Александр гиневский лентяйское сочинение

Обновлено: 05.07.2024

Уже второй сборник рассказов Александра Гиневского идет в нашей семье на ура у всех. Моей маме приятно с ними вспомнить свое детство, мне – почувствовать себя причастной к нему, дочери – помечтать. И уж конечно все мы любим и поразмышлять над серьезными вопросами, встающими перед героями-мальчишками, и посмеяться от души. Я, как обычно, не могла удержаться и засыпала подруг цитатами, а потом по несколько раз перечитала отдельные страницы. Иные, чтобы еще раз повеселиться, другие – потому что тревожно царапнули душу.

А какое чудесное описано здесь детство! Подвал дома с хламом по углам видится пещерой Али-Бабы с несметными сокровищами, поиски велосипеда при помощи нежелающего взрослеть чудака превращаются в увлекательное приключение, а игра в полярников и вовсе вне конкуренции у многих поколений мальчишек. Друзья встречаются с самыми разными людьми и часто попадают в курьезные ситуации. И так здорово, когда у тебя веселые и справедливые родители. Особенно ясно это становится после выходных, проведенных у не в меру строгой и чопорной тети, которой, кажется, незнакомо даже понятие радости жизни, а все на уме сплошные правила и ограничения.

Не только веселые встречи и мысли бывают у героев Гиневского. Среди дневной суеты они познают важные истины. О том, что настоящий мужчина обязан помогать маме. О том, что поддержать проигравшего не менее важно, чем поздравить победителя, а проигрывать нужно уметь с достоинством и признавать справедливость исхода состязания. О том, что нельзя походя чудить о людях, даже если они сердиты и неприятны вам в даны момент – ведь вы не знаете, что у них на душе. Ребята сталкиваются с чужим горем, которому нельзя помочь, сами несут потери различного масштаба. Один из них вдруг осознает, как несладко на самом деле зверям в клетках в его любимом зоопарке, и как тяжело старенькому ослику целыми днями катать ребят. И пусть пока еще это осознание внешне ничего не меняет в мире, но оно уже качнуло чаши весов, уже сделан первый шаг к важным и правильным решениям во взрослой жизни.

А еще мальчишки видят красоту вокруг, понимают важность всех тех простых вещей, к которым привыкли. Так, сочинение, описывающее вид за окном, вдруг позволяет заглянуть в детскую душу и оказывается самым лучшим.

Ну и напоследок читателям младшего и среднего школьного возраста цитата, немало повеселившая меня:

47 %

Аннотация к книге "Лентяйское сочинение. Рассказы"

Детская жизнь часто похожа на игру, где всё шиворот-навыворот: главные озорники в школе - круглые отличники, а обычный двор - самая настоящая полярная станция.
Ребята в этой книжке грустят и радуются по-своему, как это получается только у них - с их звонкими голосами и решительными поступками.
Так каждый день жизни одаривает героев этой книжки и удивительным, и интересным. Вот два апельсина для заболевшего друга превращаются в два солнышка. А в школьных записках притаилась первая детская любовь…
Гиневский Александр Михайлович - поэт, прозаик. Печататься начал в 1970-е. С благословения Л.К.Чуковской, В. Драгунского, К. Кузьминского и Глеба Семёнова. В 1977-м вышла первая книжка рассказов для детей "Парусам нужен ветер".
Александр Михайлович Гиневский не только искусно придумывает сюжеты своих историй, но и удивительным образом их интонирует, многие его рассказы превращаются в живые диалоги героев. Он умеет говорить от лица ребят, и интонацию этих разговоров не спутаешь.

Она познакомит тебя, дорогой читатель, с Вовкой и его друзьями. То и дело случаются с ними истории и приключения. К тому же весёлые. И не в какой-нибудь фантастической жизни, а в нашей, самой обычной. Но главное — не в историях и приключениях, а в том, что герои рассказов Александра Гиневского заняты очень важным на земле делом — поисками радости, счастья. Ведь не зря говорят, что детство — это запас счастья на всю жизнь.

Находит тот, кто ищет. Поэтому и взрослые встречаются героям рассказов — люди, понимающие их, помогающие расти смелыми, уверенными в том, что в мире есть место добру.

А вся книга говорит: каким удивительно интересным может быть каждый день твоей жизни, если ты сам умеешь быть другом и любить друзей, умеешь удивляться, радоваться, совершать для себя пусть маленькие, но открытия.

Валерий Попов

ПУДОВЫЙ СКАНДАЛ

Привет из Крыма

Вадик уезжал на юг, к морю. И папа его, и мама тоже уезжали. Вместе с ним. На целый месяц.

Вадик пришёл ко мне попрощаться.

— Я тебе, Вовка, — говорит, — оттуда что-нибудь привезу. Что-нибудь такое морское. Какой-нибудь камешек цветной, какие только там растут. Или ещё что.

— А камешки разве растут?! — удивился я.

— А ты как думал. Они растут, только очень медленно.

— Значит, мы из твоего камешка сможем целую гору вырастить?!

— А ждать сколько, пока гора вырастет?! Я лучше тебе письмо пришлю. Маму попрошу, она и напишет. Про всякие впечатления. Мне-то лень будет. Да и некогда: купания, загорания всякие…

— Ага. А я тебе, Вадик, знаешь что. Вот!

И я стал дарить ему свой любимый свисток. Он свистит, как электричка. Я его в прошлом году у Борьки на ручку от старинного патефона выменял.

Я дарю ему как другу свой любимый свисток, а он совсем не радуется.

— Думаешь, свисток — пустяковина? Думаешь, он тебе не пригодится? — говорю.

— А зачем он мне там? — спрашивает Вадик скучным голосом. — На море с ним делать нечего.

— Эх ты. Ведь в Чёрном море дельфины водятся! Знаешь?!

— Знаю. Ну и что, что водятся?

— Ничего ты не понимаешь. Ведь этих дельфинов хлебом не корми, только дай звуки послушать! А если каждое утро выходить к морю и свистеть?! Они же к тебе начнут выплывать! Ты же с ними подружишься! Они к тебе привыкнут! Понимаешь?!

— А что?! — наконец-то обрадовался Вадик.

— Ну, вот видишь! — говорю. — А если ты в море шлёпнешься?! Со скалы какой-нибудь! Ты же плавать не умеешь? Тонуть начнёшь.

— Нет, — говорит Вадик. — Я, Вовка, пожалуй, не буду в море сваливаться.

— Как так не будешь? А если вдруг! Шлёпнешься — и буль-буль, да?

— Меня всё равно спасут.

— Так ведь и я про то же! Дельфины, твои друзья, раз. И вынесут тебя на берег. Вот тебя кто спасёт! Понял? И ты даже солёной воды почти не нахлебаешься.

— Конечно, не нахлебаюсь! Только, Вовка… а потом как.

— Как потом? Когда потом?

— Да потом, когда мне уезжать надо будет! — кричит Вадик. — Ведь и я же к ним привыкну! К дельфинам! Что же мне, их, по-твоему, сюда в Ленинград везти?! В холодный Финский залив выпускать?!

— Верно, — говорю. — Об этом я как-то не подумал. Что же нам с ними делать?

Вадик повертел в руках свисток, сунул в рот и чуть-чуть свистнул. И свист получился такой, будто электричка далеко, где-то в лесу.

— Я вот что сделаю, — сказал Вадик. — Я их потом буду понемножку отучать от свиста. Чтобы они постепенно отвыкали от меня. Они ведь очень умные.

— Они поймут, что я уезжаю и никак не могу взять их с собой…

— Потому что у нас Финский залив холодный! Ты попробуй им там как-нибудь. Растолкуй! Вдруг сумеешь. Ладно?

— Ладно, — отвечает Вадик. — Хорошо, что у тебя свисток оказался.

Я подождал письма три дня, устал и совсем забыл, что мне надо ждать. Потому что на дворе лето. Наступили тёплые денёчки, и у нас с Борькой и Толиком появилась куча летних дел.

А когда от Вадика пришло письмо, я всё вспомнил. И так обрадовался, будто совсем не забывал про то, что он мне напишет. У меня даже руки затряслись, когда я стал конверт распечатывать.

— Значит, здесь Вадик! — кричу. — На фотографии!

Папа перевернул снимок, и мы опять увидели одни голые камни.

— Давай-ка, — говорит папа, — поищем твоего друга среди камней. Здорово он замаскировался, ничего не скажешь.

И мы стали внимательно разглядывать снимок. По маленьким кусочкам.

— Что за чушь. Кроссворд какой-то… Сам чёрт ногу сломит, — бурчал папа.

— А может, Вадика ветром сдунуло? — говорю. — Каким-нибудь самумом.

Пана посмотрел на меня.

— Ты соображаешь, что говоришь?

— А то, что самум случается в пустыне, в песках. А тут пустыней и не пахнет. Это Крым, если верить надписи. Впрочем… Может, действительно твоего Вадика сдуло со снимка каким-то ветром.

— Или морской волной…

И вдруг я заметил:

— Папа, смотри. Чайка!

Папа покачал головой:

— Нашёл чайку… Что ж она, по-твоему, скалолаз какой-то, чтобы уцепиться сбоку валуна? Чайки всегда стоят на камнях. Сверху. Да-а, шуточки…

Вадика мы не нашли.

А я так долго рассматривал большой камень, что он мне во сне приснился.

На камне сидел Вадик. У него на коленях была тарелка с манной кашей, а вокруг стояли дельфины. У них хвосты сильные, и они легко на них стояли. А Вадик зачерпнёт ложкой кашу, подует и даёт одному дельфину. Потом другому. Я не выдержал, кричу ему:

— Что же ты, дуралей, делаешь?! Ведь у них животы разболятся! Ведь им нужно свежую рыбу! А ты что даёшь?!

Будущий писатель родился в Москве в 1936 году, и детство его пришлось на тяжелые военные годы. Едва ли не самое яркое из воспоминаний детства — 22 июня 1941 года, когда начались первые бомбардировки Киева, где в то время находилась его семья. Потом был блокадный Ленинград, эвакуация в 1943 году вместе с матерью в Ташкент, куда добирались несколько месяцев. Эшелон, в котором ехали дети, бомбили немцы, и много людей погибло. На этом испытания не закончились: дальше были голод и постоянная нужда в эвакуации, болезнь мамы, одиночество, скитания по детским домам. Семья воссоединилась и вернулась в Ленинград только в 1945 году, но окончательно осесть там не смогла. Оставшись без дома, Александр с мамой ездили за отцом по командировкам в разные уголки большой страны. Огромное впечатление на мальчика произвела природа Урала, где пришлось прожить несколько лет.

Писатель рассказал ребятам, что учеба в школе поначалу давалась ему тяжело. Два года пришлось отсидеть в первом классе, столько же - во втором. Перелом произошел в четвертом классе, на уроке биологии, когда мальчик неожиданно для всех рассказал о кровообращении рыбы и даже нарисовал его на доске. Первый успех окрылил, учеба пошла, и десятый класс будущий писатель закончил на одни пятерки.

Отслужив в армии и получив профессию наладчика токарных автоматов, Александр Гиневский работал на больших заводах, потом устроился радистом в геологические экспедиции — время, которое он вспоминает с огромным удовольствием. Писатель много путешествовал, обошел всю Камчатку, и все это время писал — поначалу сам не понимая, зачем, для чего это нужно. А потом судьба свела его с Виктором Драгунским, который, по сути, дал ему путевку в литературную жизнь. Гиневский стал понемногу показывать издателям то, что сочинял, но практически все его книжки выходили очень тяжело и сложно.

Так или иначе, современная детская литература получила еще одного замечательного поэта и писателя, язык которого остается актуальным и по сей день. В Гатчинской детской библиотеке — большое собрание книг Александра Гиневского. Многие из ребят, которые пришли на встречу с ним, читали их, а теперь смогли познакомиться и с самим автором — современным классиком детской литературы. Тем более замечательно, что на этой встрече автор в основном читал им еще не опубликованные свои произведения.

Читайте также: