Вклад нейробиологии в понимание психической деятельности реферат
Обновлено: 05.07.2024
Место нейропсихологии в ряду социальных и биологических наук, ее основные современные постулаты. Характеристика теории системной динамической локализации высших психических функций. Особенности проведения нейропсихологичекого анализа мозговых механизмов.
| Рубрика | Психология |
| Вид | реферат |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 14.12.2013 |
| Размер файла | 21,0 K |
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
1. Нейропсихология и ее место в ряду социальных и биологических наук
2. Теория системной динамической локализации высших психических функций
3. Нейропсихологичекий анализ мозговых механизмов высших психических функций
Список используемых источников
Нейробиология -- общее название науки, занимающейся изучением на многих уровнях (начиная с молекулярного и кончая поведенческим) нервной системы и мозга как ее главного органа. Специалисты в этой области пытаются проникнуть в молекулярные, клеточные, биохимические механизмы нервных процессов. Психофизиология, или психобиология, -- область знаний о биологических механизмах психических явлений. Цель ее заключается в том, чтобы понять, как из работы мозга, которая может быть представлена в виде результатов объективных измерений, возникает то, что составляет мир психических явлений. Нейрофизиология изучает тонкие механизмы работы нервных клеток мозга.
нейропсихология локализация мозговой
1. Нейропсихология и ее место в ряду социальных и биологических наук
Нейропсихология - отрасль психологической науки, изучающая мозговые механизмы психических процессов на материале локальных поражений мозга.
Первые нейропсихологические исследования проводились еще в 20-е годы Л. С. Выготским, однако основная заслуга создания нейропсихологии как самостоятельной отрасли психологического знания принадлежит А. Р. Лурия.
Современная нейропсихология развивается в основном двумя путями.
Первый -- это отечественная нейропсихология, созданная трудами Л. С. Выготского, А. Р. Лурия и продолжаемая их учениками и последователями в России и за рубежом.
Второй -- это традиционная западная нейропсихология, наиболее яркими представителями которой являются такие нейропсихологи, как Р. Рейтан, Д. Бенсон, X. Экаэн, О. Зангвилл и др.
Методологическими основами отечественной нейропсихологии являются общие положения диалектического материализма. Основные постулаты:
1.Материалистическое понимание всех психических явлений;
2. Общественно-историческая обусловленность человеческой психики
3. Значимость социальных факторов для формирования психических функций;
4. Опосредованный характер психических процессов, речь в их организации занимает ведущую роль и тд.;
Центральной задачей нейропсихологического исследования является определение качественной специфики нарушения, а не только констатация факта расстройства той или иной функции.
В настоящее время отечественная нейропсихология представляет собой интенсивно развивающуюся отрасль психологической науки, в которой выделилось несколько самостоятельных направлений.
Основным направлением является клиническая нейропсихология, главная задача которой состоит в изучении нейропсихологических синдромов, возникающих при поражении того или иного участка мозга, и сопоставлении их с общей клинической картиной заболевания.
В рамках клинической нейропсихологии внимание обращено на следующее:
1.Интенсивно изучаются новые синдромы, обусловленные поражением правого полушария, глубинных структур мозга, нарушением межполушарного взаимодействия;
2.Исследуется специфика синдромов, определяемая возрастом больного;
3.Изучается специфика синдромов, связанная с характером поражения (сосудистое заболевание, травма, опухоль и др.), с особенностями преморбида (на грани здоровья и болезни).
Другим направлением современной нейропсихологии является экспериментальная нейропсихология, в задачи которой входит экспериментальное (клиническое и аппаратурное) изучение различных форм нарушений психических процессов при локальных поражениях мозга и других заболеваниях ЦНС.
В экспериментальной нейропсихологии по инициативе А. Р. Лурия было создано еще одно новое направление, которое можно обозначить как психофизиологическое.
В настоящее время развитие исследований в области психофизиологии локальных поражений головного мозга идет следующими путями
1.С одной стороны, расширяется проблематика изучения системных физиологических механизмов различных нейропсихологических симптомов и синдромов;
2.С другой -- совершенствуется методический аппарат (математическая обработка ЭЭГ-данных с помощью компьютера и др.).
Одним из важнейших направлений современной нейропсихологии является реабилитационное направление, посвященное восстановлению высших психических функций, нарушенных вследствие локальных поражений головного мозга.
На патологическом материале может быть проверена почти любая из общепсихологических гипотез, что позволяет рассматривать нейропсихологию как один из плодотворных путей решения различных общепсихологических проблем.
Нейропсихология как самостоятельная научная дисциплина занимает особое положение в ряду биологических и социальных наук.
2. Теория системной динамической локализации высших психических функций
Предметом нейропсихологии является изучение мозговой организации психических процессов, эмоциональных состояний и личности на материале патологии, и прежде всего -- на материале локальных поражений головного мозга. Все вместе эти понятия составляют определенную систему знаний, теорию объясняющую закономерности нарушений и восстановления ВПФ при локальных поражениях мозга.
Высшие психические функции - сложные формы сознательной психической деятельности, осуществляемые на основе соответствующих мотивов, регулируемые соответствующими целями и программами и подчиняющиеся всем закономерностям психической деятельности. ВПФ обладают тремя основными характеристиками:
1.Они формируются прижизненно под влиянием социальных факторов;
2. Они опосредованы по своему психологическому строению (преимущественно с помощью речевой системы);
3.Они произвольны по способу осуществления,
ВПФ -- сложные системные образования, качественно отличные от других психических явлений.
Представления о ВПФ как о сложных психологических системах было дополнено А. Р. Лурия представлениями о них как о функциональных системах.
Под функциональной системой в нейропсихологии понимается морфофизиологическая основа ВПФ (т. е. совокупность различных мозговых структур и протекающих в них физиологических процессов), которая обеспечивает их осуществление.
Таким образом, высшие психические функции, или сложные формы сознательной психической деятельности, системны по своему психологическому строению и имеют сложную морфофизиологическую основу в виде многокомпонентных функциональных систем
Локализация психических функций рассматривается как системный процесс. Это означает, что психическая функция (как и физиологическая, например дыхание) соотносится с мозгом как определенная многокомпонентная система, различные звенья которой связаны с работой разных мозговых структур.
Системная локализация высших психических функций предполагает их многоэтапную иерархическую многоуровневую мозговую организацию. Это вытекает из сложного многокомпонентного состава функциональных систем, на которые опираются ВПФ.
Локализация ВПФ характеризуется также динамичностью, изменчивостью. Этот принцип следует из основных свойств функциональных систем, опосредующих ВПФ: пластичности, изменчивости, взаимозаменяемости входящих в их состав звеньев.
Согласно теории системной динамической локализации каждая ВПФ обеспечивается мозгом как целым, однако это целое состоит из высоко дифференцированных структур (систем, зон), каждая из которых вносит свой вклад в реализацию функции.
Эта теория позволяет не только объяснять разнообразную клиническую феноменологию, но и предсказывать новые факты и планировать новые исследования. Вместе с тем, безусловно, эта теория -- лишь один из первых реальных этапов в решении сложнейшей проблемы мозгового субстрата психических процессов, изучением которой занимается почти все современное естествознание.
3. Нейропсихологичекий анализ мозговых механизмов высших психических функций
К биологическим основам психики относятся и те аспекты работы мозга как субстрата психических процессов, изучение которых входит в компетенцию нейропсихологии. В Луриевском понимании, изучение биологических основ психики - означает изучение тех конкретных структурных и фукциональных механизмов, с помощью которых осуществляется та или иная психическая функция. Мозговые основы психических функций трактуются как результат работы сложных функциональных систем, включающих большое число афферентных и эфферентных звеньев связанных со многими корковыми и подкорковыми образованиями.
Нейрохимия только приступила к изучению многообразных химических медиаторов, действующих в срединных и лимбических структурах. Но многое уже известно; перечислим основные функции организма, регулируемые срединными структурами (начиная с передних отделов): температура тела, половая активность (половые гормоны), стрессорная реакция (гормоны надпочечников), жажда (содержание воды в организме), аппетит (содержание сахара в крови), ощущение комфорта или боли (уровень эндорфинов), сон и спокойствие (серотонин), сновидения (норадреналин), дыхание и деятельность сердечно-сосудистой системы (содержание в крови углекислого газа). Определенные лимбические структуры модулируют подобные соматические функции, тогда как другие влияют на это модулирующее звено в зависимости от информации, поступающей по сенсорным каналам. С другой стороны, лимбические структуры воздействуют на сенсорную и моторную кору, влияя, таким образом, на наше восприятие и способ действия.
Задние отделы лобных долей особенно тесно связаны с лимбической системой. Взаимодействуя с расположенными по соседству двигательными зонами, а также с другими зонами выпуклой (конвексиальной) поверхности полушарий, задние отделы лобной коры влияют на их деятельность, определяя адекватность поведения. При повреждении этой области, в зависимости от локализации поражения, грубо нарушаются такие психические функции, как способность к планированию, логическому мышлению, выделению главного. Выявление подобных связей, преодолевающее традиционный разрыв между естественными науками, с одной стороны, и исследованием субъективной сферы - мышления, эмоций, устремлений - с другой, и составляет предмет нейропсихологии.
Список используемых источников
2. Лурия. Основы нейропсихологи. 2001г.
3. Хомской. Нейропсихологическая диагностика. Учебное пособие / Под ред. Е.Д. Хомской 2004г.
Всякое поведение — от моргания глазом до игры в баскетбол и написания компьютерных программ — зависит от интеграции действия множества различных процессов в организме. Такая интеграция обеспечивается нервной системой при поддержке эндокринной системы.
Нервная система, органы чувств, мышцы и железы позволяют нам осознавать окружающий мир и приспосабливаться к нему. Восприятие событий зависит от того, как наши органы чувств обнаруживают стимулы и как информация от них интерпретируется мозгом. Поведение человека во многом мотивируется такими потребностями, как голод, жажда и избегание усталости и боли. Способность человека пользоваться речью, мыслить и решать проблемы зависит от работы мозга, который невероятно сложен. Действительно, основу сложнейших мыслительных процессов составляют определенные совокупности электрических и химических явлений в мозге.
В сущности, любые аспекты поведения и психического функционирования легче понять, зная о том, какие биологические процессы лежат в их основе. Люди привыкли считать себя венцом природы из-за наличия у человека лишь ему присущих высших психических функций, обусловленных специфичностью человеческого мозга. Однако многое из того, что ранее полагали специфичным для человека и связывали с его особым социальным развитием, теперь оказалось в той или иной степени присуще животным и, следовательно, имеет общие нейробиологические основы. Для физиологов все актуальнее становится проблема биологических предпосылок психических функций мозга человека - проблема увлекательная и нацеливающая на дальнейшее познание природы и места человека в ней. Кроме того, ее разработка может существенно повлиять на развитие методов воспитания и обучения. Например, при формировании потребностей и мотивации деятельность мозга животных проявляется в организации поведенческих актов, направленных на поддержание состояния устойчивого неравновесия с внешней средой. Основой, движущей силой в организации поведенческих актов являются потребности. Стремление к удовлетворению потребностей, их снятию и определяет активный характер поведения. Так, согласно данным К.В. Судакова и его сотрудников (1979 год), изменение концентрации глюкозы в крови изначально оценивается особыми нейронами гипоталамуса. Следствием же этого является изменение активности разных мозговых образований. При изменениях электрической активности ростральных отделов коры больших полушарий у животных возникают целенаправленные пищедобывательные реакции. Специфический характер изменения ритмики мозговой активности, возбуждение одних групп нейронов и торможение других - все это отражает установление определенного (для соответствующей формы поведения) типа взаимодействия между нервными элементами разных структур мозга и обозначается в качестве мотивации как центрально спроецированной потребности. В каждый момент времени наиболее актуальная для выживания и приспособления потребность (с учетом возможности ее удовлетворения) обусловливает формирование господствующей (доминирующей) мотивации. Снятие потребностей, доминирующей мотивации, сопровождаемое возникновением положительных эмоций, сегодня рассматривается в качестве подкрепления в процессах условнорефлекторного обучения.
На основе удовлетворения потребностей происходит условнорефлекторное обучение животных, проявляющееся в изменении их поведения. Выработка условного рефлекса может произойти лишь при наличии подкрепления, приводящего к удовлетворению потребностей. Ранее индифферентный сенсорный стимул становится биологически значимым и начинает определенным образом влиять на поведение живых организмов. Однако не для всех форм обучения доказано наличие фактора подкрепления, и поэтому имеются разные точки зрения на возможность сведения всех процессов обучения к выработке условных рефлексов. К таким формам обучения можно отнести (используя укоренившиеся в литературе термины, пришедшие в основном из английской литературы) импринтинг (запечатлевание), латентное обучение, имитацию (подражание). Проявлением запечатлевания как формы обучения являются возникновение у птенцов реакции приближения и следования за движущимися объектами внешней среды, образование привязанности к этим объектам. В отличие от условнорефлекторного обучения импринтинг не зависит от количества сочетаний и эффективно осуществляется лишь в определенный, критический, период жизни. Этот период, к примеру, у птенцов длится с 10 до 20 ч после рождения. Приуроченность критических периодов запечатлевания к самому началу жизни детенышей имеет особое значение для установления социального контакта с взрослыми особями. Результаты опытов по воспитанию детенышей млекопитающих в изоляции от матерей и сородичей свидетельствуют об ущербности в развитии общественного поведения у таких животных. Установление ранних контактов между матерью и детенышем, возможно, имеет особое значение и для материнского запечатлевания, обусловливающего материнскую привязанность. При видимом отсутствии подкрепления осуществляется и латентное (скрытое) обучение, проявляющееся в ускорении выработки условных рефлексов на сенсорные стимулы после ознакомления с ними животных. Таким образом, имитация является способом обучения, посредством которого достигается усложнение поведения не только молодого индивида, но и в целом популяции в случае общественного поведения, поскольку дает возможность усваивать опыт, накопленный в предыдущем поколении. Таким образом, для животных и человека в настоящее время установлены несколько общих форм обучения, которые, по крайней мере обычным образом, не могут быть сведены к условнорефлекторному обучению. При этом дальнейшее изучение потребностей у животных и физиологических основ их удовлетворения может позволить установить общность в механизмах различных форм обучения. Говоря о результатах исследований обучения, следует отметить, что они позволили установить достаточно неожиданные способности животных, касающиеся процессов обработки информации. Так, у животных выявлена способность к категориальному восприятию, то есть возможность реагировать не на конкретные сенсорные сигналы с точными физическими характеристиками, а на сигналы с некоторыми характеристиками в пределах определенной области признаков (как у людей, распознающих различные гласные звуки независимо от особенностей произношения). Уже это краткое перечисление свидетельствует о наличии у животных неких процессов обработки и использования информации, которые еще совсем недавно считались существующими лишь у человека.
Согласно широко распространенному до последнего времени мнению, бесспорным проявлением специфичности мозга человека считается структурная и функциональная асимметрия коры больших полушарий. Правое полушарие связывают с пространственно-синтетической деятельностью, левое - с речевой и аналитической. Именно с факта обнаружения в прошлом веке нарушений речевой деятельности при левосторонних поражениях мозга стало формироваться представление об асимметрии у человека коры больших полушарий. Возникла на первый взгляд весьма стройная картина: специфическая для человека речевая деятельность и лежащая в ее основе специфическая асимметричность мозга. И сегодня нет сомнений в функциональной асимметричности кортикальных и стволовых структур мозга человека. Однако наряду с этим накоплены убедительные доказательства функциональной асимметрии мозга животных. Они основаны на данных об особенностях обследованных мозговых структур левой и правой половин, на различиях последствий односторонних функциональных выключений или повреждений полушарий головного мозга.
Возвращаясь к проблеме специфичности речевой деятельности человека, по-видимому, следует признать, что сегодня нет оснований для безоговорочного признания существования языка у животных. Видоспецифические акустические сигналы животных отражают, как правило, не предметы и события внешнего мира, а являются проявлением внутреннего состояния. Как крики детей в первые дни жизни, так и писки слепых котят отражают состояние дискомфорта. Частота их проявления не зависит от присутствия матери. Таким образом, формирующаяся в эволюции система определения значимости акустических стимулов может являться врожденной основой для развития речевой деятельности. В целом формирование высших психических функций человека в ходе его социального развития осуществляется, по-видимому, на основе нейробиологических детерминант обработки и использования информации, поступающей из внутренней и внешней среды.
Действительно, способность фиксировать, сохранять и использовать информацию, полученную в ходе пережитого опыта, представляет собой одно из важнейших эволюционных приобретений нашего вида. Совокупность наших воспоминаний, по сути, и определяет то, кто мы есть. Мы знаем, как нас зовут, какого мы пола, сколько нам лет, где мы живем, как выглядим мы и наши родители. То, как мы реагируем на различные жизненные ситуации, зависит от того, как мы действовали в аналогичных ситуациях в прошлом. Все это утратится, потеряй мы долговременную память.
Как некоторые, наверное, уже подметили, в приведенном в начале статьи примере, произошла утрата не всей долговременной памяти, а только одной ее составляющей – эксплицитной или, как ее еще называют, декларативной. Память не представляет из себя единый процесс, происходящий в каких-то одних структурах мозга. Память – это скорее совокупность процессов, каждый из которых приспособлен для сохранения какого-то определенного вида информации на какой-то определенный промежуток времени. Иерархическая схема различных типов памяти представлена на рис. 1.
Рис. 1. Схема типов памяти
Однако для нормальной жизни нам необходимо не только помнить, что когда-либо происходило и что какое-нибудь понятие означает. Мы должны помнить, и как нам взаимодействовать с объектами, которые мы знаем. Как кататься на велосипеде? Как разговаривать с начальником? Как открыть этот надоевший шкаф? Да, прочитав эти вопросы сейчас и сконцентрировав свое внимание на них, у нас, скорее всего, возникнут в сознании некие образные воспоминания о конкретных событиях. Но если перед нами встанут эти проблемы в обычной рутинной жизни, мы вряд ли будем вспоминать прошлое, а просто сделаем все, как надо. Если нам понадобится открыть шкаф, мы не будем проговаривать последовательность действий про себя и не будем вспоминать, как открывали его в самый первый раз после покупки. Мы просто возьмемся за ручку и потянем в нужную сторону. Эту память, сохраняющую категорию информации, неосознаваемой нами в течение обычных процессов мышления, но критически важной для адаптации нас к внешней среде и корректирующей наши действия, называют имплицитной .
Перечисленные выше процессы крайне разнородны по своим нейрофизиологическим механизмам и объединяются в систему имплицитной памяти исходя скорее из их функциональной схожести, а не из-за единого биологического субстрата. Тем не менее, можно выделить некие основные структуры головного мозга, необходимые соответственно для имплицитной и для эксплицитной памяти. Эти структуры указаны на рис. 2. В механизмы имплицитной памяти вовлечены неокортекс, стриатум, миндалина, мозжечок, а в простейших случаях – проходящие через спинной мозг рефлекторные пути сами по себе. Для функционирования эксплицитной памяти необходимы медиальные височные доли, гиппокамп, а также различные отделы коры.
Principles of Neural Science, Fifth Edition, 2012
а. Структуры, необходимые для функционирования различных типов эксплицитной памяти. Striatum – полосатое тело, Neocortex – неокортекс, Amygdala – миндалевидное тело, Cerebellum – мозжечок, Reflex pathways – рефлекторные пути. Структуры, необходимые для функционирования эксплицитной памяти. Medial temporal lobe – медиальные височные доли, Hippocampus – гиппокамп.
Два вида эксплицитной памяти – семантическая и эпизодическая – в большей степени сходны между собой нейрофизиологически, однако и между ними имеются различия. В настоящий момент семантическая память исследована в меньшем объеме, и дискуссия о конкретных структурах и процессах, ответственных за ее функционирование, все еще ведется. Хотя довольно больший объем исследований свидетельствует о том, что для формирования семантических воспоминаний так же, как и для эпизодических, необходима активность гиппокампа и медиальной височной доли, ряд ученых сомневается в данной концепции. В настоящий момент наиболее изучены механизмы именно долговременной эпизодической памяти, поэтому далее речь пойдет именно о них.
Эпизодическая память не представляет собой какой-то единственный непрерывно протекающий процесс. Она состоит из совокупности сменяющих друг друга процессов, обеспечивающих накопление, эффективное хранение и использование имеющихся воспоминаний. Схематично это показано на рис. 3.
Рис.3. Схема процессов эксплицитной эпизодической памяти
Значение гиппокампа в процессе запоминания новой информации было наиболее ярко продемонстрировано американскими исследователями Scolville и Milner, описавшими в 1957-м году клинический случай пациента H.M. Этот пациент страдал от тяжелейшей эпилепсии, в связи с чем было принято решение тотально удалить оба гиппокампа. В результате этой операции у H.M. была полностью потеряна способность фиксировать новые воспоминания при сохранении до определенной степени возможности воспроизводить старые, то есть, развилась изолированная антероградная амнезия. Интересно, что, хотя H.M. больше не мог запоминать какие-то новые факты или эпизоды из текущей жизни, его имплицитная память осталась интактной. В ходе множества экспериментально-психологических и когнитивных тестов было показано, что H.M. способен к определенного рода обучению и освоению новых процедурных навыков, хотя никогда и не сможет запомнить, когда и как он им обучался.
При этом, чтобы вызвать активность энграммных нейронов, то есть, вызвать воспоминание, не нужно полностью повторить активность, идущую по антероградным путям, иначе мы бы смогли вспоминать что-либо, только увидев абсолютно идентичную картину. То есть, мы бы вспоминали о своем предыдущем дне рождения, только если наши друзья в этот год поздравляли бы нас абсолютно точно так же. Для активации энграммных нейронов гиппокампа и последующей активации сенсорной и ассоциативной коры достаточно лишь частичного совпадения стимулов. Даже запах свечей сам по себе, увиденный торт в магазине, услышанная краем уха по радио поздравительная песня может вызвать у нас развернутое воспоминание о том самом прошлом дне рождения и наших друзьях. И, конечно, вспоминать что-то можно и в полное отсутствие каких-либо ассоциативно связанных стимулов, лишь по собственному желанию. Это возможно благодаря наличию связей между гиппокампом и лобными отделами коры, отвечающими за произвольные действия и за сознательный контроль физической и психической деятельности вообще.
Кроме того, с течением времени, если воспоминание не теряет своей актуальности и сохраняется надолго, постепенно усиливаются связи между самими сенсорными и ассоциативными отделами коры, а связи с гиппокампом, наоборот, ослабевают. В результате этого для воспроизведения полноценного эпизодического воспоминания не нужна будет активация энграммных клеток гиппокампа, а достаточно будет возбудить лишь один участок коры, чтобы активировались все связанные с ним в рамках данного конкретного воспоминания (рис.4.).
Principles of Cognitive Neuroscience, 2nd ed. 2013.
Рис.4. Кодирование и воспроизведение воспоминаний. А. Кодирование; В. Воспроизведение неконсолидированного воспоминания; кодирование консолидированного воспоминания.
На данном этапе заканчивается консолидация не самых нужных для нас воспоминаний. Действительно, мы еще можем вспомнить, если постараемся, внешний вид ничем не примечательных людей, с которыми мы ехали полчаса назад в метро, но на следующий день у нас это уже, скорее всего, не получится. Однако, если те же соседи в метро были чем-то крайне примечательны, и мы целенаправленно и долго на них смотрели, то воспоминание о них, скорее всего, сохранится у нас на гораздо больший срок, что будет возможно благодаря включившимся механизмам поздней потенциации синаптических связей. Более сильный или часто повторяющийся стимул приводит к большему и более частому возбуждению пресинаптической мембраны, что приводит к большему выделению глутамата, большей активации NMDA-рецепторов и, следовательно, большей концентрации кальция внутри нейрона. Если кальция в этом нейроне достаточно много, то помимо связывания с кальмодулином, он также активирует аденилатциклазу, что, спустя несколько этапов, приведет к активации CREB (cAMP-responsive element binding protein). Фосфорилированный CREB затем связывается с CRE-последовательностями определенных генов и активирует их транскрипцию. Это приводит к долговременным клеточным изменениям.
Рис. 5. Биохимические механизмы ранней и поздней потенциации.
Подытожив, хочется отметить, что в данной статье крупными мазками были описаны лишь основные механизмы, связанные с функционированием лишь одного вида памяти – эксплицитной эпизодической. Память представляет из себя невероятно сложный и обширный предмет исследования, разбираться в котором мы только начинаем. Однако в настоящий момент огромное количество исследовательских групп по всему миру углубляет наши знания о памяти. И, скорее всего, в самое ближайшее время именно в этой области стоит ждать громких открытий, детально объясняющих, как же все-таки на самом деле работает мозг, наш самый таинственный орган.
Сегодня не вызывает никакого сомнения тот факт, что психические расстройства являются заболеваниями мозга. В отличие от классических неврологических заболеваний, которые связаны с дискретными ( скорее всего, отчасти локальными) поражениями головного мозга, психические расстройства необходимо рассматривать как нарушения различных ( распределенных ) систем мозга с психопатологическими симптомами, вызванными особенностями развития, личности и социальным опытом взаимоотношений с окружающими людьми. Несомненно геномика важна для выявления риска, она, впрочем , как а цитология должна наметить цели для новых методов лечения психических расстройств, однако , более вероятно, что "системные инструменты нейробиологии" предоставят биомаркеры, необходимые для современной психиатрической диагностики и лечения.
Психические расстройства считаются генетически сложными расстройствами ( полигенными ) , подобными гипертонии, диабету или онкологическим заболеваниям. Это означает, что они не являются результатом одной мутации, как при кистозном фиброзе или болезни Хантингтона. Конечно, если мы очень постараемся , то все же сможем обнаружить редкие случаи психических расстройств, вызванные мутацией "большого эффекта" или хромосомными аномалиями, однако , большинство исследований свидетельствуют о том, что несколько общих генетических вариаций способствуют риску возникновения психических расстройств. Количество генов, которое кстати сказать постоянно возрастает , вероятно, будет связано с риском возникновения шизофрении, аутизма, биполярного аффективного расстройства и даже "уязвимостью к наркомании", но, как мы видим на примере "терапевтических болезней" гипертонии, бронхиальной астмы , полиартрита и других , особенно , так называемых психосоматических заболеваний , и некоторых типах рака, этиопатогенез всех этих расстройств может объединяться вокруг ключевых молекулярно- генетических и внутриклеточных механизмов. В последние несколько месяцев карта гаплотипов человека была добавлена к карте генома человека, что облегчает поиск причин возникновения психических расстройств. Эти новые карты способствуют выявлению индивидуальных вариаций , ключевых инструментов для выявления "уязвимости генов" при генетически сложных ) комплексных ) расстройствах. Однако, наша способность выявлять факторы риска большинства психических расстройств сегодня ограничена только выявлением фенотипов и эндофенотипов ( последний термин явно предложенный клиницистами генетики принимают с некоторой долей скептицизма ), а наши успехи в расшифровке ДНК кажутся поверхностными и отчасти зависящими от представлений , касающихся взаимодействия генов с окружающей средой. Также важно признать ограничения генетики для сложных заболеваний, таких как шизофрения или , тем более , психических расстройств , обусловленных соматическими или неврологическими заболеваниями. Да , и вообще, маловероятно, что генетические исследования предоставят нам диагностически значимые тесты для большинства психических расстройств. Отметим, что более 20 лет после идентификации генов для отдельных расстройств, таких как болезнь Хантингтона, мы все еще не можем использовать эти знания для разработки новых методов лечения этого нейропсихиатрического заболевания.
Возникает мысль: если генетика не дает нам диагностического теста или нового лечения даже для менделевских расстройств, зачем беспокоиться о том, чтобы идентифицировать различные гены для сложных генетических расстройств, например, психических ? Однако, мы помним , что генетические вариации, несомненно связанные с болезнью, обеспечивают "вход в ее патогенез, открывая новые цели для лечения. Геномика также способна предоставить новый подход для пониманию риска возникновения психического расстройства и, таким образом, оптимизировать стратегии профилактических мероприятий.
С появлением функциональной нейровизуализации мы можем теперь визуализировать модели региональной мозговой деятельности, связанные как с нормальной, так и с патологической активностью мозга. Такой подход позволил клиницистам выявить патологическую активность в нейронных сетях мозга в отсутствие идентифицируемого структурного поражения при психических расстройствах от шизофрении до обсессивно-компульсивного расстройства. Если психические расстройства являются болезнями мозга, то логически следует, что нейробиологию, как впрочем, и неврологию , психиатры должны знать достаточно хорошо , и что подготовка психиатров в будущем должна значительно отличаться от того, что было в прошлом, когда знание психиатрии предполагало искуссное оперирование психопатологическими синдромами и симптомами , а лечение - нередко отрывалось от биологической сущности болезни или по крайней мере не всегда с ней состыковывалось.
Как и в случае других заболеваний головного мозга, например, таких как болезнь Альцгеймера и Паркинсона, один из путей выявления патологии головного мозга (в клетках или в системах, была и остается нейробиология , в частности , генетика и метаболомика.
При лечении психических расстройств мы все время отставали от нейробиологии , использовали "соматические методы лечения" (например, инсулинотерапию) , способы , которые были своего рода шоком для общества ( электросудорожная терапия и лоботомия) и применяли те препараты , механизм дейтсвия которых объясняли лишь спустя многие годы. Однако, мы упорно игнорировали генетические , молекулярные, цитологические , нейрофизиологическии и другие системные "подсказки" необходимые для разработки новых и эффективных методов лечения психических расстройств.
Исследования на близнецах и генетические эпидемиологические исследования показывают, что окружающая среда, как в социальном, так и в физическом смысле, взаимодействует с "генетической уязвимостью", оказывая сильное влияние на возникновение и особенности течения психических расстройств.
Благодаря психоанализу психиатрия провела большую часть прошлого века, в поисках "инфантильных корней" "взрослой психопатологии". Однако, справедливо задать себе вопрос : каким образом факторы окружающей среды в течение критических интервалов развития оказывают долгосрочное влияние на экспрессию генов? Изучение механизмов взаимодействия генов и окружающей среды к примеру для депрессии существенно не отличается от исследования того, каким образом "экологические токсины" влияют на рак или как диета влияет на диабет, а образ жизни и курение на сердечно-сосудистые заболевания. Разница здесь заключается в том, что для психических расстройств триггером болезни может стать психосоциальный опыт.
Читайте также: