Реферат проза 30 годов о людях труда
Обновлено: 05.07.2024
В советское время в течение многих десятилетий история нашей литературы, как и история нашего Отечества, во многом упрощалась, обеднялась, а то и вовсе попросту замалчивалась. Это выражалось в том, что книги таких писателей, как Зощенко, Булгаков, Платонов и многие другие, оказались недоступными читателю, а суть их творчества - извращенной и оклеветанной. Сегодня справедливость по отношению к этим выдающимся мастерам слова восстановлена.
На долю Михаила Михайловича Зощенко выпала слава, редкая для человека литературной профессии. Ему понадобилось всего три-четыре года работы, чтобы в один прекрасный день вдруг ощутить себя знаменитым не только в писательских кругах, но и в совершенно не поддающейся учету массе читателей.
На что же была направлена сатира Зощенко? По меткому определению В. Шкловского, Зощенко писал о человеке, который “живет в великое время, а больше всего озабочен водопроводом, канализацией и копейками. Человек за мусором не видит леса”. Ему надо было открыть глаза. В решении этой задачи и увидел Зощенко свое назначение. Темы его рассказов разнообразны - неустроенный быт, кухонные “разборки”, жизнь бюрократов, обывателей, чиновников. Читая произведения Зощенко, мы отчетливо представляем себе Москву 20-30-х годов. Мы видим коммуналки, тесные, общие кухни с чадящими примусами, где частенько разгораются ссоры, а иногда заводятся и драки. Мы вместе с Зощенко смеемся над жуликом, дрожащим перед вызовом в прокуратуру, над обеспеченными молодыми людьми, которые готовы жениться, даже не рассмотрев будущую жену. Рассказ “Баня” в каждом человеке вызывает улыбку. Разве не смешно, что люди должны в бане привязывать номерок к ноге. “Номерки теперича по ногам хлопают”, - жалуется герой рассказа. Не менее комичен рассказ о больнице, где перед больными висит плакат: “Выдача трупов с трех до четырех”.
Зощенко оставил нам более тысячи рассказов и фельетонов, пьесы, киносценарии, критические статьи. Все его творчество свидетельствует о том, что писатель верил в народ, в его ум и трудолюбие, в способность заглянуть в себя и расстаться с тем, что мешает его историческому движению.
Пытливое исследование причин многообразных отрицательных явлений жизни отличает новеллы, фельетоны Ильфа и Петрова. Выступая против тех, кто извращал законы и нравственные нормы, сатирики были суровы и беспощадны к бюрократам, перестраховщикам, конъюнктурщикам, к людям равнодушным и черствым.
“Двенадцать стульев” и “Золотой теленок” соединили в себе и юмор характеров, и комизм положений, в которые попадают герои, и остроумную манеру изложения материала.
Сатира здесь направлена на уходящий мир, представленный Ипполитом Матвеевичем, на то, что у людей не осталось никаких духовных ценностей (вспомним хотя бы Эллочку Людоедку).
Похождения Великого Комбинатора, как называет себя главный герой двух романов, - это похождения незаурядного плута, шарлатана, насмешника. Кстати, а не напоминают ли вам нынешние отдельные фирмы и банки контору “Рога и копыта”?
Сатира, словно прожектор, высвечивает все недостатки и пороки общества. В самом начале XX века писатель, которому суждено было столкнуться с жестокостью жизни и непониманием своего творчества, создал бессмертный роман “Мастер и Маргарита”. Я имею в виду Михаила Афанасьевича Булгакова. Ранняя сатирическая проза Булгакова была частично опубликована в его сборниках “Роковые яйца” и “Дьяволиада”.
Сатира Булгакова несколько напоминает сатиру Салтыкова-Щедрина.
Эпоха, изображенная в романе “Мастер и Маргарита”, дает нам яркое представление о жизни Москвы в те далекие годы. Писатель смеется над примитивностью жилищных условий, вечной тяжбой из-за квартир. Недаром Воланд замечает, что квартирный вопрос совершенно испортил москвичей.
В романе нашли свое отражение и начинающиеся в 30-е годы массовые незаконные аресты. Так, например, квартира номер пятьдесят, в которой поселился Воланд, и прежде “пользовалась дурной славой”, потому что из нее бесследно исчезали жильцы. И понятна мгновенная реакция Степы Лиходеева, который, едва увидев, как описывают квартиру погибшего Берлиоза, еще ничего не зная о его судьбе, трусит и с огорчением вспоминает, что как раз Берлиозу всучил статью для напечатания и вел с ним сомнительные разговоры. В этой сцене отчетливо видна атмосфера доносов и подозрительности, типичная для 30-х годов.
Поместив в Москву князя тьмы Воланда и его свиту, Булгаков обнажает внутренний мир доносчиков, развратников, сутяг и прожигателей жизни. Воланд появляется, чтобы покарать взяточников, лихоимцев, предателей. Суд вершится над ними не по законам добра: они предстают перед судом преисподней. Сеанс черной магии, который Воланд дает в столичном варьете, в прямом и переносном смысле “раздевает” присутствующих граждан.
После смерти в 1940 году Булгаков был забыт на многие годы. Второе рождение писателя произошло через четверть века, после опубликования в 1967 году романа “Мастер и Маргарита”. Судьба Булгакова подтвердила предсказание Воланда о том, что “рукописи не горят”. Будто заранее было известно, что Михаил, родившийся в Киеве в семье преподавателя духовной академии, пройдет через такие испытания эпохи, через войны и революции, будет голодать и бедствовать, станет драматургом, узнает вкус славы и забвения, а спустя четверть века вернется к нам в своих книгах.
В заключение отмечу, что традиции, заложенные русской сатирой XIX века, были блестяще развиты писателями начала XX века - Зощенко, Булгаковым, Ильфом и Петровым. Эти традиции продолжают развиваться и в современной литературе. Я думаю, что наше время не менее остро нуждается в крупных талантливых сатириках, а тем для творчества - целое море.
Как оформить тьютора для ребенка законодательно: Условием успешного процесса адаптации ребенка может стать.
Роль языка в формировании личности: Это происходит потому, что любой современный язык – это сложное .
Очеркист Борис Агапов написал в 1930-1933 гг. в серии очерков “Машина быстроты” о неведомом еще народу общем счастье ускорения хода времени, создании индустриальной России, о конвейере как “машине быстроты”, об автозаводе на Волге как “фабрике темпов”, новом, бескровном этапе революции:
“Второе поколение революции шло на войну в цементном дыму. Танки экскаваторов расчищали ему путь, артиллерия бетоньерок прикрывала его наступление, закрепляя цементом внутри окопы. Счастливы те, у кого было мужество не укрыться в тылу, кто
бросил себя на самое трудное, что было тогда в стране”.
Даже писатели давно сложившиеся, опытные, ощутили в это время стремление раздвинуть горизонты восприятия жизни, увидеть нового человека труда – в котловане, в горячем цеху, в конструкторском бюро, на площадке паровоза, в кабине самолета. He случайно А. Платонов в 30-е гг. “вернулся на паровоз” – из условных миров “Чевенгура” и “Котлована” – в прекрасных рассказах “Старый механик” (1940), “В прекрасном и яростном мире” (1941), во “Фро” (1936) и в “Бессмертии” (1936). Многие писатели 30-х гг. искренне торопили время (“Время,
вперед!” – так назывался роман В. Катаева), воспевали “темпы” (пьеса Н. Погодина “Темп”, 1930), самозабвенно посвящали свои дни и ночи “поэмам о топоре” (Н. Погодин), “проводам в соломе” (т. е. электрификации деревни) (М.
Исаковский) и другим весьма прозаическим вещам. При всем этом они не ощущали себя посланцами несвободы, жертвами принудиловки.
Весьма характерно, что Борис Ручьев (1913-1978), поэт трагической судьбы, уже после возвращения с Колымы, из ссылки, вспомнил и свою юность в Магнитогорске, и строительство знаменитого завода (оно началось с земли, котлована, продолжилось закладкой бетона и работами по монтажу металлоконструкций домны) как смену веков, как буревой натиск на время. Может быть, чудо сотворенья, литья колокола, священный смысл каждой операции, синтез вечности и мгновения сравнимы с этим обожествлением Магнитки.
Земляной,
Деревянный,
Бетонный…
И уже замирает душа,
Как загрохал над первою домной
Завершающий век монтажа
В кожушке броневого закала
Пятым, праздничным веком литья,
На глазах, по частям вырастала
Домна-матушка, юность моя…
В короткий период было создано множество произведений как очерково-публицистического плана – “Письма Днепростроя” (1931) Ф. Гладкова, “Человек и его дело” (1931) М. Казакова, так и романов, повестей, среди которых выделялись “Большой конвейер” (1933) Як. Ильина, “Энергия” (1932-1938) Ф. Гладкова, “Соть” (1931) Л. Леонова, наконец, “Гидроцентраль” (1931) М. Шагинян, уже упомянутые романы В. Катаева “Время, вперед!” (1932) и “День второй” (1934) И. Эренбурга, “Человек меняет кожу” (1932-1933) Б. Ясенского, “Танкер “Дербент”” (1938) Ю. Крымова.
Если оставить в стороне неизбежные в литературе о строительстве заводов, электростанций, каналов производственные пейзажи (а они тоже были захватывающе новыми), сюжетные узлы соревнования бригад, неизбежные конфликты человека и техники, публицистические попытки “соединить русский революционный размах и американскую деловитость”, то центральным моментом всех произведений вновь станет проблема “человек и его биография”.
История в 30-е гг. для многих советских писателей – время сотворения биографий, новых героев, новых сюжетов судьбы: этот процесс и запечатлели романы и очерки 30-х гг.
1. Рассказы и очерки 30–х годов.
2. Роман 30–х годов и его жанрово–тематические разновидности:
а) производственный;
б) деревенский;
в) философский;
г) лирический;
д) исторический.
1. Акимов В.М. От Блока до Солженицына. М., 1994.
2. Голубков М. Русская литература ХХ века. После раскола. М., 2001.
3. История русской литературы ХХ века (20–90–е годы). М., МГУ, 1998.
4. История советской литературы: Новый взгляд. М.,1990.
5. Мусатов В.В. История русской литературы ХХ в. (советский период). М., 2001.
6. Русская литература ХХ века. Мн., 2004.
7. Русская литература ХХ века в 2 частях/под ред. проф. Кременцова. М., 2003.
В литературе тридцатых годов происходили значительные перемены, связанные с общим историческим процессом. Ведущим жанром 30–х годов становится роман. В литературе утверждается новый художественный метод – социалистический реализм. Цели и задачи литературы были определены на Первом съезде писателей, где с главным докладом выступил М. Горький. В качестве основной темы литературы им была названа тема труда.
Перед литературой была поставлена задача: помочь формированию нового советского человека. Литература должна была показывать достижения, воспитывать новое поколение.
В форме малого жанра оттачивается искусство наблюдения жизни, навыки краткого и точного письма. Рассказ и очерк становятся действенным средством познания нового в быстротекущей современности, лабораторией художественно–публицистического мастерства.
Обилие и оперативность малых жанров позволяют широко охватить все стороны жизни. Нравственно–философское наполнение новеллы, социально–публицистическое движение мысли в очерке, социологические обобщения в фельетоне – вот чем отмечены малые жанры прозы 30–х годов.
В 30–е годы ведущим жанром становится роман, представленный и романом–эпопеей, и социально–философским, и публицистическим, психологическим романом.
В 30–е годы все большее распространение получает новый тип сюжета. Эпоха раскрывается через историю какого–либо дела на комбинате, электростанции, колхозе и т.п. И поэтому авторское внимание привлекают судьбы большого числа людей, и ни один из героев уже не занимает центрального положения.
. Молитеся вы, женщины,
За наших сыновей.
На протяжении 30–х годов значительно расширяется диапазон тем, разрабатываемых мастерами исторической художественной прозы. Это обогащение тематики происходит не только за счет хронологически большего охвата различных тем и моментов истории. Что знаменательно и важно, меняется сам подход литературы к исторической действительности, который постепенно становясь более зрелым, углубленным и разносторонним. В художественном освещении прошлого появляются новые аспекты. Творческие устремления романистов 20–х годов почти всецело замыкались в кругу одной главной темы – изображения борьбы различных социальных групп. Теперь в историческом романе в дополнение к этой прежней линии возникает новая, плодотворная и важная идейно–тематическая линия: писатели все чаще обращаются к героической истории борьбы народа за свою независимость, берутся за освещение формирования важнейших этапов национальной государственности, в их книгах воплощаются темы воинской славы, истории национальной культуры.
Во многом по–новому решает теперь литература и проблему положительного героя в историческом романе. Пафос отрицания старого мира, которым был проникнут исторический роман 20–х годов, обуславливал преобладание в нем критической тенденции в отношении к прошлому. Вместе с преодолением такой односторонности в исторический роман входят новые герои: выдающиеся государственные деятели, полководцы, деятели науки и искусства.
Абсурдность эпохи 30-х гг. точно передана в стихотворении Н. Тряпкина.
А.П. ПЛАТОНОВ (1899—1951)
Вот мир, в который вступила Настя, отравилась им и умерла, — абсурдный, фантасмагорический, страшный мир! Мир, породивший свои типы.
А.А. АХМАТОВА
И чем сильней они меня хвалили, Чем мной сильнее люди восхищались, Тем мне страшнее было в мире жить, И тем сильней хотелось пробудиться.
Много нас, таких бездомных, Сила наша в том, Что для нас, слепых и темных, Светел Божий дом.
Из памяти, как груз отныне лишний,
Исчезли тени песен и страстей,
Ей, опустевшей, приказал Всевышний
Стать страшной книгой грозовых вестей.
С началом первой мировой войны в лирике Ахматовой появляются трагические ноты. Она ощущает себя частью поколения, и судьба России становится центром ее скорби:
Только нашей земли не разделит
На потеху себе супостат:
Богородица белый расстелит
Над скорбями великими плат. (1914)
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край, глухой и грешный,
. Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
И та, что сегодня прощается с милым, —
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилой,
Что нас покориться никто не заставит. (1941)
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне,
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас на покинет. (1942)
Постановление ЦК ВКП(б) 1946 г. об антисоветском пафосе ее творчества лишило Ахматову средств к существованию, и, чтобы заработать на жизнь, она стала переводить.
О Боже, за себя я все могу простить,
Но лучше б ястребом ягненка мне костить
Или змеей уснувших жалить в поле,
Чем человеком быть и видеть поневоле,
Что люди делают, и сквозь тлетворный срам
Не сметь поднять глаза к высоким небесам.
Это стихотворение, написанное в 1916 г., передает духовное состояние Ахматовой и в 1921-м, и в 1937-м, и в 1941-м, и в 1946-м, и в 1966-м, когда подошли последние минуты ее земной жизни. Всю жизнь прожила она с чувством личной вины за преступления людей перед небесной истиной!
Ее утонченность, высокая образованность, высокий православный дух, нестяжание сокровищ земных, музыка ее чистой, одухотворенной поэзии не подлежат забвению.
Б.Л. ПАСТЕРНАК
Борис Леонидович Пастернак родился в семье живописца и пианистки, их дом был домом не только высоких интересов искусства, но и великого труда. В 1913 г. состоялся его поэтический дебют:
Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Я вышел на подмостки,
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
(Из стихов Юрия Живаго)
Я б разбивал стихи, как сад.
Всей дрожью жилок
Цвели бы липы в них подряд.
Гуськом, в затылок.
В стихи б я внес дыханье роз,
Луга, осоку, сенокос,
Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
Я в гроб сойду и в третий день восстану, И, как сплавляют по реке плоты, Ко мне на суд, как баржи каравана, Столетья поплывут из темноты.
Целый ряд писателей, дебютировавших стихами (И. Панаев, Н. Ф. Павлов, В. А. Соллогуб, А. Ф. Вельтман и др.), в 30-е годы становится в ряды прозаиков.
Журналы 30-х годов заполняются не стихами, а прозой, главным образом повестями, от количества и качества которых и зависит успех журналов.
Господство прозы в литературе 30-х годов ни в каком случае не следует объяснять тем, что поэзия зашла в тупик. Ни одно десятилетие не было представлено такими блестящими поэтами, как 30-е годы, и заявление, что Пушкин, Баратынский, Полежаев и др. изжили себя к этому времени, звучит совсем неубедительно.
Снижение роли поэзии связано с широкими общественными процессами.
Проза 30-х годов отличается и новым содержанием и новыми жанрами. Не приключение, а нравоописание становится в центре всех произведений. Даже в исторических романах на первое место выдвигается стремление к описанию нравов. Именно в этом современники видели главное достоинство романов Вальтер-Скотта.
Романтическая повесть Марлинского пользуется в 30-х годах бесспорным авторитетом и порождает целую серию подражательных повестей: князя Н. Мышицкого, П. Каменского, Фан-Дима (псевдоним Кологривовой), Владимира Войта и др.
Марлинский, вступивший на литературную арену еще в 20-х годах, был одним из ярких представителей русского романтизма, теоретиком и практиком его.
Тогда (в 20-х годах) романтизм был знаменем борьбы против схоластики классицизма. Связь с революционными идеями, неудовлетворенность средой, культ гордой, сильной личности, стремление к раскрепощению человеческих чувств — все эти черты делали романтизм прогрессивным явлением. Недаром в 20-х годах все передовое в литературе объединялось и боролось под знаком романтизма. Достаточно назвать имя молодого Пушкина.
Нужно отметить, что в 30-е годы экзотика романтических повестей уже приелась. О гордой, сильной личности, ушедшей от общества на лоно природы, достаточно много писалось еще в 20-х годах. В 30-х годах литература обращается к современности и проявляет особый интерес к человеческой личности, к ее переживаниям. Светская повесть идет навстречу новым веяниям. Светский человек и светское общество, взаимоотношения их — вот основная проблема, вокруг которой строится содержание этих повестей. С неприступных гор Кавказа, из цыганского табора и далеких окраин герой переносится в обычную домашнюю обстановку, и главное внимание уделяется уже не приключениям его и необычайным происшествиям, а его переживаниям. Интерес к внутреннему миру героя связывает светскую повесть с романтическими поэмами. Повесть значительно психологизируется.
Не следует, однако, думать, что, отказавшись от экзотики, светские писатели стали рисовать своего героя без всякого романтического фона.
Приблизив тематику своих повестей к современной действительности, светские писатели не сумели найти новые художественные средства раскрытия этой действительности и при описании ее пользовались романтическими приемами, ставшими мертвыми штампами.
Перенесение героя в домашнюю обстановку — это не отмена, а замена фона. Так, например, для светских повестей романтическим фоном стала вся обстановка светской жизни: гостиная, будуар, театр, бал, маскарад. Все эти повести строго ограничены темой света, точнее, темой светской женщины.
Главное внимание автора в данном жанре обращено не на изображение нравов, а на зарисовку характеров, психология которых раскрывается в любовных переживаниях героев.
Обязательная любовная интрига является центром развития сюжета светской повести. И характеры, и обстановка, и вся жизнь светского общества показаны не в процессе развития, а застывшими,
раз навсегда данными. Отсюда шаблонность, трафаретность описаний.
Поверхностные наблюдатели жизни, светские писатели главное внимание сосредоточивают на вопросах композиции и особенно языка. Они стремятся обогатить литературный язык, придать этому языку изящество, блеск и разговорную легкость светской беседы.
В этом отношении авторы светских повестей проделали большую работу, и в этом их бесспорная заслуга, несмотря на то, что язык их отличается некоторой стилистической манерностью.
Таковы отличительные особенности этих повестей, хотя каждый из светских повествователей и имеет свои особенности, которые выделяют его индивидуально.
О светских повестях шли большие и серьезные споры в литературной критике, за и против этого жанра ломалось немало копий. Но спор вокруг этих повестей был только отражением генеральной борьбы между романтизмом и реализмом.
Читайте также: