Свобода в православии реферат
Обновлено: 02.07.2024
"Христианство - губительный принцип. /которьй/ рушит сознание,ставя ему рамки".
Академик В.И.Вернадский. Дневники.
"Поклонение кресту, позорному орудию казни, отобрало христианству самых внутренне свободных людей".
Священник Александр Ельчанинов.
- На чем ты медитируешь, подруга светлых дней? Какую мантру дашь душе измученной моей? - поет Борис Гребенщиков. И множество людей в возрасте от пятнадцати до сорока понимают его: знают, что такое мантра, что значит медитировать.
Впрочем, речь здесь пойдет не о буддизме. Сейчас об этой религии многие говорят. Но говорят и знают сейчас, в основном, о буддизме, о йоге, о Рерихах, о Блаватской. О политике. О науке. О спорте. О вещах очень или не очень далеких. Но что мы знаем о том, что всегда было и есть РЯДОМ с нами? Что мы знаем о православии?
Мы (я буду говорить "мы", потому что православие не учит делить живых людей на своих и чужих, на спасенных и неспасенных, не ставит крещеного выше некрещеного; каждый может погибнуть, и каждый может обрести спасение) - мы жаждем свободы. Это главная ценность современной цивилизации - свобода. "Пусть мне ничего не навязывают, пусть мне покажут, и я сам стану выбирать все лучшее" - вот наш девиз.
Что же, пусть будет так. Но из чего выбирать и что выбрать? Если, например, выбор заключается в том, чтобы выбрать между Кока- и Пепси-колой, то это, согласитесь, не более чем профанация выбора. Или если наша свобода предполагается в пределах двух измерений, и никак не хочет учитывать третьего - то это свобода. ползать по плоскости. Наконец, если решая вопрос "как жить", мы заранее отказываемся рассматривать православный ответ как одну из серьезных альтернатив - то, значит, и выбор наш является менее свободным.
Какая же это свобода выбора, если у нас с вами знаний о вере отцов значительно меньше, чем о тибетской Шамбале?!
Кто-то из нас скажет: "Да знаем мы эту самую веру! Знаем мы эти свечки, иконы и поклоны, эти стращания адом за "грехи" и обещания райских кущ.
А все-таки - знаем ли? Помним ли?
Россия, начало 20-х годов. Один из тысяч эпизодов тогдашней действительности: на краю братской могилы выстроены сорок арестованных. Это сорок "церковников" -как их тогда называли - совершенно разных по возрасту и образованию людей.
Работник ВЧК приставляет к голове очередного "церковника" револьвер и спрашивает "Есть Бог? Если скажешь "нет" - мы тебя отпустим". И вот каждый из этих, в жизни своей очень разных людей, коротко отвечает: "Есть"…
Но зачем они решили умереть? Допустим, все они примитивные, дремучие фанатики, верящие всяким "бредням". Но ведь почему-то из-за этих "бредней" безоружных и, по существу, ничем не способных помешать новой власти людей понадобилось арестовывать, допрашивать, охранять, держать в камерах, а потом расстреливать!
В то время обвиняли либо в "контрреволюционной деятельности" - за призыв сохранять личную веру в Бога и воспитывать в православии детей. Либо - "за сопротивление изъятию церковных ценностей".
С первым обвинением, как говорится, все ясно. А что касается второго. Многие ведь и сегодня считают священников и клириков просто хитрыми (или не очень хитрыми) приобретателями - типа отца Федора из "Двенадцати стульев". Такие люди, конечно же, есть среди тысяч церковников.
Но о. Федор, который кажется таким "типичным" батюшкой, вряд ли стал бы так упорствовать в богословском споре, если спор этот окончится не обретением стуле бриллиантами, а пулей в лоб!
Однако в сотнях, да теперь уже тысячах известных случаев мучительства и уничтожения священников и диаконов, просто верующих - все они оказались готовы погибнуть не за богатства, не за капиталы, а за свою веру.
Вот другой пример. Профессор Войно-Ясенецкий (с 20-х годов - архиепископ Лука), замечательный хирург, ученый и, одновременно, священнослужитель, был в 30-е годы арестован. Он выжил, вновь оперировал и даже удостоился Сталинской премии за книгу "Очерки гнойной хирургии". И тем не менее, и до, и после своих злоключений профессор упорно отказывался приступать к операции без молитвы и крестного знамения! И более того - упорно не желал выступать на научных конференциях и лекциях в мирской одежде! - Почему?
Хорошо ли мы понимаем причины, заставившие людей делать выбор в пользу православия?
Когда-то в древности жил (не у нас - в Сирии) христианин Авраамий. Он пошел проповедовать свою веру жителям одного языческого поселка - а они его избили и вывели вон. Авраамий лишь только чуть-чуть поправился - снова пошел в поселок, и его избили буквально до полусмерти и пообещали в следующий раз просто убить. Но прошло недолгое время, и старец опять был в поселке – хотел рассказать людям о своей вере или умереть от их рук…
И тогда язычники задумались: что же это за вера такая, что человек готов умереть ради возможности рассказать о ней? Решили выслушать Авраамия. Выслушали. Стали спрашивать еще и еще. Стали обдумывать каждое слово. и, наконец, приняли христианство.
У тех язычников были свои, собственные "боги", много "богов". Мы чем-то похожи на них. Наша свобода - это многобожие, поклонение сотне кумиров сразу. Нам нравится и Христос, и Будда, и Лев Толстой, и Маркс, и Ницше.
В нашем "пантеоне" много личностей и теорий, часто взаимоисключающих - ведь мы современные, образованные люди, мы смотрим на вещи широко. Но вот мы, знатоки философий и сторонники свободы выбора, вдруг отвергаем православие! Не потрудившись вникнуть в его суть, вопреки собственной же логике (ведь выбор наш из-за такого "вычеркивания" становится неполным).
Это же явный изъян нашей "свободы"! Мы читаем "навороченные" книги о культах Востока, продираемся сквозь тома Марксова "Капитала". а прочесть жизнеописания святых (причем уже есть замечательные книги о подвижниках нынешнего, XX века!), открыть труды если не древних "отцов Церкви", то хотя бы наших современников: митрополита Антония Сурожского, диакона Андрея Кураева, иеромонаха Серафима (Роуза) или по крайней мере, книги, специально написанные для всех священником Александром Менем - нам почему-то кажется "ненужным", "неважным", лишним.
И в храм войти нам помешает что или кто угодно, включая "злую старушку" - это поистине опаснейшее существо, перед которым меркнет жуткий образ современного рэкетира!
Ну давайте же, наконец, вдумаемся: разве особенность церковно-славянского языка, "красивости" духовной литературы, отсутствие навыка к восприятию иконы или, наконец, пресловутое раздражение на "злую старушку" - настолько серьезные причины, чтобы отказаться познать веру, которая говорит нам о смысле жизни и готова ответить на вечный и главный вопрос "зачем мы живем"?!
Или мы боимся получить ответ, который нас не устроит?.
Вероятно, так называемая православная христианская "миссия" действительно парадоксально слаба на нашей российской земле. Парадоксально - потому что сейчас "нашу" веру начинают узнавать, понимать и принимать англичане и американцы, укрепляются православные церкви в Японии, Индии(!), во многих африканских странах.
Возможно, церковные общины у нас здорово замкнулись. После целых эпох государственных гонений и запретов, и никак не подберут ключей к сердцу тех, кто о вере не знает.
Но создается впечатление, что главная причина отказа – все же не в этом, а в нас самих.
Православие либо сводят к форме (обрядам, одеждам, языку), либо искажают и отвергают самую суть веры, ничего толком еще не поняв (точно так же, впрочем, действуют и многие "принимающие" как православие, так религии Востока).
В наполненном мифами общественном сознании Церковь предстает либо этнографическим заповедником, либо очень крупной и фанатичной сектой. Сектой, считающей всех вокруг "грешниками", судящей, осуждающей и стращающей всех "своими" адскими муками. Христианство представляется "губительным принципом", который, по словам Вернадского, "рушит сознание, ставя ему рамки".
Естественно, для многих людей усиление православия кажется опасным явлением, представляющим реальную угрозу "идеалам современной жизни" и в целом - избранному курсу на "свободу" и "плюрализм". Кроме того, растет число тех, кто считает "фанатичность" православного христианства источником конфликтов и нестабильности в обществе, потерявшем единство в вере.
И в этом - удивительная параллель между нашей эпохой и древностью: теми веками истории Римской Империи, когда христиан гнали, боялись и ненавидели.
Многие ли сегодня знают, а в чем, собственно, обвиняли римские власти христиан? За что пытали и убивали? Как объясняли необходимость тотального искоренения этой религии?
Ведь Римская Империя (как это ни покажется кому-то странным) - это классическое правовое государство (недаром римское право является обязательным предметом в юридических ВУЗах). С четко очерченными правами и обязанностями граждан. С широчайшим религиозным и идейным плюрализмом. С очень сильной судебной системой. Поэтому, например, когда иудеи попытались устроить расправу над христианином - апостолом Павлом, власти вывели его из Иерусалима под мощной охраной: разве можно было допустить бессудное убийство римского гражданина!
И, однако же, римский суд в конечном итоге осудил и ап.Павла, и тысячи других христиан на мучительную смерть. А еще тысячи погибли во время римских гонений II - III веков и вовсе без суда - как и в России первой половины XX века.
Это противоречило человеческой логике - большинство осужденных являлись лояльными подданными, хорошими тружениками, воинами, учеными людьми. Среди казненных во времена Римской империи было много государственных деятелей, военачальников, даже членов императорских семей (например, святая великомученица Екатерина)! Причем они даже не были непосредственно опасны - а были лишь опасны потенциально, т.е. считалось, что эти люди угрожали "общественной безопасности", "солидарности" империи.
А империя в то же самое время признавала законным! всех почитавшихся на ее территории богов. Включая и Единого Бога древних иудеев!
Римские императоры вообще боялись государственной нестабильности намного больше, нежели Бога. И поэтому их не устраивал именно Христос. До мифологических маленьких божков, им не было дела. Они оказались достаточно "широки", чтобы стать идолами римского Пантеона, а вот Христос был недостаточно широк для язычников, и при этой своей "узости" в римский Пантеон не вмещался!
Христос был опасен. Языческие "боги", в отличие от Христа, не требовали от каждого человека подлинного духовного и нравственного выбора. А значит - не подрывали пусть построенную на лицемерии и неправде, но внешне стабильную имперскую систему, не противоречили государственной идее (которую точнее всего можно было бы выразить поэтической строкой "паситесь, мирные народы").
Идея провозглашала Рим великим, вечным, незыблемым, а римского императора - пастыря послушных народов - ставила как бы НАД нравственными понятиями, оправдывала все его деяния и преступления, лишь бы они укрепляли "вечное" царство.
И против тех, кто смел открыто верить иначе, против тех, чей Бог даже в "унижении" казнимого, даже в распятии продолжал проповедовать и раскрывать Царство Высшее - устраивались беспрецедентные по тогдашнему масштабу гонения.
Ведь если есть действительно Вечное, подлинно Всеобщее Царство, значит земная империя Рима – невечная, не незыблемая?! Значит, ее император ответит за все содеянное - перед Богом; по единому для всех нравственной закону; в этом самом Царстве Божием, где, по слова апостола Павла, "нет ни эллина, ни иудея, ни раба, ни свободного"… т.е. там, где все равны?!
Это была та идея за которую императоры готовы были убивать. А христиане - умереть.
Потому что для римских язычников их религия являлась неким культурным досугом, а для христиан вера была больше, чем вопросом жизни и смерти: делом спасения души.
Рим веками боялся христиан, долгие годы благоволил гражданам-язычникам, а гибель встретил под ударом совершенно неизведанного врага - язычников-варвар. От былого могущества ничего не осталось. И единственной реальной, живой и необходимой людям традицией, связывающей нас с тем далеким миром, оказалось… христианство!
Идея Царства Божьего как будто бы победила идею "вечного" человеческого царства.
Но в широком общественном сознании все осталось по-прежнему. Возникали и исподволь "нависали" над христианством новые империи, гибли, уступая место новым государствам - уже без Христа.
Идея власти мельчала, дробилась, и теперь уже каждый человек хочет сам быть пусть не царем - так хоть "маленьким принцем" на своей "планете". Только, если проводить аналогии со сказкой Экзюпери, из нас получаются не маленькие принцы, а все больше незадачливые короли, повелевающие" Солнцем, биржевики, закладывающие звезды в банк, или просто горькие пьяницы.
Человек вновь создал себе пантеон богов и героев, где, как и в римские времена, стоят рядом Венера, Астарта и Иисус Христос (были и такие сочетания в императорских молельнях!). И опять (простите за это неудобоваримое слово) плюрализм развязывает нам руки, ставит нас выше Закона, "освобождает" на свой лад.
Причем эта "свобода", в отличие от православия, действительно не ставит сознанию рамки. И таким образом. рушит наше "неограниченное", слепое сознание.
Ведь без рамок свобода хороша на равнине. А если нет барьеров на крутой горной дороге?
Ведь сознание - вещь аморфная; оно рушится если его не структурировать, если не поставить рамки!
Православие своими "рамками" пытается предупредить от падения, но не загородить путь, не лишить свободы двигаться. Более того. Именно в православии открывается новая степень свободы - ведь движение здесь не налево-направо, а вверх.
Но тут-то мы и говорим "стоп". Мы не терпим, чтобы нас поучали. Именно поэтому если нас самих пытаются предупредить о том, что "жить как хочется" не синоним свободы, что свобода не в том, чтобы побольше набрать, а в том, чтобы ВЫБРАТЬ - наше самолюбие восстает, и мы затыкаем уши.
Мы, на поверку, чрезвычайно нетерпимы. Поэтому как и прежде в нашей кумир не никто: ни Христос - придуманный нами, такой, какой нам нужен, ни Маркс, ни Фрейд ни Бакунин - не добьются от нас покаяния, отчета в своей дурной жизни.
Это - и есть свобода в нашем нынешнем понимании коварная и неверная. Она подразумевает бесконечное самооправдывание и осуждение всех, кроме себя. Она предлагает огромный выбор самых безыдейных идей, самых бесполезных предметов, самых безнравственных мыслей и поступков. Она оправдывает, угождает, лакействует, ведет в "заветные" тупики, заводит в "живописные" расщелины - пока не изведет человека до конца. До болезни, несчастья, смерти, когда никакой возможности двигаться, никакой "свободы" не будет и в помине.
Модная псевдосвобода отступит, чтобы предать своего "клиента", оставить его страдать в одиночку.
И человек может умереть, так и не понявши, что свобода есть не выбор удобств. Что всю жизнь ему нужна была только одна, настоящая Истина, которая и есть подлинная свобода! Которая не предаст. Он поймет это потом, после самой своей смерти.
А рядышком, в соседнем храме, в непрочитанной Книге, в сердце незнакомого верующего человека, вокруг и внутри его - продолжит жить мир тысячелетней православной веры. Этот мир открывает тайны бытия, отвечает на самые страшные вопросы, он освобождает и он не дает умереть - потому что Бог однажды победил смерть.
Так давайте же прежде чем сделать "свободный выбор", узнаем, что такое православие. И, возможно, именно эта вера не оставит вас никогда.
Невозможно переоценить влияние, которое история Исхода оказала на формирование сознания христианского мира. Некоторые вещи, которые сейчас кажутся нам само собой разумеющимися, выглядели довольно странно в добиблейском мире. Бог, который становится на сторону рабов, на сторону угнетенных, на сторону бессильных, против сильных мира сего, — это было для современников странной, непонятной и даже возмутительной новостью. Боги язычников символизировали силу, могущество, победу, они были ближе к господствующим, царствующим слоям человеческого общества — и дальше всего от угнетенных и рабов.
Но Бог Закона и Пророков раз за разом оборачивается против сильных и славных и выступает на стороне бессильных и безвестных. Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо (Ис 58:6).
Не случайно восприятие свободы как универсальной ценности сложилось именно в христианском мире; и даже те, кто восставал и против Церкви, и против веры в Бога вообще, думая, что обретут этим бóльшую свободу, сознательно или нет апеллировали к библейским образам.
Свобода без Бога
Библейские пророки обрушивались на неправедных властителей — в том числе религиозных — от имени Бога; и многие движения, выступавшие против угнетения, носили отчетливо религиозный характер, будь то аболиционисты, выступающие за отмену рабства чернокожих, или движение за гражданские права в США в 1960-е годы, которое возглавлялось баптистским служителем Мартином Лютером Кингом.
С тех пор мир пережил еще ряд кровавых революций, и одна из самых страшных произошла у нас в стране. Провозглашались лозунги свободы, равенства, братства, обещалась свобода от угнетения, люди воодушевлялись мечтами о дивном новом мире, но почему-то все это кончалось резней и установлением такой тирании, что по сравнению с ней низвергнутый революцией режим оказывался образцом свободы.
Выбор есть всегда
Существует свобода, которую ничто не может у нас отнять — в любых обстоятельствах у нас есть выбор. Узник может озлобиться или покаяться; человек, прикованный к инвалидному креслу, может исполниться горечи, обиды и ненависти ко всему миру, а может обратиться к Богу и стать источником поддержки и утешения для окружающих его здоровых людей. Обстоятельства ставят нас перед выбором, но не они определяют, что мы выберем. Это всегда определяем мы сами. Кажется, свобода выбора — это самоочевидный, непосредственно переживаемый нами опыт; тем не менее все мы склонны ее отрицать.
Это не я!
Адам совершил сознательный выбор — съел запретный плод. Но он говорит, что это выбор не его, что он определен кем-то или чем-то другим — женой, змеем, Богом, только не им, бедным Адамом.
С тех пор, как был записан этот рассказ, прошло очень много времени, но отношение людей к своей жизни остается тем же: мы склонны утверждать, что наши поступки определяются кем-то другим. Мы приходим в ярость потому, что другие люди нас злят; грешим потому, что другие люди вводят нас в соблазн; ненавидим ближнего своего потому, что он такой мерзавец, что мы не можем его не ненавидеть.
Наши поступки вынуждены окружающими нас обстоятельствами — погодой, страной, в которой мы живем, генами, чем угодно еще — исключая наше личное произволение. Мы не виноваты — виноват кто-то другой, или, возможно, — это всех устраивает — мать-природа.
Почему мы так жаждем сложить с себя ответственность? Ведь это чудовищно глупо и разрушительно с чисто земной, практической точки зрения. Отказываясь признавать свои поступки полностью своими, мы утрачиваем контроль над своей жизнью.
Кто оказывается автором книги нашей жизни, если не мы сами? Другие люди, обстоятельства, наши собственные внутренние импульсы, которые мы даже не пытаемся контролировать. На капитанском мостике нашей жизни оказывается всякий прохожий, наш руль поворачивает всякий случайный порыв ветра, всякая чайка, присевшая на него передохнуть.
Иногда люди прибегают к более изощренному способу отрицать реальность выбора и ответственности: они придерживаются философии, которая вообще объявляет свободную волю иллюзией. Атеистическая философия материализма предполагает, что в мире нет ничего, кроме материи, движущейся по неизменным законам, а то, что мы воспринимаем как акты мышления или свободного выбора, — результат невероятно сложных, но чисто материальных процессов. Ваш выбор читать эту статью обусловлен электрохимическими процессами в коре вашего головного мозга, эти процессы — предыдущим состоянием системы, входными сигналами и неизменными законами природы. У вас не больше свободы выбора, чем у любого другого природного процесса. Вам кажется, что вы совершаете свободный выбор, но, с точки зрения материалистов, это иллюзия.
Но в чем причина такого нелепого поведения? От чего такого страшного люди пытаются спастись, прибегая к столь пагубной лжи?
О том, что мы не можем не знать
Люди могут отрицать и реальность объективного закона, и реальность нашего свободного выбора; но это — такое шило, которого в мешке не утаишь. В действительности мы все глубоко верим в то и другое, и это видно из нашей склонности осуждать других людей. Как пишет святой апостол Павел,итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий [другого], ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя [другого], делаешь то же (Рим 2:1).
Ведь для того, чтобы человеческие поступки составляли предмет вины или заслуги, необходимы два условия: во-первых, люди должны совершать их свободно; во-вторых, мы должны оценивать их с точки зрения какого-то закона, какого-то критерия добра и зла. Природный процесс — например, пищеварение — не является предметом нравственной оценки. Мы не ругаем человека за больной желудок и не хвалим за здоровый. Виновным человека могут делать только его свободные решения. Порицая кого-то, мы тем самым уже признаем, что он совершил свободный выбор, и этот выбор неправилен. В его воле было нарушать нравственный закон или соблюсти его, и он его нарушил; именно это делает его виновным и достойным осуждения.
Но чтобы закон делал его виновным, это должен быть объективный закон, который мы все обязаны соблюдать, независимо от того, признаем мы его или нет. Упрекая кого-то в аморальности, мы тем самым утверждаем реальность такой вещи, как мораль, которой другой человек обязан был придерживаться. Но, говорит Апостол, раз такой закон существует (и мы сами признаем это в отношении других людей), то он существует и в отношении нас самих. Нас самих могут потребовать — и потребуют — к ответу за его нарушение.
За законом стоит Законодатель и Судия, которому нам надлежит дать отчет. Перспектива возможного осуждения пугает нас — как Адама. И — как Адам — мы пытаемся смягчить наш страх, перекладывая вину на других или придумывая себе сложные системы самооправданий.
Подпись арестованного священника Павла Троицкого при аресте 29 октября 1937 года и в ту же ночь после допроса
Признание того, что мы сами — авторы своих поступков, ставит нас перед неприятным фактом: мы совершили в своей жизни много дурного, и нам нечего сказать в свою защиту.
Если Сын освободит вас.
Человек изначально сотворен свободным — и злоупотребил своей свободной волей, чтобы сделаться весьма испорченным. Христос приходит, чтобы спасти нас от этой порчи. Но почему для этого понадобилась Голгофа? Почему Бог не может просто взять и отменить последствия наших грехов? Потому, что Бог наделяет нас реальной свободой выбора — с реальными последствиями. Наш выбор нельзя просто взять и отменить — это означало бы, что Его дар свободы с самого начала был недействительным. Бог поступает по другому — Он нисходит к нам и становится Человеком в лице Иисуса Христа, чтобы умереть за наши грехи. Как Он сам сказал на Тайной Вечере — и как с тех пор повторяет Церковь за каждой Литургией — сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф 26:28). Это прощение грехов обретает каждый, кто прибегает к Нему с покаянием и верой; но свобода, которую приносит Христос, это не только свобода от вины за грехи.
Представьте себе наркомана, который совершил преступление, пытаясь добыть денег на очередную дозу — если только освободить его от осуждения, не излечив его порока, через короткое время он преступит закон опять. Так и грешный человек нуждается не только в прощении, но и глубокой внутренней перемене, которая освободит его от тяги ко греху. Поэтому Апостолы говорят о свободе в более глубоком смысле — свободе от греха, свободе для праведности, свободе соответствовать подлинному благу и предназначению человека.
В отсутствие внешних стеснений человек может делать то, что он хочет — но чего он хочет? Алкоголик остро хочет напиться; в то же время в глубине души он хочет избавиться от своего порока и жить трезвой и здоровой жизнью. Блудник хочет легкой, ни к чему не обязывающей связи — но в то же время в сердце своем он тоскует по настоящей, преданной любви. Мы одновременно хотим разных вещей, и часто наши собственные желания сковывают нас гораздо сильнее, чем тюрьмы и цепи.
Неспособность жить так, как мы должны — и так, как мы в минуты просветления хотим — составляет то горькое рабство, о котором Господь говорит: всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин 8:34). Гневливый человек не свободен сохранять спокойствие; блудник не свободен сохранять верность; алчный человек не распоряжается деньгами, но терпит, что деньги распоряжаются им. Так любой грех говорит о том, что наша человеческая природа ущербна, недостаточна, больна.
И Христос приносит нам новую жизнь, которая постепенно меняет нас изнутри; молитва, личная и церковная, наставления священников, участие в Таинствах, чтение слова Божия — те средства, которые Бог дает нам для духовного роста. Этот процесс обретения подлинной свободы не будет ни легким, ни гладким — Бог имеет дело не с пластилином, а со свободными личностями, которые продолжают падать и ошибаться — но, если мы последуем за Ним, Христос приведет нас к той вечной и блаженной жизни, для которой Он нас создал.
Иногда говорят, что Бог слишком благ, чтобы оставить кого-либо за дверью — и это, конечно, правда. Бог примет и самого последнего грешника, но даже Бог ничего не может сделать с теми, кто отказывается быть принятым. Он хочет, чтобы мы оставались до конца свободными. Это только наш выбор. И наша ответственность — говорим мы да или нет, отзываемся на зов или отказываемся прийти.
Дверь Его дома открыта; ничто и никто не может помешать нам войти — как тому благоразумному разбойнику. Но никто не может сделать это за нас.
Среди неверующих бытует мнение о том, что христианство способствует развитию в человеке рабской психологии, ограничивает свободу личности и останавливает его развитие. Особенно сильна такая точка зрения на постсоветском пространстве, где целые десятилетия официальная пропаганда взращивала тезис "интеллектуальной ущербности и угасания религии".
Показательно уже то, что современная философия различает два типа мышления: "религиозное" и "свободомыслие". Само существование в Церкви "свободы личности" автоматически подвергается сомнению. Оппоненты христианства недоумевают: о какой свободе может идти речь, когда повседневный опыт красноречиво доказывает обратное? Навязчивая проповедь, навязчивая забота, навязанные отношения и поучения и полное безоговорочное подчинение лидерам. Взгляд со стороны чаще видит навязанные отношения, которые приводят к вынужденному подчинению, т.е. несвободе, где каждый вынужден считаться с кем-то и навязывать другим свое присутствие. Многие смотрят на верующих как на безличных роботов, которых используют для того, чтобы церковная машина работала без перебоев.
Такой стереотип препятствует проповеди Евангелия и должен стать основной целью для разрушения. А чему на этот счет учит церковная история? Для неверующего она изобилует религиозными войнами, крестовыми походами и инквизицией, и не просто молчит о свободе, но красноречиво говорит об обратном: пик уничтожения и преследования иноверцев и инакомыслящих пришелся именно на период господства церкви. А что "официальная церковная идеология"? Она предлагает человеку такие принципы, как: "безоговорочное послушание", "рабство Богу", "воздержание", "покорность властям", "непротивление злу". Так каким же образом могут сосуществовать такие взаимно исключаемые понятия, как свобода и подчинение?
Поверхностный взгляд на христианство может привести к неверному выводу: став христианином, человек теряет личную свободу. Я считаю, что свобода личности или внутренняя свобода человека является неотъемлемой частью христианства. Некоторые, правда, ссылаясь на вышеперечисленные мною учения и догматы, считают наоборот. Для того чтобы беспристрастно разобраться, необходимо четко понимать, – связана ли свобода личности сутью христианства или нет? Является ли она христианской или это проявление философии гуманизма?
Давайте посмотрим, что является истинной сущностью христианства, и каким образом это можно (если конечно вообще возможно) увязать с личной свободой человека. Но сначала давайте определимся с самим понятием "свобода". Ожегов трактует это понятие следующим образом: "Возможность проявления субъектом своей воли, основываясь на знании законов развития природы и общества". Тем самым, философское понимание свободы указывает нам на ее осознанность. Неосознанная свобода, не имеющая в своем основании понимания порядка вещей и добровольного подчинение данному порядку, на самом деле является банальным бунтом, что является основным проявлением рабства.
Безвольная или вынужденная любовь – это аномалия, а проще говоря, что-то сродни понятию "живой труп". Любящий любит именно потому, что хочет, а не вынужден. Таким образом утверждая верховенство любви ("Возлюбленные!… всякий любящий рожден от Бога… Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь" 1 Ин. 4. 7,8), мы утверждаем и свободу личности. В тоже время справедливо будет сказать, что нельзя ожидать любви от человека, если он не свободен. Насилием (принуждением) можно добиться только угодничества (но не послушания, поскольку это плод любви и подразумевает добровольность), лицемерия и, конечно же, гнева. Принуждение (в том числе и психологическое) не способно вызвать ответной любви.
Для появления истинной и полноценной любви необходимо осознание свободы: позволения любить или не любить. Божья любовь к нам является проявлением Его свободы, а жертва Иисуса – абсолютно добровольна ( "Он истязуем был, но страдал добровольно" Ис.53.7). Его благодать это также проявление суверенной Божьей свободы. И здесь свобода является основой.
Чтобы обосновать это, пойдем методом от противного. Противоположностью благодати является закон или, проще говоря, законничество. Попытки приспособить греховную природу под святую Заповедь – главная черта законничества. Но поскольку плоть изначально не желает исполнять Заповедь, получается принуждение, т.е. несвобода. Одной из основных черт действующей в нас благодати, на мой взгляд, является самоконтроль ("Плод же духа:…воздержание (egkrateia – самообладание, самоконтроль). На таковых нет закона" (Гал. 5. 22,23). И вот почему: поскольку мы говорим о свободе, то именно умение контролировать себя, т.е. добровольно ограничивать, воздерживаться и есть проявление Благодати. Не бездумное, вынужденное исполнение Заповеди, а добровольное самоограничение, контроль своих поступков и помыслов, изнутри, а не извне.
Давайте вспомним слова пророка Иеремии: "…вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его…" (Иер. 31. 31,33). Господь устами пророка показывает нам на самоконтроль, основанный на свободе. Он не говорит о том, что Новый Завет будет мягче, Он не говорит об изменении условий спасения, Он утверждает, что Завет, по сути, остается прежним, единственное, что изменится это его расположение, теперь он будет находиться в сердце, станет его составной частью, и люди захотят его исполнять.
Сам Иисус Христос настолько много говорит о сердце, что даже нет нужды эти места перечислять. А поскольку сердце в культуре того времени никак не ассоциировалось с чувствами, а, напротив, по мнению римлян, являлось средоточием воли и разума, то, мысленно возвращаясь к словам пророка Иеремии, можно сказать следующее: Бог положил исполнение Заповеди в область человеческой воли, возложив на него и ответственность за собственное спасение. Свобода – самое необходимое условие ответственности, еще одного базового христианского понятия. Она настолько важна, что без нее ответственность теряет всякий смысл и превращается ни во что.
Ответственность – это цена свободы, и платить ее будет каждый. А поскольку основа греховности мира лежит в индетермизме: не могу, потому что не хочу, он и катится все глубже и глубже в ад. Справедливо в этой связи высказывание: мы грешники не потому что мы грешим, – мы грешим потому, что мы грешники. По своей падшей природе человек не желает исполнять Заповедь и пытается переложить ответственность за последствия своего поведения на кого-то другого, в данном случае на Бога. Итак, если свободные ответственны, то несправедливо ожидать ответственности от тех, кто находится в рабстве. Раб не в состоянии отвечать за поступки, которые не являются его инициативой. И поскольку Бог говорит об ответственности, то тем самым утверждает и нашу свободу.Теперь давайте заглянем в Священное Писание и посмотрим, что Библия говорит нам о свободе.
СВОБОДА ЛИЧНОСТИ В СФЕРЕ ОТНОШЕНИЙ С БОГОМ
Основой свободной воли является свобода информации, причем абсолютно полная. Поскольку утаивание информации является основной разновидностью лжи, которую использует дьявол, действия Бога несколько отличаются и "страдают" предельной откровенностью и реализмом. Он открыто говорит даже о том, что может отвратить нас от Него. Господь не скрывает намерений властвовать над нами ("Итак покоритесь Богу…" Иак. 4.7), говорит об ответственности перед ним ("…весь мир становится виновен пред Богом" Рим. 3.19), явственно показывает Свое суверенное право давать и забирать жизнь не советуясь с нами ("…душа согрешающая, та умрет" Иез. 18.4). О "христианских проблемах" и житейских трудностях Он предупреждает нас заранее, не обещая золотых гор и молочных рек с кисельными берегами: "Меня гнали, будут гнать и вас…" (Ин. 15.20).
Еще одним неоспоримым фактором того, что Бог уважает нашу свободу, является метод Его руководства. "Ты руководишь меня советом Твоим…" (Пс. 72. 24,) – говорит Асаф, раскрывая нам стиль руководства Творца – уважение нашего миропонимания и мировоззрения. Его повеления никогда не идут с разрез с нашими убеждениями "Впрочем, до чего мы достигли, так и должны мыслить и по тому правилу жить" (Флп. 3.16). Библия (инструкция к данной Им жизни) не дает конкретных предписаний на все случаи жизни, тем самым, давая человеку свободу самому находить решения, исходя из общих принципов.
СВОБОДА ЛИЧНОСТИ В ОТНОШЕНИЯХ С ЦЕРКОВЬЮ
Церковные отношения являются логическим продолжением взаимоотношений человека с Богом, поэтому все сказанное о свободе выше, распространяется и на отношения внутри Церкви. Отношения Человек – Бог, переходя в плоскость человек – человек, не должны терять качества. Главное – помнить, что суть христианства – в духе любви, а не в букве закона. Священное Писание недвусмысленно говорит нам о изначальном присутствии свободы в Церкви, а причиной ее отсутствия являются негативные качества человеческого характера – властолюбие и человекоугодничество. Именно здесь и следует искать причину церковного конформизма.
Библия радикально осуждает властолюбие, предлагая совершенно новую систему властных взаимоотношений "…кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий" (Лк. 22.26). Авторитарное управление общиной также не приветствуется: "…все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием" (1 Пет. 5.5). Ограничение свободы личности в Церкви является последствием нарушения Христовых заповедей. Мы часто вынуждены считаться с культурными и поведенческими стереотипами той или иной общины, того или иного времени или страны. Эти стереотипы сложились под влиянием различных факторов, зачастую уже давно переставших влиять на культуру самого общества. Тем не менее, они продолжают превалировать в церковном обществе, ограничивая свободу личности в угоду "заповеди человеческой".
Электронный текст с сайта Belchristian.info.
Текст в данном оформлении: Библиотека сайта Христианская психология и антропология.
Свобода извечная проблема человечества, которая до сих пор полно не разрешена, ни в одном государстве мира.
Что говорит о свободе христианство?
Путь к подлинной свободе лежит через освобождение от греха и от власти природной ограниченности. О необходимости стремиться к такой свободе Господь говорит в Новом Завете: Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики. И познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин.8:31–32); Всякий, делающий грех, есть раб греха… Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете (Ин.8:34, 36).
Ап. Павел говорит: Закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти (Рим.8:2) – и восклицает: Где дух Господень, там свобода! (2Кор.3:17).
В обыденной жизни человек достигая высокого материального благополучия, может с помощью денег осуществить свои желания, но это не освобождает его от внутренних проблем сознания. Материальный достаток в большинстве случаев усугубляет внутренние проблемы. Становится понятным, причина кроется в нашей духовной сущности, в нашем сознании.
Противоречия в сознании в первую очередь возникают из-за неправильного понимания жизни в целом, включая и саму сущность человека. Христос говорит о том, что правильное понимание жизни - истина, освобождает человека от любого дискомфортного состояния. Апостол Павел говорит о законе духа жизни, другими словами, о законе построения сознания человека.
Как человек может познать истинную свободу и обрести реальное её понимание? Ответ прост, освободив своё сознание от всех факторов, на него влияющих, то есть чрез обретение чистого сознания, в результате духовной практики.
В сознании мы можем воспроизвести явление абсолютной свободы. Данное состояние в свою очередь является, той духовной информацией, которая изменит ваше сознание и в вашем разуме будет проявлено знание о свободе во всей полноте. Вы поймёте, что источник свободы вы сами и все попытки человечества с помощью внешней среды добиться этого, иллюзорны. Такая практика постижения феноменальной сущности жизни, называется духовной. Процесс познания и обучения происходит чрез духовные состояния, другими словами вас учит дух, дух вселенского знания. Это глубокие реальные переживания, которые изменяют человека до самой глубины, и именно они раскрывают тот факт, что человек находился в обусловленном состоянии сознания и являлся его заложником, то есть рабом греха, рабом невежества. Отсюда исходит понимание и того, что всякий человек, не испытавший подобной практики на себе, не может вести конкретный разговор об учении Христа в полной мере. Также и в понимании того факта, что любая искусственная система, созданная людьми в виде государства, находится вне зоны интересов учения Христа.
Государство в системе христианства рассматривается как система, сдерживающая людей в силу их греховности, от более низких поступков на данном этапе развития. Государство не является предметом рассмотрения учения Христа, как предметом рассмотрения и других духовных учителей человечества. Попытки приспособить христианство для служения государству являются глубоким искажением учения. Христианство учит постигать истину, и оно в первую очередь является феноменальной практикой по приведению сознания человека в нормальное состояние. Это естественный процесс. Сегодня учение большей частью переформатировано во внешнее служение. Это не отвергает по сути ничего. Церковь является основанием для духовного развития, собирателем глубокого практического опыта и знания. Смещён акцент, служения Богу и истине, во внешнее. Произошло это в процессе воздействия государства на церковь, в попытке подчинить церковь апокалиптическому зверю.
Читайте также: