожих учебных работ

Положение матери, вынужденной урывками видеть любимых сыновей, в повести Н. В. Гоголя .

. у Христа на Елке" матери описываются лишь в конце, и не так ярко, как, например, в повести "Тарас Бульба". Но даже такой обобщённый образ дает понять, насколько велико .

Любовь в жизни героев (Отцы и Дети)

. не смог не думать о ней. И для Павла Петровича, и для Базарова любовь не простое влечение. Она становится для них . пытается побороть отчаяние и боль. Популярные сочинения Сочинение Дуняшя в пьесе Вишневый сад (Образ и характеристика) Служанка Дуня .

. Текст Бориса Петровича Екимова: . этого самого дорогого человека на свете. Сочинение рассуждение Все родители в пожилом возрасте . проведённое с родителями. по тексту А.Г.Ивановой проблема взаимоотношения отцов и детей (ЕГЭ по русскому) А. .

Любовь к родине начинается с любви к матери

. Это именно о РОДИНЕ! Сочинение Что такое любовь к Родине? Родина - важнейшее понятие в жизни каждого человека. Она всегда одна. Ласковая, милая, нежная родина. Ее часто сравнивают с матерью. Чем старше человек, .

(1)Есть старинная украинская легенда. (2)Был у матери единственный сын. (3)Жени…. .

. I . Написание изложения. 1)Есть старинная украинская легенда. 2)Был у матери единственный сын. 3)Женился он на девушке изумительной, невиданной . в одном из писем сыну рассказал ему старинную легенду. «Был у матери единственный сын. Женился он на девушке изумительной, .

(1) Среди густого леса, в большом, светлом доме, жила большая
и дружная семья: отец со своими сыновьями сеял пшеницу, пас скот, а мать с
дочерьми ухаживала за садом и следила за порядком в доме.

(2) Как – то раз, в глухую ночь, когда над землёй бушевала
гроза, кто – то тихонько постучал в двери. Ночного гостя впустили в дом. Едва
только незнакомец переступил порог, силы его покинули, он рухнул на пол.
Путника положили на кровать, напоили тёплым молоком с мёдом, накрыли пуховым
одеялом, и он тут же уснул. Только через три дня ночной гость пришёл в себя.
(3)Он осмотрел горницу и, брезгливо сморщившись, надменно произнёс:

- Как вы можете жить в
этой жалкой лачужке, вдали от всего мира? ! вы похожи на кротов, которые
забились в тёмную, сырую нору и никогда не видели яркого солнечного света!
Вокруг вас – чудесные страны, где солнце никогда не садится, а лето никогда не
кончается. Там огромные горы из золота,
а в садах растут плоды слаще сахара, и в реках течёт не вода, а дорогое вино…

Через день тот человек ушёл, оставив в душах молодых людей
смутное томление. Родной дом теперь казался им тесным и убогим, а хлеб,
испечённый матерью, - горьким. Они мечтали о далёкой волшебной стране, где
вечно сияет солнце, где сверкают золотые горы. Работа не ладилась, каждый хотел
остаться наедине со своими мечтами, поэтому между братьями и сёстрами то и дело
вспыхивали ссоры.

(4) Однажды в тёмную, дождливую ночь дети потихоньку вышли из
дома и кинулись в разные стороны искать волшебные страны. Они, окрылённые
сладкой мечтой, стремительно бежали по густому, мрачному лесу. Но дождь лил всё
сильнее, ветер ревел всё громче, а угрюмый лес становился всё гуще. Из тёмной
чащобы пахло смрадом гнилых болот. Остановились дети, в страхе оглянулись по
сторонам. Где мы? Как мы сюда попали? Где же наш дом? Но их жалобные крики заглушал рёв ветра.

(5) Отец, почувствовав неладное, проснулся. Он увидел, что
кровати детей пусты, и сразу всё понял. Выбежав на улицу, он стал звать своих
неразумных чад, но его голос потонул в грозном грохоте ненастья. Отец зажёг
свечку, но ветер задул слабый огонёк. (6) Тогда он поджёг свой дом, и могучий
пламень взметнулся в небо, рассеяв кромешную тьму. Дети увидели огонь и
радостно побежали назад.

Когда они вернулись, бледное утро осветило землю. Дети
увидели двух измученных стариков, которые скорбно стояли возле догорающего
пепелища.

- А где же наш дом? –
испуганно спросили дети. Но родители ничего не ответили им, и только печальная
слеза блеснула в их потухших очах. ( По
А. Абросимову)

Трудный текст, можно выдвинуть несколько проблем на выбор:

1. Истинных и ложных ценностей в жизни

2. Преданность идеи / Неоправданность идеи (мечты)

3. Любовь родителей к детям / Самопожертвование родителей ради детей

Очень трогательный рассказ. -притча.
1О семейных ценностях, о родительском доме, об ответственности всех членов семьи. , о их радушии и сострадании к чужим людям.
2.О том, что мир жесток и много людей, которые отвечают жестокостью на добро.
3.Что жизнь не так проста и каждый совершает ошибки, и делает драматические выводы Есть поговорка :"Жизнь прожить, не поле перейти ".
4 Перефразируй по-своему мои мгновенные выводы и добавь свое.
.

1 Настоящие семейные ценности, содомия.
2 Преданность своей цели и эксгибиционизм.
3 Любовь к родителям, самопожертвование, раскулачивание.

(1)Мальчик любил мать. (2)И она любила его страстно. (3)Но ничего толкового из этой любви не получалось. (4)Впрочем, с матерью вообще было трудно, и мальчик уже притерпелся к выбоинам и ухабам её характера.

(11)Однажды она привела в дом двоих детей. (12)Было воскресное дождливое утро, — мать рано ушла в магазин, а мальчик ещё лежал в постели и сквозь дымку утреннего сна слушал, как дождь остервенело лупит по подоконнику. (13)Левое ухо, прижатое к подушке, ничего не слышало, поэтому всю бестолковую грызню дождя с подоконником выслушивало правое ухо. (14)Оно утомилось. (15)Мальчик сполз вниз, под одеяло, и прикрыл правое ухо ладонью. (16)Тарахтение дождя по подоконнику превратилось в сонное бормотание, наступила блаженная тишина. (17)И в этой тишине мальчик услышал, как открыли входную дверь и мать отрывисто проговорила:

(19)Мальчик откинул одеяло и быстро сел в постели. (20)Дождь грянул оглушительную свою песню.

(21)– Какой сильный дождь! — сказала мать в прихожей.

(22)–Зайдите в комнату, дети.

(23)И тут мальчик увидел их обоих. (24)Они были неправдоподобно мокрыми, как будто кто нарочно долго вымачивал их в бочке с водой. (25)Старший, мальчик одного с ним возраста — лет шестисеми, а девочка совсем малышка — ей едва ли исполнилось три года. (26)Она таращила по сторонам чёрные, как у галчонка, глаза и слизывала с губ капли дождя, бегущие по лицу с налипших на лоб спутанных кудрей. (27)У обоих прямо на босые ноги были надеты калоши.

(28)Мальчик сидел на постели в тёплой пижаме и молча смотрел на незнакомцев.

(29)– Драстытэ, — робко выдавил старший из них.

(30)Мать наткнулась на недоумевающий взгляд мальчика и скороговоркой объяснила:

(31)– Это дети молочницы… (32)Она молоко по квартирам разносит… а они… вот… под дождём… (33)Бидоны стерегут, дурачки…

(34)Как мокрые галки… (35)Раздетые, разутые… (36)Кому нужны эти бидоны, чёрт бы её побрал! (37)Раздевайтесь! — скомандовала она и распахнула дверцы шкафа.

(38)Она хватала с полок одежду мальчика и бросала на тахту — колготки, рубашки, свитер. (39)Потом помедлила и сняла с вешалки его прошлогоднюю дождевую куртку.

(40)– Вот, — сказала она.

(41)Принесла из ванной полотенце и стала растирать им девочку. (42)Та стояла безучастно, как болванчик, продолжая слизывать с губ капли, катящиеся по лицу. (43)Ноги и руки у неё были красные, жёсткие, в цыпках.

(44)– Драстытэ… — ещё раз еле слышно проговорил её брат, очевидно, это было единственное русское слово, которое он знал.

(45)В разгар сцены переодевания явилась баба Шура, соседка. (46)В отличие от мальчика, она сразу сообразила, что происходит, и с минуту стояла, молча наблюдая, как мать натягивает колготки на влажные ещё ноги девочки. (47)Баба Шура не была здесь посторонней, она любила и мальчика, и его мать, болела за них душой, во многом помогала и во всё вмешивалась. (48)Насчёт свитера она промолчала, но, когда мать стала завязывать в узел совсем ещё приличные вещи мальчика, в том числе куртку, баба Шура не выдержала.

(49)– Ты что это вытворяешь, а?! — сурово спросила она.

(50)–Ты своего голым-босым хочешь оставить?

(51)– На своего заработаю! — огрызнулась мать.

(52)– Дура! (53)Эта молочница тыщами ворочает! (54)Что смотришь на ихние галоши, они в своей махалле всю зиму босиком бегают, они так привыкли.

(55)– Ладно, баба Шура! — отрывисто сказала мать. (56)– Какие там тыщи, господи!

(57)– Ты сколько ишачишь на эти шмотки, а? (58)Мало?

(59)Всю ночь машинка долдонит за стеной. (60)Мало?! (61)Ну давай, давай, сними с ребёнка последнее.

(62)– Всё, баба Шура! — спокойно отрезала мать.

(63)– Давай, давай, бешеная… (64)Невменяемая! — баба Шура повернулась и ушла к себе — беречь нервы. (65)А мать негромко сказала сыну:

(66)– Если тебе не жалко, подари им какую-нибудь свою игрушку.

(67)Мальчику было жалко, но он понимал, что это один из тех случаев, когда он не сможет ослушаться. (68)Иначе между ними произойдёт что-то ужасное, непоправимое. (69)В такие минуты он особенно остро чувствовал её волю, чувствовал: она — магнит, он — крупинка.

(70)Он прошлёпал на кухню, волоком притащил оттуда картонный ящик с игрушками и сказал, ни на кого не глядя:

(71)– Вот… берите что хотите… (72)Но мать и тут не пощадила его:

(73)– Выбери сам. (74)Что-нибудь поинтересней. (75)Вон тот автомобиль!

(76)Это было сознательным насилием, он чувствовал это, чувствовал сердцем, напрягшимся затылком, руками, упрямо не желающими расставаться с любимой игрушкой. (77)Автомобиль был подарен отцом совсем недавно, мальчик не успел ещё до конца насладиться его зелёной лакировкой, упругими шинами, мигающими фарами. (78)Автомобиль ездил вперёд и назад, он поворачивал в любую сторону, стоило только кнопку нажать на пульте управления. (79)Что это был за автомобиль!

(80)– Ну, — сказала мать.

(81)Он молча сунул автомобиль чужому мальчишке! (82)Тот покорно прижал его к груди обеими руками и опять прошептал:

(85)Его душили обида, ревность, злость, не хватало ещё разреветься при этих истуканах!

(86)Когда мать вышла проводить детей, он юркнул под одеяло и тихо заплакал. (87)Не было во всём мире ни одной родной души, а были кругом только насилие и равнодушие. (88)Она там внизу, должно быть, обнимает этих чужих детей, которые толком и спасибо-то сказать не могут, она заботилась о них, а родной сын ей — тьфу! — пусть лежит одинокий где-то там, неизвестно где…

(89)Мать вошла в комнату, прилегла рядом и сказала, поглаживая его вздрагивающий затылок:

(90)– Сегодня же купим точно такой автомобиль…

(91)Тогда он затрясся в рыданиях, сладкая, исступлённая жалость к себе — обездоленному, одинокому — сжала горло, и он едва смог выговорить, икая:

(92)– Такого… уже… не будет…

(93)– Будет, — спокойно сказала мать. (94)– Мы купим все автомобили в магазине, но ты у меня вырастешь человеком.

(95)А если не человеком, то я убью тебя собственными руками! (96)И они обнялись и лежали так долго-долго, пока оба случайно не уснули, и проспали до двенадцати часов…

Читайте также: