Реферат языческая и христианская русь в поэзии с есенина
Обновлено: 04.07.2024
Содержание работы
Файлы: 1 файл
изучение христианских мот.doc
Работу выполнила Бушуева Алена,
Учитель Смолина Галина Николаевна
- Сергей Есенин и религия…………………………………………………..3
- Образ Христа в лирике…………………………………………………….3
- Образ Богородицы…………………………………………………… ……7
- Образ Николая Чудотворца……………………………………………….. 9
- Цветопись в произведениях поэта………………………………………10
- Виды художественных образов…………………………………………14
Цель исследования: изучение христианских мотивов в творчестве поэта.
Предмет исследования: христианские темы и образы в лирике С. Есенина.
- изучение биографии поэта, переписки с друзьями;
- знакомство с критической литературой по данной проблеме;
- анализ лирических произведений поэта.
- Сергей Есенин и религия
Творчество С.Есенина всесторонне изучено в нашем литературоведении, но основным стало изучение о месте христианской образности и символики в творчестве поэта, его отношение к религии, христианству. Он мучился, метался, сочинял то боголюбивые, то богопротивные стихи и поэмы, чтобы под конец жизни воскликнуть:
Стыдно мне, что я в Бога верил,
Горько мне, что не верю теперь.
Задымился вечер, дремлет кот на брусе.
Полыхают зори, курятся туманы,
Над резным окошком занавес багряный.
Схимник – ветер шагом осторожным
Мнет листву по выступам дорожным
И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримому Христу.
Цель героя - узреть разворачивающуюся перед ним внехрамовую литургию:
Между сосен, между ело
Меж берез кудрявых бус,
Под венком, в кольце иголок,
Мне мерещится Иисус.
Он зовет меня в дубровы,
Как во царствие небес.
И в каждом страннике убогом
Я вызнавать пойду с тоской,
Не Помазуемый ли Богом
Стучит берестяной клюкой.
Тип Христа, образы странников призваны собрать, объединить разобщенный род людской. О соборном идеале жизни писали многие мыслители начала века. Создавая новый образ человека, писатели и поэты обращались к образу Христа, находили в нем вневременной идеал.
Край ты, край мой родимый,
Вечный пахарь и вой,
Словно Вольга под ивой,
Ты поник головой.
Встань, пришло исцеленье,
Навестил тебя Спас.
Нижет радугу глаз.
Кроток дух монастырского жителя,
Жадно слушаешь ты ектенью,
Помолись перед ликом Спасителя
За погибшую душу мою.
Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть.
Шел Господь пытать людей в Любови,
Выходил он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом, в дуброве,
Жамкал деснами зачерствелую пышку.
Увидал дед нищего дорогой,
На тропинке, с клюшкою железной,
И подумал: Вишь, какой убогой, -
Знать, от голода качается, болезный.
Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь…
И сказал старик, протягивая руку:
На, пожуй маленько, крепче будешь.
Кроют зори райский терем,
У окошка Божья Мать
Голубей сзывает к дверям
Рожь зернистую клевать:
«Клюйте, ангельские птицы:
Она предстает вписанной в быт, совершающей обыденные крестьянские действия. И создается впечатление, что Она ближе дольнему миру, чем горнему. С земли молится о благополучии христиан.
Уже в этом раннем стихотворении Есенина отразилась характерная для него особенность использования христианской символики. Спасителя, Богородицу, святых угодников Есенин сводит с небес на землю и погружает в мир крестьянского быта и труда.
Небо – как колокол,
Мать моя – родина,
Между тем в следующей же строфе Есенин утверждает:
Радуюсь песней я
Вновь появляется тема гибели России в революции ради утверждения вселенского братства, то есть всемирного воскресения и ее воскресения.
В революции Россия принимает новое крещение. Мысль эта подтверждается образом иорданской голубицы (голубя):
Вот она, вот голубица,
Севшая ветру на длань.
Снова зарею клубится
Итак, даже беглый взгляд на послереволюционное творчество поэта позволяет сказать: Есенин метался от неприятия насилия и крови, которые несет революция, к апологетике стихии разрушения как необходимого условия созидания новой райской жизни на земле, от утверждения христианских ценностей любви и милосердия к проповеди новой религии.
Страстно мечтал Есенин вывести Россию на новую колею, но очень смутно представлял себе, что это за колея. Вместо сказочной райской страны Есенин увидел разрушенную Россию. Действительность оказалась иной. Этим трагическим противоречием и объясняется духовный кризис поэта. Ушла, умерла старая Русь и с ней все пропитанное живым, свежим, луговым духом и ароматом.
Николай Чудотворец у Есенина просто Микола. Он ходит в лапоточках мимо сел и деревень, умывается белой пеной из озер, на плечах у него котомка, при этом он поет иорданские псалмы, молится за православных христиан. Сам Господь просит Миколу обойти русский край, защитить скорбью вытерзанный люд. В райском терему Божья мать голубей сзывает к дверям Рожь зернистую клевать.
В этом стихотворении отчетливо проявилось характерное для ранних стихов Есенина сочетание христианских языческих элементов. Это слияние было характерно для русского христианского быта. Языческие верования сливались с христианским, языческие праздники приурочивались к церковным.
Микола – и христианин, и старик – лесовик, который разговаривает с птицами и зверями на их зверином языке. В честь него устраивают настоящий языческий праздник – сватают девицу – зиму, сеют рожью на снегу. Как известно, в народном крестьянском календаре Николин день празднуют дважды: Никола вешний и Никола студеный. В зимний Николин день рассыпали по снегу рожь, чтобы спасти ее от бесснежной зимы.
Наряду с элементами христианства и язычества мироощущения Есенина в этот период характеризует пантеизм. Бог разлит по всей природе, именно через нее к Есенину приходит ощущение Бога. Есенин уподобляет жизнь природы церковному богослужению.
Чую радуницу Божью –
Не напрасно я живу,
Припадаю на траву.
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус
Под венком, в кольце иголок,
Мне мерещится Иисус.
В этом году исполняется 120 лет со дня рождения известного русского поэта Сергея Есенина и 90 –летие со дня его смерти. Долгое время у нас в стране этот поэт был запрещен, его не издавали, усматривая в его творчестве антисоветские, эротические и , главное, религиозные мотивы. Но в народе его творчество никогда не забывалось; сама его неистовая натура рвалась и кидалась в крайности – то к Богу и небу, то к кабакам и скандалам. Вот такой он был, Сергей Есенин. Противоречивый, непоследовательный, мятущийся, как глубокая художественная натура, но всегда искренний в своих порывах, в поисках смысла жизни. Вот за что он нам так всем дорог, за что мы любим его творчество.
Шел Господь пытать людей в любови.
Выходил Он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом, в дуброве,
Жамкал деснами зачествелую пышку…
Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь…
И сказал Господь, протягивая руку:
В шапке облачного скола,
В лапоточках, словно тень,
Ходит милостник Микола
Мимо сел и деревень…
Говорит Господь с Престола,
Приоткрыв окно за рай:
«О мой верный раб Микола,
Обойди ты русский край.
Защити там в черных бедах
Скорбью вытерзанный люд.
Помолись с ним о победах
Схимник-ветер шагом осторожным
Мнет листву по выступам дорожным
И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримому Христу.
Край любимый, сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленах твоих стозвонных.
На меже на переметке
Резеда и риза кашки,
И вызванивают в четки
Ивы, кроткие монашки.
Занеслися залетною пташкой
Панихидные вести к нам.
Родина, черная монашка,
Читает псалмы по сынам.
Красные нити часослова
Кровью окропили слова.
Я знаю, — ты умереть готова,
Но смерть твоя будет жива.
В роще чудились запахи ладана,
В ветре бластились стуки костей.
И пришли к ним нежданно-негаданно
С дальней волости груды вестей.
Гой ты Русь моя родная
Хаты – в ризах образа.
Не видать конца и края,
Только даль сосет глаза.
Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонко чахнут тополя.
Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.
Чую радуницу Божью –
Не напрасно я живу.
Приклоняюсь к придорожью
Припадаю на траву.
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус,
Под венком в конце иголок,
Мне мерещится Иисус.
Он зовет меня в дубравы
Как во царствие небес,
И горит в парче лиловой
Облаками крытый лес.
Голубиный Дух от Бога,
Словно огненный язык
Завладел моей дорогой,
Заглушил мой слабый крик.
Льется пламя в бездну зренья,
В сердце радость детских снов.
Я поверил от рожденья
В Богородицын Покров.
Если это ложь, то он и во всем должен был лгать. Может позже он и оболгал себя, приспосабливаясь к новому времени. К сожалению, нередко случается так, что мы отвергаем близкое и дорогое нашему сердцу в угоду сиюминутным побуждениям и приоритетам.
Пойду в скуфье смиренным иноком,
Иль белобрысым босяком.
Туда, где льется по аллеям
Хочу концы земли измерить,
Доверясь призрачной звезде,
И в счастье ближнего поверить
В звенящей рожью борозде.
Иду. В траве звенит мой посох,
В лицо махает шаль зари,
Сгребая сено на покосах,
Поют мне песни косари.
Глядя за кольца лычных прясел,
Я говорю с самим собой:
Счастлив, кто жизнь свою украсил
Бродяжной палкой и сумой.
Счастлив, кто в радости убогой,
Живя без друга и врага,
Пройдет проселочной дорогой,
Молясь на копны и стога.
По дороге идут богомолки,
Под ногами полынь и комли.
Раздвигая щипульные колки,
Под ногами звенят костыли.
Топчут лапти по полю кукольни,
Где-то ржанье и храп табуна.
И зовет их с большой колокольни
Гулкий звон, словно зык чугуна.
Отряхают старухи дулейки,
Вяжут девки косницы до пят.
Из подворья с высокой келейки
На платки их монахи глядят.
На вратах монастырские знаки:
А в саду разбрехались собаки,
Словно чуя воров на гумне.
Лижут сумерки золото солнца,
В дальних рощах аукает звон.
Там вдали от ветлы веретенца
Богомолки идут на поклон.
Я странник убогий
С вечерней звездой.
На шелковом блюде
Ширком в луговины,
Про рай и весну.
Я странник убогий
Молюсь в синеву.
На палой дороге
Меж росновых бус.
На сердце лампадка,
А в сердце Иисус.
Позже родились более зрелые строки:
Алый мрак в небесной чернее
Начертал пожаром грань.
Я приду к твоей вечерне
Нелегка моя кошница,
Но глаза синее дня.
Знаю мать, земля-черница
Все мы тесная родня.
Разбрелись мы вдаль и шири
Под лазоревым крылом,
Но зовет нас из Псалтири
Заревой заре псалом.
И бредем мы по равнинам
К правде сошьего Креста
Светом книги голубиной
Напоить свои уста.
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.
Милые березовые чащи,
Ты- земля, и вы- равнин кусты,
Перед этим сонмом уходящих
Я не в силах скрыть моей тоски.
Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил.
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверье как братьев наших меньших
Никогда не бил по голове.
Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь,
Оттого пред сонмом уходящих
Я всегда испытываю дрожь.
Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив златящихся во мгле.
Оттого так дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.
Большое влияние на поэта, позднее отразившееся в его творчестве, оказали иконы, находящиеся в доме деда. Иконы создали тот визуальный образ, фон, который затем ассоциативно, аллюзивно проявился в произведениях поэта. Иконописные образы, вошедшие в жизнь Есенина в детстве, стали героями его произведений, осязаемыми знаками постижения бытия, неким соединяющим началом и Горнего и дольнего.
Религиозное миропонимание пронизывает образный строй поэзии Ееснина, в особенности периода 1910-х годов, и определяет умонастроение лирического героя, восприятия им не только исторического времени, но и вечности. Оригинальное развитие получает здесь сквозной, прорисованный в различных вариациях сюжет пришествия Бога в мир. Этот воплощенный в художественной форме смысл насыщен прозрениями о сопряженности земного мира с Божественным замыслом о нем и восходит непосредственно к Священному Писанию. При этом он вступает в сложные опосредования с фольклорной традицией и эсхатологическими мотивами одновременно.
Не ветер облетает пущи,
Не листопад златит холмы,
С голубизны незримой кущей
Струятся звездные псалмы.
Я вижу в просиничном плате
На легкокрылых небесах
Идет возлюбленная Мати
С пречистым Сыном на руках.
Она несет для мира снова
Распять воскресшего Христа:
«Ходи, Мой Сын, живи без крова.
И в каждом страннике убогом
Я вызнавать пойду с тоской,
Не помазуемый ли Богом,
Стучит берестяной клюкой.
И может быть пройду я мимо,
И не замечу в поздний час,
Что в елях крылья Херувима,
А под пеньком голодный Спас.
О Матерь Божья, спади звездой
На бездорожье, в овраг глухой…
И да взыграет в Ней, славя день,
Земного рая Святой Младень.
Революционные преобразования, произошедшие в деревне, поэт вопринимает с большой долей трагизма – ведь ушедшее невозвратимо, невозвратим тот уклад жизни села, прообразом которой является наивный жеребенок, пытающийся догнать стальной поезд, олицетворяющий новое индустриальное начало, раздавившее патриархальную жизнь села, а позже пытающийся отобрать у крестьян и веру. Хулиганская бравада московского периода, знакомство со столичным бомондом, писательской элитой, затяжные кутежи и застолья, атмосфера пира во время чумы надвигающейся всеобщей катастрофы – не могут снять щемящей нежности, трогательного порыва к уже утраченному и сейчас уходящему, возможно, уходящему навсегда.
Разбуди меня завтра рано
О, моя терпеливая мать.
Я пойду за дорожным курганом
Дорогого гостя встречать.
Я сегодня увидел в пуще
След широких колес на лугу,
Треплет ветер под облачной кущей
Золотую его дугу.
На рассвете он завтра промчится
Шапку-месяц согнув под кустом,
И игриво взмахнет кобылица
Над равниною красным хвостом.
Разбуди меня завтра рано,
Засвети в нашей горнице печь.
Говорят, что я скоро стану
Знаменитый русский поэт.
Воспою я тебя и гостя,
Нашу печь, петуха и кров.
И на песни мои прольется
Молоко твоих рыжих коров.
….Нет, ты, Демьян, Христа не оскорбил,
Ты не задел Его своим пером нимало.
Разбойник был, Иуда был,
Тебя лишь только не хватало.
Ты сгустки крови у креста
Копнул ноздрей как толстый боров.
Ты только хрюкнул на Христа
Ефим Лакеевич Придворов…
Не в моего ты Бога верила,
Россия, Родина моя…
Ты как колдунья дали мерила,
И был как пасынок твой я.
Боец забыл отвагу смелую,
Пророк одрях и стал слепой.
О, дай мне руку охладелую –
Идти единою тропой.
Пойдем, пойдем, царевна сонная,
К Христовой вере и одной,
Где светит радость испоконная
Он пытается пересматривать свою жизнь заново, и опять религиозная тема волнует и вторгается в творчество:
«Стыдно мне, что я в Бога не верил,
Отчаянная попытка соединить несоединимое: большевизм — и творчество, насилие — и любовь, доброту сердца – и диктатуру революции оказалась невозможной.
Розу белую с черной жабой
Я хотел на земле повенчать.
Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверье и благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.
Виктор Михайлович Чернышев, профессор богословия
Православие, принесенное на Русь еще в X веке, глубочайшим образом повлияло на менталитет русского народа, наложило неизгладимый отпечаток на русскую душу. Христианское влияние в той или иной мере можно проследить на творчестве любого писателя. Глубочайшее внутреннее убеждение в христианских истинах несет и творчество Сергея Александровича Есенина.
С ранних лет писателя окружал мир песен, сказаний, преданий и народно- поэтических образов. В лирике Есенина мы часто встречаем религиозные образы. Причем эти образы никогда не выступают сами по себе. Они — часть того традиционного крестьянского уклада жизни, к которому привык и сам автор, и его лирический герой. Любовь к деревне, любовь к природе – всё слилось в его душе.
Тема Родины стала основной темой творчества Есенина. Россия была не только сильной единственной любовью поэта, она была его философией, миропониманием, самой главной жизненной ставкой.
Именно в религии, в песнях, в церковных праздниках Есенин видел отражение самой русской души. Традиции и обряды, передававшиеся из поколения в поколение, были для него воплощением истории и жизни родного народа.
Таким образом, поэзия Сергея Александровича Есенина имеет несомненное историко-культурное значение.
Цель исследования: исследовать роль и значение православных образов в ранней лирике Есенина.
Объект исследования: раннее творчество Сергея Александровича Есенина.
Предмет исследования: православные образы в лирике Есенина.
Гипотеза исследования. В качестве гипотезы исследования выступает предположение о том, что, во- первых, православные образы в дореволюционной лирике Есенина являются отражением мировидения поэта, его нравственных представлений и философии, а, во- вторых, помогают раскрыть тему Родины в его творчестве.
Методы исследования: анализ, синтез, сравнение, сопоставление, изучение научной литературы по теме исследования.
В основу теоретического обоснования данной работы положены труды:
- Н.Шубникова-Гусева,
- Т.Савченко,
- Е.Шокальски,
- Ю.Орлицкого,
- Э.Мекш,
- Е.Самоделова,
- Ю.Прокушева,
- О.Вороновой,
- А.Захарова,
- Л.Киселева,
- И.Могилева,
- С.Семенова и др.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования полученных в результате исследования данных и теоретических выводов для углубленного изучения творчества С. А. Есенина в школе.
Глава 1. Религиозно-философские основы творчества С. Есенина
§ 1.1. Истоки православного мировоззрения С. Есенина
Проникнутость творчества Есенина христианскими темами и мотивами неслучайна. Истоки такого интереса были заложены еще в детстве поэта. Большое влияние на него оказал семейный уклад – религиозность деда (Ф.А. Титова) и бабушек (Н.Е. Титовой и А.П. Есениной), матери (Т.Ф. Титовой).
Таким образом, все формирование личности Есенина (семейная обстановка, обучение в Спас-Клеписковской учительской школе, Московскомъ городском университете имени А.Л. Шанявскаго) подготовляло поэта к восприятию всей совокупности современных ему и актуальных в тот период философских идей и глубокой литературно-религиозной традиции.
Основой автобиографического мифа Есенина и всех его сюжетных звеньев является самоотождествление поэта с сакральными персонажами отечественной и мировой христианской культуры. Структурно и содержательно это выстраивается как житие-апокриф. Убедиться в этом позволяет обращение к агиографическому наследию, то есть наследию богословия, житиям святых Древней Руси, к чему поэт всегда испытывал глубокий интерес.
Вне всякого сомнения, традиции житийной книжности оказали значительное влияние на формирование духовного контекста творчества С. А. Есенина.
Любимый сын мой,
Что с тобой?
Ты был так кроток,
Был ты так смиренен.
И говорили все наперебой:
Какой счастливый Александр Есенин!
В есениноведении нашел отражение вопрос об отражении в творчестве С. А. Есенина образа его небесного покровителя — великого православного святого Сергия Радонежского, в честь которого поэт был наречён по святцам именем Сергей. Такт истинного художника и православного человека не позволял Есенину прямо соотносить свой духовный путь с жизнью выдающегося подвижника. Тем значимее, думается, был для него драгоценный дар великой княгини Елизаветы Фёдоровны, настоятельницы Mapфо-Мариинской обители, икона Сергия Радонежского, преподнесённая поэту в благодарность за выступление, состоявшееся 8 октября 1916 года. Святыня бережно хранилась в семье Есениных; ныне она находится в экспозиции Государственного музея-заповедника С. А. Есенина в селе Константинове.
В житии Иоанна Дамаскина Есенина могло привлечь многое: и то, что отца святого, несмотря на его сирийское происхождение (из Дамаска), звали Сергием, и то, что Иоанн обладал исключительным поэтическим даром. Иоанн Дамаскин не испытывал в детстве трудности с учением, он отличался необыкновенной тягой к знаниям и легко превосходил в науках самых мудрых наставников.
Глава 2. Христианские образы и символика в дореволюционной лирике С.Есенина
§ 2.1. Православная символика в изображении мира Руси Сергея Есенина
Лирика поэта с 1914 года наполнена библейскими образами и религиозной терминологией, что помогает поэту представить Русь как нечто святое:
Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты- в ризах образа.
Не видать конца и края-
Только синь сосет глаза.
Ключевой образ стихотворения- сравнение крестьянских хат с иконами, образами в ризах, а за этим сравнением- целая философия, система ценностей.
Мир деревни- это храм с его гармонией земли и неба, человека и природы:
Тычусь в берега.
Церквами у прясел
Автор использует в своих стихотворениях неожиданно выразительные метафоры и сравнения:
Пахнет вербой и смолою.
Синь то дремлет, то вздыхает
У лесного аналоя
…. все лес, и все поля,
И степь и горы за Днепром.
И в небе темно- голубом
Есенин рассматривал деревню и ее жителей как основных носителей национального начала, поэтому так детально обрисовывал он мир русского крестьянства.
Троицыно утро, утренний канон,
В роще по березкам белый перезвон.
Тянется деревня с праздничного сна
В благовесте ветра хмельная весна.
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус,
Под венком в кольце иголок
Мне мерещится Иисус.
Он зовет меня в дубровы,
Как во Царствие небес.
И горит в парче лиловой
Облаками крытый лес.
Другой христианский символ в стихотворении радуница- весенние поминки. Для христиан- этот символ обновления, возрождения для жизни вечной.
В 1914 году началась война, деревня кажется поэту покинутой, забытой:
Опять я теплой грустью болен
От овсяного ветерка.
И на известку колоколен
Невольно крестится рука.
Есенин все пристальнее вглядывается в лицо родной земли, все острее осознает ее заброшенность и забытость, в стихах все отчетливее проступает грусть, предчувствие грядущей беды, неопределенность:
Роща синим мраком
§ 2.2. Образ Христа в лирике С. Есенина 1910-1916 гг.
Образы библейских, евангельских героев (Христа, Богородицы, Бога-Отца, святых) лирики Есенина восходят к богословским источникам. Одним из самых значимых образов этого периода является образ Христа .
Эволюция образа Христа в творчестве Есенина отражает его духовные искания и включает в себя несколько этапов:
Творческое воображение поэта занимал не только образ зрелого Христа, свершившего крестный подвиг, но и образ маленького Спасителя, о котором он писал с особой теплотой и нежностью, наделяя его чертами обычного ребенка:
Журавль и скажи враз:
"Тебе и кормить нас,
Поделил им кашу
Задымился вечер, дремлет кот на брусе.
Полыхают зори, курятся туманы,
Над резным окошком занавес багряный.
Схимник-ветер шагом осторожным
Мнет листву по выступам дорожным
И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримому Христу.
Цель героя – узреть разворачивающуюся перед ним внехрамовую литургию:
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус,
Под венком, в кольце иголок,
Мне мерещится Исус.
Он зовет меня в дубровы,
Как во царствие небес.
И в каждом страннике убогом
Я вызнавать пойду с тоской,
Не Помазуемый ли Богом
Стучит берестяной клюкой .
Тип Христа, образы странников призваны собрать, объединить разобщенный род людской, сплотить для мирового делания. Создавая новый образ человека, Есенин обращался к образу Христа, находил в нем вневременный идеал:
Шел Господь пытать людей в любови,
Выходил он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом в дуброве
Жамкал деснами зачерствелую пышку.
Увидал дед нищего дорогой,
На тропинке, с клюшкою железной….(1914 г.)
Этот идеал соборности, единения с миром, природой воплотился и в стихах Есенина:
Я пастух, мои палаты –
Межи зыбистых полей,
По горам зеленым – скаты
С гарком гулких дупелей.
Говорят со мной коровы
На кивливом языке.
Кличут ветками к реке.
Позабыв людское горе,
Сплю на вырублях сучья.
Я молюсь на алы зори,
Причащаюсь у ручья (1914 г.).
«Пляшет ветер по равнинам,
« У лесного аналоя
Кто-то в солнечной сермяге
На осленке рыжем едет.
Прядь волос нежней кудели,
Но лицо его туманно . (1914 г.)
Снова выплыл из рощи
Синим лебедем мрак.
Он принес на крылах
– это библейские аллюзии к книге пророка Амоса [13] (легенда об искупительной жертве, предвещающей будущее возрождение).
Образ Иисуса Христа в ранней лирике Есенина является связующим звеном между природным и божественным началом, ветхо- и новозаветные сюжеты вплетаются в ткань поэтического произведения, реализуясь в природном богослужении; странники-богомольцы несут на себе печать образа Господа, вершат духовный путь, обходя с молитвой полные небесной благодати просторы Руси.
И пал, сраженный пулей,
Больше нет воскресенья!
§ 2.3. Образы Небесных покровителей в ранней лирике Есенина
Кроют зори райский терем,
У окошка Божья Мать
Голубей сзывает к дверям
Рожь зернистую клевать.
Клюйте, ангельские птицы:
Колос – жизненный полет.
Она предстает вписанной в быт, совершающей обыденные крестьянские действия. И создается впечатление, что Она ближе к земнуму миру, чем небесному. С земли молится она о благополучии христиан.
Я вижу – в просиничном плате,
На легкокрылых облаках,
Идет возлюбленная Мати
С Пречистым Сыном на руках.
Она несет для мира снова
Распять воскресшего Христа .
В шапке облачного скола,
В лапоточках, словно тень,
Ходит милостник Микола
Мимо сел и деревень
Он идет, поет негромко
За сухим посошником,
Словно мягким рушником .
Святой обитает не в Небесном Иерусалиме, а ходит по земле:
И идет стопой неспешной
По селеньям, пустырям:
“Я, жилец страны нездешной,
Прохожу к монастырям”.
Высоко стоит злотравье,
Спорынья кадит туман:
“Помолюсь схожу за здравье
В представлении Сергея Есенина Богородица, Николай Угодник были действенными заступниками, вечными посредниками между максималистским в своих требованиях Богом и далеким от совершенства человечеством.
Таким образом, святой Микола выступает не только как герой духовных стихов, как знаковая фигура для русского православного архетипа, но и как важный герой предреволюционного времени, стремящийся отвести беды от людей.
Герои дореволюционной лирики поэта связывают небо и землю, являют собой гармоничные образы. Персонажи есенинских произведений сочетают архетипичные, иконные, живописные, апокрифичные черты, становясь символами, знаками времени.
Образ странника очень полно воплотился в дореволюционной лирике Есенина. И здесь поэт делает различные акценты. Его странник может быть и религиозным паломником, и паломником природы, ведь она несет на себе печать божественного благословения.
Герой Есенина идет в благодатном мире, постигая Бога и самого себя:
Я странник убогий.
С вечерней звездой
Про рай и весну.
Я, странник убогий,
Молюсь в синеву.
На палой дороге
Меж росновых бус;
На сердце лампадка,
А в сердце Исус . (1915)
Герой открыт миру природы, проявляет к нему необыкновенное доверие:
Счастлив, кто в радости убогой,
Живя без друга и врага,
Пройдет проселочной дорогой,
Молясь на копны и стога.
Герой вершит путь в гармоничном мире, проникнутом благодатью:
Без шапки, с лыковой котомкой,
Стирая пот свой, как елей,
Бреду дубравною сторонкой
Под тихий шелест тополей.
Пою я стих о светлом рае,
Довольный мысль, что живу…
И по кустам межи соседней,
Под возглашенья гулких сов,
Внимаю, словно за обедней,
Молебну птичьих голосов .
Странствие, познание себя и окружающего мира ведет к принятию жизни, смирению:
И в счастье ближнего поверить,
В звенящей рожью борозде .
Его путь – путь богоискания:
И в каждом страннике убогом
Я вызнавать пойду с тоской,
Не Помазуемый ли Богом
Стучит берестяной клюкой.
И может быть, пройду я мимо
И не замечу в тайный час,
Что в елях – крылья херувима,
А под пеньком – голодный Спас . Истолкование тайных символов дает возможность увидеть иную реальность.
Герой становится своеобразным посредником между природой, отражающей божественный мир, и людьми.
Лирический герой радостно принимает мир, в знаках дольнего он читает приметы небесного:
Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть ;
Мир вам, рощи, луг и липы,
Литии медовый ладан!
Все приявшему с улыбкой
Ничего от вас не надо .
Источником такой благодатной, благословенной Богом радости становится для героя природа, деревенский гармоничный мир. Его созерцание для него сродни молитве:
Голубиный дух от Бога,
Словно огненный язык,
Завладел моей дорогой,
Заглушил мой слабый крик.
Льется пламя в бездну зренья,
В сердце радость детских снов.
Я поверил от рожденья
В Богородицын покров .
Лирический герой постигает мир через эмоции, любовь:
« Не суди молитвой строгой
У церквей пред затворами древними
Поклонялись Пречистому Спасу.
Пробиралися странники по полю,
Пели стих о сладчайшем Иисусе .
Лица пыльны, загорелы,
Веки выглодала даль,
И впилась в худое тело
Спаса кроткого печаль.
Пойду в скуфье смиренным иноком
Иль белобрысым босяком
Туда, где льется по равнинам
Счастлив, кто в радости убогой,
Живя без друга и врага,
Пройдет проселочной дорогой,
Молясь на копны и стога .
Образ лирического героя в дореволюционной лирике С.А. Есенина различен – это и образ странника, и герой, будто вплетенный в канву природы, воспринявший христианские идеи, и поэт-пророк. Но все эти образы роднит “необыкновенное” зрение, способное запечатлеть в единое мгновение полную картину мира, пронизать различные его пласты и совместить их. Характерно, что единство природы, пронизанной литургическими образами, и человека показывается в стихотворениях Есенина 1910-1916 года символически, отдельными чертами, то дальше этот синтез становится все более явным, раскрывается, обретая материальные контуры.
Таким образом, в ходе нашего исследования мы пришли к выводу о том, что на становление религиозного мировоззрения Сергея Есенина повлияли семейная обстановка , обучение в Спас-Клеписковской учительской школе , и это не могло не сказаться на его творчестве, способе мышления, миропонимании.
Поэтому дореволюционная лирика Есенина насыщена православными образами, которые выполняют следующие функции:
Во- первых, помогают поэту воссоздать традиционный уклад жизни, отобразить светлые и темные стороны народной жизни, национальный характер, национальную самобытность, связь поколений:
Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа.
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза.
Россия для Есенина- это и бескрайние поля, и крестьянский труд, и деревня и тихое "Троицыно утро", и "Радуница", и молитва у иконостаса.
Во- вторых, использование в лирике религиозной символики, образности помогают показать близкую связь между Творцом и тварным. Природа является частью Небесного царства: "ветер. целует на рябиновом кусту язвы красные незримому Христу". Гармоничное взаимодействие этих начал, по мнению Есенина, является ключом к счастью человека.
В- третьих, образ Христа в творчестве Есенина близок к "монархианству": он и Творец Мира, и Законодатель, и Царь Небесный, и Спаситель, и странник, блуждающий по свету.
В- четвертых, в лирике Сергея Есенина мы встречаем и образы Небесных покровителем, заступников (Богоматерь, Николай- Угодник и др.). Эти образы помогают создать мотив избранности России, ее исключительности, Русь предстает в есенинаской лирике "под покровом Богородицы".
В- пятых, в стихотворениях поэта встречаются и образы распятия, Голгофы. Поэт будто предчувствовал будущее неспокойное время в России: октябрьскую революцию 1917 г., приход к власти большевиков и др. события. Эти образы призваны создать ощущение "богооставленности", "отчужденности" "обезбоживания мира", явились страшным пророчеством для русского народа.
Стихи С. Есенина
В этом году исполняется 120 лет со дня рождения известного русского поэта Сергея Есенина и 90–летие со дня его смерти. Долгое время у нас в стране этот поэт был запрещен, его не издавали, усматривая в его творчестве антисоветские, эротические и, главное, религиозные мотивы. Но в народе его творчество никогда не забывалось; сама его неистовая натура рвалась и кидалась в крайности – то к Богу и небу, то к кабакам и скандалам. Вот такой он был, Сергей Есенин. Противоречивый, непоследовательный, мятущийся, как глубокая художественная натура, но всегда искренний в своих порывах, в поисках смысла жизни. Вот, за что он нам так всем дорог, за что мы любим его творчество.
Шел Господь пытать людей в любови.
Выходил Он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом, в дуброве,
Жамкал деснами зачествелую пышку…
Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь…
И сказал старик, протягивая руку:
Схимник-ветер шагом осторожным
Мнет листву по выступам дорожным
И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримому Христу.
С.Есенин читает стихи матери
Религиозный пантеизм
Край любимый, сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленах твоих стозвонных.
На меже на переметке
Резеда и риза кашки,
И вызванивают в четки
Ивы, кроткие монашки.
Занеслися залетною пташкой
Панихидные вести к нам.
Родина, черная монашка,
Читает псалмы по сынам.
Красные нити часослова
Кровью окропили слова.
Я знаю, - ты умереть готова,
Но смерть твоя будет жива.
В роще чудились запахи ладана,
В ветре бластились стуки костей.
И пришли к ним нежданно-негаданно
С дальней волости груды вестей.
Гой ты Русь моя родная
Хаты – в ризах образа.
Не видать конца и края,
Только даль сосет глаза.
Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонко чахнут тополя.
Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.
С.Есенин в своей родной деревне (четвертый справа в кепке)
Чую радуницу Божью –
Не напрасно я живу.
Приклоняюсь к придорожью
Припадаю на траву.
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус,
Под венком в конце иголок,
Мне мерещится Иисус.
Он зовет меня в дубравы
Как во царствие небес,
И горит в парче лиловой
Облаками крытый лес.
Голубиный Дух от Бога,
Словно огненный язык
Завладел моей дорогой,
Заглушил мой слабый крик.
Льется пламя в бездну зренья,
В сердце радость детских снов.
Я поверил от рожденья
В Богородицын Покров.
Религиозность Есенина вызывает споры
В этой церкви венчались С.Есенин и З. Райх
Если это ложь, то он и во всем должен был лгать. Может, позже он и оболгал себя, приспосабливаясь к новому времени. К сожалению, нередко случается так, что мы отвергаем близкое и дорогое нашему сердцу в угоду сиюминутным побуждениям и приоритетам.
Читайте также: