Реферат творчество архитектора м я гинзбурга
Обновлено: 05.07.2024
Недавно я прочитала, что Дом Наркомфина на Новинском бульваре в Москве (самая известная постройка Гинзбурга) должен был в соответствии с использованной в нем технологией простоять без ремонта не более восьми лет. Итак, удивительно то, что он вообще еще стоит, а ведь некоторые квартиры в нем вполне обитаемы…
Мне же повезло: в юном возрасте я прожила месяц не только в построенном Гинзбургом конструктивистском здании, но и в организованной таким образом среде. Это комплекс зданий санатория им. Орджоникидзе в Кисловодске, построенный коллективом архитекторов под руководством М. Я. Гинзбурга.
Ранней весной 1940 года после тяжелейшего воспаления легких меня туда вывезла мама, принимавшая участие в строительстве. Санаторий занимал три корпуса — два жилых и третий лечебный; комплекс сделал бы честь любому из направлений конструктивизма.
Довольно близко от лечебного корпуса начиналась большая пологая лестница, которая вела в парк; спустя много лет я узнала, что лестницу проектировал Иван Леонидов.
Моисей Яковлевич Гинзбург (1892–1946) родился в Минске; его художественная одаренность проявилась рано. Основное архитектурное образование Гинзбург получил в Миланской академии художеств. Вернувшись в 1914 году в Москву с дипломом художника-архитектора, он, тем не менее, считал, что ему нужны более основательные познания в области техники и технологии собственно строительства, поэтому поступил на архитектурное отделение Рижского политехникума, который в эти годы из-за войны переехал в Москву. В политехникуме он проучился три года и окончил его с дипломом инженера-архитектора.
Он писал как бы для всех сразу — и для профессионалов, и просто для желающих составить свое мнение о новых и сложных материях.
После 1928 года Гинзбург сосредоточился в большей степени на проектировании, участвуя в многочисленных конкурсах на архитектурные сооружения разного назначения, такие как Дворец труда, Дом текстилей, крытый рынок, здание Русгерторга в Москве, Дом Советов в Махачкале, Дом правительства в Алма-Ате и т. д.
Одновременно Гинзбург искал новые принципы проектирования жилища. В 1926 году по его проекту строится жилой дом на Малой Бронной в Москве, а в 1928 году начинается строительство Дома Наркомфина. Именно это здание войдет в историю архитектуры как памятник эпохи; соответственно, войдет в историю и имя Моисея Гинзбурга как его создателя.
Менее всего Дом Наркомфина можно назвать плодом пустой фантазии авторов проекта — Моисея Гинзбурга и его ученика Игнатия Милиниса; напротив, архитектурно-технически и эстетически там было тщательнейшим образом обосновано всё: и планировка, и освещенность, и вентиляция, и цветовые решения, и функциональные нагрузки. Заказчик — тогдашний нарком финансов Николай Милютин — был настолько увлечен реализацией этого проекта (у него самого было архитектурное образование), что спроектировал для себя небольшую квартиру-надстройку на крыше дома; его дочь с мужем выехали оттуда только в 1980 году.
В 1935 году Гинзбург возглавил архитектурную мастерскую, которая административно подчинялась Наркомтяж-прому. В этой мастерской коллективом авторов и был создан проект санатория Наркомтяжпрома в Кисловодске. Гинзбург осуществлял общее руководство проектированием и строительством — но это уже сюжет для особого рассказа.
Санаторий Наркомтяжпрома открылся в 1938 году. Моисей Яковлевич Гинзбург умер в 1946-м, оставив потомкам целую библиотеку детально проработанных проектов, а также статьи и книги.
Дом Наркомфина еще стоит.
If you have found a spelling error, please, notify us by selecting that text and tap on selected text.
4 июня 1892 года родился Моисей Гинзбург, советский архитектор-авангардист, один из главных теоретиков конструктивизма. Мы в очередной раз вспоминаем, почему наследие этого архитектора-конструктивиста необходимо охранять, и рассказываем, что происходит с домом Наркомфина и другими его проектами.
4 июня 1892 года родился Моисей Гинзбург, советский архитектор-авангардист, один из главных теоретиков конструктивизма. Мы в очередной раз вспоминаем, почему наследие этого архитектора-конструктивиста необходимо охранять, и рассказываем, что происходит с домом Наркомфина и другими его проектами.
Моисей Яковлевич Гинзбург родился в Минске 4 июня 1892 года. Там же получил среднее образование, а за профессией архитектора он отправился за границу. Перед тем как обосноваться в Миланской академии художеств, Гинзбург занимался в парижской Академии изящных искусств и Тулузской архитектурной школе, но по-настоящему пленила его только Италия. В Миланской академии Гинзбург учится у одного из лучших профессоров, во время обучения путешествует по Италии, исследует архитектурные ансамбли и исторические памятники, вживую знакомясь с работами мастеров прошлого. Тогда же Моисей Гинзбург присматривается к европейской архитектуре и стилю модерн, который впоследствии завоюет его сердце.
Архитектор Моисей Гинзбург (1892-1946).
Софья Карпенко; Кирилл Матвеев; Евгений Денисюк; личный архив Алексея Гинзбурга
После Европы Гинзбург решает продолжить обучение в Рижском политехникуме, находившемся тогда в Москве. В 1917 году молодому архитектору поступает первый заказ на жилой дом и предложение переехать в Крым, чтобы руководить проектом. Там Гинзбург проявляет интерес к архитектуре Крыма и по итогам собственного исследования выпускает научный труд “Татарское искусство в Крыму”.
В Москву молодой Гинзбург приезжает в 1921 году с накопленным багажом знаний, собственными прогрессивными идеями и мыслями о состоянии современной архитектуры. Уже в 1923 году он становится профессором ВХУТЕМАСа, и практически сразу после этого выходит его первая книга “Ритм в архитектуре”, которая четко обозначила намерения Гинзбурга-теоретика. В 1925 он вместе с Александром Весниным создает Объединение современных архитекторов (ОСА), что по сути означает официальное утверждение советского конструктивизма, одним из главных теоретиков и практиков которого был Моисей Гинзбург.
Статья из журнала "Современная архитектура", посвященная проекту дома Наркомфина.
Софья Карпенко; Кирилл Матвеев; Евгений Денисюк; личный архив Алексея Гинзбурга
Затем ОСА начинает выпускать журнал “Современная архитектура”, где архитектор публикует свои программные теоретические статьи. Один из первых реализованных объектов Гинзбурга – жилой дом Госстраха на Малой Бронной (1926–1927). В это время архитектор работает в области жилищного строительства и в 1927 году создает первый проект дома-коммуны. Гинзбурга всегда волновали проблемы планировки жилых комплексов, градостроительные теории. Одним из его главных экспериментов и впоследствии самым известным проектом стал дом Наркомфина на Новинском бульваре. Позднее под руководством Гинзбурга группой архитекторов был реализован проект “младшего брата” дома Наркомфина – Дома-коммуны на Гоголевском бульваре. О нем читайте подробнее в нашем отдельном материале.
Дом Наркомфина, архивная фотография.
Софья Карпенко; Кирилл Матвеев; Евгений Денисюк; личный архив Алексея Гинзбурга
Жилой дом Госстраха на Малой Бронной в Москве. (1926-1927)
Софья Карпенко; Кирилл Матвеев; Евгений Денисюк; личный архив Алексея Гинзбурга
Важное место в архитектурной карьере Гинзбурга занимало проектирование санаториев. Один из его самых успешных проектов – санаторий Наркомтяжпрома в Кисловодске, который функционирует до сих пор. Еще два санатория – в Ореанде и Кисловодске – были закончены уже после смерти архитектора. После войны Моисей Гизбург занимается проектами восстановления разрушенных городов СССР. Одним из его самых крупных проектов было создание нового облика Севастополя, которое он не успел довести до конца.
Санаторий Наркомтяжпрома в Кисловодске (1935-1937)
Софья Карпенко; Кирилл Матвеев; Евгений Денисюк; личный архив Алексея Гинзбурга
Сегодня у нас есть возможность увидеть постройки Гинзбурга в Москве, Екатеринбурге, Кисловодске и других городах России. Например, в Екатеринбурге планируется создание музея “Ячейка F” внутри дома Уралоблсовета, еще одного “дома переходного типа”, построенного по проекту Гинзбурга в 1933 году. Куратор музейного проекта Никита Сучков рассказал, что сейчас уже полностью сформулирована концепция музея, основным принципом которой станет модульность и трансформируемость, а главным экспонатом – само пространство.
О наследии одного из главных авангардистов и теоретиков конструктивизма Моисея Гинзбурга мы поговорили с его внуком – российским архитектором Алексеем Гинзбургом. Один из последних реализованных проектов Алексея – реставрация здания “Известий” на Пушкинской площади, построенного его прадедом – архитектором Григорием Бархиным.
Почему конструктивизм – это важно?
Архитекторы-авангардисты начала XX века формулировали принципы новой архитектуры, которая должна была соответствовать эпохе современного им мира. У нас этим занимались конструктивисты, и в большей степени их работа заключалась в формулировании подходов к потребностям современного человека, а не в социальных утопиях, с которыми обычно их ассоциируют, – дома-коммуны и прочие подобные идеи. Сейчас мы отчетливо понимаем, что, например, дом Наркомфина – это не дом-коммуна, а коммунальный дом (жилой дом с развитой общественной инфраструктурой).
Дом Наркомфина, архивная фотография.
Софья Карпенко; Кирилл Матвеев; Евгений Денисюк; личный архив Алексея Гинзбурга
Сейчас мы можем справедливо оценивать работы всех конструктивистов и наследие Моисея Гинзбурга как одного из лидеров этой группы и основного теоретика. Последующее развитие архитектуры и культуры показало, что то, о чем он писал в своих книгах, и в первую очередь в своем программном труде “Стиль и эпоха”, полностью соответствует реальности.
О том, почему памятники конструктивизма тяжело, но важно сохранять
Мы до конца не осознаем ценность того короткого десятилетия эпохи авангарда конца 1920-х – начала 1930-х годов. На самом деле это был наш главный вклад в мировую современную архитектуру. Это тот момент, когда мы вели за собой всю мировую культуру и заложили основы современной, модернистской архитектуры. К сожалению, в середине 30-х годов было декларировано негативное отношение к теоретическим воззрениям и материальной культуре авангарда. Было объявлено, что это буржуазный формализм, а интернациональный стиль слишком далек от потребностей социалистического общества. И в подсознании людей осталось ощущение того, что это какая-то ненужная и неважная архитектура.
Лестница архитектора Ивана Леонидова в санатории Наркомтяжпрома в Кисловодске. Фото: Евгений Денисюк.
Софья Карпенко; Кирилл Матвеев; Евгений Денисюк; личный архив Алексея Гинзбурга
А также появился странный психологический феномен, основанный на том, что старое лучше сломать и построить новое. Он является опасным заблуждением, когда речь идёт об историческом наследии. Занимаясь реставрацией и реконструкцией, мне необходимо работать с другими участниками этого процесса и постоянно обсуждать степень вмешательства – что нужно сохранять, а что нет. Для архитектора этот выбор всегда очень сложен, но это касается не всех – многим кажется, что сломать и построить новое намного проще. Так старая материальная среда со временем заменяется новой.
Софья Карпенко; Кирилл Матвеев; Евгений Денисюк; личный архив Алексея Гинзбурга
Есть еще опасный миф о том, что конструктивистская архитектура плохо построена: все это хлипкое, шаткое, сделанное из камышита. Поэтому к ней сложилось такое небрежное отношение. На самом деле это не так. Здания того времени строились обдуманно, с помощью революционных, прорывных технологий. Сейчас мы, занимаясь реставрацией некоторых памятников авангарда, видим, что технические решения конструктивистов соответствовали эксплуатационным требованиям. Даже при использовании экспериментальных технологий авторами, людьми с высоким уровнем образованности и строительной культуры, продумывались мельчайшие детали новой архитектуры. Другой вопрос – как использовали многие из этих зданий. Здание любой эпохи при варварской эксплуатации можно довести до состояния руины.
О доме Наркомфина
Сейчас мы реставрируем дом Наркомфина и залезли настолько глубоко, как не удавалось ни разу за последние 30 лет. Мы исследуем внутренности стен, перекрытия, помещения, которые всегда были закрыты. И поэтому можем отличить мифы о конструктивистской культуре от реальности. Дом Наркомфина абсолютно инновационный проект во всех строительных деталях. Камышит, на который все сетуют, – предвестник современных утеплителей, и на самом деле он использован там далеко не везде, а только для утепления торцов бетонных балок. При строительстве этого дома впервые была использована трехслойная стена, сборные перекрытия и оригинальные системы инженерной коммуникации. Конечно, если не чистить внутренний водосток, допускать проникновение воды между стенами и штукатуркой, то довести дом до сегодняшнего состояния очень легко. И мне абсолютно понятно, что никаких проблем с инженерной мыслью и качеством материалов там не было.
Дом Наркомфина, интерьер ячейки.
Софья Карпенко; Кирилл Матвеев; Евгений Денисюк; личный архив Алексея Гинзбурга
Сегодня мы близки к началу реставрации дома Наркомфина как никогда. Мы выполнили всю реставрационную проектную документацию, тщательно исследуем интерьеры квартир вплоть до цветовых решений. Нам хочется создать прецедент настоящей, полноценной реставрации памятника современной архитектуры. В настоящий момент также дорабатываются сложные инженерные решения, которые требуются для того, чтобы опустить землю вокруг дома и освободить первый этаж от застройки. Изготавливаются опытные образцы окон – тех, которые мы будем воссоздавать: оригинальных осталось очень мало, но мы планируем заменить все в соответствии с авторским проектом. Мы подбираем нужные материалы, готовимся к демонтажу пристроек и началу реставрационных работ уже в этом году.
О музее в Екатеринбурге
В Екатеринбурге есть энтузиасты, занимающиеся музеефикацией одной из ячеек типа F в доме Уралоблсовета. И мне кажется, что этот феномен очень важен. Лет 25–30 назад домом Наркомфина активно интересовались и хотели туда попасть важные историки и исследователи архитектуры. 10–15 лет назад на дом Наркомфина постоянно хотели посмотреть иностранные архитекторы – все современные звезды архитектуры, приезжавшие тогда в Москву. А последние лет 5 я вижу, что появилось большое количество наших сограждан, заинтересованных в этом доме, и людей, которые сами водят туда экскурсии.
Моисе́й Я́ковлевич Ги́нзбург (4 июня 1892, Минск — 7 января 1946, Москва) — советский архитектор и автор теоретических работ по конструктивизму, один из лидеров конструктивизма.
Содержание
Ранние годы
Моисей Гинзбург родился 4 июня (по старому стилю 23 мая) 1892 года в Минске в еврейской семье застройщика. Окончил Коммерческое училище, затем уехал за границу, где занимался в Парижской академии изящных искусств, Архитектурной школе Тулузы и Миланской академии художеств. В 1914 году возвратился в Россию и продолжил образование на архитектурном отделении Рижского политехникума. В 1917 году получил диплом инженера-строителя. Приступил к первой работе — строительству особняка в Евпатории, в проекте которого заметен интерес зодчего к модерну. В 1917—1921 годах Гинзбург жил в Крыму, где изучал народное зодчество крымских татар. C 1921 года преподавал в МВТУ и во ВХУТЕМАСе, разрабатывал вопросы архитектурной композиции.
Эпоха конструктивизма
30-е годы
В годы Великой Отечественной войны Гинзбург возглавлял в Академии архитектуры сектор типизации и индустриализации строительства, а в 1943 спроектировал и построил жилой поселок для горняков Подмосковного угольного бассейна. Одной из последних работ Гинзбурга стал проект восстановления разрушенного фашистами Севастополя (1943—1944).
Редакторская деятельность
Проекты и постройки
Библиография
Ссылки
Павел Абросимов · Давид Аркин · Эдуард Брадтман · Братья Веснины · Братья Стенберги · Андрей Буров · Иосиф Вакс · Александр Гегелло · Моисей Гинзбург · Илья Голосов · Пантелеймон Голосов · Борис Гордеев · Владимир Заболотный · Иосиф Каракис · Давид Кричевский · Борис Иофан · Александр Кузнецов · Николай Кузьмин · Николай Ладовский · Иосиф Лангбард · Евгений Левинсон · Лазарь Лисицкий · Иван Леонидов · Олег Лялин · Владимир Маят · Эрих Мендельсон · Николай Милютин · Геннадий Мовчан · Николай Никитин · Иван Николаев · Ной Троцкий · Яков Чернихов ·
Машина требует от конструктора необычайно четко выраженной мысли, ясно осознанной цели, умения расчленить свою схему на отдельные элементы, связанные между собой нерушимой цепью зависимости, каждый из которых представляет собой самостоятельный организм с определенно выявленной функцией, для которой он и создан и которой подчинены все его особенности.
Новая котельная Электропередачи под Москвой. Офорт Эдгара-Александра Норверта. 1924 год © Издательство Strelka Press
Таким образом, машина прежде всего наталкивает нас и в других родах человеческой деятельности на крайнюю организованность творчества, на четкость и точность в оформлении творческой идеи.
Но в силу того, что каждый элемент машины имеет свой смысл как функция частичной и общей необходимости, и ввиду того, что необходимости эти меняются вместе с переменой характера машины и что количество этих характеров бесконечно, конструктор должен быть творцом от начала до конца, изобретая для каждой машины свои элементы, свою схему, их объединяющую, — словом, свой своеобразный гармонический принцип. Таким образом, машина, создавая в нас импульс к чисто гармонической деятельности, не дает возможности превратиться ей в канон, делая эту деятельность полной разнообразия и изобретательности. Это тот вид гармонического творчества, в котором законы его, четкие и неумолимые для каждого отдельного организма, теряют свою силу при переходе к другому организму, который требует активного построения своей новой гармонической схемы.
В том, что этот переход от творческого импрессионизма к четкому и ясному конструированию, представляющему собой точный ответ на определенно поставленную задачу, становится явлением общим для всех видов человеческой деятельности, нетрудно убедиться.
Завоевательный путь науки с каждым днем приносит все новые плоды этой ясной и сознательной деятельности, пришедшей на смену всевозможных идеалистических туманностей.
Конкурсный проект Дворца труда в Москве. Архитекторы Моисей Гинзбург и Александр Гринберг. 1923 год © Издательство Strelka Press
Из организованности машины следуют и другие ее качества. Действительно, раз цели конструктора организованы с такой отчетливостью, то естественно, что его изобретательность не будет остановлена до тех пор, пока не будет отыскан материал, соответствующий нужному элементу, пока этот последний не получит наиболее сжатое выражение, пока форма его не примет силуэта, который обеспечивает наиболее экономное его движение в общей связанной системе. Отсюда — поиски именно того материала, который лучше выполнил бы назначенную функцию, бесконечные поиски формы каждого шарнира, золотника или поршня до тех пор, пока не будет найдено наиболее простое и совершенное решение. Таким образом, под влиянием машины выковывается в нашем представлении понятие о прекрасном и совершенном как о наилучше отвечающем особенностям организуемого материала, наиболее экономном его употреблении для достижения определенной цели, наиболее сжатом по форме и наиболее точном в движении.
И наконец, уже это последнее свойство вызовет и энергично сжатую форму, лишенную всякой расплывчатости. Действительно, экономное употребление материала не дает возможности скрыть его активных способностей. Внутренние силы архитектурного организма как бы всплывут на поверхность его. Игра статических и динамических сил памятника станет до крайности очевидной.
То, что некогда было признаком художественного вкуса: незаконченность, недовершенность, некоторая нарочитая туманность формы, — ныне, конечно, имеет другую цену. Нам нужна форма вполне законченная, четкая и энергично сжатая. Для прошедшей культуры характерна любовь к прорисованному от руки (дело заходило иногда так далеко, что, строя новые сооружения в русском стиле, отдельным частям давали нарочитую кривизну и неправильность). Это объясняется именно боязнью отчетливого, сделанного по точному шаблону.
Зато теперь современный архитектор, конечно, не будет возражать против того, чтобы нужные ему опоры были все отлиты или изготовлены машинным способом. Стандартизация производственного процесса нисколько нас не тяготит. Все то, что может принести техника, должно быть принято и организовано зодчим, ибо его цели не в свободном отыскании самодовлеющей формы, не в неясностях вдохновенной руки, а в ясном сознании своих задач, средств и способов их осуществления. Машина может научить и дальнейшему.
Раз все в ней организовано до мельчайшего миллиметра ее существа, следовательно, вопросы качества материала, его обработки, свойств его поверхности, шероховатой или скользящей, окрашенной или неокрашенной, — все это вопросы почти столь же важные в системе творчества, как и самые основные; таким образом, естественно, вызывается повышенный интерес к этим до сих пор сравнительно мало занимающим нас вопросам. Вопросы фактуры, обработки материала, обостренные таким образом, становятся чрезвычайно важным, нередко первостепенным оружием художника. Недаром так характерна была некоторое время даже в живописи наклонность к беспредметным натюрмортам, единственным содержанием которых было чувственное восприятие различных поверхностей дерева, стали, чугуна, бумаги и пр.
Несомненно, что вопросы фактурной обработки элементов формы должны сыграть чрезвычайно важную роль в развитии архитектуры, так как они обусловливают мастерство искусства; заставляют зодчего выйти из своей рабочей студии к непосредственному и более близкому участию в созидании архитектурного памятника, в котором самый выбор материала, характер обработки поверхности стены или ее элементов явятся естественным завершением в общей организованности творчества.
Читайте также: