Синдром тричера коллинза реферат

Обновлено: 19.05.2024

Диана — медсестра из Амурской области. На свой день рождения она родила сына Марка, ей исполнилось 28 лет. Беременность была тяжелой, поэтому решили делать плановое кесарево под общим наркозом.

Синдром Тричера Коллинза — аутосомно-доминантное заболевание, результат мутации в гене TCOF1. Характеризуется черепно-лицевой деформацией. По статистике, с ним рождается один ребенок из пятидесяти тысяч. Синдром описал английский офтальмолог Эдвард Тричер Коллинз в 1900 году.

У Дианы уже был четырехлетний сын Артем — абсолютно здоровый мальчик. Генетических заболеваний в семье нет. О том, что у второго сына возможен синдром, родители не подозревали. Потом врачи скажут Диане, что мутация случилась спонтанно.

Через четыре часа Диане разрешили встать и повели ее к Марку.

— Он лежал в кувезе: маленький, голый. Казалось, что там так холодно, а его даже не укрыли. Аппарат ИВЛ. Все это пикает… И внешне Марк был настолько для меня другим… не как обычные дети. Вернее, тело такое же, а на лицо — совсем другой.

При виде сына Диана потеряла сознание. Ее увели под руки, ребенка больше не показывали.

Марка забрали в областную больницу, а его мама осталась в отделении на тринадцать дней. В одиночестве ей стало страшно: казалось, что жизнь закончена.

— Я думала, что теперь засяду дома, никогда не выйду на работу и даже просто на улицу. В 28 лет можно было поставить огромный крест на карьере, хобби и любом развитии, потому что с ребенком надо будет находиться круглые сутки.

Из областной больницы Диане позвонила знакомая и рассказала, что мальчик жив: пока везли, он пытался дышать наперебой аппарату. Комплексное обследование показало, что внутренние органы не повреждены. Единственная проблема — Марк не мог дышать из-за дефекта лица.

На аппарате мальчик провел четыре дня, ему сделали первую операцию, чтобы открыть хоаны.

Ребенок самостоятельно дышал дня два, а после хрящи затянулись — и Марка снова положили на ИВЛ.

Когда Диану выписали, они с мужем смогли навещать сына почти каждый день. Их пускали в реанимацию, давали покормить мальчика через зонд, один раз даже разрешили подержать на руках.

За полтора месяца Марк привык к аппарату ИВЛ, но врач, который наблюдал ребенка с первого дня реанимации, сказал отключать и ставить трахеостому. Диана легла с сыном в отделение патологии, они провели там еще полтора месяца.

— Да, я видела людей с трахеостомой, я умею с ней работать по своей профессии. Но именно с ребенком это было страшно. Я не знала, как облегчить ему жизнь, какие операции мы можем сделать, чтобы вообще избавиться от этих трубок? Таня была первой, кто мне помог.

Они с Евгением уставали, у кроватки приходилось сидеть круглые сутки — менялись по часам, чтобы сын не оставался без присмотра даже ночью.

— А меня пугала сама мысль, что мой ребенок может остаться один, в изоляторе… В доме малютки никто бы за ним так не смотрел, и Марк бы просто задохнулся. Мы с мужем обсуждали, как бы мы жили без него, и поняли — не сможем. Как жить спокойно, сидя на диване и попивая чаек, когда где-то мучается твой никому не нужный ребенок?

Все знакомые семьи говорят, что Марк, несмотря на синдром, очень похож на папу, и Евгений этим очень гордится.

Через три месяца после рождения Марка наконец выписали домой. Из-за гипоксии он остался лежачим. Особенно тяжело родителям было по ночам: приходилось смотреть за сыном, и они спали по два–три часа.

— Я боялась, что не буду его слышать, допустим, ночью, если он заплачет. Как говорят, дети с трахеостомой — шипящие дети. У них плач — шипение, смех — шипение. Но я до сих пор слышу все, как бы ни уставала. Даже если он на другом конце комнаты: когда просыпается, начинает кашлять, переворачивается.

Диана по-прежнему не могла смириться с тем, что ее жизнь навсегда изменилась. Когда было совсем трудно, Евгений заменял сыну и маму, и папу.

— Первые полгода я плакала и жалела себя. Было полное отрешение от мира и даже от собственной семьи. Жить не хотелось точно. Но я понимала, что нужно — и ради Марка, и ради старшего сына.

Диане нужно было рано вставать, кормить Артема, отводить его в садик, стирать, убирать. Она старалась, чтобы сын не чувствовал ее горя и так же, как раньше, ходил на кружки и секции, так же вкусно ел и играл с другими детьми. Теперь она понимает, что именно Артем помог ей выбраться из депрессии: ради него вставала, шла и делала.

Следующая операция была в Москве, после нее мальчик долго не поднимал руку, брал игрушку и из-за тремора не мог ее удержать.

— Для меня это было очень дико.

Мы первое время сравнивали наш менталитет и менталитет людей за границей. Там в моего ребенка ни разу не тыкнули пальцем.

Наоборот, подходили, теребили за щечки и были готовы расцеловать. В магазине нам совали фрукты, еще что-то, двери открывали, просто улыбались.

Когда прилетели в Москву, Диана боялась показывать Марка и закрывала его лицо — казалось, что люди смотрят брезгливо. Девять часов она просидела в комнате матери и ребенка, чтобы их просто никто не видел.

Со временем агрессии стало меньше. Сегодня в области Диану хорошо знают. Когда, например, звонит в минздрав или в хирургическое отделение, достаточно сказать, что она мама ребенка с синдромом Тричера Коллинза.

Ползает — но на спине, как лягушка

Сейчас Марку два с половиной года. Родители возят его на реабилитации, занимаются с ним дома. Деньгами на ходунки и другие приспособления помогают люди.

— Так вот и обходимся, — говорит Диана. — То ли живем, то ли существуем, пытаемся поставить Марка на ноги.

И хотя врачи говорили, что мальчик не встанет, полгода назад он научился присаживаться и вставать на коленки. Ползает — но на спине, как лягушка. Очень активный, достает из ящиков все, что можно и нельзя.

У Марка два слуховых аппарата костной проводимости, он их носит на резинке, иногда пытается снять. Маме кажется, что он слышит громкие звуки и без аппаратов: когда старший сын бегает, прыгает и пищит, Марк смеется и смотрит в ту сторону. Но когда родители стоят и что-то говорят за спиной, он не обращает внимания: то ли ему неинтересно, то ли просто не слышит.

Игрушки Марк любит музыкальные, каждую прикладывает к уху и проверяет, играет она или нет. Мультики смотрит в аппаратах. Если не нравится — закрывает руками глаза.

Как только Марк начнет самостоятельно дышать, ему уберут трахеостому. После этого он будет учиться есть. У него уже появился сосательно-глотательный рефлекс.

— Кроме этого, как нам объяснил невролог, есть возможность, что функцию погибшего участка мозга возьмут здоровые клетки, и все восстановится. Конечно, Марк не сможет активно бегать и прыгать, но обслуживать себя должен научиться. Пока что по сравнению со всеми Тричерами, которых я встречала, нам досталось немало: к трудностям синдрома добавилась еще и неврология.

— Это было настолько обидно! Я не сделала никому плохого. Мне было 28 лет, я работала в медицине, спасала людей. Что я могла такого совершить? Но в этом состоянии начинаешь копаться в себе и правда искать, где же ты что-то натворила.

— И вы знаете, после этих слов я начала жить. Значит, все, что мне дано, мне по силам. И эти мысли, что ребенок со мной действительно ни в чем не будет нуждаться, меня успокаивают.

— На работе голова отдыхает. Я понимаю, что есть не только мои проблемы с сыном, отвлекаюсь, и это мне помогает не углубиться в уныние дальше.

— Если мне куда-то нужно, я и накрашусь, и волосы выпрямлю, и наряжусь. Но по будням до такой степени устаю физически, что на эти вещи нет сил. К тому же это тяжело морально. Проблемы все равно не отпускают. Я учусь с ними жить, в то же время мне очень трудно совмещать и работу, и семейные дела. Сейчас мечта — просто выспаться.

Лидер продаж в высоком классе. Монитор 21,5" высокой четкости, расширенный кардио пакет (Strain+, Stress Echo), экспертные возможности для 3D УЗИ в акушерско-гинекологической практике (STIC, Crystal Vue, 5D Follicle), датчики высокой плотности.

Синдром Тричера Коллинза (СТК, Treacher Collins syndrome) – это врожденное, наследственно обусловленное нарушение развития производных первой глоточной дуги, которое характеризуется специфическими черепно-лицевыми проявлениями: двусторонней симметричной отонижнечелюстной дисплазией с гипоплазией скуловых костей.

Синонимы: синдром Франческетти, синдром Тричера Коллинза–Франческетти, синдром Франческетти–Цвалена–Клейна, челюстно-лицевой дизостоз.

Отличительные признаки СТК: гипоплазия скуловых костей, антимонголоидный разрез глаз, опущенные уголки глаз, колобома нижнего века, пороки развития наружного уха [1, 2].

Хотя первым болезнь описал Аллен Томсон еще в 1846 г., синдром обычно называют именем врача Тричера Коллинза, который в 1900 г. описал двух больных с похожими симптомами. Не верно писать этот синдром через дефис, так как Тричер – имя доктора Коллинза. Уже в 40-х годах прошлого века Адольф Франческетти и Давид Клейн дали подробную характеристику болезни и назвали ее челюстно-лицевым дизостозом [3]. В некоторых странах Европы этот синдром называют синдромом Франческетти или синдромом Тричера Коллинза–Франческетти [4, 5].

Рис. 1. Схема специфических признаков лицевых дизморфий при синдроме Тричера Коллинза.

Наиболее частые симптомы и фенотипические проявления СТК

У людей с СТК отмечается характерный лицевой дизморфизм (рис. 1) с двусторонней симметричной гипоплазией скуловых костей (95%), характерна гипоплазия инфраорбитального края глазницы (80%) с формированием антимонголоидного разреза глаз (89%) и гипоплазией нижней челюсти (78%), что приводит к аномалии прикуса [1–6], также наблюдается апертогнатия (так называемый открытый прикус). Описана атрезия хоан [7], колобома (расщелина) нижних век между внешней и средней третью (69%), сопровождающаяся отсутствием ресниц. Гипоплазия мягких тканей преимущественно отмечается в скуловой области, нижнем орбитальном крае и щеках. К особенностям относятся сложные нарушения в строении височно-нижнечелюстного сустава, что приводит к ограниченной воз можности открытия рта различной степени тяжести [1].

Часто отмечается аномалия наружного уха, например микротия или анотия (77%), атрезия наружного слухового прохода и аномалии развития слуховых костей (60%), что приводит к кондуктивной тугоухости [1–8]. Снижение зрения, вплоть до полной его потери, встречается в 37% случаев. Нёбо высокое, имеет готическую форму и иногда наблюдается его расщелина (28%).

Умственные способности, как правило, нормальные. Умственная отсталость встречается лишь у 5% людей с СТК [1, 2]. Из-за узких верхних дыхательных путей и ограниченного открывания рта в раннем возрасте могут возникать трудности с дыханием и питанием [8]. Из частых признаков описан чрезмерный рост волос на щеках [2, 8, 9].

Этиология синдрома Тричера Коллинза

На сегодняшний день описано три типа СТК. До 93% всех случаев – это синдром 1-го типа [10]. СТК 1-го типа связан с мутациями гена TCOF1, который расположен в сегменте 5q32 – q33. Тип наследования аутосомно-доминантный [2] с 90% пенетрантностью и переменной экспрессивностью (проявляемостью), даже у пациентов в пределах одной семьи. Известны наблюдения детей с выраженными клиническими проявлениями синдрома в одной семье, тогда как у одного из их родителей была обнаружена та же мутация без выраженных клинических проявлений болезни [2, 4–6]. Около 60% случаев СТК не наследуются от больных родителей, а являются новыми мутациями (de novo).

Также описаны 2-й и 3-й типы СТК. Второй тип вызван мутацией гена POLR1D на хромосоме 13q12, 3-й тип – мутацией гена POLR1C на хромосоме 6p21. Нужно отметить, что клинически все три типа не отличаются друг от друга, несмотря на то что мутации затрагивают разные гены, на разных хромосомах [2] и тип наследования может быть и аутосомно-рецессивным [11].

Пренатальная диагностика СТК

Дифференциальная диагностика СТК должна включать некоторые генетические синдромы с преимущественным поражением лицевых структур [17]:

Синдром Гольденхара. Изменения лица при синдроме Гольденхара почти всегда односторонние, асимметричные, включают в себя колобому верхнего, а не нижнего века, а также эпибульбарные дермоиды, преаурикулярные привески. При синдроме Гольденхара могут встречаться аномалии позвоночника и пороки сердца.
Синдром Нагера. Фенотипически похож на СТК, однако для него характерны преаксиальные (со стороны большого пальца кисти) дефекты верхней конечности – редукционные пороки верхних конечностей (в диапазоне от гипоплазии до аплазии большого пальца с или без вовлечения лучевой кости).
Синдром Миллера, известный как постаксиальный акрофациальный дизостоз. Характеризуется микрогнатией, расщелиной губы, различными аномалиями позвонков и сколиозом. Типичными признаками являются постаксиальные (со стороны мизинца кисти) пороки верхней конечности либо только мизинца.
Синдром Пьера Робена характеризуется изолированной гипоплазией нижней челюсти, глоссоптозом, расщелиной нёба.

Следует подчеркнуть, что аномалии конечностей не свойственны для СТК и для синдрома Пьера Робена, и, если они присутствуют, следует больше думать о синдромах Миллера или Нагера.

Профилактика и лечение СТК

Генетическое консультирование семей с больным ребенком/плодом осложняется вариабельной проявляемостью заболевания и должно осуществляться мультидисциплинарной группой специалистов по пренатальной диагностике с обязательным выяснением этиологии возникновения заболевания в конкретной ситуации (семейная форма либо мутация de novo). При наличии у родителя признаков СКР единственным эффективным методом профилактики заболевания следует назвать применение методик экстракорпорального оплодотворения с предимплантационной диагностикой с целью переноса здоровых эмбрионов, либо применение донорских ооцитов или сперматозоидов.

При продолжающейся беременности послеродовое ведение требует междисциплинарного подхода (акушер, неонатолог, хирург, анестезиолог и генетик); и из-за возможных острых проблем с дыханием роды должны планироваться в специализированных перинатальных центрах. Лечение больных с СТК многопрофильное. В случае возникновения постнатального респираторного дистресс-синдрома необходимо применение трахеостомии, неинвазивной вентиляции и дистракции нижней челюсти. Челюстно-лицевая и пластическая хирургия позволяет устранить гипоплазию мягких тканей (коррекция овала лица с помощью липоскульптуры), гипоплазию костной ткани (хирургическая дистракция кости, костные трансплантаты), колобому век и расщелину нёба (хирургическое восстановление). Для устранения аномалий среднего уха (функциональная хирургия) и наружного уха (реконструкция ушных раковин) требуется участие специалиста в области ЛОР-хирургии. Коррекция нарушения слуха должна осуществляться на ранней стадии (слуховые аппараты и функциональная хирургия), что способствует нормальному развитию ребенка.

При надлежащем лечении прогноз для легких форм заболевания является благоприятным. Для тяжелых форм заболевания с выраженными клиническими проявлениями прогноз неблагоприятный не только для здоровья, но и для жизни.

Описание случая синдрома Тричера Коллинза

В медико-генетическом отделении (МГО) Московского областного НИИ акушерства и гинекологии для консультации по прогнозу потомства и возможностях обследования обратилась пациентка 25 лет со сроком беременности 8 нед. Данная беременность вторая. Брак не родственный. Муж здоров, производственных вредностей супруги не имеют. Первая беременность закончилась преждевременными родами в сроке 36 нед. Родилась девочка с массой тела 1990 г, ростом 51 см, с оценкой по шкале Апгар 7/7 баллов. При осмотре ребенка генетиком выявлены особенности фенотипа, характерные для СТК: гипоплазия скуловых костей, антимонголоидный разрез глаз, гипоплазия нижней челюсти, двусторонняя микротия с атрезией слуховых проходов. Методом автоматического прямого секвенирования был проведен поиск мутаций в гене TCOF1. Выявлен патогенный вариант c.3946_3947 delGA в гетерозиготном состоянии. Ребенку выставлен клинический диагноз: синдром Тричера Коллинза. Тяжесть состояния ребенка усугубилась врожденной пневмонией, церебральной ишемией II степени, недоношенностью, анемией тяжелой степени. Ребенок был переведен в отделение реанимации, умер в 1,5 мес. При консультировании ребенка генетиком риск повторного рождения больного ребенка в семье расценен как низкий, так как данная мутация расценена генетиком как мутация de novo. Дана рекомендация о пренатальной диагностике и кариотипировании плода при следующей беременности без указания на необходимость специфической диагностики СТК. Пациентка самостоятельно обратилась для обследования в медико-генетический научный центр (МГНЦ). В образце ее ДНК методом прямого автоматического секвенирования была найдена патогенная мутация в гене TCOF1 в гетерозиготном состоянии. Таким образом, у пациентки тоже имеется СТК и риск рождения у нее больных детей будет высоким – 50%. При предыдущем осмотре генетиком ее фенотип был не изучен и не оценен в полном объеме. При внимательном осмотре пациентки найдены мягкие, но классические признаки СТК: опущенные уголки глаз, колобомы нижнего века, рост волос на лице, гипоплазия мягких тканей в области скуловых дуг. При сборе анамнеза выяснено, что пациентка страдает двусторонней тугоухостью. С учетом аутосомно-доминантного типа наследования СТК, известного картированного патологического гена было рекомендовано проведение инвазивной пренатальной диагностики с прицельным поиском известной мутации и экспертное ультразвуковое исследование в 12–13 нед беременности.

При ультразвуковом исследовании выявлены множественные особенности лицевого фенотипа у плода: микрогнатия (рис. 2–4), треугольная форма лица (рис. 5), опущенные книзу глазницы и гипоплазия скуловых дуг (рис. 6, 7), аномальная форма и положение ушей (рис. 5, 7).

Рис. 2. Микрогнатия - сагиттальный скан в 2D, беременность 13 нед.

Синдром Тричера Коллинза – это генетическая (иногда наследственная) болезнь, сопровождающаяся деформациями костей и мягких тканей лица. К симптомам относятся грубые дефекты строения лица: антимонголоидный разрез глаз, вырезки ткани век (колобомы), уменьшенные размеры челюсти и скул, гипоплазия и аномалии структур уха, расщелина или арковидная форма неба, увеличенные размеры ротовой щели и языка, слаборазвитые кости лица. Диагноз устанавливается по данным клинического осмотра, биогенетического теста и семейного анамнеза. Лечение симптоматическое, направлено на улучшение слуха, устранение жизнеугрожающих деформаций и косметических дефектов хирургическим способом.

МКБ-10

Общие сведения

Причины

При мутациях в гене TCOF1 тип наследования синдрома аутосомно-доминантный с показателем пенетрантности 90%. Это означает, что при мутации в одной хромосоме из пары вероятность проявления болезни очень высока. У больного родителя риск рождения ребенка с синдромом Тричера Коллинза составляет 50%. Возможна наследственная передача дефекта и спорадические генетические изменения (новые мутации). Экспрессивность мутации переменная – в пределах одной семьи вероятно как ослабление, так и усиление симптомов заболевания у последующих поколений. При дефектах генов POLR1C и POLR1D наследование происходит по аутосомно-рецессивному типу. В парах, где родитель имеет синдром, вероятность рождения больного малыша составляет 25%.

Патогенез

Пятая хромосома ответственна за правильное формирование скелета в период внутриутробного развития. Локализованный в ней ген TCOF1 кодирует структуру и синтез ядерного транспортного белка Treacle. Данный протеин экспрессируется в большинстве тканей организма в эмбриональном и постэмбриональном периоде, участвует в переносе генетической информации с ДНК на РНК.

В основе синдрома чаще всего лежит нонсенс-мутация, приводящая к образованию преждевременного кодона терминации и развитию гаплонедостаточности – дефицита белка, необходимого для нормального формирования лицевой части черепа. Здоровый ген обеспечивает организм белком Treacle наполовину, но такого количества недостаточно для правильного развития лицевых структур. При изменениях в генах POLR1D и POLR1C процесс транскрипции ДНК нарушается из-за недостаточности фермента-катализатора ДНК-зависимой РНК-полимеразы. Клинические проявления синдрома такие же, как и при первичной недостаточности Treacle-протеина.

Симптомы

У 69% пациентов определяется колобома радужки и нижних век в промежутке между средней и внешней третью, чаще она имеет треугольную форму. Ресницы на внешнем крае нижнего века отсутствуют. Небо арковидной формы, иногда сформирована расщелина (у 28% больных). Аномалии наружного уха представлены недоразвитием или полным отсутствием ушной раковины (микротией, анотией), атрезией наружного слухового прохода и деформацией слуховых косточек. Зачастую пациенты имеют кондуктивную тугоухость. В редких случаях диагностируется энхондрома, предкозелковые фистулы, аномальное строение сердца и позвоночника.

Осложнения

Микрогнатия и стеноз верхних дыхательных путей уже в первые годы жизни могут спровоцировать проблемы при приеме пищи и трудности дыхания вплоть до удушья. Своевременная диагностика заболевания позволяет спрогнозировать эти осложнения и предпринять меры по их предупреждению. Как правило, пациенты не имеют врожденных интеллектуальных расстройств, но при отсутствии коррекции нарушений слуха становится невозможным правильное формирование речи и обучение в обычных условиях. Дети начинают отставать в умственном развитии от сверстников, имеют задержку психического развития различной степени выраженности. В связи с наличием дефектов внешности и негативным отношением окружающих больные всех возрастов относятся к группе риска по возникновению депрессии, ипохондрии, тревожности и иных невротических расстройств.

Диагностика

Диагноз может быть установлен во время беременности или сразу после рождения. Обследование показано женщинам из группы риска и детям с врожденными лицевыми деформациями. В процессе диагностики принимают участие врачи-генетики и педиатры. Синдром Тричера-Коллинза необходимо дифференцировать с другими генетическими заболеваниями, при которых существует деформация лицевой части черепа, например, с синдромом Нагера и синдромом Гольденхара. Используются следующие методы:

Дополнительно назначаются обследования, позволяющие своевременно обнаружить жизнеугрожающие состояния, оценить степень деформации костей черепа. Определяется эффективность кормления ребенка, уровень насыщения гемоглобина кислородом, ритмичность и глубина дыхания. Для диагностики сохранности слуха на 5-6 день жизни проводится аудиологическое тестирование. Инструментальная диагностика включает рентгенографию черепа, КТ и МРТ головного мозга.

Лечение синдрома

Специфической терапии не существует. Лечение нацелено на устранение симптомов и последствий заболевания, предполагает проведение хирургических операций и реабилитационных мероприятий. Объем процедур и сроки их выполнения устанавливаются индивидуально с учетом наличия угрозы для жизни больного, противопоказаний и рисков, связанных с оперативным вмешательством. Общая схема лечения включает:

Восстановление глотания и дыхания. При развитии респираторного дистресс-синдрома осуществляется трахеостомия, дистракция подвижной челюсти, неинвазивная вентиляция легких. При невозможности потребления пищи устанавливается гастростома.
Восстановление слуха. Деформация наружного и среднего уха устраняется хирургическим путем, но потеря слуха чаще обусловлена повреждением слуховых мелких косточек, поэтому оперативные вмешательства с целью устранения тугоухости неэффективны. Предпочтительна реабилитация слуховыми аппаратами.
Устранение внешних дефектов. Деформации корректируются методами пластической и нижнечелюстно-лицевой хирургии. Применяется липоскульптурирование, хирургическая дистракция костей, установка трансплантатов и хирургическое восстановление неба.

Прогноз и профилактика

Комплексное лечение и реабилитация значительно улучшают качество жизни больных. При легкой и умеренной выраженности синдрома прогноз благоприятный. Профилактика затруднена, поскольку заболевание является генетическим, а мутации способны возникать спонтанно. Супружеским парам, в которых один родитель болен, необходимо медико-генетическое консультирование и перинатальная диагностика синдрома на ранних сроках беременности. Для снижения риска вынашивания больного ребенка рекомендуется процедура экстракорпорального оплодотворения с предварительным отбором генетически здоровых эмбрионов.

1. Медицинская и клиническая генетика для стоматологов: учебник для вузов. Под ред. О. О. Янушевича – 2009.

2. Особенности стоматологической патологии при некоторых наследственных заболеваниях / Шишкова О.В., Максимова Ю.В. // Медицина и образование в Сибири – 2007 - №3.

Для заболевания характерна высокая пенетрантность (т.е. высокая вероятность проявления признаков болезни у людей с мутацией) и различная экспрессивность (т.е. различный характер и тяжесть проявления болезни). Молекулярно-генетической причиной заболевания являются, как правило, нонсенс мутации в генеTCOF1, приводящие к возникновению преждевременного стоп кодона и, как следствие, к гаплонедостаточности (состояние, при котором половинного количества генного продукта недостаточно для нормального функционирования организма). Продукт гена - ядерный транспортный белок, который экспрессируется во многих тканях во время эмбрионального и постэмбрионального развития и принимает участие в транскрипции ДНК. Возможна прямая молекулярно-генетическая диагностика этого синдрома, которая заключается в выявлении изменений нуклеотидной последовательности в гене TCOF1 методом прямого автоматического секвенирования.

Аутосомно-доминантный. Для заболевания характерна высокая пенетрантность (т.е. высокая вероятность проявления признаков болезни у людей с мутацией) и различная экспрессивность (т.е. различный характер и тяжесть проявления болезни).

Мутацию в гене TCOF1 можно выявить в 78%-93% случаев, в 8% выявляют мутации в генах POLR1C или POLR1D.

Продукт гена - ядерный транспортный белок, который экспрессируется во многих тканях во время эмбрионального и постэмбрионального развития и принимает участие в транскрипции ДНК. У больных весьма характерное лицо. Клинические признаки: антимонголоидный разрез глаз, колобома (дефект) нижних век, микрогнатия (гипоплазия нижней челюсти), двусторонняя гипоплазия скуловых костей и орбит, аномалии ушных раковин, дефект слухового прохода, приводящий к кондуктивной тугоухости. Часто встречается высокое арковидное небо или расщелина неба, макростомия (большая ротовая щель), отсутствие ресниц на нижнем веке. В некоторых случаях отмечаются рост волос на щеках, колобомы верхнего века и радужки. Порок развития уха заключается в деформации ушной раковины, отсутствии костного отдела наружного слухового прохода, недоразвитии барабанной полости и слуховых косточек. Отмечаются также гипоплазия больших пальцев лучевой и локтевой костей, расщелины неба. Тугоухость смешанного характера с одновременным поражением звукопроведения и звуковосприятия.

Интеллект, как правило, не страдает. Трудности с дыханием и питанием могут возникнуть в первые годы из-за стеноза верхних дыхательных путей и ограниченного открытия рта.

Литература

Специальной подготовки к исследованию не требуется.

Обязательны к заполнению:

ИНВИТРО гарантирует конфиденциальность и неразглашение предоставляемой пациентом информации в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Литература

Типичная клиническая картина.

Литература

Интерпретация результатов исследования содержит информацию для лечащего врача и не является диагнозом. Информацию из этого раздела нельзя использовать для самодиагностики и самолечения. Точный диагноз ставит врач, используя как результаты данного обследования, так и нужную информацию из других источников: анамнеза, результатов других обследований и т.д.

синдром I-II жаберных дуг, гемифациальная микросомия, синдром Гольденхара, синдром Пьера Робена, синдромы Нагера.

Читайте также: