Жана бодрийяра симулякры и симуляция реферат

Обновлено: 02.07.2024

Жан Бодрийяр (1929-2007) –французский социолог, культуролог, один из наиболее социально-ориентированных известных представителей философии постмодернизма.

Основные произведения и книги:

1. Система вещей (1968) – первое в филосфии произведение постмодернизма

2. Общество потребления (1970)

3. К критике политической экономии знака (1972)

4. Символический обмен и смерть (1976)

6. Симулякры и симуляция (1981)

7. В тени молчаливого большинства, или конец социального (1982)

8. Прозрачность зла (1990)

В чем схожесть этих понятий? Реальны ли эти понятия? Мы создаем категориальную сетку, накладываем на них, на мир. То, что зацепилось, то и осталось, не зацепилось – ушло.

Сравнительная таблица по Ихабу Хасану
Модернизм	Постмодернизм
Закрытая замкнутая форма	Открытая разомкнутая антиформа
Цель	Игра
Замысел	Случай
Иерархия	Анархия
Дистанция	Участие
Центрирование	Рассеивание
Жанр/границы	Текст/интертекст
Парадигма	Синтагма
Селекция	Комбинация
Корни/глубина	Ризома/поверхность
Означаемое	Означающее
Чтение	Письмо
Повествование/большая история	Антиповествование/малая история
Симптом	Желание
Тип	Мутант
Фаллоцентризм	Полиморфность/андрогинизм
Паранойя	Шизофрения
Истоки/причины	Различие/следствие
Бог-Отец	Святой дух
Метафизика	Ирония
Определенность	Неопределенность
Трансцендентное (внешнее)	Имманентное ( внутренне присущее)

Постмодернизм исключает возможность принципа бинаризма как такового.

Использовалось и в Матрице (с помощью знаков описывается пространство).

Симулякр (фр. simulacres, от simulation - cимуляция) - это образ отсутствующей действительности, правдоподобное подобие, лишенное подлинника, объект, за которым не стоит какая-либо реальность. Это копия, оригинал которой безвозвратно потерян.

Социальность уступает место симуляции.

Бодрийяр предлагает рассматривать симуляцию как заключительный этап развития знака, в процессе которого он выделяет четыре стадии развития.

· Первая – отражение некой глубинной реальности;

· Вторая – маскировка и извращение этой реальности;

· Третья – маскировка отсутствия всякой глубинной реальности;

· Четвертая – утрата всякой связи с реальностью, переход из строя видимости в строй симуляции, т.е. обращение знака в собственный симулякр.

Например, объявление в газете:

первое оно есть,

вторая- потом можно приукрасить, чтобы продать,

третья стадия – сама реклама становится продуктом – смотрим как эстетический продукт (например, на фестивале рекламы уже смотрим уже может быть оторвано от реальности (Банк Империала – нет Банка, а реклама осталась),

четвертая – если бы в Лондоне появилась слово ГОРАП, люди привыкают, потом появляется под ним «покупайте пылесос ГОРАП, чайник ГОРАП и т.д. – это примеры симуляторов.

Реальность больше чем действительность, социальная реальность. Пример, берем современные телевизоры (4К) – картинка более насыщенная, чем реальность.

Речь идет о мироустройстве, главной особенностью которого – создание все более обыскусствленной среды обитания, в которой человек более не страдает от тяжкого труда, болезней, голода, насилия, войн и даже не переживает экзистенциальных душевных конфликтов.

Содержание

1. Понятие симулякра и анализ потребления 4
2. Экранно-реальная катастрофа 6
3. Антиципация реальности образами 9
4. Воздействия масс-медиа на примере рекламы 10
Образ и симулякр в концепции Жана Бодрийяра* 13
Заключение 27
Список источников 32

Работа содержит 1 файл

Бодрияр и Симулякры.docx

Образ и симулякр в концепции Жана Бодрийяра*

С точки зрения Уильяма Меррина 2 существует ряд типичных заблуждений, свойственных интерпретаторам Бодрийяра. Первым из этих заблуждений является распространенная точка зрения, согласно которой симулякр, представляет собой чисто постмодернистский термин, отражающий состояние современного общества. При этом упускается из виду тот факт, что симулякр – это концепт, имеющий длительную историю, появившийся в проблемном поле философии задолго до возникновения культуры постмодерна.

Соответственно, разработку проблематики симулякра у Бодрийяра необходимо рассматривать, в первую очередь, в рамках развернувшегося в философии ХХ века проекта преодоления платонизма и метафизики. Концепция симулякра позволяет по-новому поставить вопрос о соотношении истины и репрезентации. Согласно Бодрийяру, история симулякра – это история образа и история его рецепции, вопроса о его эффективности, свойственного западной культуре в целом.

Переход от образа, который что-то скрывает, к образу, который скрывает то, что за ним ничего не стоит, является для Бодрийяра важнейшим поворотным пунктом. Первое понимание образа воплощается в учении об истине как сокрытом. Второе понимание открывает эру симуляции и симулякров, где больше нет ни критерия истинности, ни надежды на ее обретение. Именно по этой причине, для Бодрийяра оказывается значимой философия Ницше, знаменующая собой кризис репрезентации.

Переход от понимания образа как подлинной реальности к образу-изображению можно, следовательно, трактовать как переход от образа к знаку. С этой точки зрения определяющим является тот момент, когда устанавливается различительная оппозиция между означающим и означаемым, знаком и референтом, свидетельствующая о появлении семиологии как учения о знаках.

Двигатель

Человек внутри собственной клетки-мозг и выйти из нее он не сможет, а сможет только расширять делая ее просторнее и не более (сможет и рецепт обретения истинной Свободы дан в работах по Концепции общественной безопасности). Человека на самом деле уже нет, а есть только его копия. Все мы, нагромождение стереотипов поведения и мышления, навязанных нам всепроникающими медиа: СМИ, телевидение, фильмы, книги. Мы сгусток сваленных в кучу нагромождений из грязи и дерьма, которое выливает на нас мир и мы это едим, ведем себя так как они хотят, потому, что не умеем по-другому (настало время этому учится. ). Нам с детства засоряли мозги и освободится от многолетней грязи, отскрести ее со стенок нашего мозга мы уже не сможем просто так. Человека больше нет, есть только копия копии. Подобие оригинала, а ведь то же самое сейчас происходит не только с человеком, но и со всем, что нас окружает - природа и предметы. Мы уже давным-давно живем в матрице, которую сами для себя создали и роботы тут не причем. Эта работа показывает, человека в его нынешнем состоянии – уродливый, аморфный, состоящий из разных частей – это для усиления впечатления и раскрытия идеи. Это репрезентация человека. Копия копии. Поздравляю всех нас – мы симулякры. Мы не живем, а лишь имитируем жизнь.

Каких только симулякров нам не приходилось наблюдать за последнее время. Один из самых характерных – эпидемия свинного гриппа. Любой человек хотя бы немного разбирающийся в биологии на уровне школьной программы должен понимать что вирус гриппа мутирует с огромной скоростью и создание вакцины против него бесполезная трата денег и времени в силу того что мы придумаем вакцину против HхNy а за время пока мы ее сделаем появиться H(x+z)N(y+b). И все что людям вводили было лишь в лучшем случае раствором какой нибудь глюкозы, а в худшем - вообще непонятно чем. И какие же последствия этого мифа?? Закупка вакцин, все ходят в повязках, чуть ли не выталкивают из автобуса случайно чихнувшего человека, не выходят из домов и так далее.. Только подумайте о масштабах последствия этого вымысла.

Жан Бодрийяр анализирует, как современный поток информации, создающий огромное количество копий и симулякров, в конце концов, уничтожает реальность.

ИМПЛОЗИЯ СМЫСЛА В СРЕДСТВАХ ИНФОРМАЦИИ

Мы находимся в мире, в котором становится все больше и больше информации и все меньше и меньше смысла. В связи с этим возможны три гипотезы:

— Либо, напротив, между этими двумя явлениями существует жесткая и необходимая корреляция в той мере, в какой информация непосредственно разрушает или нейтрализует смысл и сигнификацию. Тем самым оказывается, что утрата смысла напрямую связана с разлагающим, разубеждающим действием информации, средств информации и средств массовой информации.

Информация пожирает свой собственный контент. Она пожирает коммуникацию и социальное. И это происходит по двум причинам:

Бесполезно выяснять, потеря ли коммуникации ведет к этой эскалации в пределах симулякра, или это симулякр, который первым появляется здесь с целью апотропии, с целью заранее воспрепятствовать любой возможности коммуникации (прецессия модели, которая кладет конец реальному). Бесполезно выяснять что первоначально, ни то и ни другое, потому что это циклический процесс — процесс симуляции, процесс гиперреального. Гиперреальность коммуникации и смысла. Более реальное, чем само реальное, — вот так оно и упраздняется.

Таким образом, не только коммуникация, но и социальное функционируют в замкнутом цикле, как соблазн, к которому приложена сила мифа. Доверие, вера в информацию присоединяется к этому тавтологическому доказательству, которое система предоставляет о самой себе, дублируя в знаках неуловимую реальность.

2. В дополнение к этому, чрезмерной инсценировкой коммуникации СМИ усиленно добиваются информацией непреодолимой деструктуризации безотзывного социального.

Так информация разлагает смысл, разлагает социальное, превращает их в некую туманность, обреченную вовсе не на рост нового, а наоборот, на тотальную энтропию.

Она означает, что все контенты смысла поглощаются единственной доминирующей формой медиа. Одни лишь медиа-средства являются событием – безотносительно содержания, конформистского или субверсивного. Серьезная проблема для любой контринформации, радиопиратов, антимедиа и т.д.

Бесполезно мечтать о революции через содержание, тщетно мечтать о революции через форму, потому что медиа и реальное составляют отныне единую туманность, истина которой не поддается расшифровке.

Факт этой имплозии контентов, поглощения смысла, исчезновения самих медиа, резорбции любой диалектики коммуникации в тотальной циркуляции модели, имплозии социального в массах может показаться катастрофическим и отчаянным. Однако это выглядит так лишь в свете идеализма, который полностью доминирует в нашем представлении об информации. Мы все пребываем в неистовом идеализме смысла и коммуникации, в идеализме коммуникации посредством смысла, и в этой перспективе нас как раз и подстерегает катастрофа смысла.

За горизонтом смысла — завороженность, являющаяся результатом нейтрализации и имплозии смысла. За горизонтом социального — массы, представляющие собой результат нейтрализации и имплозии социального.

Главное сегодня — оценить этот двойной вызов — вызов смысла, брошенный массами и их молчанием (которое вовсе не является пассивным сопротивлением) — вызов смысла, который исходит от средств информации и их гипноза. Все попытки, маргинальные и альтернативные, воскресить какую-то частицу смысла, выглядят по сравнению с этим как второстепенные.

Находятся ли СМИ на стороне власти, манипулируя массами, или они на стороне масс и занимаются ликвидацией смысла, творя не без доли наслаждения насилие над ним? Вводят ли медиа массы в состояние гипноза, или это массы заставляют медиа превращаться в бессмысленное зрелище? Могадишо-Штаммхайм: СМИ сами себя превращают в средство морального осуждения терроризма и эксплуатации страха в политических целях, но, одновременно с этим, в совершеннейшей двусмысленности, они распространяют бесчеловечное очарование терактом, они сами и есть террористы, поскольку сами подвержены этому очарованию (вечная моральная дилемма, ср. Умберто Эко: как избежать темы терроризма, как найти правильный способ использования средств информации — если его не существует). СМИ несут смысл и контрсмысл, они манипулируют во всех направлениях сразу, этот процесс никто не может контролировать, они — средства внутренней по отношению к системе симуляции, и симуляции, которая разрушает систему, что в полной мере соответствует ленте Мебиуса и логике кольца – они в точности с ней совпадают. Этому не существует ни альтернативы, ни логического решения. Лишь логическое обострение и катастрофическое разрешение.

Поведение, направленное на освобождение, отвечает одному из аспектов системы, постоянному ультиматуму, который выдвигается нам с тем, чтобы представить нас в качестве чистых объектов, но он отнюдь не отвечает другому требованию, которое заключается в том, чтобы мы становились субъектами, чтобы мы освобождались, чтобы мы самовыражались любой ценой, чтобы мы голосовали, вырабатывали, принимали решение, говорили, принимали участие, участвовали в игре, — этот вид шантажа и ультиматума, используемый против нас так же серьезен, как первый, еще более серьезен, без сомнения, в наше время. В отношении системы, чьим аргументом является притеснение и подавление, стратегическое сопротивление представляет собой освободительные притязания субъекта. Но это отражает, скорее, предшествующую фазу системы, и даже если мы все еще находимся с ней в состоянии афронта, то это уже не является стратегической областью: актуальным аргументом системы является максимизация слова, максимизация производства смысла. А значит, и стратегическое сопротивление — это отказ от смысла и от слова – или же гиперконформистская симуляция самих механизмов системы, также представляющая собой форму отказа и неприятия. Это стратегия масс и она равнозначна тому, чтобы вернуть системе ее собственную логику через ее удвоение, и смысл, словно отражение в зеркале — не поглотив его. Эта стратегия (если еще можно говорить о стратегии) преобладает сегодня, ведь она вытекает из преобладающей фазы системы.

Ошибиться с выбором стратегии — это серьезно. Все те движения, которые делают ставку лишь на освобождение, эмансипацию, возрождение субъекта истории, группы, слова, на сознательность (точнее бессознательность) субъектов и масс, не видят того, что они находятся в русле системы, чьим императивом сегодня является как раз перепроизводство и регенерация смысла и слова.

ИМПЛОЗИЯ СМЫСЛА В СРЕДСТВАХ ИНФОРМАЦИИ

Информация пожирает свой собственный контент. Она пожирает коммуникацию и социальное. И это происходит по двум причинам:

Читайте также: