Без действия нет жизни сочинение

Обновлено: 05.07.2024

Дышат грудью запотелой
Желтогривые овсы.
Чем-то теплым,
Чем-то спелым
Веет с нашей полосы.
Дай ступну ногой босою
По колючему жнивью.
Дай блестящею косою
Срежу полосу мою.
Под овсяный говор нивы
Жарким потом обольюсь.
Я вдвойне тогда счастливый,
Если вволю потружусь.
На гумне под темной крышей
Отдохнут в скирдах снопы.
Утро раннее услышит,
Как зазвякают цепы.
На душе простор-веселье,
Непочатый счастья край.
Валит хлеб златой метелью.
Здравствуй,
Новый урожай.

А. Булгаков в своих произведениях наделял буржуазию, к которому принадлежал профессор Преображенский и доктор Борменталь, как высоконравственный класс. А передача духа того времени, когда господствующим классом стал рабочим, по происхождению, то здесь наиболее выгодно вписывается ироничность и толерантность к правящему классу, в чьём лице был весь Шариков.

1. 12 задание. 3. Морской Бог Нерей 2. Бой с Антеем 5. Хитрость Атланта 6. Эврисфей отпустил Геракла! Сойдёт ?

Сережа
сирота ". Сергей остался навеки связанным с дедушкой и
душою, и мелкими житейскими интересами."
трудолюбивый,талантливый ". но работал он хорошо, "чисто", как говорят акробаты, и с охотой. "
ловкий ". На ходу он уже успел, прыгая то на одной, то на другой ноге, стащить с себя панталоны. "
" Он мчался, как птица, крепко и часто ударяя о землю ногами, которые
внезапно сделались крепкими, точно две стальные пружины."

решительный,справедливый " - Как это не выходит? Закон один для всех. Чего им в зубы смотреть? -
нетерпеливо перебил мальчик."
смелый,волевой " Но он поборол в себе эти томительные чувства и . "

Туристы проехали 200 км.на поезде 1/4 км .на автобусе 1/2 км .а на катере остальную часть .Сколько километров туристы проехали н

З назвою яких солодощів асоціюється картина Івана Сколоздри ,,Чумацьких шлях,, 1) Снікерс 2) Пікнік 3) Кіткат 4) МілкіВей 5)Лайо

Если материал и наш сайт сочинений Вам понравились - поделитесь им с друзьями с помощью социальных кнопок!

Е.И Замятин не собирался писать пародию на коммунизм, он нарисовал финал развития любого общественного строя, в основании которого заложена идея насилия над человеком. Таким образом, главной в романе \"Мы\" является тема свободы личности. Раскрывается эта тема с помощью пародийного переосмысления идеи \"всеобщего равенства\". Замятин был противником этого тезиса, ценя в каждом человеке его неповторимую индивидуальность. В антиутопии просчитан до мельчайших деталей механизм нивелировки индивидуального сознания. Это придает роману большую глубину по сравнению с негативными утопиями, появившимися в России в XX столетии в русле довольно устойчивой традиции утопической литературы. Хотя совпадение многих мотивов, даже конкретных деталей в романе Замятина и негативных утопиях Н. Федорова \"Вечер в 2217 году\", В. Брюсова \"Республика Южного Креста\", написанных в 1907 году, позволяет видеть в последних непосредственных предшественников писателя в критике законов антигуманного общества. Государственная система будущего, нарисованная в романе \"Мы\", негативных утопиях Федорова и Брюсова, исключает индивидуальные проявления личности. В геометрическом обществе запрещается иметь незапланированные желания, все с-^ого регламентировано и рассчитано, чувства ликвидированы, в том числе и самое ценное, движущее жизнь, чувство любви. Многое в романах Замятина и Федорова показано с помощью одних и тех же конкретных деталей. Например, и в той, и в другой утопиях каждому жителю государства выдается талон на \"любовь\" в определенные дни недели. Любое отклонение от нормы в замятинском Едином Государстве фиксируется с помощью четко налаженной системы доносов. Незаурядность, талант, творчество — враги порядка — подвергаются уничтожению. Бунтари излечиваются путем хирургического вмешательства. Всеобщее регламентированное счастье достигается всеобщим равенством. Современная критика сразу увидела в романе традицию Достоевского, проведя параллель с его темой Великого инквизитора. \"Этот средневековый епископ, — пишет один из первых исследователей творчества Замятина, О. Михайлов, — этот католический пастырь, рожденный фантазией Ивана Карамазова, железной рукой ведет человеческое стадо к принудительному счастью. Он готов распять явившегося вторично Христа, дабы Христос не мешал людям своими евангельскими истинами \"соединиться наконец всем в бесспорный общий и согласный муравейник\". В романе \"Мы\" Великий инквизитор появляется вновь — уже в образе Благодетеля\". Созвучие проблематики романа \"Мы\" с традициями Достоевского особо наглядно подчеркивает национальный контекст замятинской антиутопии. Вопрос о свободе и счастье человека приобретает особую актуальность на русской почве, в стране, народ которой склонен к вере, к обожествлению не только идеи, но и ее носителя, не знает \"золотой середины\" и вечно жаждет свободы. Эти два полюса русского национального сознания нашли отражение в изображении двух полярных миров — механического и природно-первобытного. Эти миры одинаково далеки от идеального мироустройства. Вопрос о нем Замятин оставляет открытым, иллюстрируя романом свой теоретический принцип исторического развития общественной структуры, основанный на представлении писателя о бесконечном чередовании революционного и энтропийного периодов в движении любого организма, будь то молекула, человек, государство или планета. Любая кажущаяся прочной система, такая, к примеру, как Единое Государство, неизбежно погибнет, подчиняясь закону революции. Одна из главных ее движущих сил заложена, по мысли писателя, в самой структуре человеческого организма. Замятин побуждает нас к мысли о непреходящей вечности биологических инстинктов, являющихся прочной гарантией сохранения жизни независимо от социальных катаклизмов. Лиризм в художественных произведениях Замятина объясняется его вниманием к России, интересом к национальной специфике народной жизни. Не случайно критики отмечали \"русскость\" западника Замятина. Именно любовью к родине, а не враждой к ней, как утверждали современники Замятина, рождено бунтарство художника, сознательно избравшего трагический путь еретика, осужденного на долгое непонимание соотечественников. Возвращение Замятина — реальное свидетельство начавшегося пробуждения в народе личностного сознания, борьбе за которое писатель отдал свой труд и талант.

$Сочинение на тему \$

В свое время М. Горький усиленно направлял внимание писателей к активному познанию страны. Он полагал, что новая социалистическая действительность в ее связях с историей еще слабо изучена и недостаточно освоена художественным словом Одну из книг К. Паустовского тех лет (“Кара-Бугаз”) он с удовлетворением назвал “смелым и удачным опытом” в трудном деле изображения “перспектив нашего строительства” М. Горький считал, что советскому читателю крайне необходимы произведения, “посвященные художественной популяризации научных

знаний”, и даже наметил несколько конкретных тем, заслуживающих разработки в первую очередь. Горьковские начинания и советы, предложенные им темы и аспекты оказались очень близкими автору “Черного моря”.
Задуманная К. Паустовским книга по охвату специальных сведений, касающихся моря, его флоры и фауны, жизни глубин и рельефа побережий, характера ветров и своеобразия прибрежных городов, по раскрытию огромного культурного и революционизирующего значения причерноморского края, прославившегося деяниями замечательных людей, – словом, по своей обширности и полноте должна была стать как бы художественной

энциклопедией. Во всяком случае, размышлял К. Паустовский, приступая к осуществлению своего замысла, получится ли именно такая книга или нет, но прицел на своего рода энциклопедичность следовало, по его мнению, сохранять обязательно.
В то же время К. Паустовский хотел говорить в своей новой книге “полным голосом”, чтобы, как сказано в одном из его тогдашних рассказов, “возвеличить эпоху – блистательную и неповторимую”, чтобы “дышать всей грудью воздухом времени, едким и свежим, как океанская соль”.
Насыщенность произведения различными сведениями не должна была, по мысли К. Паустовского, ущемлять его художественность, образность или, тем более, изгнать романтичность восприятия и слова.
Он хотел, чтобы повесть дышала широкими пространствами моря и неба, чтобы на ее свежих страницах играли морские зори, грохотали штормы или дул легкий бриз, толпились у горячих берегов груженные кефалью и султанкой рыбацкие шаланды, разговаривали и пели люди, чтобы ожила история, такая же древняя и бурная, как само море, чтобы заговорили даже камни, эти молчаливые свидетели былого. И наконец, чтобы, подобно маякам, блеснули на горизонте таинственные огни будущего…
“Черное море” действительно вышло из-под пера писателя произведением резко своеобразным, заметно непохожим даже на предшествовавшие “морские” рассказы и повести К. Паустовского, но в то же время новая повесть сохранила все живые стилистические, образные и мелодические связи с прежним творчеством своего создателя. “Прививка науки”, то есть внимание писателя к специальным вопросам географии, аэрологии, океанографии, биологии, геологии, метеорологии, а также археологии и истории, оказалась настолько органичной, так естественно растворившейся в тексте, что мы не ощущаем при чтении ни малейших трудностей и даже не догадываемся, что нас порой весьма основательно “просвещают”.
“Писатель тончайшей наблюдательности”, как сказал о К. Паустовском М. Шолохов, он сумел пронизать данные науки живыми подробностями личных впечатлений, “аргументировать” их свидетельствами-рассказами конкретных людей, заодно познакомив нас со спецификой их труда и поучительными превратностями судеб.
: Повесть “Черное море”, при всей ее необычной оснащенности, завидной, так сказать, грузоподъемности, кажется нам легкой и грациозной, как белокрылое парусное судно. Не сразу догадаешься, что в своих скрытых от глаза трюмах оно несет весьма тяжелый и основательный груз.
К. Паустовский, по его словам, когда писал “Черное море”, взял себе за образец морские лоции. Он был очень высокого мнения об этих справочниках, предназначенных для капитанов и штурманов. Лоция Черного моря была им изучена не менее тщательно, чем история восстания на “Очакове” и биография лейтенанта Шмидта.
Ему нравился самый язык лоций – точный и непреднамеренно поэтичный.
“Язык лоций, – писал он в статье, посвященной истории создания повести, – точен, своеобразен и полон морской поэзии. Лоции иных морей читаются с таким же увлечением, как самые заманчивые романы. Свою книгу о Черном море я задумал как художественную лоцию…”
Но лоция – первооснова, чертеж, как бы своеобразный путеводитель, в прямом и строгом смысле этого слова. В повести К.- Паустовский так уточняет свое отношение к лоции: “Все же самая точная лоция бессильна перед неожиданными переменами света, красок и прозрачности воздуха”. И она, само собой, совершенно бессильна перед людьми: у нее просто нет такой задачи – рисовать характеры и судьбы.
К. Паустовский ввел в свою повесть множество тонких, проникновенных пейзажей, показал немало интересных – обыкновенных и легендарных – людей.
Но он постоянно имел в виду свою особую цель – показать Черное море не только так, как обычно принято его изображать, то есть красоту, величественность и т. д. Он решился посмотреть на него, по его выражению, как на “глубокую впадину”, возникшую когда-то в результате геологических потрясений и живущую по очень точным законам. Романтическая “синева моря”, не боится он уточнить, объясняется большой примесью содержащихся в воде солей, химическая формула которых известна. А зеленый отлив воды, запечатленный живописцами, поэтами и прозаиками, вызван зарослями “диатомовых водорослей”.
Идя вслед за лоцией и не гнушаясь “диатомовых водорослей”, К. Паустовский, однако, прежде всего следует законам Поэзии.
Такое сочетание трезво научного знания и крылатого воображения присутствует в его повести в гармоническом равновесии и нерасторжимом единстве.
Одно из самых задушевных, выношенных убеждений писателя, к которому он пришел не сразу, заключалось в том, что чем больше мы знаем об окружающем нас физическом мире, тем с большей силой и всесторонностью раскрывается перед нами бездонная поэзия и красота нашей земной действительности.
Другими словами, на мир надо смотреть грамотно. Особенно в наш век, не терпящий приблизительности и аморфности представлений. Только тогда откроет он свои самые сокровенные тайны и незаметные для непросвещенного глаза интимные движения материи.
Но как бы ни был великолепен окружающий природный мир, произведение окажется безжизненным, если лишить его человека.
О разнообразном материале, вошедшем в повесть “Черное море”, К. Паустовский сказал, что он весь “объединен людьми”, их действиями.
Незабываема воссозданная им трагическая история восстания на броненосце “Очаков” Великолепна в своей жизненности и патетической сущности мятежной души фигура лейтенанта Шмидта. Впервые в художественной литературе после замечательной поэмы Б Пастернака этот герой изображен К. Паустовским с подлинным эпическим размахом и высокой трагедийностью…
А герои Аджимушкая?. Их борьба и гибель нарисованы писателем подобно монументальным фрескам, исполненным внутренней символики.
Но и люди обыкновенных судеб, многочисленные рыбаки, метеорологи, ботаники, виноградари, приморские мальчишки, парусные мастера, юные матросы, слушающие “Травиату” на стальной палубе крейсера, искатели воды, овцеводы, – все они и есть огромный людской мир, живущий на страницах повести разумной, созидательной жизнью.
Правда, К. Паустовский, следуя принятому им в этом произведении очерковому принципу, не изображает, за редкими исключениями, характеров своих героев в последовательном развитии. Он встречается со своими героями в определенные моменты их жизни и в большинстве случаев как бы интервьюирует их. Но такая манера нисколько не мешает, благодаря мастерству художника, видеть его персонажей живыми, полнокровными людьми.
“Черное море” стало важным этапом в творческой жизни К Паустовского.

Для написания мини-сочинения я выбрала высказывание В. Г. Белинского: "Без цели нет деятельности, без интересов нет цели, а без деятельности нет жизни". В данном высказывании автор рассматривает такую тему, как значимость цели и деятельности в жизни человека. Белинский утверждает, что без цели и деятельности человек не способен познать себя и развиваться.

Я согласна с автором, ведь без какой-либо сознательной активности индивид не способен реализовываться.

Чтобы доказать свою точку зрения, приведу пример из литературы, показывающий противный случай, когда у индивида "нет жизни". В произведении И. А. Гончарова "Обломов" ярким примером такой личности является Обломов, главный герой романа. Илья Ильич - человек, который никак не обустраивал свою жизнь. Он, как написано в книге, постоянно находился в своей комнате, сидел на любимом диване, совсем не собираясь достигать каких-то целей или вовсе не собираясь их ставить перед собой. Следовательно, Обломов не занимался какой-либо деятельностью, и интересов у него не было. Жизнь героя пуста, он так и не смог найти смысл жизни и в принципе "жить".

Если говорить о личности, у которой была четкая цель и он осуществлял её с помощью деятельности, то приведу пример из истории о Михаиле Васильевиче Ломоносове. Будучи обычной юношей, проживающей в сельской местности, Ломоносов имел свое предназначение, а именно рыболовство, ведь отец парня занимался этим. После он изменил свое направление в жизни и поставил перед собой цель — получение образования, поэтому он покинул дом и направился в Москву для достижения этой цели. Поступив в университет, Ломоносов уже тогда начал проявлять свои способности. И в течение всей жизни он развивался в своей деятельности: совершал открытия, занимался разного вида исследованиями, наукой.

Итак, Белинский был прав. Действительно, без цели и деятельности человек не способен развиваться и жить так, чтобы жизнь имела смысл в своем существовании.

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Читайте также: